В Спарте слабых мальчиков бросали в пропасть, в Астрахани тоже есть свои методы «борьбы» со слабыми детьми, основанные на таком же принципе - «выживает сильнейший».
Моя жизнь была вполне себе безоблачной, пока чуть больше года назад я не узнала о том, что у нас в области есть Разночиновский психоневрологический интернат для умственно-отсталых детей. Так я стала волонтером, и с тех пор каждый месяц ездила в гости к детям. Ездила бы и чаще, но об этом расскажу чуть ниже. Я такая не одна, разночиновскому интернату помогают волонтеры-шефы со всего белого света, присылают письма, посылки, а местные шефы стараются навещать детей лично.
И вот за время волонтерства я и мои подруги увидели в интернате столько всего, что сейчас уже не понятно – как спокойно жить дальше с таким «багажом знаний» и как, приезжая в интернат, делать вид, что все хорошо. Я хочу рассказать вам обо всем, что мы видели, и попросить разделить с нами эту беду и помочь спасти 250 детей, которые находятся в этом учреждении.
Интернат, в котором множество очень тяжелых, лежачих, слепых, глухих и парализованных, находится в дремучем астраханском селе Разночиновка. Говорят, по закону сейчас в подобных учреждениях не должно быть больше 60 детей. Но в Разночиновке другие законы. В палате находится по 10-20 кроватей, а то и больше. Особенно тяжело смотреть на лежачих детей. Естественно, персонала для их обслуживания не хватает. Лежачих детей кормят, смешав первое и второе, или через зонды. За все время, пока мы сюда приезжаем, никто из нас никогда не видел, чтобы лежачих выносили на воздух. Наш волонтер Оля предложила вынести кого-нибудь из лежачих погулять, заместитель директора учреждения ее прервала:
- Никого из первой группы мы вам вынести на улицу не дадим!
Летом в Астрахани адская жара, в помещениях она поднимается до 50-ти градусов. Представьте, как тяжело деткам в такой температуре находиться круглосуточно.
Я забыла сказать об еще одном важном моменте – от Астрахани до Разночиновки 35 километров. Но 15 из них - это колея в степи. Те, кто возил нас туда на машине, больше никогда не соглашался повторить этот подвиг, проклиная нас по дороге. Сейчас мы ездим туда на автомобиле одного из волонтеров, который специально приделал на днище машины стальной лист. Как вы понимаете, по такой дороге в этот поселок не заманишь никаким калачом ни педагогов, ни врачей. А они здесь очень и очень нужны! Ведь в селе нет, например, врачей занимающихся слепыми детьми и учителей, способных обучать их. Все слышали историю о девочке Кристине, которую волонтеры натурально спасли, буквально на руках вынеся из этого проклятого места. Слепая девочка попала в Разночиновку и за несколько недель превратилась в скелет обтянутый кожей, лежащий в кроватке, отказывающийся от еды и попросту умирающий. Наши волонтеры увидели ее в таком состоянии, подняли шум и ребенок был срочно доставлен в больницу и спасен. Сейчас Кристина живет в другом интернате. Необучаемый и ранее лежачий ребенок ходит, занимается с педагогами и радуется жизни. А сколько таких детей осталось в Разночиновке и сколько их уже умерло, ведь нас не везде пускают и не все показывают! Волонтеры вытащили из Разночиновки еще одну почти слепую малышку – Олесю. В Разночиновке она была «необучаема», а сейчас живет в интернате в Сергиевом Посаде. Занимается, обожает петь, посещает храм, общается с множеством людей. Ее педагоги признаются, что Олесю ждет длительная адаптация к жизни после Разночиновки.
Глухонемым детям тут тоже не положены учителя. В старшей группе есть девочка Лариса. Она глухонемая, но активная, живая и вездесущая. Ее никто никогда не учил ни азбуке, ни языку жестов. Но она придумала свои жесты. Когда я приезжаю, мы садимся рядом, обнимаемся и разговариваем. Я думала, что она просто немая, спрашивала. Она старалась читать по губам, показывать жестами что хочет сказать. Воспитатель удивилась моему занятию:
- Что ты с ней разговариваешь? Она же глухонемая!
В последние мои приезды Лариса лежала в коридоре на полу и горевала. Мир без звуков и без общения угнетал ее. Она лежала на голом полу и все просто перешагивали через нее.
Вся эта группа, где находится Лариса, это мои любимые девочки, они все необучаемые. В группе нет ни одного педагога, только воспитатели, которые с девочками делают всякие аппликации. Если сказать необучаемым девочкам, что я могу передать шефам привет и письма от них, то они садятся за стол, берут бумагу и пишут письма для своих друзей волонтеров. Да-да. Необучаемые пишут. Вы все прочли правильно. Просто некоторым повезло – кого-то грамоте научили друзья, кто-то лежал в больнице, и ему попалась сердобольная соседка по палате. Для сироты это очень важно – обучаемый ты или нет. Потому что после Разночиновки будет распределение по другим интернатам. Самые «тяжелые» попадут в другие, подобные этому, учреждения. Те же, кто более перспективен, окажется в учреждении, где можно жить по-человечески. Но у руководства Разночиновского детского дома нет цели сделать так, чтобы как можно большему количеству детей обеспечить хорошее будущее. Директор, Валентина Андреевна Уразалиева, правда, как-то показывала нам фото мальчика, который после Разночиновки уехал в очень хороший реабилитационный центр. Но фотки были десятилетней давности. Видимо, за этот срок ничего подобного больше не случалось.
А вот палата для «тяжелых», но не лежачих и не умеющих разговаривать детей. Здесь кто-то лежит на полу, закутавшись в одеяло, кто-то сидит, раскачиваясь из стороны в сторону. У окна сидит мальчик Вова. У него ДЦП, он плохо ходит, но обладает хорошим живым умом. Однако это не мешает руководству учреждения держать мальчика в палате, где с ним даже некому поговорить. Рассказывает наш волонтер Оля:
- Я зашла в палату к Вове и поздоровалась с ним. Он встал и, держась за стенку, подошел ко мне и сказал: «Оль, два года назад ко мне приезжали волонтеры Марина и Настя, скажи, они в этот раз не приехали случайно?» Понимаете, даже я уже не помню, что Марину и Настю зовут Марина и Настя. А ребенок помнит и ждет кого-то, кто будет с ним хотя бы разговаривать.
К сожалению, мы, волонтеры, не можем обеспечить Вове и многим другим детям этого интерната достойного внимания. Отчасти из-за того, что приехать в это село по этой дороге - уже подвиг. А в большей степени от того, что руководство учреждения искренне не радо нам. Казалось бы – что плохого, если кто-то посидит с ребенком, порисует, поиграет, поговорит. Как-то я позвонила директору предупредить, что мы приезжаем втроем и привезем нового волонтера. На что получила ответ: «Я дала разрешение только тебе, а ты кого-то с собой тащишь». Да, вот такая я. Тащу, чтобы побольше детей охватить вниманием. Не вижу ничего плохого в том. Но наша мечта привозить волонтеров в каждую группу так и осталась мечтой.
Мы можем рассказывать о Разночиновском беспределе часами. Я сейчас перебираю эти факты и не знаю, что в каком порядке писать, потому что всего этого у нас накопилось немало. Старшим девочкам-воспитанницам, например, достается после каждого нашего приезда. Воспитателям кажется, что они слишком много лично общались с нами и могли сказать лишнего. Одна из волонтеров недавно привезла детям игровую приставку. Ее так и не включили в сеть. И мальчишки при этом продолжают на стену лезть от безделья. Известно, что одна из интернатовских девочек покончила с собой. Волонтер Веры часто вспоминает о рассказе одной девочки, которая всю ночь своим телом грела умирающую в палате подругу. А утром проснулась, а подруга уже умерла. Или вот дети обмолвились, что они работают весь месяц уборщицами, а в конце месяца получают зарплату 100-200 рублей, которую им не дают на руки, а покупают на эти деньги канцтовары.
В последнем репортаже о Разночиновке, который прошел по НТВ, директор не заметила, что ее снимает камера и сообщила журналисту «Эти волонтеры у меня уже вот где сидят, зачем они мне, когда у меня есть 70 миллионов». Мы были поражены. И даже не тому, что мы директору «вот где», это всегда было очевидно. Нас поразило то, что на книжках у детей, по всей видимости, находится приличная сумма. Ее нельзя просто так снять, но можно использовать по целевому назначению! Но целей у руководства видимо нет. Зачем снимать эти деньги, когда есть мы. Московские волонтеры часто звонили директору и предлагали помочь в приобретении нужных вещей. Директор ничего не просила, но и от помощи не отказывалась, говорила что памперсов, пижам, простынок всегда не хватает. Мы, те кто видел интернат и его нищету, естественно слали. И партии нужных вещей и отдельно посылками. Разночиновке есть средства и как видим не только на памперсы. Но вот только руководство не видит смысла их использовать на благо детей.
На днях директору интерната Валентине Андреевне власти вручили премию «Женщина года» и пожелали оставаться на своем посту еще столько же, сколько она там находится.
А теперь о том, то же собственно нужно для счастья? Для нашего волонтерского счастья и для детского тоже. Наши чаяния сейчас на удивление совпадают. Мы просим всех, от кого это зависит помочь Разночиновским детям наконец-то делом, а не словами.
- Интернат НУЖНО, ну просто необходимо перевести в город. Ведь тяжелым детям требуются узкоспециализированные врачи, а детям, которые «полегче», специальные учителя. Ну и, кроме того, как показала практика, в глухом селе трудно контролировать работу этого учреждения, в том числе и органам опеки и другим инстанциям. Во время очередного приезда Астахова наши власти сообщили, что в городе освободилось несколько детских домов, потому что детей разобрали. Так, значит, помещения есть? Может быть, можно наших деток перевести туда?
- Кроме того мы просим переосвидетельствования детей. Уверены, после него многие смогут жить в более щадящих условиях.
- И еще требуем проверок деятельности Разночиновского интерната. По изложенным мной фактам и по десяткам других. Мы готовы предоставить их прокуратуре и организациям, занимающимся защитой прав детей, и в ближайшее время так и поступим.
- Ну и на последок мы хотим попросит того, от кого это зависит, не закрывать для волонтеров двери этого ПНИ. Сейчас после сюжета о кладбище нас туда не пускают, на звонки не отвечают. Неизвестно, что о нас скажут детям воспитатели. Мы всегда действовали только в интересах детей и были преисполнены самых гуманных намерений. У детей наконец-то за многие годы одиночества появились близкие люди. Не знаем, как это все переживут побитые жизнью и видавшие много лишений сироты из Разночиновки, но мы эту разлуку переживаем очень тяжко.
Ольга и волонтеры
Астрахань