Дамблдор учит Гарри играть в шахматы по-крупному. Фанфик был написан для конкурса на Хогвартснете "Трое в лодке и канон за бортом". Тема: "Убивать добротой - это наш секрет" (к/ф Адвокат дьявола)

 

После решения насущнейшего вопроса с вакансией преподавателя для Защиты от Сил Зла Альбус Дамблдор всегда испытывал двойственные чувства. С одной стороны, он чувствовал облегчение от временного решения надоевшей проблемы. С другой стороны, Дамблдора всегда немного мучала совесть, потому что он понимал, что знай студенты, кого он им в очередной раз нашел, они бы с полным правом утопили бы его в пруду, предварительно повесив и расстреляв.

— Директор, посмотрите на меня! — окликнул Гарри задумавшегося Дамблдора.

— Да, Гарри? — невинным голосом откликнулся Дамблдор.

— Директор, ради всех жизней феникса, ответьте мне на один вопрос, — потребовал Гарри. — Откуда взялся наш новый профессор по СилЗла? Я как с ним взглядом встречусь — у меня в голове словно фугу Баха играть начинают. Даже с Квиррелом такого не было.

— В случае с Квиррелом ты долго грешил на профессора Снейпа, — напомнил Дамблдор.

— Теперь-то я не ошибусь, — заверил Гарри. — От Снейпа у меня четкая тошнота и никакой мигрени.

— Профессор Марволо Гонт очень хороший специалист, — объявил Дамблдор. — Крупный специалист по Темной магии. Пожалуй, самый крупный.

— Ой, — только и смог сказать Гарри, которого накрыло осознание неизбежного. — Мы все умрем.

— Рано или поздно, несомненно, да, — подтвердил Дамблдор. — Но вряд ли профессор Гонт будет тому причиной. В стране тяжелые времена. Школа переведена на режим «всех впускать, никого не выпускать». У меня тут министерская комиссия уже второй месяц плутает. Так что профессору Гонту, хочешь — не хочешь, придется доучить по меньшей мере осенний семестр. Будьте к нему подобрее. Увидишь, это окупится.

— Ты знаешь, у кого мы вчера прогуляли урок? — спросил Гарри у Рона, усаживаясь рядом с ним на диван в гриффиндорской гостиной.

— Сам знаешь у кого, — откликнулся Рон, изображая над учебником мыслительный процесс. — Гермионочка, ну дай списать! Не понимаю я в этих СилЗла ничего.

— Вот именно что сам знаешь у кого, — подтвердил Гарри. — У него самого.

— Слушай, дружище, — прошептал Рон, поворачиваясь к Гарри, — ну прогуляли и прогуляли, давай больше про это не вспоминать. А то Гермионка списать не даст, скажет, сами виноваты.

— Слушай, Рон! — сказал Гарри уже громче, хватая друга за плечи. — Благодаря стратегическому гению Дамблдора СилЗла в этом году у нас ведет Вольдеморт. Ты понимаешь это или нет?

Рон понял, что было заметно по его искривившемуся от ужаса лицу. Но Гермиона новости не поверила.

— Вечно вы что-то выдумаете, только чтобы не учиться, — сердито сказала она, захлопывая учебник по СилЗла, который ей очень нравился — новый профессор умел подбирать литературку. — Профессор Гонт прекрасный учитель. И хороший специалист.

— Лучший, — признал Гарри. — У него за всю жизнь только одна Авада сорвалась. — Гарри постучал себя по лбу. — А так — безупречная репутация.

— Да я его сразу заподозрил, — наконец пришел в себя Рон. — Помните, я на первом уроке письмо от Фреда читал, засмеялся, а он мне говорит: «Мистер Уизли, что смеетесь как в Министерстве Магии?»

— Ну мы еще посмотрим, кто громче будет смеяться, — решительно сказал Гарри, которого постепенно начал захватывать план директора. — Дамблдор говорит, что покинуть школу он пока не может, а потому будет очень осторожен. Как думаешь, близнецы смогут приехать к нам погостить?

— Вы невозможные, — фыркнула Гермиона и отсела вместе с учебником к камину.

Спустя два часа Гарри и Рон уже спешили в совешник с написанным письмом. Планы по курощению и низведению Темного Лорда у них были самые грандиозные. Оставалось только узнать, чем могут помочь Фред и Джордж.

В совешнике Гарри и Рона ждал Фоукс, гордо выхаживающий по балке и наслаждающийся вниманием сов. От июньской Авады Вольдеморта Фоукс только помолодел.

— Интересно, что будет, если Фоукс потопчет твою сову? — задумчиво произнес Рон. — Надо бы у Хагрида спросить.

— Ты мою сову не трогай! — ответил Гарри. — Она у меня вообще мальчик!

— Ты уверен? — хитро спросил Рон.

— Нет, — признался Гарри и получил по голове пергаментом, который метко бросил Фоукс.

«Привет, Гарри, — гласил пергамент, — мне надо обсудить с тобой известные тебе перемены в преподавательском составе. Сегодня в восемь. Надеюсь, тебе понравится. Мне же нравятся лимонные леденцы, а также шахматы. Альбус Дамблдор».

«Леденцы — это пароль, — догадался Гарри. — А шахматы — пропуск».

Гарри явился в кабинет Дамблдора ровно в восемь с шахматной доской под мышкой.

— Маггловские шахматы, — с удовлетворением сказал Дамблдор, расставляя фигуры. — Неподвижность их фигур оставляет место для фантазии. Скромная резная фигурка не заслоняет собой тех сил, тех мелодий, которые она на самом деле представляет. Ты не пробовал составлять задачи, Гарри?

— Нет, — честно ответил Гарри. — Но я пробовал их решать, чаще в уме — в детстве у меня не было доски.

— Великолепно, мой мальчик, великолепно! — просиял Дамблдор. — Обязательно попробуй себя как шахматного композитора. Я уверен, ты обнаружишь в себе настоящий талант.

— Поговорим начистоту, Гарри, — предложил Дамблдор через минуту, привычно разыгрывая испанскую партию. — Я полагаю, у вас уже есть свои планы относительно профессора Марволо Гонта?

— Ну, мы думали начать с хлопушек... — немного смущенно пробормотал Гарри, поддевая пешкой Дамблдорова слона.

— Мальчишество, — решительно осудил Дамблдор, но по его хитрым глазам Гарри понял, что директор вовсе не сердится. — К своим фигурам надо относиться заботливо. Вот представь себе — ты лорд Вольдеморт. Великий, ужасный, бессмертный. Из-за очередной примитивной магии ты заперт в Хогвартсе в обществе своих врагов и вынужден сохранять инкогнито. Что бы ты чувствовал?

— Я бы взбесился! — откровенно ответил Гарри.

— Именно, мой мальчик, — подтвердил Дамблдор. — А теперь представь, что в довершение всего тебя позовет на чай Хагрид и накормит тебя черствыми булками...

— А он позовет? — заинтересованно спросил Гарри.

— Конечно, — усмехнулся Дамблдор. — Ты ему и предложишь. И заметь — мы не будем делать Вольдеморту ничего, кроме добра. Но каков будет результат!

Вернувшись домой от Дамблдора, Гарри в первый раз в жизни разложил шахматную доску и попытался сочинить задачу. После часа мучений у него получилась двухходовка, в которой резвый белый конь (Рон) ставил мат черному королю (Вольдеморту), зажатому у края доски белыми пешками. Гарри был настолько окрылен своим первым успехом, что тут же коряво зарисовал задачу и отослал ее Дамблдору.

— Для начала не так уж ужасно, — честно сказал Дамблдор, встретив Гарри на следующий день в коридоре. — Белого коня я беру в разработку.

Дамблдор хитро взглянул на Гарри и сунул ему сборник шахматных миниатюр.

Лорд Вольдеморт всю жизнь считал, что доброе слово и Темному Лорду приятно, разумеется, если оно не сопровождается старческим подмигиванием и предложением лимонных долек. Но радушие его новых коллег превзошло все его ожидания. Трелони постоянно предлагала ему погадать забесплатно, что приводило Вольдеморта в ужас, потому что один раз ее пророчество он уже послушал. Кентавр Фиренц поднялся по лестнице в его комнату, чтобы лично пожать ему руку, и галантно протянул Темному Лорду копыто. К несчастью лорда Вольдеморта, этим визит не завершился. Спустя несколько минут от лестницы донеслось печальное ржание.

— Друг мой, — красивым мелодичным голосом сказал Фиренц, когда Вольдеморт вышел на лестницу спросить, какого черта. — Я слишком спешил представиться вам, узнав от директора, какой вы замечательный человек. А ведь звезды говорили мне, что очень скоро я попаду в безвыходное положение. Понимаете, вверх по лестнице я могу всходить очень хорошо. А вот вниз...

— Мобиликорпус, — великодушно изрек Темный Лорд. Фиренц не шелохнулся.

— К сожалению, человеческие заклинания не действуют на кентавров, — грустно сообщил Фиренц и снова печально заржал.

— Не смешно, коллега, — сквозь зубы процедил Темный Лорд, закатывая рукава.

На середине лестницы Темный Лорд с белым конем на плечах повстречался с Минервой МакГонагалл.

— А, здравствуйте, Марволо! — поприветствовала его МакГонагалл. — Знаете, в этом году мы снова будем собирать вечера танцев для тех, кому за 30. Приходите обязательно. Я вас записываю.

— Уф, — только и смог возразить Темный Лорд.

Тяжелое положение профессора Гонта, чертами лица похожего на одного ее известного одноклассника, почему-то развеселило профессора МакГонагалл.

— Кстати, Марволо, — крикнула она ему сверху. — У вас на воротнике белая лошадь.

— Ну и что? — с достоинством ответил Вольдеморт, а Фиренц обиженно добавил: — Не лошадь, а кентавр!

Всю дорогу вниз по лестнице лорда Вольдеморта терзал диалектический вопрос о том, как неполноценное существо может быть таким полновесным.

— Я перед вами в огромном долгу, Марволо, — сказал кентавр, когда Вольдеморт поставил его на ноги на ровном полу. — Вы прекрасный человек. Если позволите, я с удовольствием загляну к вам еще.

— Вы слишком любезны, — вежливо ответил Вольдеморт, отдуваясь. — Слишком.

Гарри Поттер и Альбус Дамблдор в тихом восторге наблюдали за путешествием Вольдеморта и Фиренца из-за гобелена.

— Ирония судьбы, — шепотом заметил Дамблдор. — Пять лет назад Фиренц на своей спине уносил тебя от Вольдеморта. А теперь Вольдеморт несет его к тебе.

— Директор, вы гениальны, — признал Гарри. — Умиляет то, что мы действительно не сделали никому ничего плохого.

— Безусловно, мой мальчик, — согласился Дамблдор. — Убивать добротой — это наш секрет.

Получив следующее письмо от Дамблдора с назначением времени встречи, Гарри окончательно почувствовал себя заговорщиком и подумал, что если Орден Феникса всегда был таким, то немудрено, что Мародеры вступили в него сразу после выпуска и полным составом.

Дамблдор встретил Гарри в приподнятом настроении, сидя за доской с уже расставленными фигурами.

— У меня для тебя хорошие новости, Гарри, — объявил он. — Надеюсь, у тебя для меня тоже? Получил ли профессор Гонт приглашение от Хагрида?

— Нет, — честно ответил Гарри, и лицо Дамблдора тут же приобрело выражение обиженного младенца. — Но это потому, сэр, что Рон пригласил в гости близнецов...

— Понимаю, — с разочарованием сказал Дамблдор. — И вы, безусловно, сочли, что намного достойнее подкладывать профессору хлопушки и подсыпать ему в чай порошок Вырви-Глаз-и-Левую-Ногу?

— Ну что вы, сэр, — увлеченно возразил Гарри. — Это детские шалости. Вот потом мы профессору Гонту так похоже в ванной аврора Хмурого нарисовали, что он от него в нарисованную дверь выбежал.

— И это ты называешь борьбой со злом? — скучным голосом сказал Дамблдор. — Боюсь, ты просто не понял всю важность моего задания.

— Нет-нет, — тут же начал оправдываться Гарри. — Я понимаю, что по условиям игры мы должны делать Вольдеморту только добро. Например, я отрекомендовал его тете Молли как прекрасного педагога, имеющего большое влияние на умы учеников, и она убедила себя в том, что только он сможет уговорить близнецов закончить образование. Она два раза приглашала его в гости, а потом приехала сама...

— О да, — довольно сказал Дамблдор, вспоминая о недавнем визите Молли в Хогвартс, во время которого профессор Гонт узнал много хорошего о себе и много плохого о треклятом змеерожем психе, развязавшем эту идиотскую войну. — Я горжусь тобой, Гарри. Впрочем, я и сам не терял времени зря... Если ты согласишься провести сейчас немного времени за портьерой, я могу гарантировать тебе, что это будут лучшие минуты в твоей жизни.

Как только Дамблдор спровадил Гарри за портьеру и накрыл салфеткой шахматную доску, в дверь кабинета нервно постучали, и на пороге возник профессор Гонт. Пару недель назад Дамблдор через третьи руки отрекомендовал его Драко Малфою как исключительно участливого и душевного человека, и с тех пор профессор Гонт периодически выслушивал диатрибы своего ученика. Драко не называл имен, но в крайне цветастых выражениях жаловался добрейшему профессору на неизвестного психопата и мегаломаньяка, который назначил Драко начальником транспортного цеха. Профессор Гонт снисходительно улыбался и жалел только о том, что положение не позволяет ему применять Круциатус.

— Марволо, голубчик! — Дамблдор пошел навстречу дымящемуся от ярости гостю с распростертыми объятиями. — Лимонную дольку?

Темного Лорда заметно передернуло.

— Тогда, может быть, арбузную? — тут же поправился Дамблдор.

— У — меня — на — арбузы — аллергия! — отчеканил Темный Лорд.

— Прости старика, не знал, — участливо сказал Дамблдор, но Гарри за портьерой понял, что Дамблдор прекрасно все знал и помнил. — Скажи пожалуйста, кого-то...

— Директор, я хочу обратиться к вам с решительным предложением, — прервал Дамблдора лорд Вольдеморт. — Я считаю, что на ближайшем педсовете следует поставить вопрос об ограничении внеклассного общения студентов и педагогов официальными часами для консультаций.

По лицу Дамблдора Гарри понял, что слова «педсовет» и «консультации» в устах Темного Лорда звучат для него музыкой.

— Ах, Марволо, ну зачем так официально, — всплеснул руками Дамблдор. — Опять Драко, да? Поймите, дорогой мой: у мальчика проблемы в семье, а душа у него добрая, ранимая... Он же не Пожиратель какой-то отмороженный...

— Я знаю все ваши объяснения наизусть! — вскричал Темный Лорд, и Дамблдор еще раз картинно всплеснул руками. Гарри за портьерой начал тихонько хрюкать. — Добрый мальчик, исключительно по-доброму ко мне относится, очень ко мне привязался... Я не против давать ему консультации по учебным вопросам. Даже когда они выходят за рамки программы! Но какое мне дело, что его, видите ли, замужней тетке дурит голову какой-то... я даже сказать это не могу в вашем присутствии!

— Назначьте ему отработку, — посоветовал Дамблдор, хитро глядя на Темного Лорда поверх очков.

— Да не могу я назначить ему отработку, поймите! — продолжал бушевать Вольдеморт. — Снейп, его декан, тут же ее отменит, потому что, видите ли, Малфой не хотел ничего дурного.

— Но ведь, насколько я понимаю, Драко ругается матом в публичном месте, — заметил Дамблдор. — Перескажите Северусу часть его выражений, и, уверен, он будет на вашей стороне.

— Вы хотите, чтобы я пересказал Снейпу, что Драко говорил о ... Сами-Знаете-О-Ком?

— Разумеется, — невинно согласился Дамблдор.