С утра я снова никакая. Подрываюсь в четыре. Французский, зарядка, МАН. Спи на алгебре, смейся и грусти на уроках. Время.
Целый день с людьми. Завораживает. Я не знаю людей, совершенно. Просто рядом можно сидеть, можно смеяться, можно молчать. Это хорошо. Когда рядом люди.
Заранее планы на вечер. Точнее, их нет. Я ищу, прокручиваю в голове варианты убийства времени, лишь бы не идти домой, лишь бы позже, только бы не видеть, только бы не боль.
Срываюсь с места по чужим делам. Хорошо. Удивительно. Не знала даже, что просто можно, просто так абсолютно, подорваться с места и радоваться этому. Чужой человек, дело чужое. А радость своя. Только спать в автобусе плохо. Грустные больные сны.
Слишком быстро домой, слишком много голосов в голове. Кричат, каждый на свой лад, но не убрать их никак. Свое, часть ведь.
А потом страх. Столько страха. Боль в груди, дышать нечем, говорить нечем, затылок горит, почему не знаю. Отпускает, боль выходит наружу. В теплой воде плавает кусок лимона, голоса в голове немного утихают. Хорошо.
Я за день прожила месяц, я устала, а завтра снова рано вставать. Я так плохо соображаю, что слова уже путаются, а глаза слипаются. Хотя сообразительность и зрение вроде не связаны, верно? В общем, я уже ничего не знаю, кроме одного. Пальцы в теплой воде. Мне тепло. Теплая.