Ивана Андреевича Крылова все мы знаем со школы как одного из самых значимых русских баснописцев (а кто-нибудь, кстати, сможет назвать ещё хотя бы одного?), а также поэта, драматурга и журналиста. Однако не многие в курсе, что Крылов был весьма своеобразным человеком: страдал игроманией и обжорством, при этом не любил мыться, к тому же выглядел, по признанию его современников, «чудаковатым».

Поесть, поспать, выпить и поиграть

О том, каким обжорой был Иван Андреевич, ходили легенды. Друзья даже частенько закатывали в его честь солидные пиры, а лучшим другом тогда оказывался тот, кто смог накормить вкуснее и разнообразнее. Предпочитая «простую русскую пищу», баснописец обращал внимание на её количество: при подаче стандартного обеда из нескольких блюд, Крылов жаловался, что остался голодным, и не прочь был бы «повторить» трапезу. Особенно пышно праздновался 50-летний юбилей творческой деятельности писателя: в подготовке банкета участвовало множество поваров от императорского двора, а купцы посылали Крылову корзины со снедью, пытаясь прорекламировать каждый свою лавку.

А что полагается делать «по закону Архимеда» после сытного обеда? Конечно, поспать! Чем, собственно Крылов и занимался. Спал он много, сладко, и, порой в не совсем подходящих местах и ситуациях. Баснописец был другом царской семьи, потому ему не возбранялось спать даже на работе. Служил же он в Императорской Публичной библиотеке в общей сложности более 30 лет.

Приятели Ивана Крылова, когда приглашали его в гости, даже выделяли для писателя спальное место, где тот мог «понежиться» от обеда и до ужина. Физическими упражнениями Крылов себя тоже не утруждал, как и какой-либо работой, кроме писательской.

Но не стоит считать, что великий баснописец был совсем уж лодырем. Своей известности он добился серьёзным умственным трудом. К тому же, писатель самостоятельно освоил игру на скрипке, а также изучил как минимум четыре языка: английский, французский, итальянский и древнегреческий.

Многие считают, что помимо сытных обедов, Крылов любил ещё и выпить, но, вопреки распространённому мнению, пьяницей в стандартном понимании этого слова он не являлся. Правда, употребить пару-тройку литров хорошего тёмного пива (предпочтительно ― английского) вполне мог. Конечно же, под солидную закуску. Любимыми его блюдами «под пиво» были гусятина с груздями, жареный сиг, фаршированный яйцом, а также устрицы, которых писатель съедал до сотни за один присест.

Ещё одной «визитной карточкой» Крылова были неуклюжесть и. Удариться об угол, разбить вазу или что-либо сломать для него было в порядке вещей. В силу своих крупных габаритов, Иван Андреевич мог снести дверь с петель, задев её плечом, либо разбить хрупкие статуэтки, выставленные на званом ужине в качестве декора, наткнувшись на них животом.

Была и ситуация, когда баснописец взял из библиотеки ценную книгу, и, попивая кофе у открытого окна, случайно залил её. Недолго думая, Иван Андреевич попытался смыть кофейные пятна, вылив на книгу чуть ли не ведро воды, однако ценный фолиант оказался безнадёжно испорченным.

Помимо этого Крылов весьма и весьма любил играть. Однако писатель не просто играл в карты, а считался в соответствующих кругах настоящим карточным шулером. Иван Андреевич порой выигрывал до 10―30 тысяч рублей, что по ценам 1800-х годов считалось сказочными суммами. Говорят, страсть к игре прошла у баснописца вместе с молодостью, и после 40 лет он отдавал всего себя лишь литературе.

Личная жизнь

Что касается личной жизни, то официального брака у Ивана Андреевича никогда не было. В молодом возрасте он полюбил дочь священника, но её родители отказались выдать дочь за ни кому неизвестного и очень бедного поэта. Больше вступить в брак Крылов не решился.

Однако современники писателя утверждали, что у него всё же была «гражданская жена» ― кухарка Феня, которая родила от Крылова дочь Сашу. Как там было на самом деле, достоверно не известно, но Александру баснописец отдал за свои деньги в пансионат, а позднее ― оставил ей и её мужу солидное состояние.

Чудаковатый неряха

Даже люди из самых высоких кругов (в которые Крылов был вполне вхож) отмечали, что мыться и менять одежду баснописец не любит. Казалось, что тому вообще всё равно, как он выглядит: волосы растрёпаны, сюртук в пятнах от еды, застёгнутый не на те пуговицы жилет и невероятно пыльные ботинки создавали его повседневный образ. Неприятный запах немытого тела многих повергал в шок, однако самого Крылова это ничуть не смущало.

Про баснописца даже ходила следующая байка: якобы он однажды собрался на бал-маскарад, но что надеть не решил. И тогда друзья предложили ему просто помыться, постричься, и надеть любую чистую и опрятную одежду. Крылова бы тогда точно не узнали даже те, кто хорошо с ним знаком.

Только вот есть сведения, что грязным и неряшливым баснописец был далеко не всегда. Те, кто видел его, мягко говоря, «неопрятным», столкнулись с Крыловым в тот период, когда тот решил в полной мере ощутить, каким был «быт древнего человека». Писатель в течение пары месяцев не стригся, не мылся и не переодевался. Большую часть времени он бродил по саду, пугая случайных наблюдателей и прислугу.

Что сгубило баснописца?

Конечно же, на фигуре постоянное переедание сказывалось: писатель был весьма тучным. Когда он умер, злые языки долгое время распускали слухи, что смерть наступила по причине переедания: якобы писатель съел за один обед 12 рябчиков. Однако это оказалось ложью: Крылова, достигшего возраста 75 лет, настигла двухсторонняя пневмония. Правда, и отравление рябчиками в сливочном масле имело место быть, хоть и не смертельное.