Я прекрасно переношу наркоз. Пришла в себя и пошла курить. И глюки под наркозом у меня милые. То добрые маленькие марсианчики возят на красненькой машинке и Марс показывают, то я уютно лежу в комнатке с  обитыми радостно желтым шелком стенами...

    Но после второй операции что-то пошло не так. Видимо, я никак не могла раздышаться и память, гаденько хихикая, подсунула мне ассоциацию с бурным морем. Болтаюсь я между волн, хочу вдохнуть,  открываю рот, а мне туда, вместо воздуха - волна

Украла у подруги снимки двухнедельных птенцов филина, которых ей в реабилитационный центр вчера привезли. Мое старое сердце разбито. Ну, зачем они едят только мышей?!

Неожиданно, нелепо, я все еще не могу осознать. Вдруг перестал есть и еле ходил. Поехали к врачу, я думала , что все обойдется, но УЗИ показало поражение почек и опухоль. Врач долго со мной говорила и я никак не могла понять, чего она от меня хочет. Потом поняла, она мягко подводила меня к тому, чтобы не мучить кота.

   Я принимала роды у Сиддхи, матери Даньки. Я знала его с того момента, когда он появился на свет. Мягкий, ласковый, смешной и трогательный, истый джентльмен, всегда уступавший кошкам. А как он нянчился  с младшим братиком, которого Сидддха родила через год!  Как умел заглядывать в глаза, напряженной до дрожи лапкой нежно гладить меня по лицу... Данька влюблял в себя людей с первого взгляда и посещавшие меня дамы ссорились, споря, кого из них он любит больше.

 Ему было всего 14 лет. Я готовила себя к тому, что кошки скоро начнут уходить, но всегда полагала, что Данька останется со мной дольше всех...

Я дала согласие на усыпление кота. Он ушел тихо-тихо, даже не вздрогнув. Я стояла и гладила его. Доктор взяла стетоскоп, послушала сердце и отошла. Данечка был еще мягкий и теплый, и я не поняла, что его больше нет.

Простите, я не стану отвечать на комментарии.  Не могу.

    Не надо убивать его своей "добротой"

Чечетка - не только танец. Есть еще одноименная птичка. Сперва - фото самца и самочки из Интернета.