Marina_Tsvetaeva_by_Max_Voloshin_1911
М. Цветаева. Стихи о любви

Из цикла «ПРОВОДА»

Цикл был вдохновлен перепиской с Борисом Пастернаком, начавшейся в июне 1922 года и продолжавшейся многие годы. Прочитавший уже после ее отъезда за границу книгу стихов «Версты», Пастернак был потрясен: «Вы — не ребенок, дорогой, золотой, несравненный мой поэт, и, надеюсь, понимаете, что это в наши дни означает, при обилии поэтов и поэтесс не только тех, о которых ведомо лишь профсоюзу, при обилии не имажинистов только, но при обилии даже неопороченных дарований, подобных Маяковскому, Ахматовой...

Как могло случиться, что, слушав и слышав Вас неоднократно, я оплошал и разминулся с Вашей верстовой Суинберниадой...»

Так началась эта удивительная «заочная» любовь в письмах, любовь в стихах. «Влияние на творчество Цветаевой ее переписки с Пастернаком,— свидетельствует А. С. Эфрон,— было столь же значительным, сколь своеобычным, ибо влияние это выражалось не в степени присвоения, поглощения одной личности — другою, не в той или иной мере «ассимиляции», нет, выявлялось оно в определившейся нацеленности Марининой самоотдачи — самоотдачи, обретшей конкретного адресата». «Усугубившаяся в тот период усложненность ее поэтического языка... тоже отчасти объяснялась Марининой направленностью на Пастернака».

ПУТИ

Все перебрав и все отбросив
(В особенности — семафор!),
Дичайшей из разноголосиц
Школ, оттепелей... (целый хор
На помощь!) Рукава как стяги
Выбрасывая... — Без стыда! —
Гудят моей высокой тяги
Лирические провода.

Столб телеграфный! Можно ль кратче
Избрать? Доколе небо есть —
Чувств непреложный передатчик,
Уст осязаемая весть...

Знай, что доколе свод небесный,
Доколе зори к рубежу —
Столь явственно и повсеместно
И длительно тебя вяжу.

Чрез лихолетие эпохи,
Лжей насыпи — из снасти в снасть —
Мои неизданные вздохи,
Моя неистовая страсть...

Вне телеграмм (простых и срочных
Штампованностей постоянств!),
Весною стоков водосточных
И проволокою пространств.

19 марта 1923


* * *
Не чернокнижница! В белой книге
Далей донских навострила взгляд!
Где бы ты ни был — тебя настигну,
Выстрадаю — и верну назад.

Ибо с гордыни своей, как с кедра,
Мир озираю: плывут суда,
Зарева рыщут... Морские недра
Выворочу — и верну со дна!

Перестрадай же меня! Я всюду:
Зори и руды я, хлеб и вздох,
Есмь я, и буду я, и добуду
Губы — как душу добудет бог:

Через дыхание — в час твой хриплый,
Через архангельского суда
Изгороди! — Все уста о шипья
Выкровяню и верну с одра!

Сдайся! Ведь это совсем не сказка!
— Сдайся!— Стрела, описавши круг...
— Сдайся!— Еще ни один не спасся
От настигающего без рук:

Через дыхание... (Перси взмыли,
Веки не видят, вкруг уст — слюда...)
Как прозорливица — Самуила
Выморочу — и вернусь одна:

Ибо другая с тобой, и в Судный
День не тягаются... Вьюсь и длюсь.
Есмь я, буду я, и добуду
Душу — как губы добудет уст

Упокоительница...

25 марта 1923

По библейскому преданию, дух умершего пророка Самуила, вызванный прорицательницей, предсказал царю Саулу гибель в бою.

Пастернак предложил встретиться в мае 1925 года в Веймаре — в городе великого Гёте, пред которым оба преклонялись. «Я буду жить этим все два года напролет,— отвечает она.— Два года роста впереди до Веймара (Вдруг — по-безумному! — начинаю верить!). Мне хочется дать Вам одно обещание, даю его безмолвно: — буду присылать Вам стихи и все, что у меня будет в жизни». Еще через год: «Я буду терпелива, и свидания буду ждать, как смерти. Отсюда мое:

Терпеливо, как щебень бьют,
Терпеливо, как смерти ждут,
Терпеливо, как вести зреют,
Терпеливо, как месть лелеют —

Буду ждать тебя (пальцы в жгут —
Так Монархини ждет наложник)
Терпеливо, как рифмы ждут,
Терпеливо, как руки гложут.

Буду ждать тебя (в землю — взгляд,
Зубы в губы. Столбняк. Булыжник).
Терпеливо, как негу длят,
Терпеливо, как бисер нижут.

Скрип полозьев, ответный скрип
Двери: рокот ветров таёжных.
Высочайший пришел рескрипт:
— Смена царства и въезд вельможе.

И домой:
В неземной —
Да мой.


27 марта 1923

Встреча их состоялась не через два года, а через двенадцать лет. Это было беглое свидание за кулисами Всемирного конгресса деятелей культуры, когда Пастернак, по его словам, был не в себе. Но до этой не-встречи было еще далеко.


Читать дальше


.