Сто дней тебе даю.
Оставь молитвы все, стоишь ты на краю.
Я каждому даю узнать,
Кто он и где его судьба, чтоб повернуть все беды вспять.
Терзаешься? И да, и нет.
Однако помни – завтра выйдешь ты на Свет.
Он будет ярок. Будут шесть стоять икон.
Они простроят связь тебе со Светом.
Множество сторон сейчас глядит и ждёт,
Когда проснёшься ты.
А если будешь медлить, отдадут регалии твои.
Изменят все твои мосты.
Загадка, да. Она поэма, а что в ней?
В ней сто времён и вещий сон,
Который ждёшь ты неспроста.
Как быль знамён несёшь ты испокон сомнения глупца.
Глупец – то вещь, он в сумке, стая не была бы так проста.
У стаи есть волшебник, он несёт свой крест,
Но важен он иль нет?
Волшебник свят, но не солдат,
Он Сила, но не Шут.
Он ставленник у Бога врат,
Но будет Мир или уют?
Сей архетип он нов тут, да.
Увидит свет прекрасная волна.
В ней встанет город, а в нём смысл.
Твоя стезя – готовый приз.
Ты выбрала себя уже не раз.
Кто же ты? Старости глаза иль Бога глас?
Не то и не другое, сумма Бытия.
Честь, совесть просто не поднимут вещего коня.
Отец вновь вносит коррективы,
Часть его уже во Тьме.
Зачем же быть, коль можно уходить?
Коль можно получить регалии вдвойне?
Желанье – шаг, за ним - река.
Ступай по берегу, ступай по острию ума.
Не важно это тоже, тишина грядёт.
Она погрязнет во снегах,
Там артефакт святой вспыхнет на глазах.
Найти возможно, но открыть нельзя.
Вернее для открытия нужен не князь,
А космоса великая стезя.
А сила есть, она там долго спит.
А может кто уже открыл? А может кто уже грустит?
Всё может быть, ведь время – всё сейчас.
Какой же прок от лжи и лицемерия?
Откроет славный, он пророк, он старый воин,
Он находится у Бога ног.
А остальные – миражи. Иллюзия лишь.
Ты такой совет держи,
Найдёшь – открой, а не откроешь – то молчи.
Ведь для открытия не хватит силы и
Нужны великие ключи.
Их двадцать или тридцать,
Может тридцать пять.
Загадка это, не для всех.
А лишь для тех, кто неба гладь уже читает,
Кто спешит уже наверх.
Как древние оставили сей манускрипт?
Чтобы его открыли, но не те.
Чтоб его принял тот, кто уж поставлен тут на вид.
Ещё есть артефакты, есть столетия ума.
Сейчас начнутся многие послания –
Где Бог, а где иллюзия, где Тьма?
Заговорит петух, он будет сыт,
Но будет искажён.
Картина оживёт, поднимет все столетия,
Что закрывали сей заслон.
Никак не видно, но уже всё видно, только посмотри.
Твои старания поймут, коль будешь ты начальником
Творцом своей запущенной игры.
Гора придёт в движение, она – то часть коры,
Что долго спит.
Испуг пройдёт по тишине, никто не ожидает,
Только ведь она грустит.
Казалось бы, всё смутно, все пророчества туманны.
А вот нет. Просто читать их нужно, понимать,
Что вышина диктует неспроста.
Диктует ведь загадками тут специально Свет.
Чтоб думать научились, чтобы Сила вновь влилась
Во все старания, во все мечты.
Какой же смысл всё точно говорить,
Чтобы лишь леность тут была?
Или ты всё-таки начнёшь старания свои?
Проснись! Начни же думать и мир Света создавать.
Зачем всё тебе это, коль ты не будешь строить Неба гладь?
Жизнь – то тупик, она конечна.
Сколько ты не представляй и сколько ни крути.
А вот оставить после – то создавать для Бога и Творца мосты.
Сколько столетий спала она,
Проснётся вскоре неба синь.
Узнаешь, что творение твоё разрушено,
Узнаешь это, понимай, что Бог пришёл опять
Подвинуть карму. Линь, что станет первым
Будет не так себя вести.
Он будет создавать не то, что нужно.
Узнаешь, ведь ты с ним уже на «ты».
Отсчитывай сто сотен, не времён,
А сто шагов. Нельзя узнать, что это.
Можно лишь укоротить тут цепь оков.
Знамение, что будет в океане удивит века.
Оно предстанет странником, что будет петь
Для всех, не для небес, для каждого.
Для мудреца и дурака.
По странам станет смерч,
Что сбросит маски, сбросит часть игры.
Тогда и обнажатся уговоры все,
Покажется великая игра.
Тогда что делать? Ничего. Пусть всё так будет,
Как должно.
Ведь иногда бездействие – то мат,
А действие – ошибок то веретено.