Моему дорогому мужу!

Пишу тебе это письмо чтобы сообщить, что я ухожу от тебя. Звонил твой начальник чтобы сказать мне, что ты уволился с работы и вчера был твой последний день на этом месте.
Я хорошо относилась к тебе и была уважающей тебя женой на протяжении семи лет, в то время как ты совершенно не ценил меня. Последние две недели были подобны аду. Неделю назад, придя домой ты даже не обратил внимания, что я подстригла ногти волосы, сделала маникюр и укладку. Ты не заметил, что я приготовила твою любимую еду и одела в твою честь красивое нижнее белье, купленное мной. Ты никак не отреагировал на это, в течении нескольких минут закончил с едой, после чего посмотрел футбол по телевизору и отправился спать.
Ты больше не говоришь мне, что любишь меня и не прикасаешься ко мне. Я уверена что ты мне изменяешь или не любишь меня. Поэтому я оставляю тебя.

PS.
Не пытайся меня искать, ты меня не найдешь. Я и твой брат уезжаем в отдаленное место, где будем счастливо жить. Ищи себе другую жизнь.
Твоя бывшая жена.

Письмо мужа

Благодаря тебе это был удачный день. Закончив читать твое письмо, я подпрыгнул от радости.
Мы действительно женаты уже семь лет, но в последнее время ты не ведешь себя как любящая жена. Да, я смотрю футбол — это для того, чтобы успокоить себя после того, что ты мне кричишь. Я обратил внимание на твои ногти и прическу, но первой мыслью было то, что ты очень похожа на мужчину.
Я не сказал тебе об этом, потому что моя мать научила меня, что лучше промолчать, если ничего хорошего сказать нельзя. Когда ты готовила мою любимую еду, то, по всей видимости, ты перепутала меня с братом: я не ем паштет с хасой уже 10 лет.

После того, как я увидел, что на твоем лифчике висит ценник «49.99 шекелей», я вспомнил, как неделю назад мой брат одалживал у меня 50шекелей и немедленно ушел спать.

Я по-прежнему любил тебя и надеялся, что мы сможем справиться с проблемами.
В любом случае, после того, как я выиграл в лото 14 миллионов, я уволился с работы и купил нам билеты в кругосветное путешествие. Однако,вернувшись домой, я не обнаружил тебя. Я желаю тебе счастливой жизни,как ты всегда хотела.
После того, как я показал адвокату письмо, которое ты мне написала, он сказал, что теперь я не должен тебе ни единого цента. Береги себя.

PS.
Не помню, говорил ли я тебе, что мой брат Ариэль получил при рождении имя Ариэлла?
Надеюсь, это не станет проблемой.
Твой очень счастливый бывший муж….

Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной -
Распущенной - и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.

* * *

Спасибо вам и сердцем и рукой
За то, что вы меня - не зная сами! -
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце, не у нас над головами,-
За то, что вы больны - увы! - не мной,
За то, что я больна - увы! - не вами!

А хочешь, я расскажу о ТЕБЕ? Совсем чуть. Не хочешь, знаю. Всё равно расскажу. Причём как есть, потому что самооценка у тебя явно завышена.

Всё, что ты помнишь про своё детство- это как ты лишился девственности. Самые яркие воспоминания молодости- это пьянки, и то, что на почве пьянства происходило. А происходило смешное, не очень и ни хуя не смешное. Основное место действия- студенческое общежитие. Ты даже можешь под стакан разом выдать мне две-три не-поверю-какие-истории, которые мало того что происходили именно в твоей общаге, так аж у тебя в комнате. Только эти истории уже с бородой и я их знаю наизусть. Потому что мне их рассказывали раз двадцать такие же истинные свидетели, как ты.

Каждый будний день ты ни свет ни заря встаёшь на нелюбимую работу. Каждое утро ты тихо бесишься от того, что у настоебавшей за многие годы жены, которую ты стараешься не разбудить, работа чуток ближе, и поэтому она спит дольше тебя на полчаса. Тебя вымораживает отрезок пути от подъезда до остановки, ты ненавидишь его даже больше чем только что выпитый дешёвый растворимый кофе, потому что погода ВСЕГДА на этом отрезке хуёвая. Даже если начинается погожий день, утро хуёвое всё равно. Холодное и безрадостное. Потому что на часах 8:16, солнце ещё не встало, а в 8:15 ты выходишь из подъезда вот уже несколько лет подряд. А работаешь ты не где-то в магазине сраным менеджером, а в офисе. У тебя есть компьютер, доступ в Интернет, тёлка, которая работает в соседнем кабинете, являющаяся образом для вдохновенного онанизма в сортире уже где-то полгода. А может и год. Не помнишь.

А ещё ты не помнишь как устраивался на эту работу. Я напомню. Ты долго подбивал клинышки под эту контору, несколько раз ходил на собеседование. Помнишь, как ты унижался? Заполнял анкеты, звонил, отвечал на идиотские, бесчеловечные, циничные вопросы, от которых бросало в пот, причем бросало ещё и оттого, что сразу ты ответить не можешь, а надо, потому что будешь выглядеть идиотом, а это ну никак не допустимо при приёме на работу. Несколько раз, пока не позвонили и не сказали, что завтра вас ждут, ты жестоко обламывался и сидел вообще без денег. Ты, пройдя унижения, теперь официальный раб этой конторы, и твоя жопа стоит чуть дороже жопы продавщицы из фруктовой лавки в месяц. Ничто не могло радовать тебя больше, жалко, что недолго. Конгратулейшенс.

Теперь ты можешь как все приличные люди курить в специально отведённом месте, обсирая начальника и сослуживцев. Теперь тебе сочувственно кивают сотрудники, когда ты идёшь выебанный боссом на своё место. Теперь ты можешь спиздить домой степлер и полпачки бумаги А4, считая, что таким образом отомстил начальнику за разгон.
Делай это, пизди, тащи как можно больше и чаще, потому что больше ты никак ответить не можешь, а вечером ты ещё наорёшь на суку-жену за то, что у тебя нет на завтра чистых носков, и тогда пидор-босс будет отмщён. А когда ты усядешься на старый диван и включишь телек, тебе станет совсем легко, настолько, что через полчаса начнёшь блаженно засыпать.

А давай посмотрим, что там у нас внутри? Внутри у нас страх заработать рак лёгких, нежелание трахать свою жену, покупка нового дивана на носу, вижу… Побухать любишь? Это дело. Это единственное чувство, которое вызывает слабый трепет у тебя внутри. Пока ещё не вытеснено некупленой машиной. Береги его, потому что через несколько лет у тебя уже не будет стоять член, и тебе останется только бухать. Береги себя, если ты ещё это читаешь. Но и про диван не забывай.

Песдок

1. Не в состоянии принять ни одного мало-мальски серьезного решения. Если при слове "ответственность" по твоей коже бегут мурашки, а колени предательски дрожат, если принятие всех ключевых решений ты перекладываешь на девушку, то поверь, развязка близка.

2. Не в состоянии понять, что тебе нужно. Меня всегда умиляли и умиляют мужские заявления: "Она не может дать мне то, что мне нужно". У меня только один вопрос: а ты сам знаешь, ЧТО тебе нужно. Чтобы получить желаемое, нужно хотя бы знать, что это. И каким-то образом это выразить.

3. Не уделяешь ей внимания. А потом удивляешься, откуда розы на столе, и кто это ей все время названивает. Девушкам внимание жизненно необходимо. И если этого самого внимания они не получают от бойфренда, то начинают искать его на стороне: флиртовать с коллегами, знакомиться на улицах... Словом, конкуренция повышается. И это прямое следствие вечной занятости.

4. В вечном поиске идеала. "Она должна быть миниатюрной блондинкой, непременно с зелеными глазами..." И далее по тексту. Самое интересное, что нередко же встречают таких девушек, но вот только она может быть умнее, чем тебе хотелось, или раскованнее, чем предполагалось. И тут начинается пилеж... "Я-то думал, что ты такая, а ты-то оказалась..." Идеалов не существует и их поиск - лишь попытка замаскировать боязнь отношений в принципе. Ведь раз она не подошла, то можно сразу расставаться. И никакой тебе близости и ответственности. Кстати, о близости.

5. Не умеешь открываться. Когда долго находишься рядом с человеком, который не пускает тебя даже на порог своей души, то расставание - лишь вопрос времени. Конечно, и скалы стоят рядом... Но мы-то люди.

6. Считаешь, что отношения должна строить исключительно женщина. Да, женщины гибче и тоньше, и они в большей степени работают над отношениями. Но для этого необходимы ДВОЕ. Взаимопонимание не падает с неба, в отношения нужно хоть немного вложиться.

7. Хочешь жить на "чеке", в принципе не представляя, что это такое. чек - от английского check. Ну, мол, девушка должна быть абсолютно непредсказуемой, обеспечивать в отношениях сплошной драйв, в общем не принадлежать полностью, но в экстремальном варианте. И когда тебе этот самый "чек" устраивают, то впадаешь в стопор и обвиняешь подругу в стервозности и истеричности. Извини, но "жить на чеке" - это именно так. Как говорится, мечтайте осторожнее, мечты имеют обыкновение сбываться.

8. Не удовлетворяешь меня в постели.

1. говорите правду -она раздражает людей.

2. будьте всегда спокойны -таких всегда подозревают.

3. всегда имейте и высказывайте свое мнение - так вы наживете врагов.

4. не зная что есть добро -помогите кому-нибудь, защитите, вмешайтесь в темном переулке в драку, где трое бьют одного, победите их - тогда вас и обвинят в нападение, а те трое еще на вас и в суд подадут.

5. расставаясь с девушкой -скажите ей правду, если вы ее не любили или она была стервой - так вам обеспечена ее ненависть и сплетни о вашей жестокости, садизме и прочем.

6. заступитесь за того, кого унижают -не пройдет и часа и переключатся на вас.

7. будьте элементарно вежливы - так хорошие люди себя редко ведут, к вам сразу изменят отношение на негативное из оперы: что это он так себя ведет не как все?

8. выбирайте из спиртных напитков благородные - коньяк, вино - это вызовет зависть у тех, кто это не пил.

9. и еще : улыбайтесь -это всех раздражает!

Жить с женщиной, которую не любишь намного комфортнее, спокойнее и проще чем с той, к которой пылаешь всеми цветами радуги.

Все капризы нелюбимой тебя волнуют мало.
Если ей захотелось вишнёвого сока ночью, то спокойно идёшь на кухню и наливаешь в стакан имеющеюся там минералку с абсолютно спящей при этом совестью.

Ты не чувствуешь себя виноватым, когда вместо того, что бы вслушиваться в её рассказ о том, что было на работе, ты ловишь ухом новости по телевизору за её спиной.

Её обиды тебя почти не задевают, и в следствие этого, виниться и мириться ей приходится первой. Ведь примирения всегда ищет не тот, кто виноват, а тот, чьи чувства задеты сильнее. А это опять же, лишь упрочивает твои позиции «сюзерена» в отношениях.

Ты не боишься её потерять и становишься сразу сильнее, не завися от вашего общего будущего. Что опять же, даёт тебе власть над женщиной, ведь её свобода это её оружие, призраком которого многих мужчин легко ставят по стойке «смирно».

Ты не разочаровываешься.

Её неудачи, ошибки, неловкости тебя мало трогают. Это её жизнь. Конечно, если она попросит о помощи, то ты поможешь. Но если она в третий раз завалила экзамены в ГИТИС, ты от этого не расстроишься - будет больше внимания уделять дому.

Ты не ревнуешь.

Если кто-то ей оказывает знаки внимания, то ты лишь холодно наблюдаешь за её поведением, «экзаменуя» её нравственность. И горе ей, если она его не пройдёт или пройдёт недостаточно уверенно - «ревновать» на холодную голову, управлять гневом - изысканное искусство и удовольствие.
Ваши отношения это странная смесь дружбы с сестрой и любовной связи пенсионера с путаной.

Вам комфортно вдвоём, вам всегда есть о чём поговорить, вы мало ссоритесь. А когда дело доходит до постели, то всё проходит обыденно, спокойно, правда чуть утилитарно и от случая к случаю. Но «нечастость» близости в таких случаях только комфортна. Большого влечения все равно нет и от секса ты уже давно не ждёшь ничего кроме своей дозы исключительно физиологического «кайфа».

Так можно жить годами.

Но иногда тебе вдруг сдавливает горло ощущение бессмысленности и тупика.

Неужели вся жизнь была ради этого!?

И, глядя в её глаза, хочется изо всей силы крикнуть - остановись! Что ты делаешь? Уходи, не трать свою жизнь на меня! Она того не стоит. Я не плохой, я не злой, я не враг тебе, но я просто не люблю тебя! Я не твой!..
Но в её глазах нет ужаса, она не слышит твой крик, она тебе верит. И ты молчишь.

Жить с нелюбимой женщиной комфортно и спокойно.

Потерпи чуток ещё. Всё будет отлично! Не терзай себя переживаниями, всё не так плохо. Захочишь, чем-то поделиться, что-то рассказать или просто от нечего делать... пиши! Ты знаешь, где меня найти!!

Бронзовый солдат

Он стоит на маленькой, стерильно чистой площади в центре столицы независимой страны.

Неторопливые эстонские голуби царапают бронзу коготками и по-европейски солидно, с явным удовольствием, срут ему на голову.

Он старается не обращать внимания.

Память. Он помнит яркие майские дни, детей с цветами и старенького маршала Баграмяна. Маршала вели под руки, и ветеран, тряся бритым черепом в древних пигментных пятнышках, надтреснутым тихим голосом говорил о войне. Той самой, которая в каждом из нас навсегда.

Когда-то у Него было имя. И не одно, а одиннадцать - от подполковника Котельникова до гвардии старшины Борщевского. На рядовых не хватило места. На рядовых всегда не хватает. Места для имени на памятнике, орденов, баранов для папах... Рядовые привыкли.

Потом местные власти решили, что негоже помнить русских оккупантов поименно. Доску с фамилиями вырвали с мясом, а на ее месте повесили другую. Объясняющую, что это теперь – памятник всем, погибшим во Второй мировой войне. То есть вообще всем. Без исключения.

Американскому сержанту, загнувшемуся на Соломоновых островах от кровавого поноса. Бандеровцу, подорвавшемуся на партизанской мине. Латышскому эсэсовцу, выловленному чекистами в лесу в сентябре сорок пятого. Обгоревшей головешке, бывшей когда-то Евой Браун. Японскому камикадзе, разнесшему на молекулы английский крейсер.

Он стоит в плащ-палатке, пыльных кирзачах, с ППШ на плече и думает:
блядь, ну при чем тут камикадзе?

А еще Ему очень холодно.

***

Тагира Шайдуллина забрали в армию в тридцать седьмом. Там кормили, одевали, учили читать по-русски и стрелять. И никто не вспоминал, что он из кулаков. Бравые городские большевики приехали к ним в двадцать восьмом и признали кулаками всех. Всю татарскую деревню Ваныш в полном составе отправили в Забайкалье, искупать воображаемую вину. Потом спохватились, приказали простить и вернуть. Но не сразу. Многие успели помереть непрощенными.

В Красной Армии Тагиру очень нравилось. И на финскую войну он отправился, полный энтузиазма.

А потом были дикий мороз, неразбериха и бестолковщина, расстрелянные перед строем командир и комиссар полка. Неуязвимые за деревьями финские ополченцы-щюцкоровцы, лыжники-привидения в маскхалатах с роскошными автоматами "Суоми". Гранитные надолбы и железобетонные доты "линии Маннергейма". Обмороженные руки, окаменевший ледяной хлеб и медаль "За отвагу".

Медаль весьма способствовала любовным успехам младшего командира запаса Шайдуллина. Осенью сорокового он женился на самой красивой девушке района. Дочка родилась в августе, когда мобилизованный Тагир уже был старшиной роты в запасном пехотном полку в Казани.

Было голодно. Фронтовой паек и тыловой – две большие разницы. Тагир приспособился ловить кур на птицефабрике, закидывая за колючую проволоку леску с рыболовным крючком, на который насаживался кусочек серого, как глина, хлеба. Что еще больше увеличивало ценность Шайдуллина в глазах отцов-командиров.

И в глазах роскошной белокурой телефонистки тоже. Пускающий на блондинку слюни штабной писарь с соперником разобрался просто. Буксир, расталкивающий железной грудью первые прозрачные ладожские льдинки, притащил в блокадный Ленинград баржу с пополнением. Среди укачавшихся, облеванных, оглушенных визгом немецких "лаптежников" солдат был и Тагир.

Промерзшие окопы. Меню из гнилой капусты. Пирамидки мороженого говна в ходах сообщения. Порванный ветром плакат "Отстоим город Ленина".

Ротный, отпросившись у командования, поволок на Петроградку вещмешок, набитый сэкономленным офицерским пайком. К жене и дочке. В дороге он потерял сознание от голода и недосыпа, упал и замерз насмерть. Так и не узнав, что девочки погибли вчера, во время артобстрела.

Никогда не видевший лыж, Тагир добровольцем пошел в лыжный батальон. Их две недели кормили на убой и отправили в рейд по немецким тылам. Из шестисот человек вернулось двадцать. Командование, похоже, удивилось и не знало, куда выживших девать. Выдали ордена и отправили под Синявино.

Что есть счастье на войне? Например, не курить. Тогда можно махорку выменять на хлебную пайку.

Или атака. Что может быть прекраснее возможности выпрямиться, вырвать закоченевшее от трехчасового лежания в ледяной болотной жиже тело и, замирая от чувства, что все пули из этого сраного пулемета летят лично в тебя, бежать к немецким окопам, в хруст и вой рукопашной схватки. А потом в обставленном с европейским комфортом блиндаже потягивать трофейный коньяк и материть старшину, застрявшего где-то с термосом, в котором – горячая пшенка.

Перед форсированием Нарвы прислали очередного взводного. Восьмого на памяти помкомвзвода Шайдуллина. Обычно в первом же бою юные младшие лейтенанты, затянутые в рюмочку новенькой портупеей, вскакивали в полный рост на бруствер и, размахивая пистолетиком, подростковым фальцетом призывали за Родину, за Сталина. Пламенная речь заканчивалась одинаково – немецкой пулей в горячий лоб. А потом все шло по накатанной – бойцы, пригибаясь, уходили делать свою тяжкую работу уже под командой Тагира.

Этот лейтенант, вроде, был опытный. Переправились, окопались, зацепились.

Из колеи взводного выбил пулемет, остановивший атаку.

- Сержант, давай кого-нибудь туда. Пусть гранатами забросает.
- Тащленант, так не доползет же. Все простреливается. Как вошь на голой жопе, честное слово. Давайте у комбата сорокапятку попросим, пусть артиллеристы поработают.
- Разговорчики. Делай, что сказано.

Тагир матюкнулся, снял вещмешок и шинель, проверил гранаты.

- Ты куда, сержант?
- Я на смерть пацанов не пошлю. Лучше сам.
- Стой!

Тагир уже полз, мечтая стать маленьким и плоским.

Оставалось метров сорок, когда его накрыло.

Он лежал в воронке. Кровь и жизнь медленно вытекали, впитываясь в землю.
В эстонскую землю.

***

Дочка уговорила все-таки приехать Тагира в Таллин. Порадоваться налаженной жизнью в не по-советски благополучной Эстонии.

Внук – девятиклассник, распираемый гордостью, рассказывал, как зимой был начальником караула на Посту номер один, у Вечного огня.

Не спеша, спустились с Тоомпеа. Красавцы – каштаны роняли зеленые рогатые шарики, похожие на маленькие морские мины.

- Дедушка, вот этот памятник! У нас форма была, совсем как у военных. И автоматы. Учебные, конечно, с прорезью в стволе. Дедушка! Ты чего, плачешь, что ли?

- Лейтенант... Волков... И инициалы совпадают. Наш взводный. Это он меня под Нарвой вытащил, когда ранили. Сам. Хотя офицеру не положено. Меня в госпиталь, а они дальше пошли. На Таллин. Значит, его здесь. В сентябре сорок четвертого.

Бронзовый солдат стоял молча, задумчиво глядя в голубое пламя Вечного огня.

***

Он стоит на площади в центре столицы маленькой, но гордой, сбросившей тяжкое ярмо советской оккупации страны.

Он даже не пытается понять певучую, но чужую речь.

Ему очень холодно без Вечного огня. Местные власти посчитали, что жечь русский газ перед русским памятником неэкономично.

Недавно Его опять облили краской горячие местные парни. Он не обиделся.
Кровавые брызги роднят Его с теми, ради кого Он стоит.

Говорят, русские своих на войне не бросают.

Может, Его как-то можно забрать?

© НеПендос

История об удивительном чувстве юмора моего друга.
Мой друг раньше часто называл меня "зайкой". Вроде совершенно нормальное прозвище, даже в меру симпатичное. Относилась я к нему совершенно спокойно.
Но однажды...
Собрались мы дружной девичьей компанией в кафэшку на рюмку чая.
Сидим, болтаем о том о сем, уже не одна рюмка и чая и кофе выпита.
Заходит разговор о сослуживцах, а вернее, о сослуживицах.
И одна моя подруженция (весьма бойкая девица) рассказывает о секретарше своего директора:
- Она такая "зайка".... - и ржет, а главное, что все вокруг тоже понимающе хихикают, одна я сижу и не втуляюсь, над чем смеяться.
Я ей соответственно говорю:
- Так она вроде тебе никогда не нравилась.
- Ну.
- Что ну, что же ты ее "зайкой" называешь
- Так она и есть самая настоящая "Зайка", ты что, не знаешь, кто такая "зайка"?
- Знаю (сразу вспоминаю, что меня саму так часто называют) - это ласковое прозвище.
- Ты что, подружка! (и на весь зал) "Зайка" - это бл..дь с ушами.
- Как?.. Девчонки, да вы что, серьезно?

Девчонки хором:
- Конечно. А ты что, не знала?
- Нет...Елы палы....А меня так мой друг постоянно называет, - сообщаю им совершенно упавшим голосом.
И тут все замолкают. Через какое-то время:
- И давно?
Я, уже почти рыдая:
- С самого начала знакомства.
У девчонок от ужаса расширяются глаза.
- Ну, может, он тоже не знает, что "зайка" это б..дь с ушами, - я пытаюсь его спасти от праведного гнева моих подруг.
- Да ты что, (хором) все мужики об этом знают!
Всё. Я в ауте.
После долгих убеждений, что все мужики знают, кто такая "зайка", принимается решение, что надо этот вопрос с моим другом выяснить и как можно быстрее.
Естественно, дальше разговор идет на тему, какие же все-таки мужики лживые, двуличные созданья.
На следующий день мы с моим другом должны идти вечером в кино.
Я весь день представляла себе эту "зайку" почему-то с большущими, длинными ушами и с глупейшим выражением на морде. К вечеру уже накрутила себя по полной программе.
Встречаемся.
Я как ни в чем не бывало поддерживаю разговор и жду заветного слова, и вот:
- Ах, ты моя зайка...
- Стоп, что ты имеешь в виду? (жуткая гримаса на лице и злобный голос).
- Ну... милая, как обычно, что имею, то и введу, а что, ты чем-то осталась недовольна?
Будь это сказано в другой раз, я бы, конечно, эту темку с удовольствием развила, но не сейчас.
Так, думаю, отшучивается, уходит от темы, значит, знает, о чем речь.
- Нет, ты мне все-таки скажи, что ты имеешь в виду, когда называешь меня "зайкой".
- Да что ты так разволновалась. Ну зайка и зайка.
- А ты знаешь, кто такая "зайка"? - уже перехожу почти на крик.
- Ну и кто же это?
- Это б..дь с охуенными ушами.
Не знаю, почему я сказала именно с "ох.....ми ушами" , видимо, сказались видения в течении дня.
Но то, что выдал мне в ответ мой друг - это просто перл...
- Милая,... но у тебя совершенно нормальные уши.

У нее были потрясающие глаза. Синие, с янтарным ободком, широко открытые, полные восторга и доверчивости. Волосы спускались ниже лопаток и ложились на спину золотым покрывалом. Юная, еще не до конца сформировавшаяся грудь, похожая на маленькие бутоны, прекрасные, как сама природа. Она приехала из какого-то маленького городка, он не помнил название, да оно его и не и не интересовало, впрочем, его вообще ничего не интересовало, когда он видел ее вблизи. Она верила в сказку и жила, не снимая толстенных розовых очков. Она умела смеяться как никто другой и, самое главное, она была свободной. Полное отсутствие родственников, близких, друзей делали ее столь доступной для опытного соблазнителя, что он сначала даже не поверил подвернувшейся удаче. Он называл ее маленькой принцессой и восхищался ею, как восхищаются маленьким забавным котенком, умильной пушистой игрушкой или редкой безделушкой, которая, пусть и на миг, делает нашу жизнь прекрасной.

Ему даже не пришлось прикладывать много усилий, чтоб этот прекрасный цветок раскрыл ему свои объятия. Ее душа словно ждала его, такого самоуверенно-красивого, жесткого в суждениях, уверенно идущего по жизни. «Сталин» прозвали его хорошо знающие люди. «Аленький» - звала его она. Он любил жить красиво. Любил брать то, что ему нравится. Он просто взял и увез ее на берег огромного черного моря, смеясь, обещал купить ей любую звезду, а потом украл душу и сердце. «Ты сводишь меня с ума», - шептал он ей под аккомпанемент шелеста прибоя, и не лгал. Ее нежное тело было бесценным даром, который он не колеблясь принял. Ему казалось, что ночи с ней - это и есть смысл его жизни, он был готов ради нее на все. Я не отдам тебя никому, даже в обмен на все черное море...

А потом он вернулся к обычной жизни. Работа, друзья, коллеги... Он был железным человеком в душе, а разве может железо любить? Оно мертвое... «Сталин, подъедь!» - грозно вещал его мобильник, он кивал шоферу и они уезжали на блестящей черной машине. «Аленький, позвони!» - стонало ее сердце, когда она рыдала по вечерам в своей маленькой съемной комнатке, где не было даже обоев, зато на самом видном месте сидел смешной плюшевый зеленый заяц - его подарок. Этот заяц лежал в витрине автомата, когда они гуляли по берегу. Она увидела его и засмеялась. Конечно же, истинный джентльмен зайца тут же купил, нисколько не смутившись что продавец назвал цену раз в 15 превышающую настоящую. С тех пор она берегла его, как самое ценное. Кто мог бы объяснить ей, что то, что получил он - ее любовь, ее душу - не стоят даже тысячи, нет, миллионов таких зайцев.

Прошло полгода. Она уже не набирала его номер. Ей было больно слышать в ответ холодное «перезвоню», словно кто то включал автоответчик, говоривший любимым голосом. Она жила в тумане. Ходила на работу, встречалась с друзьями, смеялась... Но все вокруг казалось ей фальшивым, да и она сама была ненастоящей. Словно выключили внутри нее живой огонек, а может он потух сам или его залило слезами отчаяния после очередного железного «перезвоню»...

Только чудеса все же существуют. Особенно часто они случаются весной. Даже железо может потеплеть под лучами весеннего солнца. И вот однажды, когда вокруг сиреневый май пьянил сладкими запахами цветов, ему до боли захотелось увидеть звезды в ее глазах... Она появилась как по мановению волшебной палочки. Ни часы, показывающие 4 утра, ни ехидный взгляд зеленого зайца не смогли остановить ту, которую вела любовь. Жаль только, что чудо не может быть вечным, и он вновь отвез ее домой, оставив стоять в лучах ночного фонаря, пьяную от весны, поцелуев и твердого обещания: что буквально на днях он снова будет рядом...

Есть такая совершенно особенная категория людей, которым фортуна предпочитает улыбаться чаще других. Чаще всего это люди жесткие и холодные. Им несвойственны эмоции и слабость, ибо разве устоит слабый человек перед ослепительной улыбкой фортуны, да еще многократной? Вот только привыкшие к подаркам судьбы, эти люди забывают обо всем, кроме себя и своей удачи. Они забывают обиды, если им выгодно их забывать, они забывают друзей, если им выгодно их забыть, они забывают и обещания... Сталин был именно таким человеком, - иначе разве прозвали бы его так?

Прошел еще год. Сначала дни были наполнены надеждой, потом - непониманием, потом - болью.

Боль не давала ей спать, боль заставляла жутко колотится сердце при малейшем напоминании о том, что связано с ним, боль делала ее смертельно-бледной, когда она видела на улице машину похожую на его. А потом боль стала частью ее самой. Сделала душу странно-пустой, сделала сердце холодным, превратила доверчивость в скептицизм. Маленькая принцесса перестала существовать, на свет родилась снежная королева.
Теперь это была уверенная в себе красавица, жестоко-ироничная, никому не верящая и убивающая в себе любой намек на возникающие чувства. Странно, но теперь множество людей добивались ее внимания: кто- то поливал ее грязью, кто-то пел льстивые дифирамбы, кто-то просто молча был рядом, кто-то заваливал подарками. Она лишь холодно улыбалась и глаза оставались ледяными. Она научилась играть людьми, она научилась смеяться над чувствами других, она научилась воспринимать саму жизнь как игру. И шла по ней играючи. Маленькая комнатка превратилась в шикарную квартиру, руки украшали жемчуг и золото, а вечера она предпочитала проводить в шикарных ресторанах. И только зеленый плюшевый заяц иногда грустно смотрел, как она усталая возвращается с очередной вечеринки и, скидывая на пол дорогую одежду, валится спать. Она так и не смогла выбросить его.

Летело время. Сталин был уже давно не молод. Он стал ценить жизнь, научился видеть красоту заката, научился ценить верность. Его уже больше не волновали деньги и дела, а в сердце вдруг поселилась сентиментальность. Наверное, так бывает со всеми. Кажется, что ты молод, силен, богат и все еще впереди. И вдруг - ты понимаешь, что все, что ты ценил раньше - глупо и бессмысленно, что жизнь коротка, и самое лучшее, что есть в ней - это любовь. Она может сделать цветным даже черно-белые будни. И ты становишься слабее и эмоциональнее, ты знаешь, что в этом нет ничего постыдного, тебе это даже нравится и ты начинаешь чувствовать всей душой, всем сердцем.

Когда-нибудь это должно было случиться, жизнь никогда не делает ничего просто так. И если когда-то что то осталось недосказанным, это обязательно доскажут. Они должны были встретиться еще, и они встретились.

Сталин сидел в своей шикарной машине и лениво вертел в руках мобильник. Он устал. Устал от всего: от бесконечной череды дел, от друзей, от взрослых детей, воспринимавших его только в качестве банкомата, он устал от жизни... День был невыносимо жаркий, как, впрочем, практически все летние южные дни. Вокруг ярко зеленели листья, узоры цветов, пробивающихся даже сквозь трещины асфальта (южная земля щедра на подарки) радовали глаз, небо было ярко-синим, без единого облачка и огромный золотой солнечный диск окутывал землю горячими лучами. Он бесцельно разглядывал прохожих, и вдруг - словно ушат ледяной воды вылили на его разгоряченную голову: по тротуару неспешным прогулочным шагом шла она. Его маленькая принцесса. Она ничуть не изменилась, те же глаза, те же волосы, та же точеная фигурка... Он сам не заметил как выскочил из машины.

Ее смех был все таким же. Она вежливо ответила на его стандартные вопросы, задала несколько ему в ответ и, сославшись на какие-то дела, ушла. А он почему то не смог предложить ей подвезти. Потом он стал искать встреч с ней. Не понимая самого себя, он звонил ей утром и вечером, он дарил ей цветы, он думал о ней днем, он видел ее во сне по ночам, он бросал к ее ногам весь мир. А она смеялась в ответ своим волшебным смехом, часто исчезала, часто просто игнорировала его. Она обещала ему рай и тут же забывала об этом. А он был готов умереть ради этой жестокой эгоистки, которую он все еще видел маленькой принцессой. Он стал много пить, он проводил ночи в модных клубах, исполняя ее прихоти, он перестал быть Сталиным, он стал воском в ее руках. А зачем воск снежной королеве? Разве только, чтоб лепить из него что-то, на свое усмотрение, играть. И она играла. Она даже не скрывала, что он у нее не единственный, он прощал. Она совершенно не ценила его, он прощал. Она оскорбляла его, он прощал. Но сердце не может все время прощать и страдать, ему нужна какая-то отдушина, чтоб жить. И он стал принимать наркотики. Под их действием он видел себя - сильного и могущественного, а рядом - маленькую принцессу, столь безумно любившую его. Наркотики убили его. Человеческое тело не вечно, сначала забарахлило сердце, потом желудок, потом отказала печень...

Он умирал у нее на руках. В один миг мир перевернулся, все перестало иметь смысл. Сердце разорвалось на тысячи мелких кусочков, каждый из которых стал причинять невыносимую боль. Солнце стало черным, а все вокруг - невыносимо чужим. Он гладил ее волосы, что-то шептал, но она уже не понимала. Смерть сделала его речь непонятной, а потом и вовсе заглушила ее...

Следователь Василенко, матерясь про себя последними словами, взбирался по темной шаткой лестнице на второй этаж полужилого развалившегося дома. Глаза слипались после очередной бессонной ночи, ему жутко хотелось кофе, но вместо завтрака ему пришлось тащиться на этот дурацкий вызов. «Гребаные наркоманы!», - в сердцах сказал он и толкнул дверь.

«Я пришла, думаю свет забыла, а она лежит, миленькая, что ж такое-то, спит будто, что ж такое-то, молодая совсем...»

Маленькая седая старушка сидела и причитала напротив участкового, который примостился с листком бумаги на шаткой тумбочке и записывал показания хозяйки сего жилища. Кроме тумбочки в комнате стояла раскладушка, которой, по всей видимости, очень давно не пользовались и кресло...

«Жила она у меня, давно как-то жила, сдавала я ей комнату, я уж и забыла, а она приходит, сдай говорит снова, я думаю зачем ей, вон какая стала, а она деньги сует, умоляет... я ж не отказала, хочется человеку, пусть, думаю, живет...» Василенко словно в тумане слушал причитания старушки, а сам не отрываясь смотрел на девушку, полулежащую в кресле. Не было никаких сомнений: она мертва. Девушка была очень красива и, судя по одежде и украшениям, явно не нуждалась. Кто она, что делала здесь в этой убогой комнатушке? У него создалось ощущение что он уже видел ее где то, видел эти длинные светлые волосы, а черты лица были странно-знакомыми.

«Передозировка у нее!» - Сзади подошел Володя, эксперт из отдела - «Странно вот только, я проверил - раньше она не кололась. Один только укол, и, судя по всему - сама себе, шприц вон, под креслом, валяется. И что ей не жилось, - красавица, мужики, наверное, толпами бегали. Черт знает, что с молодежью происходит. Жалко. Я б такую на улице встретил - влюбился бы... Королева!» Следователь с трудом сглотнул вдруг подступивший к горлу ком и вышел из комнатки.

«Доза наркотического вещества была введена самостоятельно, шприц, обнаруженный под креслом с трупом, имеет отпечатки пальцев только гражданки Х... В руках трупа в момент обнаружения находилась зеленая плюшевая игрушка...» - Василенко прикурил сигарету и продолжил отчет - «Никто из знакомых погибшей не мог назвать причины толкнувшей ее на самоубийство...» Василенко откинулся на стуле и затянулся. Кажется он знал причину.

Он вспомнил где видел эту девушку. Несколько лет назад, на побережье. Она шла по набережной, рука об руку с известным криминальным деятелем. Василенко был удивлен тогда, - Сталин, в отличие от друзей, никогда не тратил ни время, ни деньги на молодых дам. Да и девочка была непохожа на особу легкого поведения. Он вспомнил ее взгляд - восхищенный, полный любви и почитания. Василенко даже позавидовал тогда, на него так девчонки не смотрели.

Сталин умер месяц назад, существенно облегчив жизнь некоторым представителям правоохранительных органов, ходили слухи что он увлекался наркотиками... А теперь эта девушка. Правда она сильно изменилась, но оперуполномоченный перестал сомневаться в своих догадках, когда обнаружил на голой стене комнатушки неровную надпись, сделанную черным маркером: Я не отдам тебя никому, даже в обмен на все черное море...

Оригинал тут...

Рождество!!!

Воскресенье, 07 Января 2007 г. 13:26