Итак, что бы не заставлять вас долго ждать и убедить то что тут просто бред собачий, выставляю свою первую бредню на всеобщее обозрение. Сегодня это будет детективчик, который я начал писать совсем недавно. Вообщем-то там написан всякий бред... но вы наверно это уже поняли. Так вот читайте, жду комментов...
Любовь по-английски Лондонский композиторЛондон, 1879 год.
История начинается на окраине Лондона, в крохотном домике, на Энд Стрит, рядом с Эдисон Парк. В это время я был бездарным писательнишкой, хотя считал себя непонятым талантом. В этот холодный, пасмурный, что не странно для туманного Альбиона, осенний день, я сидел за своим столом в кабинете и писал очередной «шедевр». Вокруг меня вертелся мой черный терьер Гордо. Сначала он ходил вокруг меня, выбивая вдохновение, а затем заскулил и вовсе прогнал желание писать. Ну что ж, ничего не оставалось, кроме как пойти и прогуляться. Было еще рановато, обычно мы выходили в 6, но в виде исключения для моей болящей головы, мы вышли в 5. Уже вечерело и из-за пасмурного дня свечи в фонарях уже горели, а в конце улицы с горящим фитилем, зажигал последние свечи малец лет 13. Времена были не самыми лучшими, поэтому дети помогали родителям зарабатывать деньги.
Мы с Гордо направились прямо в парк. Там в это время было еще мало народу. Именно еще, ведь через 470 минут, парк будет наполнен людьми со своими любимцами. Я прихватил с собой трубку и сел на лавочке в центре парка. Гордо убежал куда-то по своим делам, но меня это не волновало. Я пытался найти вдохновение, потому что у меня денег тоже было не много.
И тут прошла она. Никого более красивого я никогда не видел. Я растерялся и выронил трубку. Слава богу, она не увидела этого. Она пошла дальше, в самую глубь парка. Как странно, почему она пришла так рано? Ведь никого кроме меня тут нет. Ну еще… А кстати, где же Гордо? Я осмотрелся. Нигде его не было.
Я посмотрел на исчезающую в тумане девушку и увидел бегущего за ее собачонкой моего пса. Я удивленно смотрела удаляющиеся силуэты девушки и двух собак. Растерявшись, я просидел молча до тех пор пока все три фигуры не скрылись за поворотом.
-- Гордо! – закричал я и понял что опоздал.
Вскочив с холодной скамейки и забыв про трубку, валявшуюся на тротуаре, я рванул за девушкой. Начинало моросить и мне очень хотелось вернуться домой. Я добежал до развилки и посмотрев во все стороны не увидел никого. Туман сгустился, и заметить кого-то вдалеке не было возможности. Я решил побежать прямо, вдоль Темзы. Но, пробежав с полмили, понял, что это безнадежно.
Морось тем временем сменилась грозой. Гремел гром, течи озаряло молнией. Я вернулся в свое холостяцкое жилище, и осознал, что совсем замерз. В комнате было холодно, почти как на улице, кирпичные стены защищали только от сильного ветра. Я подошел к камину, и забросив парочку дров, поджог старую газету. Я сел в кресло и стал рукой искать трубку на тумбочке. И только сейчас понял, что оставил ее в парке. Что это за день такой? Я потерял своего питомца и трубку.
Ничего не оставалось кроме как пойти спать. Еще долго Энтони Смит не мог уйти у мир снов. Его любимец все время стоял у него перед глазами, скулил, будто хотел узнать, почему его оставили на холодной алее парка в дождливом Лондоне.
Рассвет. В Лондоне ровно шесть часов утра. Первые солнечные лучи заглядывают сквозь стеклянные окна в спальню молодого поэта. Я сразу проснулся. Первая мысль, которая меня посетила, была снова о моей собаке. Я встал и сразу вышел на улицу. На улице все тот же мальчик гасил свечи в фонарях. Дорожные выбоины были полны воды.
Я сразу направился в парк. Возле скамейки я нашел свою трубку, всю вымокшую и погнувшуюся. Я пробегал по парку несколько часов, крича имя своего единственного друга, но так и не смог его найти. Я вернулся в свой двухкомнатный домик только к девяти и сразу же включил радио. Передавали прогноз погоды, новости, рекламу… Я услышал хлопок за дверью: доставили газету. Я вышел на крыльцо и взял утренний выпуск “The Times”, на главной странице которого была фотография пожилого человека, с неприятной внешностью заядлого пьяницы:
«Похититель людей сбежал!» -- гласил заголовок статьи «Мэтью Ричардсон, который три года назад продержал у себя в плену трех женщин, снова на свободе. Он смог выбраться из камеры Лондонского Тауэра и сбежал в неизвестном направлении. Полиция не смогла задержать его по горячим следам. Будьте внимательны!»
Ах да, этот то самый преступник, что в 1876 похитил маленькую девочку и ее родителей. Но мне казалось, что Лондонский Тауэр не преступен. Как же я был глуп.
Раздался звонок в дверь. Я нехотя поднялся с кресла и медленно подошел к двери. Когда я открыл дверь, моему изумлению не было предела. На крыльце стояла та самая прекрасная девушка, со своей собачкой и моим Гордо.
-- Полагаю, он Ваш? – услужливо спросила молодая Леди.
Но вместо того, что бы ответить, я вновь стоял с полуоткрытым ртом смотрел на нее. И тут я понял, что трубка вновь выскальзывает из моего рта. Я попытался схватить ее на лету, но горячей пепел полетел на мои руки и на перчатки незнакомки. Мои руки сразу покраснели, а ее перчатки теперь выглядели как дуршлаг.
-- Простите… я… я… -- лишь промямлил я. Мне было действительно очень неловко, тем более что я выставил себя полным идиотом.
Девушка лишь смотрела на свои перчатки и затем расплакалась. Ее собака злобно разлаялась и была готова прыгнуть на меня и разорвать в клочья.
-- Я.. я… Я могу вам заплатить, -- вырвалось у меня, еще до того как я осознал, что у меня нет ни копейки, мне жить-то не на что.. А ее перчатки выглядели очень дорогими.
-- Да кому нужны ваши деньги?! Что деньги, эти разноцветные бумажки, по сравнению с памятью… о моей матушке.
-- Простите, мне правда очень жаль… Может, вы пройдете? – предложил я.
-- Нет уж, спасибо. Боюсь что на первый день приключений с меня достаточно, -- расстроенным голосом сказала она. Внезапно ее собака решила что уходить рано, и забьежав в мой дом улеглась на моем кресле.
-- Нет, Эмили, нам пора, пойдем! – но та и слышать не хотела свою хозяйку, зото Гордо вбежал в дом и улегся рядом с ней, -- Эх… Ну что ж, судя по всему выбора у меня нет, -- сказав это, девушка мягкой походкой вошла в зал.
Сказать откровено, я давно не прибирался. Обычный холостяк. Всюду разбросана грязная одежда, слой пыли в несколько миллиметров, всюду шерсть, смятые клочки бумаги с моими неудавшимися стихами. В общем, все это шокировало мою гостью. Я решил, что не стоит ей больше оставаться в грязной зале, а лучше пройти на грязную кухню, где хотя бы цвет белого кафеля мог отвлечь ее.
-- Чаю? – спросил я, когда молодая мисс села за стол.
-- Да, если конечно он не прольется на меня.
Я поставил чайник и тупо уставился на него. У меня просто не хватало смелости повернуться и посмотреть ей в глаза. Она же тем временем смотрела на свои перчатки, и как мне показалось, расстраивалась все больше.
-- Так… Как вас зовут?
-- Джулия Браун.
-- Очень приятно, Энтони Смит.
-- Я приехала из ****, это небольшая деревенька, в 100 милях от Лондона. И мне нужно снять квартиру где-нибудь в Лондоне. После смерти моей матушки, этим августом я была вынуждена продать дом и уехать из деревни. Теперь я в Лондоне, и искренне надеюсь устроиться тут. Но с жильем у меня проблему. Я уже 3 дня пытаюсь найти работу, но бездомного никуда не берут.
-- Может, вы пока остановитесь у меня. Должен же я как-то искупить свою вину?
-- Да, вы, несомненно, правы. Хотя условия у вас конечно далеки от идеальных. Но все равно мне деваться больше некуда, поэтому я пожалуй приму ваше предложение, -- сказала Джулия и гордо вскинула голову, -- А где вы работаете?
Признаться откровенно, этот вопрос просто поставил меня в тупик. Мне было откровенно сложно сказать девушке, которой я пытался понравится, что я неудачный поэт. Да и сказать что непризнанный талант, тоже не хватало смелости. Только в этот момент я понял, что я неудачник и бездарность. И что когда повторял про себя, будто меня не поняли, мои стихи не поняли, это было лишь утешение. Я был никем. У меня был лишь крохотный домик на окраине Лондона и собака – мой единственный друг.
-- Я -- известный Лондонский композитор, -- вырвалось у меня, прежде чем я сам осознал, что говорю.
