+

+

Отрицая значение существовавшего масонского заговора, В.Ж. Цветков не рассмотрел ни одно из свидетельств, связывающих имя М.В. Алексеева с этим заговором. Данные интервью Гальперна требуют полноценного разбора: В.Ж. Цветков, если он желал доказать, что Алексеев не был использован масонским заговором в своих целях, должен бы попытаться установить, в чём заключались переговоры Львова с Алексеевым, о которых докладывал Некрасов. Однако В.Ж. Цветков никак не опроверг данные Гальперна о плане Алексеева арестовать Царя в последние месяцы перед революцией и не уточнил, когда именно проходили такие переговоры с Львовым. В.Ж. Цветков проигнорировал и предварительные планы Алексеева по аресту Царицы (по другим источникам), предшествующие плану ареста Царя, следовательно, не опроверг их и не выявил их взаимосвязи и правильной последовательности. В.Ж. Цветков не провёл комплексной проверки на достоверность интервью Гальперна, чтобы установить, в какой степени можно довериться данным Гальперна по Алексееву, по сравнению со всем его рассказом. В.Ж. Цветков не выявил мотива или причины, по которым В.К. Николай Михайлович, Лукомский, Савич, Милюков, Керенский, Гальперн, Бонч-Бруевич, Ллойд Джордж – самые разные лица, причастные к реальному заговору, могли бы сообщать недостоверные сведения о вовлечённости Алексеева в изменнические планы.

Слабой стороной биографа Алексеева стало нежелание рассматривать все данные о жизни Алексеева за 1916-1917, в контексте которых можно удостоверить или опровергнуть участие Алексеева в заговоре. В.Ж. Цветков ограничился подбором оправдательных аргументов, исключая из своего обзора всё, не подходящее оправдательным целям.

В то время когда нужен путь тщательной реконструкции, В.Ж. Цветков инертно ожидает появления какого-то одного документа о заговоре и измене, в то время как только их совокупность восстанавливает общую картину, устанавливая и удостоверяя её.

По общей теории успешных государственных переворотов, полный план заговора могут знать считанные персоны. Остальные – лишь его части, иначе всё провалится [М.Н. Петров «Механизмы государственных переворотов» М.: АСТ, 2005, с.24].

Надо сопоставить отношения Алексеева с оппозицией с его настроениями по отношению к правительству и Монарху, с тем доверием, которое питали к нему участники заговора, вошедшие во Временное правительство в 1917 г. и входившие в британское правительство, когда неоднократно выдвигали его и в главковерхи, и в начальники штаба, и в председатели правительства и в заграничные миссии.

И в результате придётся прийти к выводам, что измена Алексеева обрекла Императора на отречение и обеспечила революции успех. Вопросы, можно ли было подавить восстание и, следовательно, сохранить полноту власти Государя, навсегда останутся спорными, т.к. нельзя точно предсказать не свершившееся, всегда останется море доводов за и против, зависимых от бесконечно разных конкретных условий. Точно одно: своими действиями Алексеев исключил всякую возможность подавления восстания и всякую возможность продолжения правления Императора Николая II.

Эта измена стала громадным дополнительным фактором подрыва целостности России и единства Армии. Измена Алексеева предварила будущие два миллиона дезертиров с их неповиновением начальству. Алексеев считал вредным для России подчинение Николаю II. В этом нет ни малейшей разницы с тем, как революционные солдаты будут считать вредным подчинение Алексееву для продолжения войны, тоже, по их революционным представлениям, вредной для России.

После преступной измены Алексеева его лицемерные рассуждения об истинной воинской дисциплине в 1917 г. ни на кого не могли подействовать, ибо он дал всей стране пример предательства и неповиновения. В августе второй такой пример дал Корнилов. Отправившись на Дон в момент сражения с большевиками, которое вёл генерал Краснов, Алексеев решил дать стране другой пример. Но одни дела не могут совсем заслонить другие. Все надо расценивать по заслугам.

Дополнительными примерами недостаточной разборчивости В.Ж. Цветкова в том, что касается взаимоотношений Алексеева с Царской Семьёй можно привести: вздорную легенду Деникина №1 о «секретной карте» у Императрицы (см. «Легенду о сепаратном мире» С.П. Мельгунова) и вздорную легенду Деникина №2 о «колебаниях 3 марта» (см. «Мартовские дни» С.П. Мельгунова). Эти легенды рисуют Алексеева (или как минимум Деникина, который спекулировал его именем) в непривлекательном свете.

В связи с тем пора уже отметить и вздорную легенду Деникина №3 (условный перечень номеров, их на деле куда больше у завравшегося Деникина) о нездоровой литературе и реакционном изуверстве монархической газеты «Наша Родина», которая всего-навсего воздала Алексееву должное за действительное участие его в заговоре и, следовательно, в разложении армии. Это было очень своевременно и важно для понимания сути революции.

Каким в действительности по качеству было наполнение газеты «Наша Родина», наряду с разоблачением измены Алексеева, следует судить по такому отрывку из №19 за 1918 г.: «Итак, энергия… Но неужели только энергия разрушения, истребления, мелкой корысти?.. Мимо условностей обычной морали, мимо этических видимостей проходит эта страшная идеология. Всё человеческое оставлено старым идеологиям… Только для этой породы оказалось возможным поставить на карту всё своё государственное достоинство, все свои традиции. Страсть, владеющая новым типом – это страсть казармы, непременно всемирной» . Автор статьи о гибели Петрограда, В.А. Чалмаев относит это суждение к самым проницательным образцам мысли в эпоху общего помрачения, к эпизоду борьбы «с манипуляциями массовым сознанием». При этом советский националист со стажем (но не монархист) литературовед Виктор Чалмаев посчитал, что используемую им статью «В ритме дней» написал П.П. Муратов, крупный искусствовед, автор книги «Образы Италии» [«Под созвездием топора. Петроград 1917 – знакомый и незнакомый». М.: Советская Россия, 1991, с.22].

Но поскольку Павел Муратов в 1918 г. находился на территории, занятой красными и только в 1922 г. был выслан из СССР, то, скорее такое мог написать Д.П. Муратов, бывший Тамбовский губернатор с дырой в биографических данных на время с 1918 по 1920 гг., и с обладанием ярко выраженных монархических убеждений и писательских навыков.

Надо обратить самое пристальное внимание, что отношение Алексеева (или Деникина) к традиционно-монархическому «реакционному изуверству» невозможно рассматривать вне значения таких представлений для победы революции. Алексеев, даже в августе 1917 г. умудрившийся назвать февральско-мартовские дни 1917 г. (с массовыми убийствами, изменами) светлыми и ясными, показывает, что ложные представления о монархии и монархизме, овладевшие сознанием под весьма определённым информационным влиянием, одинаково привели к преступной измене М.В. Алексеева и каких-нибудь запасных солдат в Петрограде. Но ответственность М.В. Алексеева в силу его высокопоставленного положения будет всё-таки больше.

Надо понимать уязвимость сделанных о. Николаем Савченко предположений о последствиях дворцового переворота в Российской Империи.

В моей следующей книге «Генерал Краснов. Информационная война», которая сейчас готовится к изданию в Красноярске (если ничего не изменится, всего в этом году должны выйти три последних тома исследования о П.Н. Краснове), приводятся ответы на многие ваши замечания. Я написал в ответ на очерк «Февральская революция и народное покаяние» статью «А. Мильнер, М. Алексеев, масоны и студенты» в дополнение к тем материалам и выводам, которые содержатся в этой моей работе по истории февральского переворота.

Василий Жанович Цветков знаком с ней (не знаю, насколько подробно) по редакции за март 2012 г. В минувшие два года, пока ожидалось издание, я особенно сильно доработал именно эту часть по 1914-1917 гг. и для убедительности привёл из неё массу выдержек при данном обсуждении.

В ответ на вашу гипотетическую картину опережения дворцовой революции, несколько опасаясь растаскивать всю книгу на полемические комментарии, я всё-таки не могу не сослаться на такой заготовленный аргумент, как статью «Уроки 1912 года», опубликованную в газете красноярского отдела Союза Русского Народа: «Мы не маленькие дети и не станем верить в теорию, в сказки невероятного будущего, построенного на благоприятных стечениях обстоятельств. Мы будем считаться с фактами; об истории истёкшего года мы знаем такие факты»…

Здесь я не буду цитировать газетный материал за январь 1913 г., поскольку вы можете сомневаться в точности изложения и в монархической пристрастности. Поэтому я изложу факты по современным справочным данным.

Все знают, к каким последствиям привело насильственное установление во Франции конституционного правления в 1789 г. Людовику XVI и его супруге (оклеветанной, подобно Царице Александре) никто не позволил спокойно жить, ровно как всему французскому народу и католической церкви. Не составляет секрета, насколько французская революция схожа с русской по всем фазам: переворотов, террора, гражданской войны. Тем не менее, масонская организация, которая готовила дворцовый переворот, исповедовала идеалы 1789 г.

Берём самые близкие примеры, вдохновлявшие заговорщиков на вовлечение генералов в планы ареста Царя (о плане убийства Монарха Алексееву, конечно, не говорили).

Республиканцы в 1908 г. в результате теракта убили короля Португалии Карлуша II на площади столицы, т.к. им не нравилась его самостоятельная политика. Сменивший его король Мануэл II совершенно отстранился от политики (чего ожидали от Великого Князя Михаила Александровича), и за полтора года его царствования сменилось 7 правительств, в 1910 г. монархия была свергнута в результате заговора военных-республиканцев. Коррумпированная демократическая власть преследовала католическую церковь. С 1910 по 1926 при республике продолжалась борьба с монархистами, сменилось 44 правительства при 24-х восстаниях и 17-ти попытках государственного переворота, пока военные полностью не покончили с демократическим развалом.

Младотурки, на которых особенно ориентировался Гучков, в 1908 г. ограничили власть султана, а в 1909 г. сменили его на более удобного себе. Как писал посол США в Турции, младотурки «были безответственной партией, неким секретным обществом, которые интригой, запугиванием, убийством достигло большинства постов в государстве». Далее Олег Айрапетов замечает, что за несколько лет антимонархических чисток младотурки разложили свою армию и всюду терпели поражения, теряя свои территории. Удержание власти осуществлялось массовым террором.

Должно быть понятно, что Гучковская чистка, осуществляемая с марта 1917 г., проводилась по тем же самым причинам и привела бы к тем же последствиям и при введении конституционного строя «сверху».

В 1931 г. по спорным результатам демократических выборов Испанский Король был вынужден, во избежание гражданской войны, покинуть трон (без революции снизу). Но трудности перехода к республиканскому строю всё равно привели страну к гражданской войне.

Обратим внимание: всё это не в ходе небывало грандиозной Великой войны, а в мирное время. Нетрудно догадаться, зная ещё сколько угодно других таких примеров, что простая насильственная смена Монарха, не говоря уже об отмене принципа существующей Верховной власти и о переходе на новый государственный строй, в результате дворцового переворота в 1917 г. привела бы точно к тем последствиям, что и в ходе революции снизу.

Эмигрантский поэт Иван Савин замечательно выразил

«Всё это было. Путь один
У черни нынешней и прежней.
Лишь тени наших гильотин
Длинней упали и мятежней».

Как можно убедиться, один путь и у той высокопоставленной черни, которая устраивает смертельные для государства и нации военные заговоры и (или) думает, будто смена монархического режима может пойти народу на пользу.

Олег Айрапетов в своей работе полностью доказывает тезис Людендорфа: «Всё, что направлено против императора, направлено и против сплочённости армии». Ровно это пишет о заговоре генералов Максим Оськин в упомянутой статье: «Генералы и подумать не могли, что ещё до того, как они поддержали парламент, они уже превратились в пешки на российском политическом поле. Их действия определялись поступавшей из Петрограда информацией».

Ленин, как можно убедиться по примерам свыше, был прав, когда твердил: революция это гражданская война. Но прав не только потому, что он к ней стремился, а поскольку любая революция, в ходе которой происходит смена сильного монархического строя на республиканский или даже на конституционный, приводит к войне противостоящих сторон.

Причина гражданской войны в столкновении партий, альтернативных идей и кандидатов на власть. Не одни большевики стали этой причиной, хотя по факту они её развязали. Каждая партия стремилась к захвату власти.

Керенский всеми силами хотел спасти страну через укрепление своей власти: он остановил чистку генералов, в результате чего Краснову не дали уйти в отставку, Керенский добивался продолжения войны с Германией, пошёл с Красновым на Петроград в октябре.

Эти действия Керенского, как и патриотические поступки Алексеева вне заговора, не могут послужить оправданием предшествующих изменнических деяний ни одному из них.

Фактически тот же Керенский (вместе с центральной группой масонов, Некрасовым и Чхеидзе) несёт ответственность за революцию сверху, которая лишила единственной возможности спасти страну от гражданской войны через сохранение законного и эффективного Самодержавного монархического строя, а дальнейшая политика демократизации, вопреки представлениям Керенского, не могла спасти Россию.

Поскольку в результате борьбы партий левый масонский блок выкинул партии к.-д. и «17 октября» из правительства, они стали готовить свой заговор, используя Корнилова. Фактически, гражданскую войну чуть было не развязал Корнилов, толкаемый Мильнером, от гражданской войны страну тогда спас только его оглушительный провал, но Корнилов и провалом своим в значительной степени стащил страну на путь гражданской войны. В данном случае Корнилов как государственный изменник и мятежник отражает ту борьбу между партиями, которая велась даже бы и без всяких большевиков. (преувеличение их значения – советский информационный пережиток). Корнилов, к примеру, подозревал измену В. Чернова и хотел ликвидировать меньшевистский СРСД, когда большевики были в загоне, и только мятеж Корнилова укрепил позиции большевиков, в течение одной недели вывел Троцкого на место Чхеидзе.

Т.е., в случае победы дворцового переворота не могло возникнуть никакого единого общепризнанного правительства: не только большевики, все партии начинали драться между собой за власть, расшатывая государство. Единственный безоговорочный авторитет, перед которым все склонялись (поневоле в т.ч.), был Император Николай II. Без него или другого законного, а не произвольно назначенного, носителя Верховной власти, никакого благополучия, спокойствия, устойчивого развития в стране быть не могло в принципе.

Борьба за «министерство доверия», не говоря уж про «ответственное», в ходе Великой войны была смертельно опасной, т.к. никакого всеобщего доверия, как показали все составы Временного правительства, не было ни к одной комбинации партий. Следовательно, победить должна была какая-то одна определённая партия даже и при конституционном правлении. А победа эта могла быть достигнута только в ходе гражданской войны. Это показывает опыт всех государств, когда происходит смена законной монархической власти, в особенности, неограниченной.

Верховная власть есть единый всеобщий обязательный принцип. Конституционный парламентаризм не мог стать таким принципом, т.к. все более левые и более правые его отвергали. Республиканцы раскололись ещё на несколько непримиримых групп.

Все эти группы добивались одного: Учредительного собрания, которое дало бы власть им одним. Следовательно, они добивались Гражданской войны, ибо Учредительное собрание и есть гражданская война: референдум только уничтожает прежнюю власть, но не создаёт новую, т.к. раскол в стране, который привёл к необходимости провести референдум, по результатам голосования не даст никакой общепризнанной власти. Результат – гражданская война (Украина 2004 и 2014, Испания 1931-1936).

Эти претенденты на то, чтобы стать олигархией, перед 1917 г. сделали не «ровным счётом ничего», а страшно много именно в информационном плане.

Масон Чхеидзе, который возглавит ИК СРСД (следовательно, несёт ответственности за его политику): Переворот мыслился руководящими кругами в форме переворота сверху, в форме дворцового переворота; говорили о необходимости отречения Николая II и замены его; кем именно, прямо не называли, но думаю, что имели ввиду Михаила. В этот период [1915 и после] Верховным Советом был сделан ряд шагов к подготовке общественного мнения [!] к такому перевороту».

Вот что пишет историк Ф.А. Гайда, чья монография «Либеральная оппозиция» осуществляет окончательную ликвидацию советских Авреховских вымыслов о том, будто эта оппозиция не готовила захват власти. Про письма Гучкова Алексееву и речь 1 ноября Милюкова: «Сознательная дискредитация и клевета становились основным [!] оружием».

Тут даже не важно, отвечал ли Алексеев на эти письма. Важно, в каком направлении Г.Е. Львов, В.В. Вырубов, А.М. Крымов, М.В. Челноков, И.П. Демидов, А.И. Гучков, А.И. Коновалов вели информационную обработку, убедив генералов в необходимости осуществить арест Царя.

Вот что им удалось сделать: настроить в свою пользу часть генералов и жителей Петрограда. Газетные материалы в этом отношении сделали катастрофически много.

Монография О.Р. Айрапетова «Генералы, либералы и предприниматели: работа на фронт и на революцию. 1907-1917» не случайно называется именно так. Генералы работали на революцию сверху, которая, согласно неизменным политическим закономерностям, приводят к распаду государства, развалу армии, террору и гражданской войне.

Пример с ГКЧП – обратный тому, что было с Алексеевым и Рузским. ГКЧП был заговором генералов и правительства за СССР и поэтому за Горбачёва, а не против. Для Горбачёва это был последний шанс сохранить власть. Поэтому он поддерживал ГКЧП в тайне (чтобы в случае неудачи ГКЧП остаться в стороне). ГКЧП вовсе не думал свергать Горбачёва. Алексеев и Рузский желали именно свержения Государя и Самодержавного строя в пользу Г. Думы – всё наоборот.

Поэтому давайте не отвлекаться сильно в сторону примеров других переворотов, хотя сравнения чрезвычайно полезны и они-то на самом деле всё объяснят. Но надо решать проблемы в порядке поступления, а это требует значительных усилий.

Я ничего пока не скажу вам по восстанию на Потёмкине, т.к. этим не занимался (кажется, у Н.В. Стариков действительно была версия про английский заговор, но он ничего толком не знает, много выдумывает и на него ссылаться толку нет). Поэтому не надо придумывать связи В.И. Ленина с англичанами и совать их всюду, как делает Н.В. Стариков. Надо держаться точных данных, лишь часть которых по заговору Мильнера я здесь привёл.

Вот, по сожжению поместий у меня есть (незаконченная) статья по крестьянским восстаниям 1902-1906, она очень многое проясняет в механике революционных выступлений для сравнения с февралём 1917 г., особенно: почему именно руками студентов провернули февральский переворот.

О стачках перед февралём сказать могу. Всё верно: нужно знать о массовых стачках, и чем больше знать, тем лучше. Именно это знание позволит правильно проводить сравнения и понять, почему удался февральский переворот.

В июле 1914 г. бастовало до 150 тыс. 9 января 1917 г. до 150 тысяч. Всё остальное время значительно меньше. В массовой стачке 28-31 октября 1916 г. – 62 тыс. Т.к. 23 февраля бастовало 90 тыс., а 24-го 160 тыс., то «большинство современников и очевидцев, наблюдая движение со стороны, приходило к выводу, что в нём нет “ничего особенного”» [«Очерки по истории Октябрьской революции» М.-Л.: Госиздат, 1927, с.43].

В этом полезном наблюдении одновременная кроется ошибка, типичная для всех советских историков, которые занимались только рабочим движением, преувеличивая его значение и занижая роль других партий, догматически отрицая решающее значение заговоров.

Да, с точки зрения рабочих стачек действительно ничего особенного – бастуют и ладно, всю войну периодичненько бастовали. Но особенное было в другом: особенное в преобладающей революционной активности не рабочих, а мальчишек и девчонок, о которых пишет Царица, особенное в намеренной скупке хлеба 23 февраля, особенное в том «балете» с преобладанием студентов (дневник Гиппиус), особенное в том, что интеллигентная публика, участвуя в протестах, смеялась (А.П. Балк, С.В. Марков).

Вот в чём кроется объяснение того, почему февральский переворот произошёл именно после 23 февраля (причём в Петрограде, а не в Лондоне, в Берлине или в США): потому что была направляющая сила, которая направляла толпу на свержение существующего строя. Без этой особой, новой силы, которая раньше во всех стачках времени войны не действовала, рабочие 23-26 февраля походили бы по городу, попротестовали бы и вернулись работать дальше, как и всегда.

О. Николай Савченко: «в ноябре 1916 года была массовая стачка крупнейших петроградских заводов. И целый батальон перешел на сторону восставших. Но мятеж был подавлен».

Насколько я понял, вы имеете в виду этот пример: «17 октября произошло восстание 181-го запасного полка, укомплектованного в большинстве рабочей молодёжью Петрограда и солдатами, побывавшими на фронте. Когда полиция стала избивать бастующих рабочих завода «Рено», расположенного напротив казарм полка, кто-то из рабочих крикнул: «товарищи солдаты, что же вы смотрите?». Солдаты повалили забор, отделявший их от улицы и бросились на полицию. Прибывший на место происшествия командир полка был ранен. 180 солдат было арестовано. Полк был выведен из столицы и расформирован». Перед этим про 17 октября 1916 г. Е.Д. Черменский (1959) написал даже: «два пехотных полка, вызванные в помощь полиции, отказались стрелять в рабочих».

Пример отличный. Это не выступление против власти в принципе. Никого свергать они не собирались, всего-навсего заступались за бастующих рабочих, которые тоже не представляли никакой угрозы для монархической системы. Таких примеров хватало везде.

Вот про 1917-й год во Франции: «Страна была охвачена забастовочным движением, распространившимся и на военные заводы. Солдаты десятков воинских частей восстали – отказывались идти на фронт и выполнять приказы. Во Франции нарастал революционный кризис» [Д.П. Прицкер «Жорж Клемансо» М.: Мысль, 1983, с.203].

Нарастал себе и нарастал. Такие сравнения отлично прочищают мозги.

Советские историки чаще всего ошибались, когда выдавали рабочие забастовки за революционное движение.

Если никто не будет направлять толпу, она ничего не сделает. Большевики этой направляющей силой не были (слишком слабы, если бы могли, то сделали это раньше). Немецких агентов практически не было в Петрограде. В течение 1916 г. Гельфанд не получал директив от МИДа организовывать какие-либо диверсии в Российской Империи [З. Земан, У. Шарлау «Кредит на революцию. План Парвуса» М.: Центрполиграф, 2007, с.216].

Английских агентов имелось множество. Именно положение союзной державы даёт особенные преимущества для организации переворота.

Если не брать пока Англию, всё равно всегда все революции осуществляются под руководством интеллигенции. У монархистов и, в частности, у авторов «Вех» и их продолжателей такое понимание было всегда. В.Н. Муравьёв в 1918 г.: «Революция произошла тогда, когда народ пошёл за интеллигенцией», поверив «в какую-то новую, внезапную правду, которую несла с собой революция» [«Из глубины» М.: МГУ, 1990, с.196].

Т.е., не просто зависть и жадность. От неё люди могут кого-то ограбить или обмануть. Если у рабочего тяжёлые условия труда, он может сменить работу, если не может – то приходится сознать неминучую необходимость нести определённые тяготы в жизни. Но революции происходят не поэтому.

Для революции нужно, чтобы рабочие (и генералы) уверились в том, что не их собственные усилия и не переговоры с владельцами предприятий (правительством), а только смена политического строя создаст им новые благоприятные условия. В этом, как известно, социализм – идеал иудейского хилиазма на Земле, замещающий идеал Царства Небесного, требующий внутренних душевных усилий.

Демократия в этом смысле есть составляющая часть социалистической идеологии, демократическая идея всегда подспудно стремится к тому же самому идеалу коммунизма, только иными средствами.

Теми, кто убедил генералов и рабочих, были: масоны, интеллигенция и главное орудие их – студенты – солдаты демократической революции.

В 1968 г. именно студенты в Париже фактически свергли генерала де Голля, в 60-е студенты повсюду совершали теракты и массовые беспорядки. По их роли в революционном движении всех стран они вполне заслуживают такой характеристики: «Из всего родa людского, нaселяющего подлунный мир, студенты, пожaлуй, нaиболее близки к чертям» (Роджер Желязны, Роберт Шекли «История рыжего демона»).

Пишут, что студентов в 1968 г. использовало ЦРУ (у Кожинова что-то такое). Точно не знаю, но не надо думать, что студенты сами могли всё спланировать, организовать и осуществить в феврале 1917 г. Конечно, их направляли (в частности, ими командовал Керенский, но тут надо отличать его студентов от тех, кто разжигал беспорядки, а не захватывал и учреждал революционную власть).

По современной Украине. Посмотрим, как захватывают власть на одном примере Харькова. Там чего только не происходит, во всё вникнуть нет времени, но один сюжет я месяц назад разобрал подробно. По нашим правительственным газетам с тиражом в 3,3 млн. экз. можно изучать методики пропаганды. Взять происхождение одной только фотографии дня 1 марта 2014 г. и приёмы её использования.

В заметке «Игра в солдатики. Майдановские лидеры хладнокровно бросают детей в самое пекло» такой комментарий к снимку из английской газеты: «Англичане, конечно, “забыли” пояснить, что эта фотография была сделана сразу после того, как противники майдана штурмом взяли здание обладминистрации, которое за несколько дней до того – тоже штурмом – взяли майдановцы. И что на фотографии – те, кто силой захватил здание законной администрации Харьковской области, кто стрелял из здания в участников антимайданного митинга, бросал в толпу шумовые гранаты. Только что их выгнала из здания разъярённая толпа. Они, естественно, сопротивлялись. Им, естественно, досталось, но дело даже не в этом. Задержанные рассказали, что в Харьков им приказали ехать майдановские лидеры. Посмотрите, кого они послали «в дело». Детей» [«Российская газета. Неделя», 2014, 6 марта, №53, с.4].

Это, конечно, сильно напоминает историю февральских захватов госучреждений руками подростков, и ничего смешного или невероятного тут нет. Но кое о чём “забыла” сказать наша правительственная газета. Писатель Сергей Жадан, которого 1 марта в Харькове в числе других «бандеровцев» избивали «люди с георгиевскими ленточками», прояснил, как эту обладминистрацию захватили обратно: «Уедут белгородские гастролеры, сядет харьковская сладкая парочка [связанный с криминалом мэр Кернес и губернатор Добкин, которого действительно арестовали через 10 дней], разбегутся их боевики. А с остальными участниками позавчерашнего "мирного" митинга нам придется дальше жить в этом городе. Да, именно с теми женщинами, которые радовались позавчера издевательствам над харьковскими подростками, с мужчинами, которые тащили с площади харьковских студенток, с милицией, с таксистами, с работниками скорых» https://www.facebook.com/sergiyzhadan/posts/623456307702641?stream_ref=10

Кстати, подростки в недоброжелательных комментариях участника событий оказываются местными («он пришел потому что интересно и весело»), а не приехавшими по чьему-то задания откуда-то. А вот про белгородских гастролёров:

«Вчерашние пророссийские активисты, устроившие драку в Харькове, приехали из Белгородской области России и сразу после акции убежали. Об этом Еспресо.TV сообщил народный депутат Виталий Данилов, который был вчера в Харькове.По его словам, вчера в Харьков приехало более двух тысяч россиян на автобусах из Белгородской области. Именно они начали бить сторонников Евромайдана и устраивать беспорядки. До их прибытия митинг в Харькове был исключительно мирным. При этом россияне не произносили никаких политических лозунгов, их задачей было лишь спровоцировать схватки. Сразу после совершения провокации россияне уехали обратно. Напомним, вчера во многих городах Юго-Востока Украины состоялись сепаратистские митинги. В Харькове участники митинга били и издевались над евромайдановцами. По официальным данным, травмы получили 97 человек» http://glavnoe.ua/news/n167595

Так вот, А.Д. Нечволодов рассказывал, что точно так в феврале 1917 г. студенты рабочих привозили из других городов в Петроград с целью устройства революции и платили им определённые суммы (а сами соответственно их от кого-то свыше раздобыли). Это очень перспективная версия о дополнительных движущих силах, т.к. это действительно часто используемый приём для разжигания революций во всех странах.

Особенное внимание надо придать рассказу Нечволодова, поскольку он пишет, что рабочих привозили именно студенты. Конечно, рабочих хватало и в самом Петрограде, но надо же было превратить бастующих рабочих в революционных рабочих. Студенты – показатель близости генерала Нечволодова к источнику о настоящих движущих силах переворота.

Студенты, которые бы предали родину и работали на германскую разведку – неправдоподобно. А вот на английскую запросто – патриотичненько спасали страну от миража сепаратного мира. Масоны готовили другую революцию, им не нужно было привозить рабочих (правда, тут возникает вопрос с местом Гучкова – он не принадлежал к масонам, мог быть подвязан с Британией. Тут спорно пока).

Так что разрабатывать роль студентов и Мильнера нужно. Этим просто мало занимались. Недооценка роли студентов, как можно увидеть по всем рассмотренным примерам, приводит к искажению картины переворота. А всё из-за того, что студенты не подходят под шаблоны про изголодавшихся рабочих или солдат, которые не хотят идти на войну, не подходят под глас народа, который якобы покончил с Монархией.

Лев Толстой говорил: «Я каждый день получаю письма: гимназисты, курсистки спрашивают, идти ли им сейчас в учителя, просвещать народ, или кончить курс и потом» [С.А. Экштут «Повседневная жизнь русской интеллигенции» М.: Молодая гвардия, 2012, с.266].

Допросвещали.

В.Ж. Цветков: «нет ни времени ни желания писать сто раз об одном и том же и переливать из пустого в порожнее».

К сожалению, мои критические замечания вызваны тем, что все защитники М.В. Алексеева действительно только и занимаются пустопорожними переливаниями. Я хотел бы хоть единожды встретить аргументированные доводы против реальных доказательств измены генерала Алексеева, а не против Воейкова с Жеваховым.

Всюду, в том числе в биографической статье в «Вопросах истории», вы используете шаблонные бесполезные оправдания с опорой на Гучкова, и когда вам демонстрируют ошибочность этого (и приличного множества других ваших доводов), вы предпочитаете полемизировать с выдуманными контраргументами, но всегда не с тем, на что ваше внимание безуспешно пытаются обратить.

Чем больше будет пустопорожних заявлений про 100% или феерически абсурдных претензий: «пока не будет найден КОНКРЕТНЫЙ документ, изобличающий Алексеева в членстве в масонской ложе» (В.Ж. Цветков), тем больше протестов против неуместных форм ведения дискуссии будет появляться.

К немалому сожалению, мне приходится входить в элементарные объяснения. Тот факт, что М.В. Алексеев не мог быть членом масонской ложи не может служить показателем его неучастия в заговоре и отсутствия связей с масонами. Масонами могли быть только безусловные антимонархисты (от меньшевиков до левых к.-д., которые блокировались с социалистами). А.И. Гучков, который готовил военный заговор, был конституционным монархистом, желающим поставить другого монарха вместо Самодержавного и Царствующего. Его позиции разделял М.В. Алексеев (критика Штюрмера, влияния Царицы, записи и устные суждения о личности Императора). То что Гучков не входил в масонскую ложу, не может служить опровержением его участия в заговоре. Поскольку я не настаиваю на прямой принадлежности Алексеева к масонам и прямо писал вам об этом раньше, становится ясно, что защитники Алексеева способны только на самые несущественные опровержения и ведут полемику сами с собой (иначе говоря, с зарубежными авторами, которые устарели с Бурджаловских времён), застряв в далёком прошлом полувековой давности и на уровне защиты, и на уровне обвинения.

С момента публикации В.И. Старцевым масонских документов все утверждения о масонстве Алексеева устарели. Эти документы поставили обвинения против Алексеева и суждения о заговоре генералов (включая Рузского) на качественно новую высоту.

Теперь по пункту об основных движущих силах переворота.

Уместный вопрос: «1 - любимые Вами студенты-революционеры разоружали полицию или как-то не так... ?» (В.Ж. Цветков).

Затруднительно обнаружить случаи разоружения каждого отдельного полицейского. В этом могли принимать участие все участники переворота, не только рабочие или солдаты, но и студенты, по уже установленной их активности. А.Т. Васильев: «полицейские участки на окраинах подверглись штурму толпы». Он и мн. др. говорят об активном участии уголовников в таких разгромах и убийствах. Есть у Васильева и такое: «по свидетельству очевидцев, среди громил были по виду образованные женщины».

Толпы же, как правило, направлялись агитаторами из интеллигенции. А.В. Пешехонов даёт, к примеру, описание попытки штурма комиссариата Петроградской стороны, собиравшего вооружение для новой милиции: «громадная толпа, состоявшая главным образом из солдат, частью вооружённых, частью уже растерявших оружие, под предводительством какого-то студента, казавшегося совершенно безумным, осадила как-то комиссариат, требуя, чтобы мы дали ей оружие».

В очередном столкновении революции снизу и сверху можно ориентироваться по статье Б.Г. Катенева «Занятие департамента полиции». Петроградская Городская Дума постановила создать городскую милицию: «В соседней комнате в это время шла запись добровольцев в милиционеры; однако, сравнительно с потребностью, таких записывающихся было не очень много; главный контингент этих добровольцев составляли студенты». Вот как осуществлялся не разгром, а захват Департамента: «Направив пятерых милиционеров на их посты и взяв с собой двух оставшихся – студента К. и юнкера П. – я немедленно отправился на Пантелеймоновскую, к воротам департамента Полиции». «Опасаясь новой попытки ночного вторжения, я к вечеру добыл в свое распоряжение – хотя и с большим трудом, так как людей было очень мало – ещё двух милиционеров, опять-таки одного студента и одного юнкера» [«Голос минувшего на чужой стороне» Париж, 1928, №6, с.139, 141, 146].

Вопрос о том, кто непосредственно участвовал в разгроме Департамента, достаточно спорный: с различных сторон выдвигалась версия в том, что на разгром пошла сама полиция для предотвращения захвата документов, из-за которых могли пострадать очень многие люди. Поэтому разгром сам по себе недостаточен для успеха революции. Революцию делают те, кто власть себе присваивают, свергая законные структуры. И мы видим, что «сверху» полицейские функции захватывают студенты под управлением интеллигенции (гласных городской думы). Но и разгромом тоже в определённых случаях точно руководили студенты. Материала об этом море.

Ещё у А.Б. Николаева: в Таврическом дворце «контроль над телефонами взяли студенты, которые создали своеобразный «телефонный комитет»». «А.Ф.Керенский 28 февраля посылал кого-то в Департамент полиции для изъятия документов. Н.Н. Суханов писал, что среди выполнявших задание Керенского был студент эсер». «Центральная телефонная станция была занята в 12 часов дня 28 февраля или несколько позднее. В захвате станции принимали участие и студенты».

Странно сформулированный вопрос: «2 - крестьяне, которые жгли портреты Государя и громили усадьбы убежденных монархистов - читали речь Милюкова в Государственной Думе...?» (В.Ж. Цветков).

Мне не известны определённые крестьяне, которые бы именно жгли портреты Царя (а не просто отрицательно высказывались). Или которые бы избирательно жгли усадьбы именно по признаку монархических убеждений владельца. Но влияние речи Милюкова на распространение безоговорочно лживых антимонархических представлений несомненно: «Особенно будоражили крестьян слухи о предательстве, измене в правительстве и высшем военном командовании, циркулировавшие как на фронте, так и в тылу». «По материалам дел можно убедиться, что чтение газет стимулировало критические заявления крестьян» [О.С. Поршнева «Крестьяне, рабочие и солдаты России накануне и в годы Первой мировой войны» М.: РОССПЭН, 2004, с.104, 105].

Мне не понятно, почему Василий Цветков игнорирует выдающиеся современные монографии по каждой из тем, которую он затрагивает. Крестьяне были одурачены распространителями ложных сведений об измене и разврате Царской Семьи ровно как и генерал Алексеев. Только так и делаются революции.

Не очень уместный вопрос: «3 - назовите добротную многофондовую новую монографию изданную (а не переизданную) за последние 25 лет по истории партии большевиков в период около Февраля 1917-го года» (В.Ж. Цветков)

Для понимания истории Февраля нужны полноценные монографии по истории всех партий в данный период. Монография Бурджалова, как я продемонстрировал, не может считаться добротной. Её надо использовать, но с обязательной перепроверкой.

«Если, например, современный писатель Х пишет книгу о генерале Краснове и хорошо, объективно о нем отзывается - означает ли это наличие у него контактов с нацистскими организациями в России и можно ли его подвести под обвинение в реабилитации нацизма???» (В.Ж. Цветков).

Эмоциональные восклицания делу не помогут. Например, если кто-то сможет продемонстрировать наличие у меня контактов с нацистскими организациями, пусть это делает. Если же по выходе моих книг о Краснове возникнет обвинение в реабилитации нацизма, дело обвинителей это доказать. Моё дело – аргументированно это опровергнуть. Вопрос не в том, нравятся кому-то или нет те или иные утверждения. Дело всего-навсего в доказательной базе.

«Повторю еще раз, молодой человек – идите в архивы и ищите там документ, изобличающий генерала Алексеева» (В.Ж. Цветков).

В своих работах, насколько мне это известно, вы ни разу не пытались опровергнуть результаты архивных изысканий Олега Айрапетова, занимающегося биографией Алексеева, хотя со времени выхода его «Генералов» минуло 10 лет. Это основная монография по теме измены генералов, их участия в перевороте. Характеристику его работы А.В. Ганиным я вам привёл. Соответствующую концепцию изложил в «Вопросах истории» за 2012 г., №4, за несколько месяцев до публикации вашей статьи про Алексеева, М.В. Оськин: «либералы, сознавая, что русская армия никогда ранее не была столь насыщена техникой и резервами, опасались, что власть, которая пока ещё может быть перехвачена из рук монарха, окончательно станет недосягаемой. В этой ситуации ставка была сделана на дворцовый переворот. После убийства Распутина заговорщики посетили ряд высокопоставленных генералов, пытаясь убедить их в необходимости смещения царя». «Генералы полагали, что проблема заключается исключительно в том, чтобы убрать с престола скомпрометированную фигуру Николая II, после чего обстановка нормализуется».

Не кажется ли вам странным совершенно не замечать, что ваши взгляды об М.В. Алексеева опровергаются на основании данных, которые вы игнорируете. А когда вам указывают на неуместность одностороннего подбора ваших источников, некритического подхода к ним и уклонения от критики весьма авторитетных альтернативных исследований, вы объявляете: «нет ни времени ни желания писать сто раз об одном и том же».

Тратить своё время на фразы вроде «могу заявить однозначно» действительно не стоит, если нет желания или возможности обосновать свою позицию на должном уровне.

Опровергнуть свидетельства о заговоре можно, если доказать наличие убеждений, ему препятствующих. Либо если доказать отсутствие действий в пользу заговора. Поскольку есть все данные о настроении в пользу заговора и действиях в пользу заговора, то это и есть кошка, которая выглядит как кошка, мяукает как кошка и т.д.

В результате при споре о заговоре нужно держаться реальных данных о нём, а не приписывать заговору собственные представления для удобства критики.

В статье «Михаил Васильевич Алексеев» Василий Цветков пишет, что его герой признал «революционные предложения Родзянко и Рузского, связанные с необходимостью отречения», «ко 2 марта перспективы силового "подавления бунта" представлялись в Ставке исчерпанными». Действия Алексеева говорят об измене лучше всего. Надо понимать, что это значит: защитники Алексеева считают измену закономерной и защищают право Алексеева на измену, прикрываясь его недостатком твёрдости, хотя она объясняется не только слабостью, а устойчивым комплексом представлений, сменившим подорванную многоголовой ложью монархическую идею.

Россию прикончили конституционно-демократические иллюзии. Они стали главным мотивом февральского переворота. Генералы пошли на участие в заговоре, т.к. другого способа воплотить представления о необходимости демократизации при царствующем Монархе было нельзя. И студенты вышли на улицы из тех самых иллюзий. Ненависть к богатым у рабочих или крестьян лишь часть уравнительной демократической идеи. Революция - расплата за предательство русской политической культуры, воплощённой в Императоре Николае II.

Свои типовые несомненные недостатки и преимущества имели все: русская эмигрантская монархическая традиция, американская советология, советская историография. Последняя имеет и несомненные изъяны выборочного подбора данных под обязательные партийные и классовые принципы. Бурджалов откровенно игнорировал группы источников, опровергающие его концепцию, занимаясь подгонкой, как показал А.Б. Николаев. Несомненна и недоступность многих приведённых новых данных для Бурджалова.

Это по движущим силам февральского переворота. А по измене Алексеева сослаться на Старцева и Бурджалова значит дискредитировать позицию защиты Алексеева: «Что же касается конкретных [!] заговорщических групп, то Милюков заявлял, что он знал через Г.Е. Львова лишь о планах генерала М.В. Алексеева об аресте царя» [В.И. Старцев «Тайны русских масонов» М.: ДАРК, 2004, с.127].

В.И. Старцев: «радикальная часть лидеров либерального лагеря ещё с весны 1916 г. вела обработку генерала [Алексеева] с тем, чтобы добиться от него согласия возглавить правительство “доверия” или ответственное министерство, либо участвовать в прямом заговоре с целью ареста царицы и отказа царя от престола. Так что болезнь Алексеева имела скорее нервно-дипломатическое происхождение: он очень боялся, а будучи уличён на основе переписки с А.И. Гучковым, публично отрёкся от неё» [«Вопросы истории», 1991, №2-3, с.205].

В.Ж. Цветков также называет причиной болезни: «нервное напряжение и хроническое недосыпание» [ВИ, 2012, №10, с.32].

Бурджалов безоговорочно изобличает измену Алексеева. Вынужден повторить: Алексеев позднее писал, что генерал-квартирмейстер Лукомский в дни переворота «ясно и определённо стал на сторону удаления от дел бывшего государя, Клембовский ни словом не выдал своего мнения, своего взгляда… С точностью машины он выполнял указания, получаемые от меня». Несостоятельный в вопросе о происхождении революции, но бдительный в мелочах, советский историк обращает внимание: Алексеев «не отмечает, что и он тогда давал указания» на устранение Государя [Э.Н. Бурджалов «Вторая русская революция. Москва. Фронт. Периферия». М.: Наука, 1971, с.92].

Ничего более для доказательства измены Алексеева даже не требуется, а сверх того – избыток доказательств.

Единственное, что предлагает В.Ж. Цветков против того: оправдания А.И. Гучкова.

Напомню и тут: традиционные “опровергающие” участие в заговоре генерала Алексеева ссылки на интервью Гучкова ничего не стоят, ибо в них Гучков одинаково отрицал и общепризнанное, совершенно достоверное участие в заговоре Крымова, что явно изобличает укрывательство Гучкова.

Гучков: «Терещенко был неправ, что он ставил Крымова в связь с этим делом. Крымов в этом не участвовал» [«Вопросы истории», 1991, №7-8, с.208].

Так раз Бурджалов приводит обратное признание Терещенко. Бурджалов видит обман Гучкова: «С достоверностью можно говорить об участии в заговоре одного генерала, командира конного корпуса А. Крымова» (1967, с.78). Бурджалов не точен в другом: Крымов тогда командовал дивизией. А т.к. Бурджалов не располагал масонскими интервью, опубликованными Старцевым, то должно быть ясно, почему Старцев считал несомненным участие и Алексеева в заговоре. Во всяком случае, при признании Бурджаловым измены Алексеева в 1971-м, до признания заговора остался лишь шаг – масонские интервью и донесения разведок Антанты (даже если игнорировать Лемке, Милюкова, Керенского, Бонч-Бруевича).

Приведённые мною официальные немецкие донесения, не предназначенные для публики, исполняли сугубо служебные осведомительные функции. Единственная реакция В.Ж. Цветкова: «проклятая англичанка». Выразительность сего критического арсенала явно демонстрирует апологетическое бессилие биографа М.В. Алексеева. Ещё более явно свидетельствует о неспособности к объективной критике полное молчание о французских и английских документах, подтверждающих секретные немецкие донесения.

В.Ж. Цветков: "Почитайте воспоминания членов большевистской партии, опубликованные в СССР в 1950-1980-е"

Только сопоставление немецких, английских и французских документов, русских полицейских донесений, писем, дневников, периодических изданий, советских и эмигрантских мемуаров за все годы даёт полную картину февральского переворота, а не единственная группа мемуаров, прошедшая советскую цензуру для издания в годы существования СССР, в довершении всего, однобоко трактуемая. Надо опираться на весь корпус материалов.

У Бурджалова нет рассмотрения такого типа источников: 25 февраля на Невском тротуары полны народа с преобладанием молодёжи и дам [Н.В. Савич «Воспоминания» СПб.: Logos, 1993, с.194].

Описание 25 февраля в газете «Речь» за 5 марта: «Огромная толпа народа, преимущественно из рабочих и учащейся молодёжи, собралась на Невском» [Л.М. Спирин «Россия 1917 год» М.: Мысль, 1987, с.64].

Градоначальник Балк в записях про 25 февраля: «Толпа уже не двигалась со стонами «хлеба, хлеба» и не проявляла свойственное ей в предыдущие дни весёлое настроение. Впрочем, и состав толпы был уже иной: преобладали подонки и интеллигентная [!] молодёжь с немалым процентом молодых евреев. Многие поняли, что игра в прогулки превращается в торжество черни. Этот день был обилен происшествиями и явно носил бунтарский характер. Трамваи останавливались. Седоков и извозчиков ссаживали» [Р.Ш. Ганелин «25 февраля 1917 г. в Петрограде» // «Вопросы истории», 1998, №7, с.96].

Ничего подобного у Бурджалова встретить невозможно, следовательно, никому теперь не придёт в голову излагать всю историю переворота по Бурджалову. Из более чем полусотни ссылок по 25-му февраля он заслуживает в статье Ганелина лишь 2-х: по партийным листовкам и по указу о роспуске Г. Думы, где Бурджалов сам по себе не обязателен. Основные источники это полицейские сводки и мемуары. Противоречия между мемуарами требуют разрешения, взаимодополнения и исправления, а не фетишизации партийных воспоминаний. Независимые воспоминания Балка и епископа Ладыгина почти в одинаковых выражениях указывают на основную движущую силу переворота – рабочие ею не являлись. Сверх того, П.Т. Ладыгин успел узнать о заговоре Мильнера.

Проверяем Бурджалова: «в событиях второго дня революции, как и накануне, активную роль сыграла молодёжь», «масса рабочей молодёжи включилась в уличную борьбу. Она шла в первых рядах демонстрантов, присутствовала на митингах, участвовала в стычках с полицией. Рабочие подростки были разведчиками революции». «В сводках и донесениях полиции за 25 февраля сообщалось, что толпы, состоявшие главным образом из молодёжи, подростков, останавливают трамвайное движение, поют революционные песни, бросают куски льда, болты и другие предметы в городовых. В списках арестованных в этот день числились рабочие в возрасте 16-20 лет» [Э.Н. Бурджалов «Вторая русская революция» М.: Наука, 1967, с.140].

Но вот незадача: студент А.И. Судаков вспоминает, что уже 25 февраля в камере сидело несколько студентов, а не рабочих-подростков: недаром его воспоминания зажали и не публиковали до 1986 г.

Газеты и независимые воспоминания (не опубликованные при жизни) тоже говорят не о рабочей, а об интеллигентной и учащейся молодёжи. А.П. Балк по 23 февраля: «В публике много дам, ещё больше баб, учащейся молодёжи и сравнительно с прежними выступлениями мало рабочих». «Кучки хулиганов и подростков останавливают извозчиков». Уже под арестом Балк увидел их же: «конвой наш, 8 человек, состоял частью из солдат с винтовками, а частью из евреев-юношей, делающих революцию» [«Русское прошлое», 1991, Кн.1, с.26-27, 62].

А что Бурджалов: все страницы описаний безо всякого исключения засыпаны одними рабочими. 25 февраля «Невский был завоёван рабочей массой», «исчезли упитанные, выхолощенные физиономии аристократов и буржуа». Оказывается, только после завоевания рабочими Невского «стали присоединяться мелкобуржуазные слои», «студенчество». «Большую активность проявляли в эти дни студенты». Если это про предшествующие дни, то Бурджалов проговорился. А если о последующих, то приписка одним рабочим революционных заслуг – грубая ошибка.

На деле с самого начала именно студенты завоёвывали город. Бурджалов очень неудачно пересказал рабочего Кондратьева, который писал про 25 февраля: «облик публики резко изменился, из чопорной буржуазной, выхоленной превратился в муравейник трудящихся», «кое-где виднелись зелёные и синие студенческие фуражки» («Крушение царизма», с.280). Бурджалов несомненно, заимствовал текст Кондратьева о буржуазии, однако смысл у Кондратьева обратный: толпу на Невском первоначально составляла публика, т.е. народ, исключая рабочих.

Бурджалов подменил слово «публика» на отдельные буржуазные «физиономии», в то время как Кондратьев подтверждает мемуары Савича, Ломоносова, Балка, Бубликова, кого угодно: «Рабочие кварталы в начале оставались совершенно спокойными. Уличные беспорядки делала разношерстная толпа в достаточной степени добродушно настроенная и уже нисколько не грозная», «игра в беспорядки» [А.А. Бубликов «Русская революция» Нью-Йорк, 1918, с.15].

Участия рабочих никто и не отрицает, но рабочие лишь подключались к этой публике: вот сопряжение советских мемуаров про одних рабочих с записями, независимыми от классовых догм.

Насколько советские мемуаристы и историки заврались, приписывая всё рабочим, видно из сопоставления: 26 февраля «рабочие прорвались на Невский проспект», «офицеры сами расстреливали рабочих из винтовок и пулемётов. Рабочая кровь обагрила заснеженную площадь. Было подобрано 40 убитых и столько же раненых» (ссылка на воспоминания солдата Волынского полка А.Н. Глинкина из ленинградского партийного архива) [Е.Д. Черменский «Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 г. в России» М.: Учпедгиз, 1959, с.115].

Тайми передал, не будучи очевидцем («Я рано ушёл»), чужой шаблон: «Несколько позже, на Знаменской площади пролилась рабочая кровь» [А.П. Тайми «Страницы пережитого» М.: Молодая гвардия, 1956, с.183].

А теперь проверка на точность. Про 26 февраля рабочий Т.К. Кондратьев ещё в 1923 г. опубликовал: «в этот день утром была попытка к устройству демонстрации на Невском небольшой группой студентов [!] и рабочих, которая пыталась пробраться к Казанскому собору, но была разогнана ружейным и пулемётным огнём, оставив на Невском около 30-40 человек убитыми и ранеными» [«Крушение царизма. Воспоминания участников» Л.: Лениздат, 1986, с.282].

Эта была группа в первую очередь студентов, о чём Черменский не сообщил.

А Бурджалов? И он всё скрыл: «Особенно кровавый характер приняла борьба на Невском проспекте. Главная магистраль Петрограда обагрилась рабочей кровью. 26 февраля пали десятки борцов за свободу» (1967, с.172).

Вот чего стоит советская историография февральского переворота, относительного того, кто же стоял на острие борьбы и погибал за революцию на площади, которую в честь этих самых жертв в 1918 г. переименовали в площадь Восстания.

«Пора перестать верить в миф о "народе-богоносце", сбитом с толку "продажной масонской интеллигенцией". Сторонникам "теории заговора" для начала один совет - не стоит без конца цитировать эмигрантскую (хотя и не всю) и англо-американскую (хотя и тоже не всю) историографию по теме. Ее за последние годы переиздано у нас, К СОЖАЛЕНИЮ, слишком много и она почти вся, без исключения, ЗАЦИКЛЕНА на масонах и заговорах. Почитайте воспоминания членов большевистской партии, опубликованные в СССР в 1950-1980-е гг. Там все расписано как, каким образом и кто делал т.н. Февральскую революцию. Есть кое-какие собственные наработки, хотя специально этой темой еще не занимался. http://rusk.ru/st.php?idar=65228 Есть прекрасные, непереизданные до сих пор два тома монографий д.и.н. проф. Э.Н. Бурджалова по Февралю. Но в отношении генерала Алексеева могу заявить однозначно. Участие в заговоре - 100% фальсификация. Равно как и вообще "заговор генералов" (именно "генералов", а не "заговор" вообще). Всех благ! Цветков Василий. Москва»
http://beloedelo.ru/researches/article/?354

Если историки в подтверждение своих концепций способны сослаться только на публикации 40-летней давности, это довольно странно. Тем более, если в качестве щита берётся советский историк Эдуард Бурджалов, который после увольнения из журнала «Вопросы истории» в 1957 г. за «субъективизм» и «отход от принципов партийности» в книгах за 1967 г. и 1971 г. определённо не мог себе позволить новых нарушений принципов партийности.

Если современные поклонники М.В. Алексеева решают, дабы спасти своего героя, отстаивать те же принципы партийности относительно роли рабочих и РСДРП (б), это и странно, и прискорбно.

Э.Н. Бурджалов начинает с такой версии: «Этот переворот – говорил А. Гучков на собрании военно-промышленных организаций 8 марта 1917 г. – был подготовлен не теми, кто его сделал, а теми, против которых он был направлен. Заговорщиками были не мы, русское общество и русский народ, заговорщиками были представители самой власти… Почётным членом нашей революции мы могли бы избрать Протопопова» (1967, с.3-4).

Присмотревшись к данному заявлению Гучкова, можно увидеть прямое признание Гучкова, что именно он («мы») и сделал этот переворот.

Но настоящие заговорщики стремились убедить в обратном. Э.Н. Бурджалов приводит дальше тезис Дэвида Ллойд Джорджа: «Заговорщиками, свергнувшими царизм, в сущности говоря, были царица и Распутин… Царь, сам того не сознавая, был главой заговора» («Военные мемуары»).

Позиция самого Бурджалова иная: режим «был свергнут восставшим народом; его сбросили в пропасть русские рабочие, активно поддержанные крестьянами, одетыми в солдатские шинели».

На заведомо ложный характер партийных концепций Бурджалова в отношении рабочих определённо указывают современные историки: "Массы, двинувшиеся к Таврическому дворцу, по Бурджалову, – это неразвитые в политическом отношении слои населения. Если бы эти «народные массы» бегали по городу в поисках большевистского центра, то это было бы движение развитых в политическом отношении социальных слоев. Абсурдность такой трактовки тяготения к Государственной думе солдат, рабочих, офицеров, студентов и обывателей ясна, но, видимо, тогда иначе и нельзя было намекнуть на то, что Дума играла какую-то роль в революции" [А.Б. Николаев "Государственная дума в Февральской революции" Рязань, 2002, с.10-11].

Доказательствами являлись, разумеется, мемуарные коллекции, составленные в СССР. Нужно понимать, что воспоминания рабочих и большевиков должны быть согласованы с иными источниками о происхождении февральского движения главным образом в вопросе о главной движущей силе. Приписывание этой силы себе происходило в условиях идеологического диктата партии: рабочие массы мог поднять на революцию только большевицкий гегемон. Такие мемуары, следовательно, обязаны были отражать обязательную марксистскую ложь.
В силу чего и представляют интерес такие неординарные свидетельства, которые дал Тайми. Огромное значение имеет рассказ Ладыгина, т.к. он независим от марксистских подтасовок, а подтверждается свидетелями, стоящими вне коммунистической догматики.

В любом случае, одинокая группа большевицких мемуаров опровергается всеми свидетельствами о направляющей силе, которыми были студенты (не большевики, конечно). По партийно-классовым соображениям, решающая роль студентов подменялась партией большевиков.

Следует больше доверять дневниковой фиксации. Отставной генерал Ростковский записал 26 марта 1917 г. про Петроград: «С целью восстания и устройства революции, студенты на мотоциклетках летали в город и обратно, развозя и доставляя соответственные сведения» [Ф.Я. Ростковский «Дневник для записывания» М.: РОССПЭН, 2001, с.123].

В советской литературе роль студентов затушёвывали всеми средствами, представляя студентов рабочими: 23 февраля с 16 ч. «полиции пришлось разгонять демонстрации, состоявшие из рабочей молодёжи, женщин и детей, продолжавшиеся до вечера» [«Октябрьское вооружённое восстание» Л.: Наука, 1967, Кн.1, с.52].

Ю.В. Ломоносов в мемуарах писал про 24 февраля: «состав странный: студенты, подростки, женщины, офицеры» (советские историки сочиняли преобладание рабочих).

«Они хочут, чтобы дать хлеба, с немцем замириться и равноправия жидам», – восхищался Н.Н. Суханов услышанной программой революции в передаче мрачно настроенных рабочих, явно её не одобряющих, т.е. признающих чужую руководящую роль в революции.

Конечно, и в советских мемуарах не могли извернуться так, чтобы совсем скрыть роль студентов в раскачке масс и направлении на переворот. Про 26 февраля В.Н. Каюров: «Публика не расходилась, а жалась ближе к домам, молодёжь же травила городовых из-за углов». Ведущая роль студентов с самого начала, в опровержение предшествующей части мемуаров Каюрова по 24 февраля, доказана полицейскими донесениями за те дни. На то же косвенно указывают воспоминания А.И. Судакова, арестованного ночью 25 февраля: в камере «уже сидело несколько рабочих и студентов» – всего 6 студентов, числа арестованных рабочих в этой камере он не называет. Ещё о 26 февраля Т.К. Кондратьев: «в этот день утром была попытка к устройству демонстрации на Невском небольшой группой студентов и рабочих, которая пыталась пробраться к Казанскому собору, но была разогнана ружейным и пулемётным огнём, оставив на Невском около 30-40 человек убитыми и ранеными» [«Крушение царизма. Воспоминания участников» Л.: Лениздат, 1986, с.245, 282, 286].

Наряду с этим, надо иметь представление о типовой недостоверности советских мемуаров по ключевым политическим вопросам. Мне отлично известно, что большая часть советских мемуаров о бое с Красновым под Пулково и о его честном слове является ложной.

Вот, для примера. 7 ноября 1923 г. в газете «Правда» Д.З. Мануильский, который во время похода Краснова на Петроград находился в Красном Селе, вспоминает: «С такой армией санкюлотов можно победить мир. Недаром впоследствии Краснов, глядя на отважные отряды матросов и рабочих, лезших у Царского села с винтовками на броневик, воскликнул: – Ах, если бы у нас была такая армия на фронте! С нею бы мы наверняка одержали победу над немцами…» [«Немеркнущие годы. Очерки и воспоминания о Красном Петрограде 1917-1919» Л.: Советский писатель, 1957, с.163-164].

В действительности Краснов не присутствовал при захвате красными Царского Села, т.к. сразу отошёл к Гатчине, где, теоретически мог бы произнести что-то похожее, подразумевая: всей этой армаде место на фронте, а не здесь. В любом случае, этот пример апологетики рабочих и солдат, защищающих революцию, показывает, что советские мемуары страдают преувеличенными положительными оценками. Не говорится, что эти «отважные отряды» грабили и убивали в Царском Селе и его окрестностях.

С какой стати доверие к происхождению февральского движения и его направляющих силах должно быть больше?

Сами советские историки не скрывали, сколь сомнительный материал им достался: в ходе работ исторических партийных комиссий по изучению революции и гражданской войны «многие источники были не обработаны и часто [!] представляли собой сырой и недостоверный материал, в котором события излагались противоречиво и неточно. Иногда авторы воспоминаний и докладов переоценивали то или иное событие и преувеличивали свою роль» [И.Л. Шерман «Советская историография гражданской войны в СССР» Харьков, 1964, с.18].

Эти переоценки и преувеличения всегда сопровождают советские мемуары. Опасность для правды представляет и последующая «обработка» в партийном духе.

В силу чего, покуда советские мемуары не прошли должной, внепартийной оценки, ссылаться на заведомо безальтернативные выводы Бурджалова попросту бессмысленно. Но это не значит, что материалы Бурджалова и других советских историков (как и, например, материалы «Мартовских дней» Мельгунова) не содержат доказательств существования заговора.

Интересовавшийся политическим масонством историк Виталий Старцев написал про А.С. Лукомского: он «симпатизировал идее переворота, а может быть, и имел к нему некоторое касательство», поскольку речи деятелей прогрессивного блока, как видно из его переписки, убедили Лукомского в необходимости ответственности правительства «перед народом» [В.И. Старцев «Русская буржуазия и самодержавие» Л.: Наука, 1977, с.248].

Алексеев позднее писал, что генерал-квартирмейстер Лукомский в дни переворота «ясно и определённо стал на сторону удаления от дел бывшего государя, Клембовский ни словом не выдал своего мнения, своего взгляда… С точностью машины он выполнял указания, получаемые от меня». Несостоятельный в вопросе о происхождении революции, но бдительный в мелочах, советский историк обращает внимание: Алексеев «не отмечает, что и он тогда давал указания» на устранение Государя [Э.Н. Бурджалов «Вторая русская революция. Москва. Фронт. Периферия». М.: Наука, 1971, с.92].

Терещенко при Временном правительстве так отвечал на частные расспросы о заговоре: «Нас было всего пять человек. Мы решили вопрос о непосредственном перевороте и обсуждали конкретные меры для осуществления поставленной себе задачи. Так как государь уехал в Ставку, немедленно принять эти меры нельзя было. Поэтому мы наметили сроком переворота первые числа марта» [Э.Н. Бурджалов «Вторая русская революция. Восстание в Петрограде» М.: Наука, 1967, с.79].

«Роли немецкой разведки до сих пор уделяется недостаточно внимания…» (В.Ж. Цветков).

Позвольте, уделим. Германский посланник в Стокгольме барон Люциус 23 февраля 1917 г. передал в Берлин: «Я слышал от важного деятеля Антанты, который только что прибыл сюда из Петрограда, что там готовится крупная внутриполитическая перемена. События огромной важности ожидаются ещё в этом месяце». Член рейхстага М. Эрцберг, вернувшийся из Стокгольма в Берлин 31.3.1917 (н. ст.) написал заместителю статс-секретаря Иностранных Дел Циммерману: «По настоянию английского посла Бьюкенена и при его содействии отсрочка отзыва Думы стала началом революции». «Революция продолжалась так, как желали этого Англия и члены Думы» [Б.И. Николаевский «Тайные страницы истории» М.: Издательство гуманитарной литературы, 1995, с.288-289, 400].

Английский разведчик Брюс Локкарт отправил в Лондон донесение от 21 декабря 1916 г. со словами Г.Е. Львова о совместном обеде прошлым вечером наедине с М.В. Алексеевым, который сказал: «Император не изменится. Нам надо менять Императора» [А.Б. Давидсон «Февраль 1917 года. Политическая жизнь Петрограда глазами союзников» // «Новая и новейшая история», 2007, №1].

Для справедливости уделим внимание и французской разведке. Донесение капитана Малейси от 8 апреля 1917 г. сохранилось в архиве А. Тома, который приедет в Россию поддержать Керенского:

«Франции нужно всемерно противиться расчленению России, к чему тайно стремится Англия ради своего доминирования».

«Цель Англии весьма проста – прежде всего разгромить Германию, но с одновременным уменьшением влияния России во имя обеспечения собственного мирового господства. Англия сражается с центральными державами, дальновидно подготовляя элементы урегулирования, ведя двойную игру».

«лидером искусно и давно подготовленного заговора был Гучков»,

«менее открыто, но эффективно действовал ген. Алексеев по договоренности с большинством генералов, в том числе с Рузским и Брусиловым».

«Алексеев уже давно контактировал с Гучковым, втайне содействуя всем своим авторитетом в армии ходу последующих событий».

«Видным организатором выступил британский посол сэр Дж. Бьюкенен, верховодивший всем заодно с Гучковым. В дни революции русские агенты на английской службе пачками раздавали рубли солдатам, побуждая их нацепить красные кокарды. Я могу назвать номера домов в тех кварталах Петрограда, где размещались агенты, а поблизости должны были проходить запасные солдаты».

Англия «перешла на сторону революции и её спровоцировала. Лорд Мильнер во время пребывания в Петрограде, это вполне установленный факт, решительно подталкивал Гучкова к революции, а после его отъезда английский посол превратился, если можно так выразиться, в суфлёра драмы и ни на минуту не покидал кулис» [«Революция глазами второго бюро» (публ. О.Ф. Соловьёва) // «Свободная мысль», 1997, №9, с.103-104].

Спустя год Мильнер, подтверждая слова капитана Малейси о сыгранной пьесе, подчеркнул свою осведомлённость в конспиративном плане крушения России: «С момента свершения русской революции у меня не было сомнений, что дела в этой стране и, в связи с ними, положение союзников будут становиться всё хуже и хуже. У меня не было приливов оптимизма или уверенности, которые испытывали некоторые на Западе по поводу развития русской ситуации. Я отчётливо видел те силы и фигуры, которые предпочитали оставаться в тени, но на деле “порхали над сценой” состоявшегося в России спектакля» [С.В. Листиков «США и революционная Россия в 1917 году» М.: Наука, 2006, с.397-398].

Публикация И.В. Алексеевой по официальному изданию парламентских дебатов в Британии за март 1917 г. о том, что именно Мильнер устроил эту революцию, известна в России уже 25 лет и часто цитируется, но все остальные доказательства, как правило, игнорируются, что обычно лишало эту версию убедительности. Долгие годы в паре к Гиннелу приводилась одинокая ссылка на А.А. Гулевича, чаще всего, без прямого цитирования, т.к. цитирование версию не красит: «В частной беседе мне сообщили, что лорд Мильнер направил на русскую революцию 21 миллион рублей» [О.А. Платонов «Битва за Россию» М.: Алгоритм, 2010, с.412].

Т.к. нет дополнительных подробностей, способных удостоверить сообщение Гулевича, естественно, что такое доказательство малого стоит: надо знать, кто сказал, когда, и почему можно сообщению довериться.

Не вызывает особенного доверия и личность Арсения Гулевича. Именно он, будучи начальником штаба Северо-Западного фронта, отдал приказ об аресте Мясоедова. Гулевич, будучи далее начальником штаба Юго-Западного фронта «продолжал исполнять роль палача на службе у великого князя» (наряду с Бонч-Бруевичем и Батюшиным) [У. Фуллер «Внутренний враг: шпиономания и закат императорской России» М.: НЛО, 2009, с.164, с.175].

Вот почему надо знать, какие английские, французские и немецкие источники за март-апрель 1917 г. вполне доказывают реальность и значение заговора. Эти источники имеют самое разнообразное обильное подтверждение хоть в эмигрантской русской, хоть в советской (Покровский, Верховский, Бонч-Бруевич), хоть в иностранной литературе.

Чешский политик, убеждённый враг Самодержавия, вращавшийся в русской либеральной среде, прекрасно знал то же: «Генерал М.В. Алексеев, по мнению Крамаржа – лучший русский стратег и подлинный патриот, готовил переворот» [Е.П. Серапионова «Карел Крамарж и Россия» М.: Наука, 2006, с.353].

Историки обязаны заниматься историей масонского заговора в связи с М.В. Алексеевым, поскольку высший масон А.Я. Гальперн в августе 1928 г. сообщил в интервью: «Помню разные члены Верховного Совета, главным образом Некрасов, делали целый ряд сообщений – о переговорах Г.Е. Львова с генералом Алексеевым в ставке относительно ареста царя» [Б.И. Николаевский «Русские масоны и революция» М.: Терра, 1990, с.68-69].

Беспомощные оправдания Алексеева и отрицания заговоров, основанные на недоверии к эмигрантской литературе, ровно ничего не способны изменить в совершенно независимых документальных доказательствах заговора Мильнера и измены М.В. Алексеева.

Уже одно то, что Бурджалов не привёл свидетельство Ллойд Джорджа об участии М.В. Алексеева в заговоре, а Олег Айрапетов привёл, показывает, что надо ориентироваться на выдающиеся работы современных историков, а не безнадёжно отсталых советских авторов. Из «Военных мемуаров» Ллойд Джорджа, Т.4: «генералы» «хотели только [!] заставить царя отречься», и Т.3: «вожди армии фактически уже решили свергнуть царя. По-видимому, все генералы были участниками заговора. Начальник штаба генерал Алексеев был безусловно одним из заговорщиков. Генералы Рузский, Иванов, Брусилов также симпатизировали заговору» [О.Р. Айрапетов «Генералы, либералы и предприниматели: работа на фронт и на революцию» М.: Три Квадрата, 2003, с.223-224].

При таком раскладе цепляться за Бурджалова значит демонстративно отрицать достижения исторической науки по рассматриваемой теме и расписываться в неспособности опровергать выводы О.Р. Айрапетова, А.Б. Николаева и других современных историков.

Здравствуйте, Станислав!
Благодарим за Вашу работу, читаем Вашу книгу с большим интересом и удовольствием. Наше Крестовоздвиженское казачье Братство опубликовало текст Вашего доклада на презентации книги "П.Н.Краснов. Как стать генералом" (с сокращениями) в своей газете "Воздвижение". Мы очень бы хотели выслать Вам экземпляры газеты. Просим связаться с нами по электронному адресу: KrestSobor@yandex.ru и написать нам Ваш почтовый адрес для пересылки газет. Газета в электронном виде доступна по адресу: http://krest-sobor.ru/, раздел "газета", номер 102.
Храни Вас Бог!
С благодарностью, редактор газеты "Воздвижение" Анна К., г.Санкт-Петербург

Отзыв организатора мероприятия, красноярского поэта Анастасии Конуховой: "Презентация книги Станислава Зверева «Генерал Краснов: как стать генералом»" http://kraevushka.livejournal.com/436461.html

Как можно убедиться по моей рецензии «Во славу Пуришкевича и Скоблина» (март 2008 г.), я уже в то время весьма тщательно занимался участием Алексеева в заговоре и выяснением подлинных достоинств Императорского правительства. Тогда, фактически, уже была анонсирована моя «Информационная война» («Заговор» №3, можно сказать, все эти годы только и делал, что дорабатывал это исследование). Нетрудно установить, что автор книги «ОГПУ против РОВС» вышел из тех же кругов фанатических защитников Алексеева и использовал 5 лет назад против Императорского правительства точь-в-точь те же аргументы, что и Александров. Поэтому есть основания не видеть каких-то особенных результатов «научных занятий» в отношении состояния Империи перед февральским переворотом. Любой ксерокс выдаст гору такой «компрометирующей» правительство информации, бесполезной без правильных сравнений.

К.М. Александров сейчас уверяет, что собирает толстый том по Алексееву. И это тоже замечательно, поскольку такой том избавит нас от необходимости верить публикатору, занимающемуся чрезмерно эмоциональным, обильным на ошибки и недостаточно обоснованным выгораживанием Алексеева. Историки смогут отинтерпретировать личные бумаги как следует. Работал же с бумагами Алексеева Олег Айрапетов, с подавляющим авторитетом которого Кирилл Александров недаром не пытается спорить. Публикация «Н.В. Рузский» Оськина, его книги, работа Айрапетова об измене генералов, на которую я сослался в 1-й же критической статье – всё это, безусловно, доказывает ошибочность воззрений К.М. Александрова о ложности, ненаучности и маргинальности доказательств измены Алексеева и существования заговора.

К сожалению, оппонент не внял критике о том, какой именно характер носил заговор (а не какой себе воображает, доказывая свою отсталость упрямыми ссылками на Якобия), из-за чего взялся делать бесполезные перечисления тягот, недовольств и каких-то заговориков, не идущих ни в малейшее сравнение с информационной, провокационной, организационной и конспиративной подготовкой февральского переворота, когда была поставлена двойная цель: устранить Государя и правительство.

Если оставить Государя, он расправится с «Временными» самозванцами. Если арестовать Царя, правительство его освободит. Вот почему переворот растянулся на несколько дней. Нужно было время раскачать столицу, пока Государь будет в отъезде, чтобы «поймать» Его на железнодорожной станции, изолировать и вынудить отречение в безлюдье. Иначе, чем произошло, переворот провернуть было бы намного опасней и сложней.

Александров напрасно вообразил, что раз ему 40 лет, то Краснов не возглавлял Белого Движения в 1918 г., Дитерихс в 1922 г., а в интервью Николаевского не было сенсаций.

Краснов возглавлял целое государство и армию, составлявшую главную угрозу для красных, он имел грандиозные осведомительные возможности, интересуясь правдой о февральском перевороте не только как романист, но и как действующий политик. Вопрос о внешнеполитической ориентации имел здесь действительно огромное значение. Знание о механике февральского перевороте и участии в нём Антанты дало атаману Краснову дополнительное политическое здравомыслие и правоту трезвости, которой так не доставало Деникину с его союзническим низкопоклонством, заведшим его в тупик Кубани и Кавказа вместо Москвы.

Всё же неплохо, когда Кирилл Александров хотя бы ссылается на кого-то, а не на одну свою научную деятельность, результаты которой так раз подвергаются критике.

На примере С.П. Мельгунова можно показать, в чём именно заключаются ошибки отрицателей заговора. Первые 2 просчёта уже указывал.

1) Мельгунов никак не доказал ошибочность Лемке, Милюкова и Керенского. Он лишь сказал, что не верит им, и стал разрабатывать другую версию о неучастии Алексеева в заговоре.

2) Какой смысл ссылаться на «Мартовские дни» в вопросе о заговоре, если Николаевский скрыл от Мельгунова прямые свидетельства масонов о совещаниях Рузского и Родзянко в феврале на организованных масонами собраниях (интервью Соколова, Горького). С тех появилась бездна новых других доказательств в пользу заговора.

3) Приведённая оппонентом цитата из «Мартовских дней» (с.307) является примечанием, не содержащим никаких доказательств. Что же действительно полезного сделал С.П. Мельгунов в «Мартовских днях» по теории заговора? Он точно доказал ошибочность взгляда на участие в заговоре генерала Гурко. Это заслуга огромная. Кстати говоря, Мультатули тоже промахнулся с изменой Гурко и с мн. др (его работа не идеальна), ошибались и эмигранты, не подойдя критически к некоторым суждениям Танеевой и Протопопова, которые верно пришли к выводу о заговоре, свергнувшем Царя, но неточно персонифицировали его участников. Это опровержение Мельгунова совершенно справедливо и окончательно «топит» Алексеева, объясняя, почему “хлебные” провокации, записанные в кавычках у Тихомирова, были приурочены именно к возвращению Алексеева. Поэтому-то Мельгунов зовёт версию доведённой до абсурда. До такого доводить не следует, верно. Без такого доведения версия благополучно завоевала доверие «научного сообщества».

4) К.М. Александров прав, что кроме Кондратьева есть другие мемуары и показания. Ему следует обратить пристальное внимание на с. 33 «Мартовских дней» и сравнить с Кондратьевым (если, конечно, Александров хорошо помнит Кондратьева с времён своей юности, а не подзабыл, как сведения в масонских интервью о заговоре генералов) оценку другим ближайшим свидетелем Мансыревым, Милюкова. А на с.34 он, наверное, с удивлением, прочитает: «Большинство мемуаристов согласны с такой оценкой позиции «верховников» из думского комитета» , т.е. – позиции твёрдого и неуклонного следования схеме действий при дворцовом перевороте.

5) К этому можно добавить неизвестное Мельгунову мемуарное свидетельство Н.В. Савича, который не входил в ВКГД, но был его комиссаром. В воспоминаниях Савич излагает ровно ту же схему устроения масонской группой февральских демонстраций, что и я теперь. Однако Савич приписывает рассказ о нём Климовичу, приводя совершенно невероятные сведения о том, будто полиция знала о масонском заговоре. Это, безусловно, не так, и опровергается полицейскими документами да действиями в то время. Опровергает ли это существование такого заговора и его успеха? Нисколько. Это говорит, что Савич подменил Климовичем источник информации, каковым является он сам. Мемуарный приём приписывания чужим лицам личных эксклюзивных данных и высказываний типичен и местами обнаруживается, например, в мемуаристике генерала Краснова.

Поэтому в дневнике Савич преимущественно интересуется той частью заговора, которая касалась генералов, а не ВКГД и февральских толп. Он выспрашивал у Гучкова о заговоре генералов, и Гучков рассказал про конспирологический приступ нашего драгоценного Базили, подозревавшего, что Алексеева залечивает досмерти Фёдоров. Свержение Царя без Алексеева было не провернуть, вот Базили и мучился от паранойи (29.4.1922 г.)

Чем же 20 лет занимался К.М. Александров, учёный муж, со всем на свете давно знакомый, умеющий работать с мемуарами – не понятно. Закопавшись в архивах или влезая не в свою тему, видать, ещё и не такое можно упустить, проигнорировать и объявить неважным.

Я надеюсь, что наше обсуждение начинает отходить от полемических ослеплений. http://beloedelo-spb.livejournal.com/540813.html#comments

Напомню, что в 1-й моей критической статье даны краткие пояснения ко многим вновь выдвинутым здесь вопросам об Иванове и Голицыне.

Как выяснилось, К.М. Александров имел в виду не то, что я предположил с оговоркой «по-видимому» при буквальном чтении. Мой оппонент правильно представляет несопоставимую тяжесть жизни в Германии к 1917 г. по сравнению с Россией.

И надо сделать существенное уточнение. Голод был ужасающе велик. Имеются данные о сотнях тысяч голодных смертей не только пленных, но и населения Германии. Именно эти голодные смерти заставили относиться к Антанте, устроившей голодную блокаду, точно как относятся к нацистам за массовые голодные смерти в концлагерях. Поэтому Кнут Гамсун считал Хитлера лучше стран Антанты. Поэтому (и по великому множеству других причин) Пётр Краснов отправил известное обращение в июле 1944 г.

Оно, конечно же, никак не может повлиять на достоверность суждений Краснова в 1918-22 гг. в отношении заговора, но напоминает о другом. В 1998 г., когда Кириллу Александрову было так раз около 25 лет, он писал: «Вряд ли отвечает действительности попытка представить Краснова в качестве заурядного пособника нацистов. При этом в качестве «доказательств» используются тексты его открытых заявлений, сделанные в условиях нацистского режима» [цит. по изд. «Русские солдаты Вермахта», 2005, с.90-91]. Насколько же изумляет многолетних читателей К.М. Александрова, когда в 40 лет он вдруг использует то же открытое заявление по совершенно неуместному поводу и так, будто заявление способно хоть сколько-то Краснова опорочить.

Вопрос о голоде – ключ ко всему. При Императорском правительстве никакого голода не было. Оно, и только оно, умело правильно распределять провизию, справляться с проблемами нехватки топлива, и с немыслимо трудными проблемами войны, с какими никакие прославленные Столыпин и Витте никогда в жизни не сталкивались. Такие министры как Барк и Риттих были самыми выдающимися государственными деятелями, каких только можно вообразить. «Министрабельность» Протопопова успешно доказывалась С.П. Мельгуновым. Н.Д. Голицын был первым кандидатом на МВД ещё к марту 1916 г. И не менее важное – они не входили в заговор.

С марта 1917 г. хлеб в стране никуда не исчез, но миллионные смерти от голода и болезней в Гр. войне – результат того, что не было больше правительства, умевшего его добывать и распределять. И не только хлеб, топливо, бюджетные средства – всё на свете. Если точнее – не стало Верховной власти, назначавшей такое правительство. На это правительство молиться нужно было. А сейчас так непременно нужно благоговейно чтить. Принимая во внимание, как большевики истребляли столь опасных для них министров.

В задачу правительства никогда не входило подавление военных бунтов и столь крупных общественных беспорядков. Это дело военного командования. Военные в Ставке и Пскове занимались не подавлением мятежа, а вынуждением отречения Императора. Это измена. Всё.

Но почему население не чтило такое умелое и достойное правительство, спасавшее миллионы жизней?

Совершенно рядовой пример по новой публикации. Ротмистр А.В. Поливанов, в письме 21.11.16 г.: «Неужели Протопопов всё сидит? Вот мерзавец! По слухам из близких к Ставке кругов он заплатил Григорию 6000, это не так уж много! Во всяком случае, если его не уберут, просто большой скандал, но будем надеяться, что Дума будет так же тверда и доведёт дело до конца».

25.11.16 г.: «Восторгались речью Пуришкевича, чуть не наизусть её выучили. Как он набил морду всей грязной компании. Главное надавал плюх Протопопову».

5.1.17 г.: «Вот молодчина Родзянко не подал руки Протопопову! Прямо восторгаемся им» [«Вопросы истории», 2012, №9, с.78-85]

Как по этому, так и по другим источникам, можно убедиться. Рассадниками беспардонной лжи о Г.Е. Распутине и негодном правительстве были: Ставка и Г. Дума. Родзянко, лично продвигавший Протопопова в министры, и, по некоторым письмам, вовсе не веривший в выдуманные о Распутине мифы, и заговорщики из будущего ВКГД и Временного правительства, делали всё возможное, чтобы уверить общественное мнение в необходимости устранения Государя и правительства, чтобы самим завладеть страной. Они благополучно персонально дурачили генералов, уверяя их в такой необходимости. Это и есть заговор.

А кто 23 февраля скупал хлеб, создавал очереди, смеялся в фальшивых демонстрациях – отдельная тема. Главное: хлеб сознательно скупали для провокации. Демонстранты смеялись над абсурдностью своих протестов. И подготовленное заговором, обманутое население сорвалось протестовать на деле. Кто-то чтобы не попасть на фронт. Кто-то чтобы пограбить. Кто-то для «спасения» страны от удушающе кошмарного правительства – единственного, способного на деле спасти их жизни. Вариантов много. Результат вы знаете.

Действительно, традиционная монархическая идеология утверждает объединение наций Империи преимущественно по принципу Самодержавия и нравственного идеала. Национальная принадлежность определяется духовным содержанием, которое может не совпадать с этническим происхождением.

Тем более важно правильное понимание национализма в верном сочетании с иными идеями.

Духовная миссия возрождения Великой России и русского народа в качестве Новой Российской Империи – восстановление Катехона, Удерживаюшего.
Только в случае восстановления «вертикального», имперского, духовного измерения восстанавливается верный смысл понятия «русский народ» как духовно-имперской общности. Русский – подданный русского царя. Русский – православный или мусульманин, иудей или буддист, но в исконной Традиции. Русский – это в первую очередь «вертикальная», духовная, имперская идентификация. И только потом культурная и национально-бытовая.
Русский великоросс, малоросс или белоросс, русский немец или русский еврей, русский татарин или русский чеченец, русский армянин или русский грузин, неважно какой крови, список очень длинный, но русский, – суть одно: традиционалист (по сути), патриот Великой России и честный человек, верно и справедливости действующий в интересах страны и ее народа (а, следовательно, своей семьи и себя лично) на своем месте, «там, куда руки дотягиваются». И отвечающий за все перед Богом и людьми.

Воложанин В.В., Петров В.П. ''Основы теории Новой Российской Империи''
http://www.newimperia.ru/books.html

Любопытно преобладающее мнение политологов о войне кланов: она определяла выборочное устранение олигархов, так же избирательна и эта активизация. Вот только процент по важности популизма я бы усилил. Популизм, может, и перекрывает значение войны кланов, от части совпадая с ней по принципу.

Кстати, почитайте вот на тему активизации борьбы с коррупцией.
Неужели у нас с ней начали бороться.
http://kurs.ru/articles/14616/antikorruptsionnye-skandaly-privedut-k-peredelu-vlasti-v-kremle

Блейз_2012, Еще, как минимум, в 2005 году Юрий Шалыганов был известен, как "один из разработчиков" «Проект «Россия» («Политический журнал» № 13, 11 апреля 2005, "Все революции готовят на одной кухне" http://polite.com.ua/library/3817-.html ).
В том, что содержание книг идёт по нисходящей, и в том, что "ничего лучше просто нет", можно и нужно сомневаться.

Ха. Размещаю только свои статьи.

А по писанине Проекта в 2010-м открылся один из авторов - Юрий Шалыганов и контора производителей - Институт стратегической безопасности. Книгу ПР-4 "Большая идея" можно назвать конгломератом разнородных мыслей. Сама же "Большая идея", как обычно, обещана на потом. Приподняв покров анонимности и дав новую пищу для ума, они, всё-таки, потеряли первоначальный шарм. Нарушили не только первоначальное направление, но и одно из главных своих обещаний. Содержание книг и эффект от них идёт по нисходящей. Жаль. Это ведь самый талантливый и успешный патриотический проект. Ничего лучше просто нет.

А чья это писанина?

Я был в Красноярске. Мне понравилось

Мой отзыв на книгу в изложении ее автора.

спасибо большое за разъяснения, буду ждать «Заговора-2» - очень доходчиво пишете.

"Как-то получится", когда допишу "Заговор №2". Но если кусочничать (как выражается автор "Проекта Россия"), то обозначу так:

Насчёт продуктов, вздорожания и тому подобному информации сколько угодно в любой советской книжке, одно и то же. Самое главное в том, что это подводят под неспособность монархической системы. Либералы вопили о катастрофе с самого начала войны, с 1914. Но катастрофы не было. Просто люди привыкли жирно жить и сладко спать. Это обобщённо. Люди просто не представляли себе, какие трудности им придётся пережить и желали сохранения той безмятежной жизни, что и в мирное время. 2,5 ГОДА всеевропейской войны для них ничего не значили.

По дневникам и воспоминаниям это прослеживается отчётливо, если только мемуарист не преследует партийные цели. Все следующие месяцы будут отмечены одним и тем же, из неделю в неделю: рост хвостов-очередей, рост цен, беспорядков, исчезновение товаров. О какой катастрофе можно говорить, если целые месяцы потребовались на развал и падение! Только после сравнения с Вр.пр. и СНК до них дошло, что Царское правительство было право, а недовольство было вызвано ослеплением довоенного благополучия.

Для войны, тем более для Мировой войны, важнее всего сохранение продовольственной безопасности. Не до жиру... не до разнообразия продуктов, лишь бы пережить войну. Сравнение хоть с другими странами, хоть с СССР, хоть с РФ, показывает невероятный запас прочности Российской Империи. Современный строй не может обеспечит себя продовольствием даже в мирное время, сидит на продовольственной игле импорта.

Состояние в различных городах Российской Империи у меня специально прописано в начале "Триумфа демократии". Никакой катастрофы не было. Уровень жизни отображён как в дневниках и воспоминаниях, так и в периодической печати, на которую прямо ссылаюсь.

По этой части всё полностью подтверждается в политэкономическом анализе современного марксиста и лениниста В.В.Галина "Война и революция". М.: Алгоритм, 2004.

очень хорошо, спасибо огромное! а насчёт остальных продуктов есть информация? я не так давно читал книгу Китаниной, ещё советскую, но там положение с продовольствием с городах страны описывается как катастрофическое уже с осени 1916-го. если бы у Вас как-то получилось дать нормальную информацию, был бы очень благодарен! а то споришь с комми, а у самого точных данных нет - ослабляет позицию :о)

Монархист,
Прямо тот самый, что ли? Надо же!
Аноним,
Об этом совсем кратко в "Сопротивлении" (бывший "Заговор", я его переименовал, и теперь пишу Заговор №2, там будет подробно-подробно).

«По сведениям петроградского начальника Балка о количестве продовольствия в столице, выяснилось, что если бы Петроград начиная с двадцатых чисел оказался отрезанным от всей страны <...>, то жители его могли бы оставаться в течение 22 дней на прежнем продовольственном пайке, т.е. по 2 фунта [0.91кг] в день на человека, порция, о которой не мог тогда и мечтать гражданин Франции, Германии, Италии» (В.Ф.Иванов).

При монархии держалась вот эта норма - 2 фунта. Москвич Окунев в дневнике за 15 февраля 1917г. недоволен (!!), что дают только по 2 фунта чёрного хлеба на одного покупателя. В Германии даже на фронте и даже в 1915г. не давали столько хлеба на человека. Но никакой революции там не было.

Об этих 2 фунтах потом останется только мечтать. Демократическое разрушение государства привело к тому, что уже летом были установлены нормы для тыла 3/4 фунта. В последний день Временного правительства это было 1/2 фунта. В декабре 1917г. - 1/4 фунта. И ничего! Оказывается, можно жить и с 1/4. В столицах народного восстания против большевиков как-то не наблюдалось. То есть с жизнеобеспечением в Россиийской Империи было гораздо, даже в разы лучше чем в Германии, чем при Вр. пр. и при СНК. Значит, дело не в продовольствиии, не в Хабалове, Балке и не в обездоленном, будто бы, населении.

«столичный уровень жизнеобеспечения при Хабалове и Балке» - а можно ли ссылок по этой теме? очень интересуюсь, очень!

Здравствуй! Рад что написал =) Хорошо написано.
А к тебе такой вопрос, личного свойства, ты списки нашего Московского читал? Обрати внимание на Ушакова...

Было весьма интересно прочитать. Благодарю Вас!

А.Гаспарян