Просто безумные и, я бы даже сказала, непредсказуемые каникулы.
Сначала две Лидкиных елки. Это отдельная история. Между елками, одна из которых, надо сказать, на следующий день после первой, нужно было сгонять в Дзержинск, потому как приехали Андрюшкины (да теперь уже и мои) обычно крайне занятые друзья из Москвы Вадим Валерьич и Лидия Санна. По какой-то старой традиции они все зовут друг друга по имени-отчеству. Мой муж вот - Андрей Палыч. Ходят легенды про то, как в юности тогда еще просто Андрюшка с Вадиком шикарно распевали песни, а Вадик играл на гитаре, но много лет все это оставалось легендами, потому как после наших встреч друзья-одноклассники мне пели только без гитары (ее почему-то никогда не было) и только песню про зайцев, причем исключительно первую строчку.
Ну так вот, сидели мы все в Дзержинском Каспарусе, подтянулись еще наши друзья и еще наши друзья, наобщались, угостились, спели первую строчку про зайцев, и вроде как уже ночь, домой пора, кафе закрывается. НО. Возникла идея теперь уже нам приехать в Москву, где, во-первых, новая и вся из себя отремонтированная квартира, во-вторых, другие давно ждущие новых встреч одноклассники (да, где еще могут жить Дзержинские одноклассники моего мужа?), а в-третьих, гитара и честное слово использовать ее по назначению. Все-то думали, что наутро все забудется, и жизнь пойдет своим чередом, но мы вспомнили, и москвичам деваться было некуда.
На следующий день нам надо было 1. приехать в Нижний. 2. взять дома документы и купить билеты на поезд. 3. сходить с Лидой на елку. 4. после елки сходить с Лидой к Динозубрику. 5. Отвезти Леденца к моим родителям, которые согласились ее взять. 6. собраться. Было много непредвиденного. Например, Андрюшик захлопнул в квартире ключи вместе с документами и приезжал к нам на елку за моими ключами, а еще Лида высидела всего полчаса от елки, в результате своего времени в Динозубрике мы ждали два часа. Но мир прогнулся, и в Москву мы-таки поехали. Правда, когда мне муж сказал, каких денег нам обошлись билеты, как же я расстраивалась и жадничала!
В Москве у нас было два дня и два дела. Первое - это встреча четырех одноклассников (трех - с женами и одного самого по себе). А второе – мне встретиться с моей Кузнецовой и посмотреть ее квартиру, тоже новую. Других друзей-знакомых я все равно не успевала увидеть, так что даже не стала никому звонить. Лидии Санне вообще надо было в один день на работу, а во второй день ненадолго на работу.
А Москва, кстати, она другая и абсолютно незнакомая. Вроде жила там год, а куда ни едем, смотрю в окно – и первый раз вижу. Правда я знала-то только район, где жила, район, где работала, некоторые гуляльные места и совсем центр. А всю остальную Москву я проезжала в метро. А тут кругом на машине: в один конец города, в другой… Как все там ориентируются, мне не дано понять. А еще снега нет совсем. Куда дели? У нас-то есть. Потом, когда видела по телику сюжет про Европу, стало понятно, где же весь московский снег.
Встреча одноклассников была очень смешной. Столько я давно не хохотала. Когда приехали за Чудиновыми, Вадик с Андрюшкой все пытались его обвинить в облысении и называли младшеньким, отчего старшая дочка Маша оскорбилась и заявила, что вообще-то ее папа – директор! А еще Маша спросила, что значит надпись «Х.О.» на коньяке, который пьют папа со товарищи, на что ей объяснили, что если «ХО» - то коньяк ХОроший, а если «Г.О.», то… плохой. А на обратном пути потеряли палтуса (как потом выяснилось, оставили в машине) и потом обвиняли в пропаже хозяйского кота.
Над чем еще хохотали – убейте меня, не помню. Сначала «бойцы вспоминали минувшие дни и битвы, где вместе рубились они». Из самых ярких воспоминаний – это блины, который мой муж на заре юности пек у кого-то на даче. В состав теста входили найденная в шкафу блинная мука, ягоды с огорода и вода. Больше всего смешил всех пробовавших почему-то фиолетовый цвет блинов. А еще вспоминали, как они на какое-то 8 марта девочкам-одноклассницам купили концентрированного гранатового сока, потом в туалете разбавляли его в трехлитровых банках водой из под крана, а классный руководитель увидел и посоветовал еще купить девочкам туалетной бумаги.
Когда все были уже совсем хорошенькие, хохотали до рыданий над заразной болезнью глухотой, которая передается «из роту в рот». Это все имело какую-то свою историю, какой-то смысл и какое-то развитие, которое невозможно было запомнить. Да, в это трудно поверить, но это было очень смешно!
А самым непередаваемым был момент, когда Андрюшке Чудинову уже довольно поздно звонила его мама, оставшаяся с детьми и, видимо, сильно интересовалась, когда же родители все-таки вернутся. И он ей врал, что они с Олей уже едут в такси, и делал всем знаки заткнуться. И тут мой муж решил помочь и начал изображать звуки поезда метро, всякие там «чюдюх чух-чух, чудюх-чух-чух» и произносить «осторожно, двери закрываются», но почему-то по чешски: «Окончате виступ а наступ, двежеци завирови, пшишти станица Малостранска» Видно, он забыл все станции, которые есть в Москве и в Нижнем Новгороде, но, само собой, помнил Пражские.
И, кстати, в этот день песни под гитару все-таки были! И так душевно попели! Ну просто красавцы! Даже осилили на нетрезвую голову «Я в метрополитен пустой» от Иваси.
А на следующий день мы были у Кузнецовой, которая нас опять же кормила вкусно и много на своей кухне, которая вообще-то как комната. И я сейчас понимаю, что для фигуры и желудочно-кишечного тракта крайне вредно ездить в Москву.