«Mнe oчeнь cкучнo бeз нeгo, cкучнo дaвнo, c mex пop, кaк eгo нem. Huкmo нuкoгдa нe мoг cpaвнumьcя c нuм. Гoлубчuк, гoлубчuк мoй eдuнcmвeнный любuмый. Tocкa, maкaя mocкa» — нaпucaлa Mapuя Huкoлaeвнa Ильф нa oднoм uз cmapыx пuceм мужa. Oнa нaмнoгo eгo пepeжuлa, u вcю жuзнь пpoдoлжaлa eму пucamь.

B Oдecce Илью Ильфa нaзывaлu «нaш лopд». Oбычнaя кeпкa cuдeлa нa нeм гoлoвным убopoм лoндoнcкoгo дeндu. Плюc — узкoe, oбmягuвaющee пaльmo, пeнькoвaя mpубкa, пeнcнe, шeлкoвый длuнный шapф. Heзнaкoмыe пpuнuмaлu Ильфa зa uнocmpaнцa, дaжe eгo фaмuлuя кaзaлacь кaкoй-mo зapубeжнoй. Ha caмoм дeлe эmo был пceвдoнuм, кomopый oн cocmaвuл uз пepвыx букв нacmoящeгo uмeнu: Иexueль-Лeйб Фaйнзuльбepг.

Mapуcя

B пocлepeвoлюцuoннoй Oдecce mex кuпeлa xудoжнuчecкaя жuзнь. Ильф вxoдuл в mвopчecкoe oбъeдuнeнue «Koллeкmuв пoэmoв» вмecme c Юpueм Oлeшeй, Baлeнmuнoм Kamaeвым, Эдуapдoм Бaгpuцкuм. Mapуcя cocmoялa в «Koллeкmuвe xудoжнuц», u бpaлa уpoкu жuвoпucu у бpama Ильu. Иx любoвь выpocлa uз дpужбы: cнaчaлa пpocmo вcmpeчaлucь, гулялu, paзгoвapuвaлu. Пomoм эmoгo cmaлo мaлo, пoявuлucь eжeднeвныe пucьмa:

Большинство зрителей представляло его таким, какими были на экранах его самые известные киногерои – очаровательный авантюрист, неунывающий великий комбинатор Остап Бендер и типичный «мужик из деревни» дядя Митя из фильма «Любовь и голуби».

Каким на самом деле он был за кадром, знали только самые близкие – его называли одним из самых закрытых актеров, он редко давал интервью и предпочитал молчать о тайнах своей семьи, ведь в свое время это принесло им немало горя.

Семейные тайны Юрских

Он должен был получить другую фамилию при рождении – Жихарев, а Юрский – это творческий псевдоним отца, образованный от его имени Юрий. Но то, что придуманный театральным режиссером и актером псевдоним стал фамилией его жены и сына, не было просто прихотью. Род Жихаревых был дворянским, и свое происхождение отцу приходилось позже скрывать. Еще в юности, во время выступления в гимназических спектаклях, он придумал себе псевдоним Юрский, а позже решил сделать его своей фамилией.

Юдина Мария Вениаминовна (1899—1970)

Современники обычно редко знают гениев, с которыми живут рядом, — исторические, почившие в бозе знаменитости гораздо понятнее и милее. О них уже составлено мнение, они уже мирно заняли свою нишу в здании человеческой культуры, их авторитет незыблем. Иное дело — те, кто ушёл от нас недавно и в силу этого мало известен широкой публике. О них ещё нужно спорить, их имена ещё ждут своей очереди у иерархической лестницы.

 Однако есть среди претендентов в гении бесспорные личности. К таким необсуждаемым великим принадлежит и Мария Юдина. Её гениальный дар пианистки не вызывает сомнений, но Юдину ещё справедливо называют «художником эпохи Возрождения». Она была не только гениальным музыкантом мыслителем, но и энциклопедистом в полном смысле этого слова, человеком сильным, страстным, не похожим ни на кого, на редкость смелым и энергичным. Конечно, Юдина блистала у рояля всеми теми качествами, которые требовались профессиональному пианисту, её техника впечатляла крепостью, чеканной пластичностью и так далее, и так далее. Но великим художником Марию Вениаминовну сделала не «набитая» рука, а уникальная личность, сложное мировоззрение.

Этого мэра обожал весь Нью-Йорк: выступая против «сухого закона», он учил варить самогон, а борясь с наркоманией, призывал легализовать марихуану. Параллельно строил мосты, парки и больницы, искоренял коррупцию и боролся за переезд евреев в США в годы Холокоста. Вот почему в честь Фиорелло Генри Ла Гуардия назван и аэропорт Нью-Йорка, и улица Тель-Авива.

В Нью-Йорке есть такой памятник – на постаменте стоит маленький толстенький человек, хлопающий в ладоши, как будто активно к чему-то призывающий, делающий шаг вперед. Человек, которому посвящен этот монумент, – Фиорелло Генри Ла Гуардия, мэр Нью-Йорка с 1934 по 1945 годы. Скульптор изобразил его в движении неспроста – это был очень решительный человек, для которого не существовало неразрешимых проблем. «Не важно, сожжены мосты или нет, я всё равно никогда не отступлю», – говорил Ла Гуардия и шаг за шагом возвращал своей работой утраченное доверие жителей к властям города. И это несмотря на то, что управлять городом ему пришлось, пожалуй, в худшие времена – времена Великой депрессии и Второй мировой войны.

Ян Топоровский, Тель-Авив

1 марта 1920 года в еврейском поселении Тель-Хай, расположенном на севере Эрец-Исраэль, участник обороны Порт-Артура, герой русско-турецкой войны, награжденный многими орденами, среди которых и Георгиевский крест, офицер российской императорской армии Иосиф Трумпельдор (как утверждает легенда) сказал: «Как хорошо умереть за родину!». Но он имел ввиду не огромную Россию, которую защищал еще его отец Зеэв (Владимир) Трумпельдор, николаевский солдат, за которую воевал и он – Йосиф Трумпельдор, вступивший добровольцем в Восточно-сибирский полк, направляющийся сражаться в Порт-Артур. 

Йосиф Трумпельдор – герой русско-японской войны. Фото начала XX века

Герой русско-японской войны Йосиф Трумпельдор имел в виду маленькую еврейскую страну, которой в те годы еще даже не было на карте мира. 

А может быть, ничего такого Йосиф Трумпельдор и не говорил – и эти строки приписывает ему людская молва. Но он был настолько легендарной личностью, что даже, если бы рядом с ним находились и другие известные люди, например, писатель Зеэв Жаботинский или полковник Д. Паттерсон, командир первого Еврейского легиона, то судьба все равно выбрала бы Трумпельдора, а людская молва приписала бы ему очередную крылатую фразу. И делала это не раз за всю его жизнь. 

Юрий Шоткин

Недавно показанный по американскому телевидению документальный фильм «Крыло и молитва» рассказывает историю группы американских ветеранов Второй мировой войны, которые рисковали жизнью, чтобы дать новорожденному Государству Израиль шанс выжить, когда армии пяти арабских стран — Египта, Иордании, Сирии, Ливана, Ирака — в мае 1948 года уже готовы были вторгнуться и уничтожить его. Генеральный секретарь Лиги арабских стран Аззам-паша заявил совершенно ясно, что эта война будет на уничтожение, как во времена монгольских нашествий или крестовых походов. Это грозило евреям теперь уже Израиля вторым Холокостом. Американское правительство запретило своим гражданам воевать или оказывать помощь Израилю, и одним из наказаний за это было лишение американского гражданства. Это не остановило бывшего бортинженера ВВС США Ала Швиммера тайно осуществить план доставки вооружения для армии Израиля.

(ум. 135 н.э.)

Биография

Симон Бар-Кохба, или Симон Сын Звезды, возглавил последнее восстание евреев против римлян – безмерно кровопролитный мятеж, который привел к окончательному уничтожению древнеиудейской цивилизации.

Бар-Кохба остается загадкой, вызывающей большие споры. Мнения расходятся. Одни считают его великим борцом за свободу наподобие Иуды Маккавея, другие – безответственным тираном, не менее жестоко поступавшим с собственным народом, чем с его угнетателями. Римский историк Дион Кассий является главным источником наших знаний о том периоде. Согласно Диону, в войне погибли 580 тысяч евреев. После Великого мятежа 70 г. н.э. и вплоть до резни Хмельницкого в семнадцатом веке и Холокоста восстание Бар-Кохбы оценивается как самое катастрофическое событие в еврейской истории.

После взятия Иерусалима в 70 г. н.э. Титом, сыном императора Веспасиана, земля Иудеи стала военным лагерем. Во время восстания римляне понесли огромные потери. Повстанцы истребляли их целыми легионами. Императоры, сменившие Веспасиана, не хотели нового неуправляемого конфликта с евреями. Военное положение и преследования обеспечивали твердую власть римлян. В тот период официально одобренные труды известного римского историка Тацита положили начало поддержанному государством антисемитизму.