Письма в облака незнакомому любимому человеку

Здравствуй!

...Из архитектоники переживаний выстраивалось моё небо. Оно громоздилось тучами гранатового заката и нависало над окном...

Я не знала, как объяснить происходящее... Сквозная мысль в "Листах сада Мории" Марины Цветаевой — чем больше вбираешь в себя глубину света, тем сильнее свирепствует воинство Тьмы...

Ладно бы, только твоё понятие — жизнь в прошлом! Но воинство тьмы одолевает через детей... Оно беспощадно, если ты не на его стороне...

Так я думала, рисуя фиалкового слона для своей новой детской книги стихов и сказок. Рисовала этого необыкновенного радужного слона и переживала за свою маленькую Крисс, которая так неожиданно превратилась в подростка и так неправильно, экзальтированно стала воспринимать радость улицы... и верить, что уличная компания — это все хорошие люди... А взрослые — не правы. Так верила и пострадала...

...Из архитектоники переживаний, из горы красных туч, уже наглухо облепивших моё окно, вдруг появился только что нарисованный мною фиалковый слон... Он протянул в окно хобот, мягко и влажно коснулся моей щеки:

— Послушай эту музыку!

Фиалковый слон

Рядом с ним стоял граммофонный ящичек и труба... И под музыкальной иглой крутилась чёрная пластинка. Такие были в моём детстве. Только в детстве был не граммофон, а патефон... Я тогда всё время ставила эту пластинку со словами "песня первой любвивнуши до сих пор жива"... Я так слышала эти строки и все время думала, что же такое "любивнуша"? Фиалковый слон поставил именно эту пластинку.

— Так что же такое "любивнуша"? — спросила я, прижавшись к его хоботу.

Из граммофона вылетали фиалки. Их было много. Бесконечный фиалковый полёт...

— "Любивнуша", — грустно заметил фиалковый слон, — это то, что переживает сейчас твоя маленькая красавица Крисс. Улица любит и внушает, что все её законы хороши... Она же новенькая в своём районе и в своей школе... Она же боялась, что её не примут в том классе, куда пришла... Она же приняла дружбу крутых и сильных... Приняла из внутреннего страха...

— Но как же, — недоумевала я, — она любила рисовать, фотографировать, сочинять... Она была такой необыкновенной... И вдруг — чтобы, как все... И с этим желанием — "как все" вдруг встревать в самые непонятные ситуации. Вот её, её подружек и родителей вызвали к директору школы. За что? За то, что перед уроками стояла за углом рядом с подружками, которые курили. Она не курила. Но отвечает за то, что стояла рядом. Дворник написала жалобу в школу.

— Но ты-то, — улыбнулся фиалковый слон, — должна радоваться, что она не курила, а отвечает только за то, что принимала условия компании, условия дружбы улицы...

— Да, я немножко порадовалась, выходя из кабинета директора... Но на следующий день узнала, что пришло ещё какое-то заявление от жительницы дома, где дети пили... И там моя Крисс стояла рядом. .. И за это уже — разговор с инспектором по делам несовершеннолетних... Оказывается, она даже попробовала глотнуть то, что пили другие... Я переживала, что телефон её не отвечает... Я встретила её на улице, когда уже начинало темнеть. Она шла с подружкой и двумя мальчиками. Они были совершенно нормальные. Но я отхлестала её прямо при мальчиках по щекам только за то, что не отвечала на мои телефонные звонки... И теперь — к инспектору... За то, что была в компании...

— Всё — проходящее... — улыбнулся из своего кучевого сгущения красных облаков фиалковый слон...

— Но почему так больно оно проходит?

"Песня первой любивнуши до сих пор жива" — одну и ту же фразу заевшей пластинки озвучивал граммофон... Подросткам хочется общаться, но негде. Это только в Москве всё для них есть... А в маленьком провинциальном районе провинциального города душа ребёнка — на износ... Ведь и для Марины Цветаевой в своей Елабуге не нашлось даже места посудомойки... Что говорить о сегодняшних душах детей... душах, одарённых... душах, не вмещающихся в прокрустово ложе... Листы сада Мории... Инспекция по делам несовершеннолетних... Любовь, диктуемая улицей... И, может быть, хорошо, что это в самом начале, а не потом, когда бывает поздно...

— Улыбнись, — сказал фиалковый слон, снимая заевшую пластинку... — Твоя Крисс помогала тебе рисовать твою детскую книгу... Твоя Крисс делала красивые фотографии и они опубликованы в журнале. Всё ещё вернётся к ней... Просто ты сама пойми её и окутай понимающей любовью...

...И фиалковый слон исчез вместе с красными облаками. А боль из моей души перешла в сон... Перешла, но так и не исчезла. Даже во сне я смотрела на мир улицы глазами моей маленькой чудесной Крисс... Смотрела и уговаривала себя: "Ну, испорчена репутация... Ну, узнала она, что такое — дружба улицы... Но скоро выйдет наша книга с моим фиалковым слоном и её рисунками... Ну, переживём как-нибудь разговор с инспектором... Переживём архитектонику лицимерия и фальши взрослых... И я постараюсь её убедить, что настоящую любовь даёт не улица, а небо. Не порыв ветра с компанией за углом, а настоящий творческий порыв..."

Пока моя маленькая Крисс смотрит на меня с недоверием. Ведь взрослый мир уже показал ей свои "праведные" порывы... Права я или нет, не знаю. Но знаю одно: я не отдам её песне первой "либивнуши", бьющей по душе архитектоникой улицы и фальшью взрослого моралите...

Расскажи, что ты об этом думаешь! Расскажи о своём чувстве подросткового несогласия... Фиалковые слоны не часто танцуют в облаках и на бумаге... Но рана твоего сердца что-то может подсказать о возвращении...

До свидания!