КАК УЙТИ "ЗА СУХАРЯ"

Вскоре после смерти Сталина рухнула и созданная им всеобъемлющая лагерная система. Окруженные колючей проволокой "острова архипелага ГУЛАГ' из ведения МВД передали в подчинение Минюста, который срочно приступил к массовому пересмотру дел, связанных с так называемыми политическими преступлениями. В результате сотни тысяч "незаконно репрессированных" начали выходить на свободу.

В те же суматошные годы хрущевской "оттепели" объявили амнистию и для обычных уголовников. Но коснулась она, конечно же, не всех. Поэтому "воры в законе", оставшиеся, как говорится, "до упора" отсиживать сроки в "местах не столь отдаленных", старались заботиться о своей дальнейшей судьбе сами. Однако обычный побег справедливо считался в их среде слишком рискованным предприятием. Гораздо более удобным представлялся способ, который на блатном жаргоне получил название "уйти за сухаря".

Суть его была, в общем-то, довольно проста. И сводилась к следующему. Пользующийся в криминальном мире авторитетом "уркаган" пытался попасть всеми правдами и неправдами на пересыльный пункт, где заключенные долго не задерживались, и охрана практически никого не помнила в лицо. Там он подыскивал готовившегося к освобождению "мужика" и "менялся с ним биографиями" — приказывал этому человеку откликаться за него на проверках, а сам, разумеется, делал то же самое за нового знакомого.

Отказ от такого рода "предложения" по суровым воровским законам тех лет равнялся смерти. В связи с чем для "авторитета" главной "организационной" проблемой при подготовке подобного побега являлась смена фотографии на сопроводительных документах. Если ее удавалось разрешить, то он через непродолжительное время оказывался на воле. И гуляй, рванина!..

В числе тех, кто сумел найти жертву — "сухаря", а затем, подделав "ксиву", выскользнуть из-за колючей проволоки, был и матерый бандит по кличке Сенька Лихой. Вышел он за ворота лагеря в середине октября 1958 года. Спустя неделю беглец уже добрался до Котласа, где в привокзальном буфете неожиданно встретил трех старых знакомых — таких же, как он сам, "законников", с которыми несколько лет назад "парился" в одном бараке.

Приятели немедленно отметили встречу — хорошо выпили, поговорили "за жизнь", после чего сели перекинуться в картишки — в "буру". Все четверо оказались людьми очень азартными. Игра затянулась. Сеньке сначала везло, но в итоге он проигрался вчистую. И, в конце концов, рискнул последним своим достоянием — золотыми женскими часиками, украденными утром у зазевавшейся студентки.

НА КОНУ — "СУКА"

Однако Лихому опять "не подфартило". Часики снова перекочевали в чужой карман. Но бандит уже не мог остановиться. Что называется, "закусил удила" и пошел ва-банк — предложил сыграть "на пятого".

Ныне для большинства россиян эти слова непонятны. Но в те годы они вгоняли в дрожь и ужас миллионы законопослушных граждан, так как означали, что уголовник, пытаясь отыграться, хватается за последний, крайне опасный шанс — ставит на кон жизнь другого человека (пятого, если игра шла вчетвером).

Здесь также надо заметить, что карточный долг для "коренных обитателей тюрьмы" являлся делом чести. Его требовалось отдать в кратчайший срок. Тот, кто по каким-либо причинам этого не делал, попадал в разряд "опущенных", и сегодняшний "авторитет" мог завтра запросто перебраться спать на парашу — в "петушиный угол".

Иными словами, Сенька брал на себя экстремальное обязательство — в случае нового проигрыша лишить жизни того человека, на которого укажут его партнеры. Чаще всего для определения жертвы использовались варианты примитивного жребия. Например, выбиралась скамейка в скверике. И кто на нее садился первым — превращался в приговоренного к смерти. Далее все зависело уже от того, насколько хорошо преступник умел владеть ножом.

Однако на сей раз блатные решили соригинальничать -сразу придумать для Лихого конкретную жертву. Сделал это самый авторитетный из них, назвавший кандидатуру артиста Марка Бернеса.

Выбор пахана был не случаен. Уголовники, как и все советские люди той поры, страстно любили кино, и у них тоже были свои кумиры. Бернес как раз долгое время относился к числу главных экранных идолов "урок". Прежде всего он, еще до войны, снялся в первом советском фильме о заключенных, который так и назывался — "Заключенные". Его популярность в среде "блатарей" достигла пика после фильма "Два бойца", где актер играл уроженца Одессы, считавшейся родиной российской уголовщины. А исполнявшаяся им, согласно роли, песня "Шаланды, полные кефали" на полтора десятилетия попала в число популярных гулаговских шлягеров.

Но в 1955-1957 годах Бернес снялся в двух детективных картинах — "Дело № 306" и "Ночной патруль". В первой он сыграл комиссара милиции, а во второй старого вора Огонька, завязавшего с преступным миром. Сегодня отождествление киношных героев с реальной жизнью может прийти в голову разве лишь безнадежному психбольному. А тогда люди были в массе своей наивнее и легко делали подобные обобщения. Таким образом, артист попал в разряд предателей — "сук", к которым в воровской среде относились крайне негативно.

Отсюда и смертный приговор, вынесенный авторитетным "уркаганом". Он вскоре из предполагаемой перспективы превратился в грозный факт текущей жизни, поскольку удача к Сеньке не вернулась и бандит проиграл и эту партию.

ТАТУИРОВАННЫЙ "АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ"

Вышеописанная игра состоялась 24 октября 1958 года. После чего жить Марку Бернесу осталось примерно неделю. То есть ровно столько, сколько требовалось Лихому для того, чтобы добраться на поезде от Котласа до Москвы и привести приговор пахана в исполнение.

Преступный мир жесток даже к своим привилегированным членам. Другого выхода у Сеньки просто-напросто не было. Поэтому, скорее всего, известный советский киноактер и певец был бы убит осенью 1958 года. Если бы не его талант, который в полном смысле этого слова спас ему жизнь. Чисто случайно свидетелем этой "игры на пятого" оказался еще один бывший зек, являвшийся горячим поклонником творчества Бернеса. Настолько горячим, что он не побоялся рискнуть собственной судьбой, чтобы спасти своего кумира.

Дело осложнялось тем, что, будучи сам блатным, в милицию этот человек идти не мог. Не имел он возможности опередить убийцу во времени или пространстве и иным способом. Железная дорога была единственным видом транспорта, связывающим те места со столицей. Но, к счастью, в Москве у него жил приятель, имевший телефон, что тогда в СССР вообще-то было большой редкостью. И на городском телеграфе Котласа удалось упросить телефонистку срочно соединить с абонентом без предварительного заказа переговоров.

Столь удивительное совпадение благоприятных случайностей и помогло Бернесу узнать о нависшей над ним опасности. Актер, кстати, не сразу поверил этому предупреждению. Но столичный приятель его неизвестного ангела-хранителя (тоже не назвавший свое имя), видимо, хорошо знал повадки блатных и сумел доходчиво объяснить Бернесу, что ситуация очень серьезная. Он сообщил артисту кличку, приметы и примерное время прибытия в столицу Сеньки Лихого.

После чего потенциальная жертва на следующий день пошла просить защиты в милицию. Начальник МУРа выделил для этого четырех оперов. Одного из них — мастера спорта по самбо, ранее охранявшего членов правительства, приставили к артисту в качестве личного телохранителя. А остальные контролировали подходы к квартире, из которой "объекту" категорически запретили выходить. Одновременно милиция по своим каналам начала проверку всех уголовников, прибывавших с разных направлений в Москву.

Эти своевременно принятые меры в конечном итоге принесли результат — Лихого задержали на вокзале. Но бандит, помня о своем карточном долге, оказал отчаянное сопротивление и при задержании был убит.

Ну а Марк Бернес после этого случая больше никогда не соглашался играть в кино уголовников. Ни хороших, ни плохих. Более того, в Советском Союзе после этого в течение шести лет вообще не снимались фильмы, как-либо затрагивающие проблемы преступности. Мир артистов тесен, и весть о приговоре одному из коллег мгновенно стала известна всем. Никто не хотел рисковать.