Я в этом году бяка - постилась кое-как, почти не молилась, и вообще вела не подобающий христианке образ жизни. А в груди что-то щемило, не давало покоя, напоминая, что этот образ жизни не есть твой. Можно отойти и наслаждаться благами этой жизни - пить, жрать (именно жрать, а не есть, ибо то, как я всасываюсь в разные вкусности не есть культурное потребление пищи), гулять, веселиться - всё принять от этой жизни и насладиться сполна, благо, есть к этому возможности. Но потом возникает (нет, он не возникает, он тебя везде сопровождает и не даёт покоя) вопрос:"А что потом?" Душа хочет постоянной радости, а мы её кормим суррогатами, заменяем ей общение с вечным и прекрасным. И всё мимолетно, и за всё надо платить - обожрался - изжога, попил - похмелье, повеселился сегодня - завтра плачешь, расплачиваются за твоё веселье близкие, дети. Сколько раз у меня такое было...А лозунг дня каков? Ты еще молода, должна жить на всю катушку, ибо молодость не вечна, она уходит. А в старости можно уже и помолиться, старость - она для раздумий и для молитвы. Хитро, да? Но дожить до этой старости ох как не всем удаётся, да и захочется ли каяться и молиться? Да...
Тут вот и нашло на меня такое:

Тяга к светлому

Иду нараспашку... смрадно,
права не во всём, пьяна.
Хотела идти по правде,
но кривдою побеждена.
Из клеток и жил исоткан
и хитрым составом цел,
но перед гульбой и водкой
ты слаб, человек, ты нем.
Твердят тебе тьма учёных,
что ты на вершине, Царь!
Но яблоком измочёным
закусываешь стопарь,
истома пьяняще-сладко
гуляет твоей крови...
Тогда почему так гадко
вон там - посреди груди?!
Так гадко...и слёз не хватит..

А в храме часы поста,
И девушка в длинном платье
целует стопы Христа.


Я тут у Владимира Набокова (только недавно познакомилась с его поэзией, не знала, что он писал стихи), нашла такое замечательное стихотворение:


(Евангелие Иакова Еврея, гл. 18)

И видел я: стемнели неба своды,
и облака прервали свой полет,
и времени остановился ход...
Все замерло. Реки умолкли воды.
Седой туман сошел на берега,
и, наклонив над влагою рога,
козлы не пили. Стадо на откосах
не двигалось. Пастух, поднявши посох,
оцепенел с простертою рукой,
взор устремляя ввысь, а над рекой,
над рощей пальм, вершины опустивших,
хоть воздух был бестрепетен и нем,
повисли птицы на крылах застывших.
Все замерло. Ждал чутко Вифлеем...

И вдруг в листве проснулся чудный ропот,
и стая птиц звенящая взвилась,
и прозвучал копыт веселый топот,
и водных струй послышался мне шепот,
и пастуха вдруг песня раздалась!
А вдалеке, развея сумрак серый,
как некий Крест, божественно-светла,
звезда зажглась над вспыхнувшей пещерой,
где в этот миг Мария родила.

30 августа 1918


Застыло всё - и пастух с вытянутой рукой, и стадо, и даже птицы в полёте. Знаете, я верю, что именно так и было. И не могло быть иначе, если на землю пришло само Добро и Любовь, если Господь воплотился!!! Какая это была прекрасная минута, сама земля, создание Божие, радовалась и ликовала, все животные и птицы в этот момент славили творца. Когда птицы поют под утро, то люди говорят - Бога славят. Мне кажется, что это осталось у них с той памятной Ночи.
Что может быть радостнее этой ночи? Никакоие новые годы её не заменят.
С Рождеством вас Христовым! Светлой рождественской радости и благодати Божией всем желаю. Да не оставит нас, грешных, Господь!