Копенгаген

...Здесь в зарослях кустарника печально окликала прохожих нимфа, почти скрываясь за жесткой листвой, а в воздухе разливался аромат розария. Деревья тянули свои ветви вдоль земли, подстриженные растения увивали решетки и причудливые арки, чем-то похожие на перекрестья окон. У самой воды замерла живая цапля, не обращая совершенно никакого внимания на снующих в водах канала уток, вытянула шею и лишь изредка бросала взгляды на собравшуюся на противоположном берегу группку людей. Все дышало покоем и летней теплотой и даже взгляды бронзовых львов, застывших строгими стражами, показались чуть добродушными, едва их коснулась усталая рука хозяина...

Копенгаген нагнал Блад только здесь, в этом уголке покоя у замка Розенборг. Замер на несколько минут, а затем, как и прежде распахнув перед девушкой створки десятков дверей, любезно улыбнувшись и сопроводив свой ход приглашающим жестом, вновь поторопился скрыться среди пестрых волн пешеходной улочки. Так стремительно, что Блад едва удержалась от того, чтобы не ухватиться за край рыжеватой-кирпичной мантии, мелькнувшей меж белыми палатками.

Город праздновал что-то свое, не торопясь зазывать на внутренний праздник гостей... Впрочем девушке все же удалось проследить за ним краем глаза, туда, где под матерчатыми потолками плотничали и готовили,выплавляли и рассказывали о чем-то на чужом языке... Фестиваль ремесел? Может и так... Блад некоторое время бродила в этом импровизированном лагере, пытаясь стать своей на этом неведомом празднике. Тщетно. Копенгаген лишь величественно кивнул в знак приветствия, казалось, едва узнав ее, и пропустил в свой дворец из потемневшего от времени кирпича и бронзы.

Так, Блад и оказалась среди полупустых коридоров выстроившихся рядами домов, среди дремлющих на солнце старинных зданий, церквей и дворцов. Прогуляться так, убеждая себя потеряться, можно было всего-то пару часов. Правда, и за это время в переплетениях дворцовых улиц, под сводами летнего неба, ей удалось увидеть отблески какой-то чудной, удивляющей, совсем не царственно-нецарственной жизни. Весь город постепенно превращался не во дворец, а в летнюю резиденцию, наполненную уютом, покоем, ворохом безделушек и легких воспоминаний...

Ее хозяин был где-то рядом - чудилось, уехал на охоту или по каким-то делам в город неподалеку. Но скоро он будет, просто Блад приехала чуть раньше, чем стоило. А пока, в отсутствие царственной особы слуги проветривали самые дальние комнатки, вытаскивая на свет каменные и чугунные фигурки, о которых давно забыли и сами владельцы. Вдали от официоза соборы принимали гостей Копенгагена как первоклассные гостиницы (во что никак не могла поверить Блад), на улицах играли целые оркестры, в дворцовых парках тренировалась молодежь... И из всего этого, из тепла солнечного дня, из ожидания и легкой раскованности сплетались, будто виденные Блад свитые из проволоки статуэтки, легкие, ажурные воспоминания о том дне. Дне, когда даже ожившие статуи склонялись, целуя руки детям, прямо посреди переполненных людьми пешеходных улиц...
Чудесное завершение чудесного путешествия. "Я все же, Копенгаген, так хотелось бы, чтобы и ты сам был рядом..."