Письма в облака незнакомому любимому человеку

Здравствуй!

...Вот никогда не знаешь, что тебя ждёт. Если влюбляешься, то не задумываясь... С одной стороны — это хорошо: бескорыстное чувство. Но ведь влюбляются по-разному... Кто от скуки, кто от заполонившей душу пустоты... А кто-то не влюбляется, а специально в себя влюбляет. Конечно, для чего-то... А ты относишься к этому играючи, думая, что вот хорошо сейчас, а потом — будь что будет...

Так и с человеком-Вороном случилось. Он владел волшебным замком на закрытой облаками таинственной горе. Он писал необыкновенной красоты картины... Иногда своих воображаемых возлюбленных создавал в виде наполненных жизнью скульптур...

КРИВАЯ ИЗЛУЧИНА ЭЛЬФИЙСКОГО ПРИНЦА

Здравствуй!

...Наверное, ты сам знаешь, как непросто рассказывать об истории волшебной любви, где есть — и заблуждения, и перевоплощения, и прозрение, и ещё много всего, перепутанного во времени и пространстве...

Итак, девочка-Бродяжка, войдя в Эльфийский замок, вдруг увидела пустую клетку с витыми прутьями, кормушкой и карликовым деревцем-бонсай — чёрная японская сосна...

Увидев опустевшую клетку, она вдруг реально почувствовала дрожь на своих холодеющих плечах. Завитки пламенных волос больше не грели...

— Саджи, что с тобой? — дотронувшись до её ледяного плеча, встревожено спросил Эльфийский принц Вран.

— Почему клетка пуста? — спросила она растерянно, - и деревце совсем почернело... Неужели ты не поливал его с тех пор?..

— С каких? — удивлённо переспросил он, тряхнув дымчатой охапкой волос...

И с головы вдруг посыпались вороньи перья...

Здравствуй!

...Иногда идёшь куда-то и вдруг теряешься в неведомом пространстве. Особенно, когда на душе становится страшно, хочется заблудиться и спрятаться в памяти чего-то волшебного, тихого, прекрасного...

По телевизору то и дело мелькают страшные кадры: дым, огонь, бастующие люди... Пугают началом Третьей мировой... Я, конечно, очень переживаю, но думаю, вот что я могу? Сойти с ума? Побежать по улицам с горящим факелом? Залезть на крышу и кричать, пока не свалюсь оттуда: "Люди, будьте благоразумны!"

— Если бросаться в огонь, — сказала мне любимая с детства фея из синего шёлка, — то огонь станет ещё сильнее. Ты только разбудишь в нём чувство ненасыщенности. Ты станешь его пищей! Не наевшись тобой, он станет требовать другие жертвы...

Здравствуй!

...А знаешь, когда у меня накопилось очень много необдуманных поступков, и я вдруг растерялась, не зная, куда их девать ... Нет-нет, я на них не жалуюсь. Я создала себе такое деревце из прутиков и папье-маше. И стала развешивать на него свои маленькие и большие глупости, которые в принципе и есть - необдуманные поступки.

Вот зачем всё время смотрю в экран телевизора и тону во всяческих ужасных новостях?! Глупость?

— Конечно, глупость, — сказало мне моё придуманное деревце. И спросило: — Вот куда ты сейчас собираешься направить своё воображение?

— К Эльфийскому замку, — отвечаю уверенно. — Там сейчас война. И пожарище. Там нищие дерутся с нищими. А от зависти и ненависти и отвращения ко всему красивому решили запалить замок... Мне надо идти туда и что-то менять...

— Не надо, — сказало мне моё деревце. — Прежде чем тушить пожары, пусть даже сказочные, надо сначала успокоить и привести в порядок свою душу. С горячей головой ничего полезного не делается.

Здравствуй!

...Тебе никогда не приходилось продираться сквозь неизвестное пространство? А если приходилось, то помнишь те ощущения? Абсолютная тьма — и чей-то голос рядом... И спасительное дыхание человека рядом...

И от того, что человек в твоей неизвестности рядом, становится легче... То ли идёшь, то ли плывёшь... Просто движение... И абсолютная темнота. Спасает только одна мысль: однажды эта темнота закончится, и что-то будет на другом отрезке тревожного пути...

...Так мы пробирались с Колдуном по бесконечному и непроглядному тоннелю воттовааровского сейда. Пролетевшая с шумом летучая мышь задела меня крылом. Я чуть было не упала и вскрикнула от неожиданности:
— Хватит! Я же не червь, чтобы радоваться подземельям и всяким там каменным проходам в неизвестно куда...

Здравствуй!

...Вот расплескала вселенную и сижу теперь на пальцы дую. Колдун мой исчез куда-то. Пошёл воротца в Туманность Бабочки закрывать и... исчез... Как всё непостижимо...

В рассыпанных огоньках зачем-то рождаются строки:

Дождись меня!
Пожалуйста, дождись!
В туманность Бабочки сегодня путь расцвечен.
Какие, интересно, там дожди?
Какую скатерть выстилает вечер
На перистых волнистых облаках,
Когда предчувствует возможность встречи,
Перебивая страх...
Эти строки складывались и тогда, когда я обиделась на своего Колдуна и отправилась вверх, по струям красного дождя...

Письма в облака незнакомому любимому человеку

Здравствуй!

...Там дождь из бубенцов... Там ничего нет. Как ничего нет внутри тебя самого... Только пустота наполняет жизнь звучаньем бубенцов... Ведь хоть что-то должно звучать...

...Чертополох выпустил в свет сизую звёздочку цветка. Стоит у дороги и смотрит, как опадает наш бумажный змей... Он ещё долго дрожит в воздухе, словно не знает, куда упасть... И вдруг выбирает звёздочку чертополоха...

...Сквозь окна прошлого я смотрю на тебя, смотрю... А ты сквозь лавину тумана медленно отодвигаешься в отдалённый кусочек детства... Только лоскуток бумажного змея, похожий на обрывок письма, всё мерцает в состоянии наколотости на колючку... И словно просит: "Прочитай меня!"

Письма в облака незнакомому любимому человеку

Здравствуй!

...Когда мир переполняется несправедливостью и злом, хочется искать защиту. Защиту в чём-то светлом и, наверное, мало значительном, с точки зрения политиков... И незначительном совсем, с точки зрения дельцов...

Ведь что значит для человека, чьи мысли заняты исключительно безостановочным приобретением денег, какой-нибудь одуванчик, пробивший асфальт в центре дороги... Или какая-нибудь упавшая под ноги бабочка?..

— О чём ты? — спросила меня родниковая стрекоза, раскинув прозрачные крылья на бутоне чайной розы.

— О том, что хочу куда-нибудь уйти от телевизора, — ответила ей, уходя по течению родникового ручья среди зарослей чайных роз...

— Разве это так трудно? — удивилась она. — Ведь телевизор можно выключить...

— Не могу: он преследует меня... Он показывает мне бесчеловечный мир, где ради денег человекоподобные существа бомбят города, убивают людей... Чтобы хоть как-то защититься, я хочу уйти в архив своих волшебных сказок... Там совсем иные ценности, понимаешь, иные.... Совсем...

Письма в облака незнакомому любимому человеку

Письмо 682
24 июня 2014 г

Здравствуй!

...Так бывает. Иногда хочешь сделать что-то очень хорошее и полезное... И не знаешь, чем оно обернётся на самом деле... Так случилось и в моих волшебных сказках.

Ну, ты же помнишь, как мы с птицей Юи пытались спасти девочку от круглого превращения... И как нам встретился пастух ежиных планеток...

Так вот...

*******

...Птица Юи неслась среди галактик, словно маленькая крылатая планетка. Правда, теперь она была неузнаваема. Ежиный пастух, набросавший на ее перья свои кнопышки, сделал ее таким летающим сосульчатым дворцом. И Юи не понимала, почему при каждом взмахе ее крылья так отчаянно звенели и царапали темную пустоту.

— Кшер-ра! У-у-у! У-у-у, какая Кшер-ра! — слышались непонятные возгласы вокруг. Это, видимо, у Геометрической галактики менялись формы мышления. Формы затеяли борьбу с нами из-за нашего устремления — кого-то спасти...

И вот я уже почувствовала себя внутри кувыркающегося по небу ледяного куба. Я очень переживала, что теперь не смогу быть совсем рядом со своей птицей Юи и в случае чего не смогу её поддержать...

Письма в облака незнакомому любимому человеку

Увижу ли... Услышу ли...

Здравствуй!

...Чудо моё светлое, ранимое... бесконечно далёкое... Встречу ли тебя когда-нибудь? Увижу ли?

Но чаще думаю, что мечта сильнее жизни... И кому-то выпало жить, и кому-то - всего лишь мечтать...

Крылья — паруса... Острова одиноких деревьев... Таинство летящих облаков... Придорожная ромашка... О чём говорит она, приклонившись к тёплому камню?.. Бредущие по скалам сосны... Дома, уходящие в дорогу...

Письма в облака незнакомому любимому человеку

Здравствуй!

...Сегодня одуванчиковая метель... В зиму поверили снегири и вернулись в заброшенный сад... В пуховых лужицах всё ещё плавают детские твои корабли...

Как я забрела сюда из ковыльного моря и песчаного инобытия?.. Не знаю, как... Слишком искала твои рассыпанные по траве сны...

...Песочные часы, словно солдатики далёких бурь, отпустили время моих ожиданий и закутались в одуванчиковую шаль... Шаль — шалость поветрия... Жалость, где больше ничего...

...Сами по себе раскачиваются качели, подчёркивая просто Отсутствие... Отсутствие и больше ничего... Как странно выглядит его величество — Отсутствие!
Только один старенький человек с палочкой стоит среди опустошения и смотрит на раскачивающиеся качели... Пух закрывает седину... Метается отражением в зеркалах...

Здравствуй!

...Когда от камешка круги по воде - это понятно и просто.
...Когда от прутика круги на песке - это спонтанность воспоминаний... И в каждой окружности — своя ясность. Ясность исчезновенья...

...Круги людей распадаются чуть медленнее. До первого ветра... Как и круги на песке... Иногда так же внезапно и быстро, как круги на воде...
И ты — это уже не ты, а одинокий камушек на речном дне. Оглядываешься, а все твои круги ушли...

...Среди фигур на песке внезапно очнулся и зашевелил ветвями зимний дуб. Я помню так назывался один рассказ. Чистый и светлый. До замирания души — тихий восторженный звон... "Зимний дуб". Юрий Нагибин. Одно из несостоявшихся звеньев моего, так и не собранного круга.

Птица Шух.

Здравствуй!

Ты, наверное, тоже иногда чувствуешь, как замолкает душа...

Свернётся в клубочек и закатится куда-нибудь далеко-далеко... Будто птица Шух — страж ночи — шумит где-то в лесной глухоте, а её неслышно...

Ты вглядываешься в экран телевизора, а там — ежедневные сводки о разбомбленных домах, убитых людях... И ты не можешь понять, как же так мир спокойно смотрит, а ещё и одобряет зверства нелюдей...

И Душа твоя кувыркается по зазеркалью в образе той птицы Шух с опадающими перьями, опалёнными лапками...

Письма в облака незнакомому любимому человеку

Здравствуй!
...Опрокинутая лодка на камнях. Остановка - Берег. Символ завершения пути...

Остановка - Вода. И только незримая серебряная нить - мостиком через дальние озёрные шхеры, не пройденные берега...

— Какую душу Вечности несём? Слова — какие?.. Несёт свою поэзию с дальнего берега не догулявший Ветер.

— Лодка прошла, а след на Воде остался. Даже если ты не видишь его... Пройденное не исчезает... — говорит хозяин лодки...

Письма в облака незнакомому любимому человеку

Здравствуй!

Тебе показалось вдруг, что высокие слова и краски на картинах художника устарели во времени...

— Жизнь другая... — шепчешь себе под нос, вытряхивая пустоту кошелька, словно пустые осиротевшие свои чувства...

Ты отмахиваешься и от высокой поэзии и от чудесных картин:

— Жизнь другая... И всё это в настоящем ничего не значит, когда столько несправедливости пережито...

Ты шепчешь в своё затихающее сердце и вдруг чувствуешь взгляд... Кто-то внимательно смотрит на тебя, словно изучает. Нет, ты не видишь этого, ты только чувствуешь... Взгляд... Этот чей-то незнакомый взгляд. Мурашки по коже... Видишь линии собственной жизни на чужом холсте... И вдруг начинаешь читать эти линии красок... Ты слышишь их звучание. Оно просвечивает молчание озера. Просвечивает из самого таинства глубины...

Письма в облака незнакомому любимому человеку

Здравствуй!

Таинства осеннего колдовства по-своему приходят к людям. А извечное - творческий порыв - должно оставаться. На летнем литературном "Петроглифе" был интересный момент. Даже не интересный, а опасный. Люди палаточного городка встретили утреннюю грозу и жуткий ливень. Палатки плавали, и все неслись друг к другу, чтобы спастись...

Потом было тепло... Взрослые сели за столы, где мы с детьми играли в "биномку", и стали рисовать свои впечатления. Ира Кулагина нарисовала лягушку. Она чувствовала себя лягушкой. Она о своих переживаниях написала рассказ и очень захотела увидеть рисунок той своей лягушки. Но рисунок исчез. Лягушка ускакала. Прошло время. Я случайно, готовясь к занятиям своей студии, в поисках чистых листков, вдруг выбираю наугад, и передо мной у компа - её лягушка. Значит, никуда не ускакала...

Письма в облака незнакомому любимому человеку

А в зеркалах сияли никелевые скалы

— Мы зеркала, зеркала... — поворачивались в разные стороны зеркальные четырехугольники, зависшие над скалой.
— Видишь, они умеют разговаривать, — сказала кокетливая скала птице Юлии. — Они отражают и прошлую жизнь и настоящую. Посмотрись в них и увидишь свое будущее.

— А почему бы и не посмотреться! — расправила крылья птица Юлия. — Сейчас посмотрюсь и все узнаю.

Здравствуй!

В последнее время в голове всё чаще звучит эта Чеховская фраза из его писем. У фразы такой смысл:

Словно через тысячу лет разговор на чужой планете о Земле: "Ты помнишь то белое дерево, берёзу?"

И чем дальше живёшь, тем глубже чувствуешь этот расходящийся разговор...

Ты не понимаешь, чего от тебя хотят, и непроизвольно чувствуешь себя не в своей тарелке...

Здравствуй!

...Тема непонимания захватила меня с головой.

Всё вокруг за меня цеплялось и задиралось изо всех сил. Даже оторвавшаяся от своего забора штакетинка зацепила меня за юбку да ещё и обругала в след:

— Ходят тут... Землю подолом метут... Пыли — не продохнуть... Как будто перелететь спокойно нельзя...

— Это Вы мне? — обернулась я на штакетинку, размахивающую лоскутом из моей юбки.

— А что, непонятно разве? — дёрнулась штакетинка. — Разве вас здесь двое проходило? Может, научишься с открытыми глазами через всех перешагивать? А то... с закрытыми-то легко!

— Может, Вас к забору обратно приладить? — миролюбиво спросила я штакетину, в надежде, что она всё-таки успокоится.

Здравствуй!

Это я, Домукина печка. Проснулась оттого, что слишком холодно кругом. И облако космического газа вдруг приблизилось к земле... И вот над островом качаются разные воздушные зверята. Они зависли над осенними деревьями, посверкивают, звенят...

— Здравствуй, — склонился надо мной бегемотик из сиреневого газа. — Меня зовут, Бакирос. А ты кто?

— Домукина печка, — грустно отвечаю.

— Печка? — удивился Бакирос и потрогал меня лапкой. — А почему тогда такая холодная?

— Все ушли, а я остыла...

— Амирс! Амирс! — позвал бегемотик из газового облака кого-то из своих друзей. — Смотри, здесь, на Земле, есть печка. И, представляешь, она — холодная...

— Не может быть, — закачался в воздухе слоник Амирс. — Все печки всегда бывают только горячими!

Здравствуй!

...Никогда не думала, что восхищение должно быть осторожным. Вот смотрю на заблудившийся снег... Он заблудился в синих планетках и превратился в воду... И в скалах теперь так много синей воды...

— Это всё — твоё восхищение! Ты виновата!.. — Вздохнули плавающие островки снега у подножья оскалившихся гор...

Небо было зеркальным, и заблудившийся снег, не зная, куда идти, метался над пространством глубокомысленных зеркал.

Небо было в виде распахнутой книги. А на её обложке во всю сиял большой заголовок:
Синие планетки в Оплавленных Горах

Я не знала, куда деться от ворчливого снега, и мне очень надоело всё время чувствовать себя в чём-то виноватой... Обложка книги была зеркальной, и я вошла в неё следом за своим отражением.

Здравствуй!

...Ты ищешь меня в разных углах комнаты... И в округлости площади ищешь меня взглядом из окна... Там - ёлка. Там все смеются, радуются, водят хороводы, взрывают петарды...

А тебя какая-то суетливость одолевает... То серебряный кубик со своей маленькой комнатной ёлки сорвёшь... Огладишь его углы ладонью... То золотистый шарик попросится в руки. Срываешь его и не знаешь, зачем... Ведь я не возникну, не появлюсь ни из этого кубика, ни из этого шарика... Я далеко сейчас... Рассматриваю Рождество в своей зеркальной книге...

Здравствуй!

— Разбуди дерево! Разбуди дерево! — доносился из снегопада какой-то непонятно шепчущий голос.

Не знаю, бывает с тобой такое или нет. Странное ощущение. Будто посреди твоего города выросли две горы. И между ними — твоя остановка. С одной горы ты только что спустился и ещё несёшь на плечах ощущение её тяжести. Словно эта тяжесть — твой пройденный год. На другую гору ещё не поднялся. Вход в неё пока закрыт. Подъёмники зависли. Там всё — предстоящее. И ещё не известно, каким оно будет.

Здравствуй!

Не знаю, весёлым был твой Новый Год или грустным... Я же в своём запредельном лесу веселилась с друидами до самозабвенья!

Вдруг из одного, поросшего сосняком Дольмена вышел господин очень важного вида. Он обвёл всех каменным взглядом и, перетирая снежный скрип на щеках, скомандовал:

— Сворачивай балаган! Скоро время Рождества!

И я увидела, как на колдовской стене леса гирлянды высветили слова:

"Наступает Рождество!"

Письма в облака незнакомому любимому человеку

Здравствуй!

...Всё стою и стою посреди зеркальной книги. А моя тень всё перелистывает и перелистывает её зеркальные страницы: Золотые города — Ночь. Золотые города — день...

Это я, никому не известное дитя неба...

Я живу в ложбинке между облачком и тучей под корнями хрустящего солнца...

Я смотрю на мир из своей ложбинки и думаю, а есть ли где-то на свете золотые города? Ведь должно же где-то солнце откладывать свои золотые яйца, свое потомство, десятки будущих светил на случай, если одно, самое главное, вдруг внезапно погаснет...

Здравствуй!

...Пространства имеют свойство — перемещаться... Иногда они похожи на летающие острова. Иногда их не видишь, а только непонятным образом ощущаешь... Перед тем, как отправиться в магазин, я как раз прочитала про остров кукол и про бедолагу Джо, который ходил по городу с бочкой на колёсиках и собирал всех выброшенных кукол. И уже потом он переселился на затерянный остров со всеми своими куклами. И там, в полном одиночестве, создавал свой кукольный мир. В его первой кукле жила душа утонувшей девочки...

Здравствуй!

Наверно, у каждого тонко чувствующего человека есть своё астральное место. Подходишь к нему, и сознание мгновенно меняется. Меняется реальность. Со мной... Это можно расценивать, как насмешку свыше... Астральным местом стала тропинка мимо мусорных баков.

Вот и сегодня. Снова снег. Хороший, тихий. Иду выбрасывать мусор. Впереди модно разодетый парень, с иракезом на голове, серьгой в ухе, в ярко-красной аляске (или парке), брюках в зелёную клетку. В одной руке — какие-то обломки... В другой — картина. Потрясающей красоты картина в золочёной рамке с виньетками.

Иду следом, разглядываю. Нет, не репродукция. Хорошая копия маслом. Только копия чего? По сюжету — "Всадница" Карла Брюллова. Только лицо похоже на лицо "Незнакомки" Крамского... Мне хотелось окликнуть парня:

— Постой! Не выбрасывай эту картину!

Вера Линькова

Письмо 715
3 марта 2015 г


Здравствуй!

...Силой волшебства внутреннего мира ты тоже можешь менять занудное пространство на прекрасное видение. Кто знает, что на самом деле реалбность? Реальность — это то, что мы видим? Или... Или это то, что нам даётся воображением свыше?

С тех пор, как моя кукла Валька маячила своим отражением на воде, когда я тонула в своём маленьком детстве, я думаю — своей ли жизнью живу? Живу ли реально? Или просто наблюдаю жизнь какого-то движущегося существа, которое... вроде как я?..

— Послушай! — сказала я тому человеку, который показал мне на спасённую картину, — на Острове Кукол не было Дворца. Откуда он здесь взялся?

Он посмотрел на меня с нескрываемым удивлением:

Здравствуй!

Знаешь ты это или нет... Понимаешь ты это или нет... Но все на свете судьбы пересекаются. Иногда их космическая сущность заключается в какой-нибудь детской игрушке. Как правило, это кукла, стойко переносящая все шалости нашего детского воображения. Кукла — игра. Кукла - жизнь. Часто, когда заканчивается жизнь играющего, кукла продолжает игру судьбы.

— Не отходи от меня далеко! — предупредил человек с Острова Кукол. — Картина со дна мусорного бака не может отойти от своей обиды. Она чувствует себя безумно оскорблённой. И ещё несёт в себе обиду на тебя: ты не сумела её спасти...

— Но ведь то, что не сумела я, сумел ты! Ты перенёс её на Остров Кукол! Она живёт теперь заново!

Здравствуй!

...Чем больше во что-то всматриваешься, тем выразимее раскрываются образы иной реальности. И пока я ходила по острову Кукол, видимость игрушечного мира всё яснее начинала обрастать невидимой стороной человеческих переживаний.

Чувство тревоги, не покидающее меня в каждом дне обыденных дней, странным образом переместилось и на этот казалось бы сказочный отголосок детского воображения.

Остановившись посреди вальсирующих орхидей, я вдруг стала сжиматься от ощущения непонятного взгляда. Словно кто-то невидимый раскладывал по чашечкам гигантских цветов разбросанность моих ощущений. Любовь или зло? Что преследует меня? Чего пытается добиться?