Сели за стол. Некрасов налил себе и Довлатову по полстакана водки.Выпили за здоровье мамы.
Мама: Виктор Платонович, вы знаете французский язык?
Некрасов: Очень хорошо. Я в детстве учил французский и долгое время жил у тети в Париже..
Снова налил полстакана себе и Сергею. Выпили писателей, живущих в эмиграции.
Мама: Скажите, а у вас бывает ностальгия, тоскуете ли вы по России?
Некрасов: По разному бывает. С одной стороны, мне повезло, я живу в одном из величайших городов мира, рядом Лувр, Версаль, Собор Парижской Богоматери... С другой я человек русской культуры, и, конечно, порой мне ее не хватает.
Налил. Выпили за великую русскую культуру.
Мама: А с кем вы общаетесь в Париже?
Некрасов: Я дружен Пикассо, Ильей Эренбургом, Сартром. Также встречаюсь с Азнавуром, Морисом Шевалье и с другими молодыми талантливыми людьми.
Разлил и, уже без всякого тоста, влил стопку одним глотком.
Мама: Виктор Платонович, а кто ваш любимый писатель?
Некрасов (к Довлатову): Сережа, хорошо идет. Разливайте. 
И к маме: Их несколько Дидро, Жан Жак Руссо и Достоевский.
Опять без тоста заглотнул еще полстакана.
Мама: Виктор Платонович, вам можно позавидовать. Вы живете в городе такой культуры, занимаетесь любимым делом, встречаетесь с интересными людьми...
Некрасов, никому не наливая, сам врезал очередные полстакана. Помолчал.
Знаете, мамаша, Париж, Лувр, Достоевский это все хуйня. Вот под Сталинградом, помню: сидим в окопе. Ни хуя не жравши, мороз минус тридцать, жопа к земле на хуй примерзла, а немец из всех пушек как въебачит, и думаешь все, пиздец! И скорей бы уж, думаешь, пиздец, на хуй такая жизнь всралась!
Людмила Штерн, в ужасе: Виктор Платонович, здесь же мама!
Да маму я вообще ебать хотел!
Мама радостно-удивленно посмотрела на Некрасова и нежно промолвила:
Да-а....??

С.Довлатов