ГЛАВА ШЕСТАЯ
МАЛЬЧИК, КОТОРЫЙ ХНЫКАЛ
Гермиона и Драко кинулись к гардеробу и забились внутрь, захлопнув за собой дверцы. Гарри махнул палочкой в сторону окна и прошептал:
- Репаро! – и разбитое стекло взлетело обратно и встало в раму, как и прежде.
Затем он метнулся к кровати и едва успел обхватить руками один из столбиков кровати, как сотрясающаяся от ударов дверь отлетела в сторону, и в комнату ворвался Люциус Малфой, серый от бешенства.
- Ах ты, мальчишка! – заорал он на Гарри. Драко, когда злился, становился похож на него: очень бледный, и два горящих пятна на скулах. Гарри подозревал, что Люциус вполне мог бы открыть дверь с помощью колдовства, но предпочитал накручивать себя. – Ты почему не открыл мне дверь?
- Не знаю, - ответил Гарри бесцветным голосом. – Наверное, потому, что ты привязал меня к кровати.
К его удовольствию, Люциус слегка смутился.
- Я забыл об этом, - признал он, затем направил на Гарри палочку и скомандовал: - Фините инкантатум!
Гарри опустил руки.
- Спасибо, - сказал он. – Как там Нар… моя мать?
- С ней все в порядке, - коротко ответил Люциус.
- Я могу ее увидеть?
- Нет, - отрезал Люциус. – Мне нужно, чтобы ты помог мне кое в чем. Я иду в темницу и хочу, чтобы ты пошел со мной.
У Гарри загорелись глаза. Это было именно то, на что он так надеялся – возможность посмотреть, где они держат Сириуса. Только ему не нравилось, что Драко и Гермиона останутся запертыми в шкафу, но, с другой стороны, отказывать Люциусу Малфою было бы неразумно. Люциус уже дошел до состояния, в котором он был готов собственными зубами железку перегрызть.
- Окей, - сказал он, поднялся и последовал за Люциусом из комнаты, мысленно оставаясь с запертыми «спасателями».
***
В шкафу было темно, хоть глаз выколи. У Гермионы перед лицом маячила какая-то жесткая тряпка, ее колени упирались в колени Драко, а рука, на которой стояла сумка, совсем онемела. Очень близко она слышала дыхание Драко, а из-за двери доносились приглушенные голоса Гарри и Люциуса. Она услышала, что Люциус велел Гарри идти вместе с ним в подземелья, слышала, что Гарри согласился, и затем услышала, как они вышли вдвоем, и за ними закрылась дверь.
Драко заговорил первым. То есть, он не совсем говорил, а начал ругаться, долго, длинно и очень изобретательно, охватывая широкий спектр жизненных тем. Богатство его лексикона и буйность воображения потрясли Гермиону. Ей даже в голову не приходило, что это можно было делать и с метлой…
- Ну, ладно, - сказала она наконец. – Извини, что перебиваю, это было очень познавательно, но, по-моему, нам нужно поскорее отсюда выбираться. У меня уже рука отваливается.
- Нам не выйти отсюда, - вяло сказал Драко. – Шкаф открывается снаружи...
- Что ты имеешь в виду? – не поняла Гермиона.
- Какое именно слово из «Шкаф открывается снаружи» ты не поняла? – Драко начал злиться. – Честное слово, Гермиона, я думал ты сообразительнее.
- Простое Отворяющее Заклятие…
- Не пройдет, - сказал Драко. – Этот шкаф заколдован, чтобы не поддаваться подобным чарам. Отец в детстве, когда я плохо себя вел, закрывал меня в нем, мне следовало бы вспомнить…
- У тебя кошмарный отец…
- Грэнджер, оставь мою семью в покое! – отрезал Драко.
- Грэнджер? – Гермиона расстроенно вздохнула. – Сначала Гарри, теперь ты! Почему вы оба так себя ведете, как будто возненавидели меня? Все, что я сделала Гарри – это пыталась спасти его, а тебе-то я чем досадила?
- Ты действительно не знаешь? – холодный голос Драко звучал почти так же, как и во время всех их бесчисленных стычек в коридорах Хогвартса.
- Нет, - так же холодно ответила она.
- Люмос! – сказал Драко, и на конце палочки возник огонек, освещая внутренности шкафа.
Гермиона вздрогнула. Разговаривая в темноте с Драко, она представляла себе его лицо, каким она помнила его со школы. Сейчас она видела перед собой лицо Гарри. В свете огонька его глаза были цвета темного малахита, но улыбался он недоброй улыбкой Драко.
- Поттер – придурок, - сказал Драко, - по двум причина. Во-первых, ему отвратительна сама мысль о том, что я тоже пытаюсь спасти его. В принципе, я его понимаю. Я бы и сам так же себя чувствовал, будь я на его месте.
- А что во-вторых? – с любопытством спросила Гермиона.
- Он ревнует тебя, - ответил Драко.
Гермионе показалось, что ее сердце, как на американских горках, сначала провалилось куда-то вниз, в район желудка, а затем взлетело к самому горлу.
- Ревнует? – слабо спросила она. – Но почему?
- Как будто не догадываешься…
Гермиона схватила Драко за руку и крепко стиснула ее.
- Что ты пытаешься мне объяснить?
Ладонь Драко неподвижно лежала в ее ладони.
- Я знаю, что ты хочешь услышать, - сказал он. – Но ты уверена, что хочешь услышать это именно так?
Гермиона задумалась. Неужели она хотела именно такого подтверждения того, что у Гарри, может быть, вероятно, есть какие-то чувства или даже просто чувство к ней, любое, не важно, какое? Из того, что Драко невольно подсмотрел у Гарри в голове? Это было как бы вторжением, пусть даже непреднамеренным. И еще оставалась вероятность того, что Драко ошибался. Она покачала головой и отпустила его руку.
- Нет, - ответила она.
- Я чувствую, что чувствует Гарри, - сказал Драко, - но это не значит, что я перестал чувствовать сам.
Гермиона посмотрела на него в упор.
- Что ты чувствуешь? – спросила она и, к своему большому удивлению, обнаружила, что ответ на этот вопрос ей также интересен, как и на предыдущий. Но Драко опустил голову, и она уже не видела его глаз, а только отблески света на стеклах очков.
- В данный момент жизни я хочу есть, - сказал он. – Я очень сильно проголодался. Я с обеда ничего не ел.
- О, - разочарованно протянула Гермиона. Она взяла сумку Гарри и немного повертела ее в руках, пытаясь отыскать молнию. Она сидела совсем рядом с Драко.
- У меня кое-что есть с собой… Шоколадные Лягушки, сливочное пиво и соленые огурцы…
Драко скорчил рожицу.
- Я вроде просто голодный, а не беременный…
Она сдержала смешок.
- Ну, это все, что у нас есть.
- Ладно. Можешь дать мне сливочного пива? Может, если я выпью его побольше, мне будет легче пережить то, что я заперт в этом дурацком шкафу…
***
Гарри шел за Люциусом уже знакомыми коридорами в гостиную. Люциус открыл потайную дверцу и жестом приказал Гарри следовать за ним. Гарри спускался, стараясь ни до чего не дотрагиваться. Ему не хотелось, чтобы отсутствие в нем крови Малфоев спровоцировало еще какую-нибудь тревогу. Ступеньки из серого камня вели в глухую холодную тьму, слегка разбавленную светом из палочки Люциуса. Помещения внизу были подобием гигантского лабиринта. Узкие коридоры, извиваясь, расползались в разные стороны, подобно змеям. Гарри пытался запомнить путь, по которому они шли, повторяя шепотом «влево, вправо, вправо, резко влево…» после каждого поворота, но он понимал, что это, в общем, бесполезно.
Люциус Малфой заговорил с ним всего один раз, когда они входили в очередной коридор, на этот раз украшенный мраморной мозаикой.
- Это будет полезно для твоей подготовки, сын, - сказал он.
Наконец, они добрались до входа в темницы. Это была массивная каменная арка с ржавой железной дверью, закрытой на огромный замок в форме двух переплетенных змей. Люциус Малфой положил на него свою руку, и замок соскочил, позволив двери распахнуться. Гарри вошел следом за Люциусом. Люциус прошел вдоль ряда зарешеченных камер, остановился у одной из них и заглянул внутрь. Гарри остановился за его спиной, он уже знал, что ему предстоит увидеть.
Камера оказалась узкой длинной комнатой, стены были в потеках, на полу валялась солома. У дальней стенки стояла невысокая каменная скамья, на которой лежал человек. Это был Сириус.
- Привет, Блэк, - сказал Люциус. Сириус сел. Гарри с облегчением увидел, что Парализующее Заклятие было снято. – Достаточно комфортно?
Сириус зарычал, низко и раскатисто, как настоящая собака.
- Замечательно, - сказал Люциус. – Приятно видеть, что ты так гордишься тем, что слишком долго был в животном обличье, так что уже не можешь говорить по-человечески.
Сириус отвернулся. Люциус с отвращением покачал головой, затем закатал рукав мантии, обнажив руку. На коже, яркий и четкий, как татуировка, проступала Черная метка – черный череп и змея. Люциус поднес руку к лицу и заговорил прямо в метку, как в рацию.
- МакНейр, - рявкнул он, - Питер, где вы?
Череп на его руке зашевелил челюстями и заговорил металлическим голосом:
- Мы не можем войти в подземелья без тебя, - сказал он. – Пусть кто-нибудь откроет нам дверь.
Люциус выругался и взглянул на Гарри.
- Сын, у тебя палочка с собой?
- Да, - сказал Гарри, вытащил палочку и показал ее Люциусу.
- Очень хорошо, Драко, - сказал Люциус, улыбаясь своими острыми мелкими зубами. – Я хочу, чтобы ты посторожил Блэка, пока я приведу МакНейра и Питера. Если он пошевелится, наложи на него Ножные Путы. Ты уже достаточно взрослый, чтобы тебе можно было доверить ответственное дело, - добавил он. – Пора проверить, из какого ты теста.
Гарри подозревал, что на самом деле речь шла не о том, чтобы дать возможность Драко проявить себя, а просто Люциусу нужна была помощь, а Нарцисса была не в состоянии помочь ему. Но Гарри это устраивало как нельзя лучше.
- Хорошо, отец, - сказал он. – Я побуду здесь.
Люциус ушел, оставил подпрыгивающего от нетерпения Гарри в темноте. Как только он услышал, что за Люциусом захлопнулась дверь темницы, он метнулся к решетке и позвал:
- Сириус, Сириус, не бойся, это же я!...
Сириус поднял голову.
- Гарри, - сказал он, - что ты сделал со своими волосами? Это ужасно выглядит…
Гарри от удивления даже рот открыл.
- Ты узнаешь меня?
Сириус усмехнулся.
- Я же собака, Гарри, - сказал он. – Я чую твой запах. Я знал с самого первого момента, как попал сюда.
Гарри прислонился лбом к решетке. Было приятно думать, что тебя хоть кто-то узнает, пусть даже только по запаху.
- Маскироваться под сына Люциуса Малфоя – огромный риск! – неодобрительно сказал Сириус. – Что ты использовал, Всеэссенцию?
- В общем, да, - ответил Гарри и торопливо пересказал Сириусу все события прошедших двух дней. Сириус слушал молча, только время от времени кивая или издавая удивленные возгласы, пока Гарри не дошел до момента, когда МакНейр и Крысохвост привезли Сириуса в спальню Драко и Нарцисса упала в обморок.
- Нарцисса, - задумчиво проговорил Сириус. – Здесь какая-то тайна…
- Как это?
- Нарцисса Хардести, - начал Сириус, - была самой красивой девочкой на своем курсе, в Хогвартсе. Она на два года старше Джеймса и Лили, да и вообще всех в нашей компании. Она была отличницей и пользовалась большой популярностью. А на последнем курсе вдруг оказалась помолвлена с этим скользким типом, Люциусом Малфоем. Никто не мог понять, что произошло. Это было главной сенсацией того года, ведь она всегда терпеть его не могла, и никого из его друзей тоже. Нарцисса, - добавил он, - была из Рэвенкло.
Гарри, нахмурившись, посмотрел на него в упор. Лицо Сириуса было покрыто пятнами крови и грязи, и его выражение было трудно разобрать, но Гарри показалось, что оно какое-то плутоватое.
- Ты за ней ухаживал, Сириус? – строго спросил он.
- Да, вроде того, - признался Сириус. – Я очень хорошо ее знал, Гарри. Они была очень хорошим человеком, я мог бы чем угодно поклясться… Хотя, я бы то же самое и про Питера сказал, а теперь посмотри, во что он превратился.
- То есть, ты хочешь сказать, что я должен... – начал было Гарри, но Сириус перебил его:
- Просто присматривай за ней, Гарри, это все, о чем я хочу тебя попросить.
- Забудь о ней, Сириус, - сказал Гарри. – Единственное, что нам нужно, это вытащить тебя отсюда.
Сириус покачал головой.
- Не сейчас, - сказал он. – Малфой вернется с минуты на минуту.
- Я знаю, - ответил Гарри – Я думал, что лучше будет, если я вернусь сюда попозже ночью. У меня есть плащ отца наверху, мы можем спрятаться под ним. Мне придется привести с собой Драко, - мрачно добавил он, - но без него мы не справимся с дверями. Они открываются только Малфоям.
Сириус запустил правую руку в волосы, и Гарри увидел, что левой он прикован к скамье, на которой сидел.
- Гарри, - сказал Сириус, - мне не нравится юный Малфой, но пусть он все время будет в плаще-невидимке, хорошо? Потому что, если они поймают его, они решат, что он – это ты. И это будет его концом.
У Гарри внезапно пересохло в горле.
- Они собираются убить меня, да, Сириус?
- Хуже, - мрачно произнес Сириус. – Я слышал, как МакНейр и Питер тут обсуждали это. Их план заключался в том, чтобы заманить тебя в Резиденцию и, когда схватят тебя, вызвать Вольдеморта. Он хочет подвергнуть тебя Разрывающему Заклятию…
Сириус оборвал себя на полуслове. Сквозь толщу стен до них донесся приглушенный, но четко различимый звук открывающейся двери, ведущей в подземелья. Гарри отступил от решетки и, когда вошли Люциус, МакНейр и Крысохвост, стоял с палочкой наготове.
Они даже не взглянули в сторону Сириуса. Люциус коротко кивнул Драко.
- Останься, мальчик, - сказал он. – Я хочу, чтобы то увидел это.
Руки Гарри сжались в кулаки. Он знал, что они не причинят вреда Сириусу, им не нужен был мертвый заложник, но ему не понравилось, как это прозвучало.
Люциус вытащил палочку и выставил ее вперед. МакНейр также вытащил свою палочку и приставил ее концом к палочке Люциуса. Затем Крысохвост поднял руку и водрузил ее поверх обеих палочек.
- Доминус вокаре, - произнес он своим писклявым голоском. Из палочек и руки Крысохвоста вырвался луч зеленого света. В светлом пятне проступил силуэт головы и плеч. Лицо было не очень четко видно, но Гарри и так ни с кем бы его не спутал, другого такого не существовало – плоское и злобное, с горящими глазами с вертикальными кошачьими зрачками. Вольдеморт.
- Хозяин, - заискивающе проговорил Люциус.
- Зачем ты вызвал меня? – произнесло изображение Вольдеморта грубым глуховатым голосом.
- Мы хотели доложить Вам, что нам удалось поймать Сириуса Блэка, - осклабившись, ответил Крысохвост. – Вы видите его?
Изображение повернулось к клетке, в которой сидел Сириус, по ходу мельком бросив взгляд на Гарри, и Гарри почувствовал знакомую резкую боль во лбу. Он сжал кулаки еще сильнее, ногти вонзились в ладони, но он не шелохнулся.
- Я вижу его, - сказал Вольдеморт. – А Гарри Поттер? Вы сообщили ему?
- Я отправил сову в школу, - сказал МакНейр.
- Молодцы, - сказал Вольдеморт. – Вы хорошо поработали. Я награжу вас, – Они заулыбались, и он резко добавил: - После того, как вы доставите мне мальчишку.
Их улыбки поблекли.
- Это произойдет очень скоро, Хозяин, - сказал Люциус. Но Вольдеморт уже снова смотрел на Гарри, и боль у Гарри во лбу усиливалась.
- Это твой сын, Люциус?
- Да, Хозяин, это мой сын.
Вольдеморт даже не посмотрел в его сторону.
- Он похож на тебя, Люциус, - наконец произнес он. – Когда он вырастет, ты приведешь его ко мне? - Конечно же, Хозяин.
На этом изображение Вольдеморта растаяло. Он явно был не из тех, кто затягивает прощания. Что, в общем, было не так уж плохо для Гарри, потому что, еще секунда – и он бы рухнул на пол от невыносимой боли в шраме. И все-таки, он был рад этой боли. Она означала, что он остался самим собой, несмотря на маскарад, он все еще был Гарри Поттером.
Люциус, впрочем, выглядел довольным, или лучше, таким довольным, каким не выглядел никогда раньше. Он даже положил руку Гарри на плечо, когда они выходили из подземелья. Пока они шли по коридору, Гарри все время оборачивался, пытаясь перехватить взгляд Сириуса, но тот отвернулся к стене и не видел его.
***
Драко и Гермиона выпили уже по четыре бутылки сливочного пива. Короткая и веселая возня за последнюю бутылку закончилась победой Драко. Сливочное пиво некрепкое, и в одной бутылке алкоголя немного, но от четырех выпитых на пустой желудок бутылок у Гермионы кружилась голова и ее клонило в сон.
- А вдруг твой многоглазый парень так и не вернется? – хмуро спросил Драко. – Это было бы крайне неприятно – умереть запертым в собственном шкафу.
- Он не мой парень, - автоматически ответила Гермиона. – И он вернется.
Драко пристально посмотрел на нее поверх бутылки.
- Почему? – спросил он.
- Потому что он не оставит нас здесь умирать, - удивленно ответила Гермиона. – Он злится на меня, но не до такой же степени, чтобы бросить нас тут, он не убийца.
- Нет, я имею в виду, почему он не твой парень?
Гермиона обнаружила, что ей трудно фокусировать зрение на Драко. Хотя, конечно, уже было около четырех часов утра, и она уже двадцать часов не спала.
- Потому, - мрачно сказала она, - что я не его девушка. Ему больше нравится, что мы друзья. Он сам так мне сказал.
- Он дурак, - заметил Драко. - Мне кажется, он сам не знает, чего хочет.
- Что он сейчас чувствует? – не удержавшись, спросила Гермиона.
Драко подумал несколько секунд.
- Ему грустно, - сказал он.
- Знаешь, чего мне будет не хватать? – спросила Гермиона. У нее было такое странное ощущение, что она уплывает, как будто засыпает наяву.
- Всех этих дорогих шмоток от Армани вокруг? – подсказал Драко.
- Нет, - ответила она. – Тебя. Такого, как сейчас. Когда мы снимем чары с вас, ты опять станешь вредным и гадким.
- С другой стороны, в этом есть и кое-что хорошее, - сказал Драко наигранно веселым голосом. – Может быть, Гарри перестанет быть таким придурком.
- Не называй его так, - сказала Гермиона, но скорее автоматически, чем по-настоящему защищая его.
- А хочешь знать, чего будет не хватать мне? – спросил Драко, не глядя на нее, а уставившись в какую-то точку поверх ее головы.
- Чего же?
- Твоей дружбы, - быстро проговорил он. – В смысле, даже тогда, когда ты думала, что я – это Гарри, это было здорово… У меня есть друзья, ну, ты знаешь, как Крэбб и Гойл, но они никогда не умрут за меня. То есть, из-за меня они могут погибнуть, если я, например, скажу им проглотить яд, они, может быть, послушаются, но это скорее глупость, чем верность, мне так кажется, - он вздохнул. – А ты отдала бы жизнь ради Гарри?
- Да, - сказала Гермиона. – Хотя, думаю, что и из-за него тоже, - добавила она, и Драко криво усмехнулся.
Гермиона слегка откинулась назад и уперлась затылком в его плечо. Он замер. Она видела его профиль, такой серьезный и знакомый в свете от палочки.
- Мне будет жаль, когда ты начнешь бриться, - немного сонно сказала она, у нее буквально закрывались глаза. – Мне нравится, что у тебя такая нежная и полупрозрачная кожа, всегда нравилось. А как только ты коснешься бритвой первой щетины, это исчезнет.
Она наклонила голову и поцеловала его в щеку. Он посмотрел на нее. Его глаза были всего в нескольких дюймах от ее глаз.
- Гермиона, - сказал он, - с кем из нас ты разговариваешь?
- Я не знаю, - проговорила она и поцеловала его еще раз, на этот раз в губы.
Какие бы предчувствия его не преследовали, они отступили. Он обнял ее за плечи и страстно поцеловал ее в ответ, и все мысли о том, что это мог быть Гарри, у нее испарились. Она никогда не целовалась с Гарри, но она знала, что это должно было быть по-другому. Это было как целоваться с незнакомым, ну, или с почти незнакомым человеком. Каждое прикосновение его губ вызывало разряд пугающего волнения, пронизывавший каждый ее нерв. И его запах был запахом не Гарри, а Драко – он пах лаймом, перцем, холодным ночным ветром. Но когда он произносил ее имя, у него был голос Гарри.
Ей было все равно. Они продолжали целоваться в тесном шкафу, ударяясь об его стенки, так занятые друг другом, что ни один не заметил, как открылась дверца шкафа и внутрь его проник яркий свет снаружи, и остановились, только когда над ними раздался чей-то резкий, как холодная вода, взбешенный голос:
- Что, черт возьми, здесь происходит?
Это был Гарри.
***
Гермиона чувствовала себя очень несчастной. Гарри не разговаривал с ней, и, похоже, что он был настроен вообще до конца своей жизни с ней не разговаривать. Что странно, при этом он разговаривал с Драко, хотя тоже без особого энтузиазма.
Драко и Гермиона отскочили друг от друга в ту же секунду, как только осознали присутствие Гарри, но было уже слишком поздно. Гермиона буквально выпала из гардероба, в состоянии, близком к истерике, и очень разгоряченная от пива и поцелуев. Она попыталась взять его за руку, но он посмотрел на ее руку так, как будто это был Взрывастый Дракл, и произнес:
- Убери. Свою. Руку, - очень ровным, очень холодным и очень решительным голосом. Затем отвернулся и сказал:
- Давай, Малфой, вылезай из шкафа, поговорить нужно.
Драко выбрался из гардероба, полный мрачных предчувствий, явно ожидая, что Гарри сейчас кинется на него с кулаками. Однако Гарри не кинулся. Более того, он, похоже, был убежден, что единственный человек, который был во всем виноват, это была Гермиона, которая сидела, понуро ссутулившись, на краю кровати Драко и наблюдала, как мальчишки разрабатывают план, как вытащить Сириуса из темницы.
- Нам обоим придется идти туда, - сказал Гарри. Он рассказал, где содержат Сириуса, и сейчас они оба сидели, склонившись над набросанным Гари планом особняка и его подземных помещений.
- Ты пропустишь меня вниз, кто-то с кровью Малфоев должен открыть двери. Мы вдвоем можем спрятаться под плащом-невидимкой, но лучше, если его наденешь ты, а я пойду прямо за тобой. Если вдруг двери начнут открываться сами по себе, могут возникнуть вопросы. И не снимай плащ – ты тут Главный Общественный Враг Номер Один. Драко кивнул.
- Лучше, если мы пойдем как можно скорее, - сказал он. Они скоро уже начнут ждать приезда Гарри Поттера, и если ты не хочешь…
- Да, - перебил его Гарри, - я вообще-то думал, что мы пойдем прямо сейчас.
- Хороший план, - сказал Драко. – А что с Гермионой?
Гарри посмотрел на нее долгим, холодным и недружелюбным взглядом.
- Давай запрем ее в шкафу? – предложил он.
- Я не буду сидеть в шкафу, - ответила она без выражения. – Я иду с вами.
- Нет, не идешь, - отрезал Гарри, не глядя на нее. – Это будет рискованная вылазка, и я не могу постоянно думать о том, что ты можешь в любой момент сделать какую-нибудь глупость и подвергнуть себя опасности.
- Ты прекрасно знаешь, что я не делаю глупостей, - вспыхнула Гермиона.
- Ты только что доказала, что делаешь, - ответил он, даже не пытаясь скрыть презрение.
Даже не задумываясь, что она делает, Гермиона вскочила, сделала несколько быстрых шагов к Гарри и ударила его по лицу.
Карта выпала у него из рук, и он уставился на нее так же потрясенно, как если бы его палочка выскочила у него из кармана и начала распевать государственный гимн. Драко усмехнулся.
- Ты лучше присядь, Гарри, - сказал он. – В последний раз, когда она мне влепила, у меня потом еще долго звездочки перед глазами плавали.
Гарри и Гермиона одновременно повернулись к нему.
- Заткнись, Малфой!
- Хорошо, - сказал Драко. – Я пойду посижу тут в уголке, - и направился в дальний угол комнаты. Он сказал это обиженным тоном, но Гермиона поняла, что он просто хотел отойти в сторону и дать им без помех выяснить отношения.
- Я не собираюсь извиняться, - ледяным голосом произнесла она. – Ты это заслужил.
- Пожалуй, - сказал Гарри. Вид у него все еще был ошарашенный, и он последовал совету Драко и присел на край кровати. – Думаю, меня все это не должно касаться.
Он выглядел жалко, и Гермиона вдруг ощутила резкий укол совести.
- Гарри… я знаю, ты, наверное, подумал…
- Нет, ты не знаешь.
- Я знаю, что тебе не нравится Драко.
- Не нравится?- это прозвучало, как если бы она только что сообщила ему, что собирается ужинать с Вольдемортом. – Это же Драко Малфой, Гермиона, ты отдаешь себе отчет в том, что мы говорим о Драко Малфое? Том самом, который несколько раз пытался сделать так, чтобы Хагрида отправили в Азкабан. Том самом, который называет тебя мугродьем. Том самом, отец которого подстроил так, что отца Рона уволили из Министерства.
- Я не знал об этом, - протестующе воскликнул Драко с другого конца комнаты.
- А тебя не спрашивают, - сказал Гарри, не отрывая глаз от Гермионы. – Драко Малфой, который как-то пожелал, чтобы ты умерла. Ты помнишь, Гермиона?
- Он теперь другой, - возразила она, понимая, что это звучит глупо. – Он изменился.
- Изменился? – переспросил Гарри так, как будто она сообщила ему, что не просто идет ужинать с Вольдемортом, но еще и берет с собой бутылку хорошего вина.
- Что сказал бы Рон, если бы узнал, что ты целовалась в шкафу с парнем, чей отец отобрал работу у его отца и практически обобрал его семью? Если бы не Фред и Джордж с их магазинчиком магических приколов, они бы оказались на улице, и ты это знаешь.
- Это несправедливо, - сказала Гермиона, задетая упоминанием Рона. – Это был Люциус, а не Драко. Я же не обвиняю тебя в том, что творят Дурсли? – ее голос упал до шепота. – Гарри, - повторила она, - он изменился. Когда мы пытались войти в дом, он закрыл меня собой от стрелы, направленной в меня. Он мне жизнь спас. Разве это ничего не значит?
Гарри посмотрел на нее. Ее карие глаза казались огромными на бледном лице, губы дрожали.
- Это все Всеэссенция, Гермиона, - сказал он. – Ты же знаешь это. Ты сейчас как Хагрид, который всегда приручает какое-нибудь чудовище и потом убеждает всех, что оно хорошее и воспитанное. А в один прекрасный день он тебе руку откусит. Вне зависимости от того, снимем мы с него чары или нет.
- Откуда ты знаешь, что дело в чарах, Гарри? – спросила Гермиона, бросая тревожный взгляд через всю комнату на Драко.
- Потому что… – начал он, затем замялся и посмотрел на нее, как бы решая, говорить ей что-то важное или не говорить. – Потому что я тоже чувствую в себе изменения, в совершенно противоположную сторону, понимаешь?
- То есть… ты можешь слышать, о чем он думает? Он покачал головой.
- Нет, тут другое, - он вытащил палочку из кармана и поманил ее ближе к себе. – Смотри, Гермиона, - сказал он и указал палочкой на пару пауков, которые убегали через щель между плитами пола.
- Круорис! – прошипел он. Вспышка черного света вылетела из его палочки и ударила в одного из пауков. Тот немедленно повернулся и кинулся на другого, оторвал ему голову и сожрал его. Гарри с мрачным видом наблюдал за этой бойней. Гермиона расширила глаза:
- Гарри, но ведь это же Темное колдовство, так ведь?
- И это еще не самое отвратительное из заклятий, - деревянным голосом ответил Гарри, глядя, как оставшийся паук, который был уже значительно крупнее, чем был, семенил прочь по полу. – Большинство из них значительно опаснее.
- Но ты же в жизни не занимался Темными искусствами, - сказала потрясенная Гермиона. – И это требует больших навыков.
- Я – нет, - ответил Гарри. – Зато он занимался, - он кивнул в сторону Драко. – Теперь видишь?
- Ах, Гарри, - вздохнула она и села рядом с ним на кровать. Она видела, насколько он несчастен, и у нее сердце разрывалось. Она обещала себе, что не будет чувствовать себя виноватой за то, что целовалась с Драко в гардеробе, а теперь ей было стыдно. Это было как-то нелогично – она ведь ничего не обещала Гарри, может, она даже и не нравилась ему, но она ничего не могла с этим поделать. Про себя обещая никогда больше не целовать Драко, она с горячностью заявила:
- Мы выберемся из этого, Гарри. Мы вытащим Сириуса из подземелья. Мы снимем с вас чары, и все станет, как прежде.
- Чем я смогу помочь Сириусу, если я стану таким? – тускло проговорил Гарри. – А что если я действительно превращусь в злобное чудовище? А что если чары снять не удастся?
- Тогда мы можем попросить помощи в Министерстве, - Драко вернулся к ним из своего дальнего угла и раздраженно смотрел на Гарри. – Может, перестанешь жалеть себя, Поттер? Ты не станешь злобным чудовищем, в тебе всего лишь часть меня, а не часть Вольдеморта.
- Да это одно и то же, - сказал Гарри, глядя в пол.
- Ну-ну, - сказал Драко. – Ты скажи мне, когда это Мальчик, Который Выжил превратился в Мальчика, Который Хныкал?
- Очень смешно, - сказал Гарри. – Какая жалость, что нет никого со Слизерина, чтобы оценить глубину твоей остроты, Малфой.
- Это не я придумал скрестить нас с тобой, но это правда, ты все время ноешь.
- Зато, - очень язвительно ответил Гарри, - твой способ решения проблем – целоваться с Гермионой каждый раз, как только представляется такая возможность – работает великолепно. У тебя свои методы в кризисных ситуациях, Малфой, у меня – свои.
- Мой способ веселее, - уточнил Драко.
- За этот свой способ, - сказал Гарри, - ты по голове получишь.
- А вот это уже я в тебе говорю, - с удовольствием сказал Драко. – Узнаю дурной характер.
Гарри промолчал, он даже не попросил улыбающегося своим мыслям Драко заткнуться. Он только взглянул на него, поднялся, взял карту и сказал:
- Если мы хотим идти, то идти лучше немедленно. Драко взял плащ-невидимку, а Гермиона подобрала свою палочку, которая выпала во время той неразберихи в гардеробе. Когда они подходили к двери, Гарри обогнал Драко и прошептал ему на ухо, так, чтобы Гермиона не слышала:
- Ты ей нравишься только потому, что похож на меня.
Драко перестал улыбаться.
***
Первая часть плана прошла просто замечательно. Драко в плаще-невидимке вошел в гостиную, удостоверился, что там никого не было, и открыл подвальную дверцу Гарри и Гермионе. Они сошли вниз по лестнице, и Драко спустился за ними следом.
Пользуясь воспоминаниями Драко и неполной карте Гарри, они медленно продвигались вглубь туннелей. Гермиона была поражена их невероятными размерами. Они проходили через целые залы размером с теннисные корты, и некоторые были украшены сверкающими, как драгоценные камни, сталактитами, свисающими с потолка.
- Под твоим домом больше комнат, чем в нем самом, Драко, - сказала она.
- Я знаю, - бестелесный голос Драко раздался слева от нее. – Резиденции всего около шестисот лет, а некоторые их этих галерей появились здесь тысячу лет назад, если не раньше. Моя мать как-то говорила, что в древности здесь было что-то вроде подземного города.
- Ты знаешь, что твоя мать училась в школе с моими родителями? – спросил Гарри, который выглядел все еще недовольным, но уже смирившимся с ситуацией.
- Да, я знаю, что она училась в Хогвартсе.
- Она дружила с Сириусом, - сказал Гарри.
Голос Драко был невыразительным. Ему не хотелось говорить о своей матери.
- Она никогда о нем не рассказывала.
Гермиона шла последней. Она размышляла о том, что произошло между ней и Драко, пока они сидели в шкафу. Ей хотелось знать, думает ли Драко об этом тоже. Но это не представлялось возможным, он ведь был невидим.
Она не впервые с кем-то целовалась. В пятом классе она пару раз поцеловала Рона, но из этого ничего не вышло: каждый раз, когда их губы соприкасались, Рон пугался и убегал, а потом по нескольку дней делал вид, что не замечает ее. Ее это раздражало, и она однажды заявила ему, что этого момента они будут просто друзьями – к взаимному облегчению.
Еще был Виктор. Гермиона грустно улыбнулась. Бедный Виктор. Он ведь никогда ей особенно сильно не нравился. Но она несколько раз позволила ему себя поцеловать, сейчас даже и вспомнить сложно. Она уделяла ему внимание, главным образом, в надежде заставить Гарри ревновать, но это было бесполезно. Гарри, как всегда, видел ее насквозь и мог с уверенностью утверждать, что Виктор ее на самом деле не интересует.
Она вспомнила, какой счастливой она была, когда перед вторым заданием Тремудрого Турнира ей сказали, что она будет заложницей для Чемпиона – тем, кого ему будет больше всего не хватать. Она-то думала, что будет заложницей Гарри. Воспоминание о разочаровании, когда она узнала, что это был Виктор, до сих пор было болезненным, и ее улыбка растаяла.
- Мы на месте, - где-то справа раздался голос Драко. – Подождите минутку.
Они стояли у входа в темницу; дверь была заперта на замок в форме змей. С легким шорохом Драко прошел мимо них и каким-то невидимым жестом открыл замок. Тот упал на землю, и тяжелая дверь со скрипом отворилась.
Проходя через ворота, Гарри взял Гермиону за руку, и она крепко ухватилась за него. Это было неприятное, пугающее место, и еще там было очень темно. Гарри вел ее за собой, и позади она слышала дыхание Драко. Гарри присел на пол рядом с одной из камер, и Гермиона опустилась рядом.
- Сириус, - шепотом позвал Гарри. – Сириус, ты спишь?
Ответа не было.
- Сириус, - повторил Гарри, уже настойчивей. В глубокой темноте камеры светлячком затеплился огонек. Он начал расти, и Гермиона поняла, что это был свет от палочки. Он разросся достаточно, чтобы осветить все помещение, пол, покрытый соломой, сырые стены и Люциуса Малфоя и Крысохвоста, сидевших на каменной скамье, на которой еще час назад лежал Сириус. Люциус, державший палочку в правой руке, смотрел на Гарри с выражением растущего бешенства.
- Драко, - процедил он сквозь зубы. – Что ты здесь делаешь?
Гермиона услышала, как у нее за спиной Драко задохнулся от потрясения. Гарри оцепенел и не мог и слова выдавить. Его глаза метались от Люциуса к скамье, на которой он видел раньше Сириуса, и обратно к отцу Драко. Гермиона поняла, что она осталась единственным человеком, который еще мог как-то спасти ситуацию. Она резко вскочила на ноги, и ей пришлось выпустить руку Гарри.
- Мистер Малфой, - сказала она. – Это я виновата.
Люциус перевел взгляд на нее, на его лице явно читалось недоверие.
- А ты кто такая? – с некоторым усилием спросил он.
- Я девушка Драко, - ответила она. – Меня зовут… Лаванда Браун.
Она прикусила губу и мысленно извинилась перед Лавандой, но она была вынуждена позаимствовать ее имя, потому что Брауны были старинным и уважаемым колдовским семейством, это Люциус должен был знать. Гарри, который таращился на нее, как лягушка, попытался схватить ее за ногу. Она наступила ему на руку.
- Мы с Драко поспорили, - сказала она, хлопая ресницами в сторону Люциуса. – Он сказал, что у вас самые большие подземелья в Британии, а я сказала, что у Роквудов, и… ну… - она опустила глаза, - я заставила его привести меня сюда. Это я виновата, извините!
И она расплакалась. Это было просто, учитывая всю сложность ситуации. Как она и рассчитывала, Люциус Малфой, которого было сложно смутить или напугать зрелищем самых ужасных пыток или страшными ритуалами Темной магии, оказался неподготовленным к виду плачущей молоденькой девушки. Он выглядел потрясенным.
- Прекрати это сейчас же, - сказал он Гермионе. – И вообще, как ты сюда попала?
- С помощью Летучего Пороха, - ответила она и зарыдала еще громче. – Я так скучала без Драко, пока его не было в школе… И еще я хотела увидеть Сириуса Блэка, он ведь один из самых опасных колдунов в Англии, это просто невероятно, что Вам удалось его поймать, мистер Малфой… Я даже и не представляла, что отец Драко такой великий колдун...
Люциус проглотил эту откровенную лесть.
- Ну что же, - сказал он. – Думаю, ничего страшного не произошло, тем более что Блэк уже не здесь. Мы перевели его в другую камеру.
Гермиона подсматривала за ним сквозь пальцы, в надежде, что он еще что-нибудь добавит, но он не собирался развивать эту тему.
- Должен сказать, - произнес Люциус, глядя на Гарри, - я рад, что у тебя есть девушка, Драко. Я уже начал подозревать, что ты голубой.
За спиной у Гермионы Драко приглушенно проворчал что-то возмущенное.
- Ммм… - сказал Гарри. – Ну, в общем, я не голубой. Хотя я понимаю, почему ты так думал, - добавил он. – Все эти оборочки…
Он не договорил, потому что невидимый Драко наступил ему на ногу.
- И она хорошенькая, - продолжил Люциус, снова глядя на Гермиону. Его взгляд ей не понравился. – Почему бы нам всем не подняться в дом и не… познакомиться получше?
Он повернулся к Крысохвосту.
- Питер, ты останешься с пленником в его камере, пока Он не появится.
Крысохвост кивнул. Он смотрел на Гермиону со странным выражением. Она вдруг с ужасом осознала, что он наверняка пытается вспомнить, где он мог ее раньше видеть. Потому, что он действительно видел ее раньше – с Гарри. Конечно, тогда ей было всего тринадцать, а сейчас – уже шестнадцать, а больших изменений во внешности девочки, чем между тринадцатью и шестнадцатью, не бывает. Она стала выше как минимум на фут, и волосы были уже не короткими и торчащими во все стороны, а длинными, прямыми и шелковистыми, да и зубы были ровными, а фигура… Она надеялась, что он ее фигуру не рассматривал.
- Ну, а мы с Лавандой, - сказал Люциус, - поднимемся наверх и поговорим. Драко, встань с пола. Можешь пойти с нами, если хочешь.
И быстро вышел из камеры, схватил Гермиону за руку и потащил за собой к выходу. Гарри, очень расстроенный, последовал за ними.
Хозяин лавки улыбнулся, и прочёл вам инструкцию:«Пегас – мифическое существо, прекрасный крылатый конь, символ вдохновения. Плюсы: Если вы когда-либо мечтали полетать над землёй, то считайте, что ваша мечта сбылась!Минусы: Показывая его знакомым, вам придётся объяснять, что он жертва опытов генетиков…С приручением проблем не будет, это существо очень дружелюбно к человеку.Спасибо за покупку, приходите ещё!»
