Работа избавляет нас от трех великих зол: скуки, порока и нужды.
Прекрасно быть скромным, но не следует быть равнодушным.

Вольтер — знаковая фигура в мировой истории и культуре. В былые годы о нем говорили, спорили, шумели.

А в последнее время как-то забыли. И не то что забыли, но он перестал быть кумиром российских интеллектуалов.

А прежде… В 1746 году Вольтер был избран почетным членом Петербургской академии наук.

Его переписка с Екатериной II способствовала распространению среди русских дворян «вольтерьянства».

Вольтера ценили Новиков и Радищев, Рылеев и Пестель. Вольтер был любимым поэтом молодого Пушкина («Умов и мод вождь пронырливый и смелый», — писал российский гений про гения французского). «Сделай милость, любезный Пушкин, не забывай, что тебе на Руси предназначено играть роль Вольтера», — писал Пушкину в 1827 году его приятель Туманский.

Среди поклонников Вольтера в России были Белинский и Герцен, последний писал: «Смех Вольтера разрушил больше плача Руссо».

В русском вольтерьянстве, как утверждает академик Нечкина, на первом плане стоит признание человеческого Разума как главного критерия общественной жизни человека. А где Разум, там и Свободомыслие.

Однако большинство россиян, закоснелых в самодержавном деспотизме, сторонились идей Вольтера как заразы. Графиня-бабушка в «Горе от ума» в ужасе воскликнула по поводу необычных высказываний Чацкого:

«Ах, окаянный вольтерьянец!»

Настроение общества ярко выразил другой персонаж Грибоедова — Скалозуб:

Я князь — Григорию и вам
Фельдфебеля в Вольтеры дам, —
Он в три шеренги вас построит,
А пикнете, так мигом успокоит.

Короче, одни проклинали Вольтера, другие возносили. Спокойного, серединного отношения к нему не было. И не только в России, но и на его родине — во Франции.

Вольтер, а точнее, Мари Франсуа Аруэ (это его настоящее имя) родился 21 ноября 1694 года в Париже. По настоянию отца-нотариуса готовился стать юристом, но увлекся литературой и вступил на поэтическую стезю. В дальнейшем он писал не только стихи, впрочем, скажем иначе: чего он только не писал!

Своим многогранным талантом Вольтер поставил в тупик потомков: кто он? Поэт? Драматург? Прозаик? Философ? Историк? Популяризатор научных знаний? Общественный деятель?

Но это не все, менее известна другая грань Вольтера: он был талантливым предпринимателем, ростовщиком и обладателем к концу жизни миллионов золотых монет, что позволило ему приобрести маленькое княжество Фарне.

Пересказывать жизненный путь Вольтера, его парадигму, зигзаги и отклонения бессмысленно: надо писать авантюрный роман.
Если коротко охарактеризовать Вольтера как человека, то он был тщеславен, амбициозен и неуживчив. Он без стеснения выставлял напоказ свои достоинства и высмеивал чужие недостатки.

Не раз он страдал из-за эпиграмм и жалящих острот, которые отпускал вечером и распространял утром.

Вольтер был удивителен: там, где у него отсутствовали враги, он спешил их нажить. Вот одна из его эпиграмм:

Французы, что умом резнулись,
Поход в Италию свершили,
И там они заполучили
Неаполь, Геную и люэс.
Из Генуи прогнали вон,
Неаполь был потерян тоже,
Но кое-что осталось все же,
Поскольку люэс сохранен.

Люэс — это сифилис. Весьма едкая эпиграмма.

У Вольтера были сложные отношения с французским двором. Конечно, он хотел быть при дворе, в эпицентре всех политических, социальных и культурных событий. Но восхвалять монарха или по крайней мере держать язык за зубами — это противоречило его натуре. Не случайно из пяти правителей, лишь один, Людовик XIV не сажал его в тюрьму и не высылал.

Да и то, вероятно, потому, что в момент смерти Людовика XIV Вольтеру был всего лишь 21 год и он не успел надерзить королю. А так большую часть жизни Вольтер провел либо в тюрьме (сидел в Бастилии), либо в ссылке, либо в ожидании ареста. Его язвительный ум сделал Вольтера вечным скитальцем и изгнанником.

Заключительная фраза вольтеровской трагедии «Магомет» гласит: «Мир принадлежит тиранам». А вот тиранию, как и всякую деспотию, Вольтер не переносил органически. По своему духу он был певцом, борцом и защитником свободы. Вольтер — это символ свободомыслия вообще. Отправленный в изгнание из Франции, Вольтер четко сформулировал свои принципы в «Философском письме об Англии».

Вольтеру понравилось, что в Англии не одна, а множество религий, что государство далеко не абсолютистское, что английские крестьяне живут лучше французских, и вообще там больше свободы, и главное, как отмечал Вольтер:

«В Англии никто ни у кого не спрашивает позволения думать».

Сразу мрачно вспоминаются тоталитарные времена нашего великого Советского Союза, вот уже где бы сразу сгноили этого интеллектуального смутьяна и вольнодумца. Вольтеры тоталитарным режимам совсем не нужны, более того, противопоказаны. А вот современник Пушкина — мемуарист Винский с благодарностью писал: «Первый Вольтер заохотил меня рассуждать».

Большие расхождения у Вольтера были с Церковью. Вольтер спорил не столько о Боге, не столько о делах небесных, сколько о земном учреждении, о служителях соборов и монастырей, которые насаждали нетерпимость и фанатически душили свободу. Знаменитый призыв Вольтера: «Раздавите гадину!»

У Тютчева есть строки о том, что «мы плывем, пылающей бездной со всех сторон окружены». Это подходит к фигуре Вольтера. Он действительно плыл над «пылающей бездной». Нет, глагол «плыл» все же не подходит. Он боролся с этой стихией-бездной и в этой борьбе достиг немало побед (к примеру, само появление во Франции правосудия — в немалой степени заслуга Вольтера).

Вольтер стал воплощением воли века к политической и духовной свободе. «Никакой государь не управлял общественным мнением с подобной властностью, как Вольтер», — писал о нем один из его современников.

Природа наделила Вольтера блестящим умом, но безобразной внешностью. Достаточно вспомнить известную статую Вольтера работы Гудона, стоящую в Эрмитаже. Рассказывают, что однажды российский император был взбешен ядовитой улыбочкой плешивого и старого философа и велел: «Уберите эту обезьяну!» «Обезьяну» оставили в покое, но все, кто общался с живым Вольтером, мгновенно забывали о его внешности, как только он начинал говорить.

Фейерверк слов и интеллектуальная игра его ума покоряли сразу, тут, конечно, весьма кстати рассказать об отношениях Вольтера с женщинами. В одном из своих стихотворений Вольтер писал:

Красивых женщин и царей
Боюсь я: им всего милей
Держать нас в рабском подчиненье…

Вольтер не то чтобы боялся, но во всяком случае сторонился красивых женщин, а они, покоренные блеском его ума, льнули к нему сами. Тем не менее Вольтер устоял и свою долгую жизнь прожил холостяком. Был только один случай в юные годы, когда он чуть не женился.

Это было в Гааге, где ему приглянулась Пимпетта Дю Нуайер, дочь журналиста, ведущего колонку светских сплетен. Вольтер сделал официальное предложение, но родители Пимпетты ему отказали на том основании, что у этого юноши нет никаких перспектив. А он не только вошел, но и стал украшением мировой истории. Ну что ж, подобная близорукость встречается в жизни.

Не заполучив голландскую девицу, Вольтер в дальнейшем обратил внимание на других женщин. У него была, в частности, многолетняя любовь-дружба с актрисой Андриенной Лекуврер. Но, очевидно, опыт общения с дамами у Вольтера был печальный, и в свои 25 лет он написал:

«Мне кажется, что я совершенно не приспособлен для проявления бурной страсти. В любви мне видится что-то смешное… Я твердо решил раз и навсегда от нее отказаться».

Любовь и страсть — это всегда потеря разума, а именно этого Вольтер как раз и не мог допустить.

В 46-летнем возрасте Вольтер заявил, что слишком стар, чтобы заниматься любовью. В разные периоды жизни Вольтер неоднократно утверждал, что является импотентом по причине преклонного возраста, болезни, скуки или полнейшего нежелания заниматься любовными играми. Хотя вероятно, в устах Вольтера слово «импотент» — всего лишь остроумная уловка отойти в сторону и не терять головы.

Самый значительный и длительный роман был у Вольтера с маркизой Эмилией дю Шатле, которая приютила вечного скитальца у себя в замке Сире на целых 15 лет. Она была моложе Вольтера на 12 лет и очень богата.

«Она немножко пастушка, — сказал однажды о ней Вольтер, — правда, пастушка в бриллиантах, с напудренными волосами и в огромном кринолине».

Маркиза Креки, кузина дю Шатле, с черной завистью рисовала ее портрет, что-де она чересчур крупного телосложения, а кожа ее груба, как терка, короче, напоминает идеального швейцарского гвардейца, и «совершенно непонятно, как это она заставила Вольтера сказать себе столько любезных слов».

Старая история: со стороны частенько не понятно, что возлюбленные нашли друг в друге. В случае с Вольтером и маркизой дю Шатле — это интеллектуальное единение двух блестящих и идеально подходящих друг другу умов. Маркиза была умна и начитанна, тяготела к естественным и математическим наукам, да так увлекалась ими, что порой ночь проводила за решением какой-нибудь геометрической задачи.

Однако, кроме математики, ее волновала и чувственность. И вот тут начиналось несовпадение со вкусами и пристрастиями Вольтера, он ворчал о том, что ему

«хочется, чтобы она была менее ученой и менее умной и чтобы ее сексуальный аппетит был все же несколько менее ненасытным. А более всего мне хочется, чтобы она приобрела, наконец, и способность, и желание сдерживать хоть иногда свой язык».

Следует признать, что умной и богатой женщине трудно сдерживать себя, и поэтому бывали случаи, когда в Вольтера через стол летели тарелки, серебряные приборы и прочие предметы, находящиеся под рукой. Пятнадцать лет — срок немалый, и поэтому бывало всякое. Но когда маркиза дю Шатле умерла от неудачной беременности (нет, не от Вольтера, а от более молодого любовника), философ был безутешен:

«Я не просто потерял любовницу, я потерял самого себя. Я потерял душу, для которой была создана моя собственная душа».

Однако Вольтер был настоящим бойцом и в частной жизни и не хотел сдаваться. В 79-летнем возрасте он пытался соблазнить одну молодую особу и в любовном процессе трижды терял сознание. Позже он объяснил это тем грандиозным впечатлением, которое произвела на него дама.

Свой последний роман Вольтер «крутил» с собственной племянницей Мари Дени. Она и скрасила последние дни Вольтера. Он умер 30 мая 1778 года, на 84-м году жизни.
Это печальное событие произошло за 11 лет до Великой французской революции, которую он предчувствовал и боялся и для подготовки которой он столько сделал.

Вольтера похоронили тайно в аббатстве Селье, а через 13 лет его тело эксгумировали, положили на колесницу и в сопровождении гвардейцев и девушек в белом (это было красивое зрелище) привезли в Париж. Шел проливной дождь, но стотысячная толпа не уходила до тех пор, пока останки великого человека не нашли свое последнее пристанище в Пантеоне.

На саркофаге, в котором был помещен гроб с прахом Вольтера, была надпись: «В память о Вольтере Национальное собрание 30 мая 1791 года постановило, что он заслужил те почести, которые воздаются величайшим людям».

В парижском Пантеоне пребывает его бренное тело, а вечно живая мысль трепещет со страниц его произведений. В книгах Вольтера тысяча наблюдений, умозаключений, парадоксов — от игрового замечания:

«Похоже, что все европейцы стали врачами. Все спрашивают друг друга: „Как вы себя чувствуете?“» — до простого и мудрого наставления вольтеровского Кандида: «Надо возделывать свой сад».

Когда сегодня мы возмущаемся тем, как развивается история, следует вспомнить слова Вольтера:
«Каждое событие в настоящем рождается из прошлого и является отцом будущего… вечная цепь не может быть ни порвана, ни запутана… — неизбежная судьба является законом всей природы».
И на этом поставим точку.


,