Известно, что Всеволод Эмильевич был превосходным актером, среди прочих ролей сыграл он прорицателя Тиресия в трагедии Софокла «Эдип-царь». Сыграл, как все что он делал в театре, гениально.

Был ли он в жизни так же проницателен, как слепой ясновидец Тиресий? Скорее всего, нет. Но даже если и был, отвести от своего дома трагедию он не мог.

Известно, что Року противиться невозможно. А его, Всеволода Мейерхольда, известного на весь мир режиссера, и его жену, Зинаиду Райх, первую актрису театра, носящего его имя, настигла именно она, трагедия Рока.

Но давайте начнем сначала. В конце октября на канале КУЛЬТУРА прошел новый цикл «Исторических путешествий» Ивана Толстого.

Из всего – очень любопытного – цикла, носящего подзаголовок «Книги с ключом», больше других меня заинтересовал сюжет «Гамлет на обложке».

Иван Никитич показал зрителям старую, 1942-го года, книгу, выпущенную издательством Детгиз, с текстом трагедии «Гамлет». Пьеса Шекспира была здесь в переводе Пастернака, оформлял книжку известный иллюстратор Николай Кузьмин.

Вот Иван Толстой держит в руках книжку, показывает ее зрителям: на обложке изображен какой-то безумный, с пронзающими нас глазами, Гамлет.

Рассказчик говорит, что Гамлет на обложке ему всегда кого-то мучительно напоминал, и даже не мужчину, а женщину.

Затем этот «кто-то» актуализировался для него в образе Зинаиды Райх, той самой Райх, портрет которой – с огромными глазами – висел в кабинете Мастера. Той самой Райх, которую двое неизвестных, проникших в квартиру, зверски убили, нанеся 17 ножевых ран и выколов глаза.

Случилось это 15 июля 1939 года, еще месяца не прошло после ареста Мейерхольда, обвиненного в работе на три разведки – японской, литовской и английской - и расстрелянного на следующий день после приговора Военной коллегии.

Мастер погиб 2 февраля 1940 года, через полгода после злодейского убийства Зинаиды Райх. В интересной и заставляющей содрогнуться передаче Ивана Толстого было еще несколько важных моментов. Например, такой. Свой перевод Борис Пастернак делал для ГОСТИМа, театра имени Мейерхольда, по заказу Мастера. Они обсуждали первые сцены...

Когда Всеволода Эмильевича арестовали, Пастернак испугался. Иван Толстой рассказывает, ссылаясь на воспоминания Ваксберга, что, когда начинающий журналист Аркадий с другом без звонка пришли в «гости» к поэту в Лаврушинский, - было сие в 1939-м, - Борис Леонидович в панике отпрянул, закричав: «Кто? Кто вы?» Страх и отчаяние обитали в сталинской империи. Любой, тем более из пишущей братии, мог ожидать «гостей дорогих», как ждал их Осип Мандельштам – всю ночь до утра. И ждал не напрасно. Пришли.

И еще из рассказа Ивана Толстого. Николай Кузьмин, известный художник, был великолепным иллюстратором. Рисовал он и Зинаиду Райх, например, в роли Виолетты из «Дамы с камелиями» (именно этот спектакль в 1934 году посетил "великий вождь" - и он ему не понравился).

В общем страшная и загадочная история, дающая пищу для размышлений. Не знаю почему, но первым делом, сразу после передачи, я посмотрела, что интернет говорит о Николае Кузьмине, хорошо мне известном в качестве иллюстратора Пушкина. Оказалось, что Кузьмин был супругом замечательной художницы-иллюстратора Татьяны Мавриной.

Мне хотелось узнать, не было ли в судьбе художника каких-то теней, каких-то тяжелых обстоятельств, ссылок, репрессий... Но нет, оба супруга благополучно прожили до 96 лет, трудились, получали награды... Единственное странное обстоятельство: похоронены они в разных местах, она – на Новодевичьем, он – на Ваганьковском. Стала вспоминать, есть ли подобные примеры.

Ну вот Пушкин и Наталья Николаевна покоятся в разных местах, но произошло это только потому, что была она замужем вторым браком за генералом от кавалерии Петром Ланским. Вот потому-то оба, Наталья и Петр,теперь лежат в Питере в Александро-Невской лавре, а Александр Сергеевич – один - возле Святогорского монастыря, под Псковом. А вообще муж и жена обычно покоятся вместе...

Жизнь Всеволода Мейерхольда и Зинаиды Райх всегда была для меня притягательна. Никогда я не верила, что оба они из немцев, хотя читала об этом в книгах.

Зная судьбу еврейского племени и то, как неутомимо старались евреи ее перехитрить, легко объяснить, почему , например, Рембрандт Ван Рейн – сын голландского мельника, а его «Портрет брата» и «Портрет жены брата» - подозрительно близки к извечным еврейским типажам.

Да что там! Вот Анатолий Мариенгоф (кстати, в его воспоминаниях «Роман без вранья» Зинаида Райх названа еврейкой), есть о нем сведения, что он «из дворян», что он «из артистов», и если бы не Михаил Козаков, написавший прямым текстом, из каких дворян и артистов «дядя Толя Мариенгоф», тайна его происхождения так и осталась бы тайной.

Всеволод Эмильевич, как я понимаю, всю жизнь от своего происхождения и от своей семьи убегал. Семья, обитавшая в Пензе, была лютеранская.

В 20 лет из лютеранства он перешел в православие.

Имя Карл сменил на Всеволод. Неплохо звучит - Всеволод Эмильевич? И как оглушительный довесок – Мейерхольд. Вторым браком женившись на Зинаиде Райх, к своей фамилии стал приписывать ее – Мейерхольд-Райх.

Будучи артистом, менял маски в прямом и переносном смысле. Итальянский театр масок дель арте – был из его излюбленных, доктор Дапертутто – один из его персонажей.

Кончаловский Пётр Петрович 1876-1956...
Портрет режиссера Всеволода Эмильевича Мейерхольда

Под этим именем дореволюционный Мейерхольд печатал статьи в декадентских журналах. Был ли он декадентом? Вопрос интересный. Он как протей – одновременно мог быть и актером Станиславского, у которого сыграл Шуйского в «Борисе Годунове» Пушкина, Треплева в чеховской «Чайке», Тузенбаха в чеховских же «Трех сестрах», - и режиссером насквозь символистского театра Веры Комиссаржевской, ставившим Метерлинка и Гауптмана...

Он работал в Императорской Александринке, а после октября 1917-го стал режиссером революции, изобретателем «биомеханики», первым постановщиком «Мистерии-буфф» Маяковского.

Его обвиняли в «формализме», но именно его, своего талантливейшего ученика, к тому времени выгнанного из закрывшегося навсегда ГОСТИМа, пригласил умирающий Станиславский в свою Оперно-драматическую студию.

Ее Мейерхольд и возглавлял тот недолгий перид, что последовал со смерти Станиславского (7 августа 1938) до его собственного ареста (20 июня 1939) и последующей гибели.

Если посмотреть стенограммы его репетиций с актерами, можно увидеть, что до последних дней он твердил, что спектакль должен быть ярким, смелым и увлекающим и что никакой это не формализм, так упорно разоблачаемый «партией и правительством».

Д. Шостакович, В. Мейерхольд, В. Маяковский и А. Родченко на репетиции спектакля «Клоп». 1929 г.

Еще он говорил, что Система Станиславского вместила в себя очень многое, взятое и у других творцов, таких как Вахтангов и он, Мейерхольд. Он не противопоставлял одно другому, он мог творить в любых парадигмах, но творить, а не повторять скучные и унылые прописи. Он умел находить творцов среди своего окружения. Безошибочным чутьем выделил молодого Дмитрия Шостаковича, взял к себе в театр, поселил у себя...

Ему он поручил писать музыку к «Клопу» Владимира Маяковского. Шостакович – плевался (очень не нравилась ему пьеса, ее язык), но музыку писал.

А когда в 1936 году настиг его «высочайший гнев» в виде надиктованной Сталиным статьи «Сумбур вместо музыки», когда с ним опасно стало водить знакомство, Всеволод Мейерхольд прислал ему письмо.

Письмо это Шостакович сохранил, хотя обычно письма уничтожал.

Там были такие строки: «Дорогой друг! Будьте мужественны! Будьте бодры! Не отдавайте себя во власть Вашей печали! Мне очень хочется видеть Вас и говорить с Вами. Всеволод Мейерхольд, 13 ноября 1936». Нет, Мейерхольд не отступился от своего «ошельмованного» в партийной печати, ожидавшего ареста и расправы молодого друга.

Зинаида Райх и Всеволод Мейерхольд

Умел он и любить. Вошло в анналы маленькое событие: Мейерхольд и Райх целуются в Париже на мосту, привлекая к себе взгляды парижан. Их арестовывает полиция нравов, полицейские удивляются, узнав, что они «законные» муж и жена.

Недавно заглянула в переписку Мастера – и нашла еще одно потрясшее меня письмо, на этот раз любовное, обращенное к жене: «Дорогая горячо любимая Зиночка! Мне без Тебя, как слепому без поводыря. Это в делах. В часы без заботы о делах мне без Тебя, как несозревшему плоду без солнца... не покидай меня,

ТЕБЯ ЛЮБЯЩЕГО. Тебя – жену, сестру, маму, друга, возлюбленную... Любимая Зина ! БЕРЕГИ СЕБЯ! ОТДЫХАЙ! ЛЕЧИСЬ!... СКОРО МЫ СНОВА БУДЕМ КАК ДВЕ ПОЛОВИНЫ ОДНОГО СЛАДКОГО СПЕЛОГО ЯБЛОКА, ВКУСНОГО ЯБЛОКА» (выделено автором письма, - ИЧ).

Письмо написано 15 октября 1938-го, менее чем за год до ареста Всеволода Эмильевича, - когда тучи над ним уже сгущались.

Вопрос: кто из них от кого зависел? Судя по этому письму – Мейерхольд от Зинаиды Райх.

Здание театра Мейерхольда, ныне зал им. Чайковского

Судя по объективным фактам – Зинаида Райх от Мейерхольда. Женившись на ней, своей студентке (она была младше его на 20 лет), практически брошенной Есениным с двумя детьми на руках, он усыновил этих детей, дал Зинаиде и Танюше с Костей дом и возможность не знать ни в чем нужды.

Мало того, великий маг и волшебник Театра (доктор Дапертутто – гофмановский персонаж), он сделал из жены, отроду не игравшей на сцене, работавшей секретаршей, преподавателем, администратором, - актрису. Не просто актрису, а Первую актрису, Примадонну своего театра. И ее игра впечатляла!

Прочитала где-то, что, задумав ставить «Гамлета», на вопрос актеров, кто будет играть главного героя, Мастер не колеблясь ответил: «Зинаида Николаевна».

Вот мы и вернулись к рассказу Ивана Толстого о Гамлете на обложке. Зинаиде Райх Гамлета сыграть не довелось. Ее зверски убили в ее квартире в центре Москвы, в Брюсовском переулке, дело об убийстве заведено не было, соседи почему-то не сбежались на крики, свидетели были устранены.

Говорят, что дело это таинственное. Да? Вам непонятно, кто приложил к нему руку?

Временами Зинаида страдала помрачением рассудка, было сие следствием перенесенного ею тифа, одно время она лежала в специальной клинике. Не знаю, этим ли объясняется то безрассудное письмо, которое она написала Сталину в защиту Мейерхольда в 1937 году, или общим помешательством всех тогдашних взрослых жителей страны на почве страха и отчаяния.

Вот кусочек из этого письма, которое – невероятно, но факт - до Сталина дошло и хранит следы его карандаша: «Я с Вами все время спорю в своей голове, все время доказываю Вашу неправоту порой в искусстве...». Не этими ли словами она накликала на себя убийство в особо садистической форме?

Зинаида Райх и Всеволод Мейерхольд покоятся в разных местах. Она - на Ваганьковском кладбище, а прах Всеволода Эмильевича - в общей могиле № 1 на кладбище Донского монастыря.

Исторические путешествия Ивана Толстого. Книги с ключом. Гамлет на обложке (2015)