Так всегда бывает. Начинаешь думать об одном, потом мысль перекидываются на другое, уходит в сторону, начинаешь что-то вспоминать...
Стоило, пока шел, мне вспомнить о нашем походном детстве, как воспоминания эти проснулись и заняли голову на всю дорогу. Стемнело уже, ветер снегом в лицо задувает, а я иду по улице и улыбаюсь им. И не холодно ни сколько, то ли оделся по привычке теплее, чем стоило, то ли все-таки греют они меня.
В клуб я попал, не соврать бы, когда мне было лет 8. Мы как раз дом строили, и как-то так получилось, что наш ульяновский КСП перенес свою базу к нам, на 1й этаж. Воспоминаний с того времени осталось хоть и много, но все они туманно-обрывочны.
Вот мы с Пашкой (он тогда в 3м классе был, я, соотвественно, во 2м) отпрашиваемся из школы на турслет в Винновке. И вот мы там, а одной из полянок. Азимуты высчитываем, палатки - тогда еще тяжелые брезентухи - ставим.
Или вот на волжском склоне, на пятачке. Тренируемся спускаться-подниматься по "горам". До сих пор помню как нужно правильно веревку держать. Вот построение во дворе соседского детсада. Нас 2 группы: старшая, руководимая любимой всеми нами Эльвиркой, и младшая - с не очень любимой Лариской. Как мы с Пашкой тогда хотели к Эльвирке в группу. :) Эххх, где интересно она сейчас...
Вот мы на Среднем Венце, у дома Юльки Миллер. Сидим в уазике, ждем ее, чтобы ехать в наш первый Поход. И первая походная ночь: 10 человек в палатке, долгая возня перед засыпанием и совместные поворочивания с бока на бок в течение ночи.
Белая лошадь и Мишка Диденко верхом...
А как-то раз, на темрязанском пруду откуда-то появилось 2 лодки: одна - здоровенный (как тогда казлось) железный баркас, и небольшая деревянная лодочка, похожая на индейскую пирогу и шедшая тихо-тихо, почти бесшумно. И пока вся толпа ныряла на середине пруда с баркаса, я, Пашка и Санек Васильев (от которого в воспоминаниях осталось только имя) прокрались на этой пироге в камыши и смотрели на плавающих совсем рядом уток. Тогда это казалось чудом. :)
А потом клуб съехал в СЮТур, а я в свою очередь съехал на трояки в школе, и очередным волевым решением мамы от клуба был отстранен. Как будто школа - это самое главное. Брр.
Туда я вернулся только в 95-ом. Как сейчас помню был конец апреля (но было уже тепло), и весь клуб готовился к первомайскому сплаву. Помню, как мы с Мишкой Садовниковым собираем и надуваем кат, попутно о чем-то болтая. На сплав я тот конечно не попал - заболел как всегда на 1е мая.
Зато уже летом пошел в 3х дневную пешку. Дааа, здорово было, хотя местами с непривычки я откровенно подыхал.
Сколько же потом всего было.
Ежегодные груши, на которых так здорово быть толпой, клубом! и так плохо по одиночке.
И Юность полная бессоных ночей и игр в мафию до хрипоты. И огромный фанерный щит, уроненный нами с Иришкой из-за кулис на сцену прямо во время концерта. Да и само ощущение НАШЕГО фестиваля. Игрища в индейцев - эдакая измененная зарница, в которую каждый год допридумавается что-то новое.
И целое предуральское лето походов. Когда мы начиная с самого июня приезжали в темрязань каждую пятницу в обед, к 7 подтягивался наш руководитель и мы уходили в ночь на маршрут. Те вечерние построения, когда из общего строя в шеренгу напротив выходили те, кто пойдет, кто не останется дома, те, кому через час на маршрут. И то ощущение, когда ты делаешь этот шаг из общего строя в тот другой. И наши девченки, провожающие нас в ночь и в дождь, как на войну.
А затем и сам Урал. И совершенно немыслемая красота ночного неба, в самую первую ночь в горах. Огромные звезды, каких я больше не видел нигде и никогда, которые, говорят, бывают только в горах. И то ощущение, как будто ты ближе к небу и можешь дотянутся до него рукой. И звездопад, когда звезды падают так часто, что не успеваешь загадывать желания. И стояние в тумане. И снежки из града - в середине-то августа.
И конечно, конечно же родная Русская Темрязань. Тот рай на земле, в котором мы жили каждое лето. Мне всегда хотелось поделиться этим раем с окружающими меня и дорогими мне людьми. Я вытаскивал сюда всех своих новых друзей (а один раз пытался вытащить даже наш отдел).
Не знаю... Наверное, для кого-то это просто место, до которого фиг доберешься. Да, наверное, кто-то начнет рассуждать о том, что "мы лучше вместо того, что б туда тащиться, лучше...", и может будет по-своему прав. Не знаю. Для меня это всегда было место, где мне тихо и спокойно, где мне хорошо.
Где знакомо каждое дерево, каждая полянка, каждая тропка. И где с каждым из них связаны воспоминания. Вот на этом склоне мы тогда от бледнолицых прятались - там еще брусника растет, а вон под теми столбами у нас сгущенка была зарыта, а вот здесь наша "1я палтка" стояла, а вон на том дереве мы с Иришкой все время закат провожали.
Нас было так много и были мы так дружны. Сейчас каждый из нас повзрослел и и идет своей дорогой. Но все мы связаны нашим общим детством. И этим лесом.
Каждый раз, когда мы туда приезжаем, я тихонько сматываюсь и иду по знакомым тропинкам, мысленно с лесом здороваясь и ему улыбаясь. Это мой лес. И потому для меня нет места лучше.
Скорее бы только лето...
