Был бы у меня такой кусок ДСП в детстве, его я несу на помойку – остаток после ремонта...
В наше откроешь журнал Юный техник, а там советы: возьмите спицы от поломанного зонта, а у меня и у родителей не то что поломанного нормального никогда не было, возьмите мотор от сломанной игрушки. Где? Чтобы поломанной игрушки взять надо купить новую и сломать, а магазине ничего нет...

Рассказывают историю про предательство.

Кота считали своим электроцеховские, покупали ему Китикэт, везли его на шахту вместе со своим тормозком, выделили ему уголок, плошку, а тот сбежал от них в каптёрку проходчиков, подъедать их объедки.

Говорят, что нельзя этих историй рассказывать.Департамент выпустил приказ о запрете фотосъемок на территории шахты во избежании утечки информации

В командировку на соседнюю шахту отправили бригаду крепильщиков. С ними начальника с зам начальником и на участке остался лишь Марат, мой сослуживец по армии. Только вот зачем с крепильщиками отправили их начальников, они же крепить не умеют?

Я уж думал, что один на работе остался из тех, кто знает чешский язык. Три фразы на чешском, что выучили мы в бытность службы в Чехословакии всё больше, чем знают остальные позволяют так сказать. Этих фраз: стой, стрелять буду; стой, обойди справа/слева — нас учили, чтобы общаться с местным населением. Марат их знает, мы служили в одной дивизии в конце 80-х в Чехословакии, но его не видно было на шахте в последнее время — может я один остался знаток чешского, такое закрадывалось ощущение. Таки нет! Марат с нами — Slovensko do toho!

В армии я был пулемётчиком. Пишут в руководстве для командира пехотного подразделения, что при назначении должность пулемётчика нужно учитывать качества кандидата и отдавать предпочтение тем у кого целеустремленность, настойчивость, решительность, инициативность, выдержка и дисциплинированность наличествует. Вес более 80 кг и рост выше 175. Так то мой портрет!

Книги в нарядной на работе: томик Брежнева "Избранные речи" и книга с текстом песни ансамбля Бони М среди литературы по горному делу.
Неплохая подборка, не правда ли?

В помещениях поверхности производственный пейзаж украшают коты, которых подкармливают немного суровые шахтёры.

Прошёл недавно по шахтному складу ВМ — теперь его можно пройти насквозь. Пару шагов сделал внутри и вернулся, в памяти всплыло — место, где 20 августа 1991 года я сидел перед решётчатыми дверями в числе тех, кто получал взрывчатку для работы в забое. Практикантам там не положено быть, но в тот день что-то пошло не так: то ли в предвкушении Дня шахтёра праздник начали отмечать заранее, то ли кто-то из звена заболел — и меня взяли с собой на склад взрывчатых материалов.

Тогда я был за Советскую власть и пока ждали мастера-взрывника воодушевлённо рассуждал среди трёх коллег о том, как сейчас прижмут любителей свободы. Почему-то тогда я был против сатириков и юмористов — предсказывал, что им то хвосты накрутят. Коллеги-шахтёры не разделяли моего видения ситуации и моё выступление быстро угасло. Кресла на которых мы сидели там, кстати, остались счетверенные, как в кинотеатре раньше были, с переворачивающимяся сидениями, из фанеры оббитой дерматином.
Мы получили мешки с взрывчаткой, закинули их на спины и понесли в забой. Если кто-то спросит: где вы были в августе 1991-го? — ответ простой: нёс с товарищами взрывчатку в мешках.
Время течёт, уходит сквозь пальцы, как пыль угольная. Места пустеют, люди уходят, страны и те заканчивается их время. Memento mori – моментально в море, как говорится.

Эта дорога была в степи всегда. Когда в детстве на сопку Змеинке отправлялись на велосипедах; когда рядом с ней стоял могильный памятник с рулём от машины на фоне едва различимых надписей; когда чуть подрос — ездил по окрестностям; когда женился — возил семью по степи на машине, опасаясь глубокой колеи: она местами уходила в землю на полметра, и можно было картером зацепить или бампером удариться.
А вчера дороги не оказалось — не нашёл и заблудился. Не ездить по исчезающей, пропадающей в степи дороге — банальная истина и предсказуемый итог: в конце концов можно остаться без дороги вовсе, в чистом поле, где до горизонта — только степь.

Выехал к разрушенным следам идеологической войны. На одной из сопок ещё угадываются остатки грандиозного сооружения времён холодной войны — антенна-глушилка вражеских голосов.
Больно бьют по нашим душам
Голоса за тыщи миль
Мы зря Америку не глушим
Ой, зря не давим Израиль
Всей своей враждебной сутью
Подрывают и вредят…
Сегодня же, глядя на куски бетона, понимаешь: вместе с исчезающей дорогой исчезает и сама эпоха, такие подходы больше не нужны, время их прошло.

Зато (как говорят грибники при неудачном выходе – зато воздухом подышали) закрытие велосезона получилось: посмотрел на осенние красоты степи, села Сарепта пусть и не доехал туда, куда собирался.

–Директор не может быть незаметным,
сказал заместитель главного механика в ответ на предположение, что может первый руководитель шахты прошёл мимо, зашёл в клеть, выехал на поверхность, а мы пропустили, не обратили внимание.

Что с памятью моей стало...
Стоял недавно в небольшой очереди за донером и слышу, что где-то играет гимн Словакии. "Кому, интересно, нужен он здесь?.."– подумал, а потом понял, что никто, кроме я. У меня на вызове стоит эта мелодия. Забыл...

Нового асфальту постелили на дороге на работу. Давненько такого не было, предыдущий ещё Брежнев кажется положил.

Как прежде... Кого вы хотели купить, на что надавить надеялись продавцы колбасы назвавшие свою колбаску так? Не будет как прежде, у нас всё по-другому, куча времени прошло с тех, прежних времён... Помнит ли кто те времена, когда мне было 18 лет, солнечную Беларусь и сердобольная тётенька спросившая: такие молоденькие и уже на гауптвахту попали? Дело было на Слонимском мясокомбинате, куда меня с товарищами определил наш командир. Какие его были резоны не знаю, но по ходу нашего трудового опыта нам пояснили, что туда попадают залётчики и арестанты с гауптвахты. Работали тогда честно, мёрзли в морозильниках, толкали тележки с суппродуктами, туши гнали по монорельсу по цеху.
На что вы надеялись граждане креативщики Слонимского мясокомбината называя колбасу "Как прежде" и положив её на полку магазина Norma? 37 лет прошло со времени моей службы в городе Слоним в Беларуси, сработало, купил ...

Кто видит неладное в объявлении? Никто, кроме нас...

Самарка, там живут потомки переселенцев с Куйбышева, село Киевка основали те, кто из Киевской области приехал в своё время, Черниговка – уроженцы Черниговской губернии, Саратовка есть, а вот Ростовка – откуда те люди? По ходу выезда в Самарку, что в 50 км от города, размышлял об этимологии.

Мадам Роша – хорошие духи? Сам эпизод в фильме Курьер малопримечателен, забавный и не более на первый взгляд, но очень антисоветский, если приглядеться к сути. Когда Чурикова одним вздохом сыграла всё: и тотальный дефицит в торговле, и невозможность купить для простых людей что-то не соответствует их рангу, то её надо было сажать в тюрьму за клеветнические измышления порочащие советский государственный строй.

Сова с шахты. Сидит, спит на дереве днём, ночью, наверное, охотится. Если мышей полно под землёй, то и ему на поверхности есть чем поживиться.

Даже часы сегодня меня поздравили – до чего техника дошла!

Таки мы поехали и даже доехали, а потом вернулись. 150-ти километровый велопробег посвященный памяти  80-летия Победы состоялся.

Скоро 55, а я всё ещё молодой! Наивный — думал, что в госучреждении кто-то работает по пятницам до конца дня. Вчера с Марсом примчались проходить медосмотр за час до закрытия — застали только уходящих работников. Разве не ясно было сразу, что к концу дня там уже никого не будет?
Чиновники требуют пройти медицинское обследование перед велопробегом в честь дня Победы, ибо у нас есть двое умерших на недавнем Алматинском марафоне.
Не смогли... Как говорят у нас в шахте,: день на рештак короче

Велосипедиста может выручить окрик, если стая собак хочет напасть на него. Я по ходу поездки в Ялту удивил женщин, они стояли на остановке, и были свидетелями: несколько лающих псов, уже начавших своё триумфальный забег за мной были остановлены грозным криком: "...кто там гавкает?" Собачки нашли своему забегу новую траекторию и побежали от дороги, озадаченные неадекватным поведением велосипедистов и новыми срочными делами, которые позвали их компанию в другую сторону. Женщин в глазах был вопрос: а что так можно было?
Я же опасался услышать в ответ "...с тобой не гавкает, а разговаривает капитан Жеглов!.."
Кстати, самоуверенный капитан добавил: "...слышал, наверное". Ага, у персонажа Джигарханяна была картотека работников милиции. Слишком много о себе думал Жеглов, он же не Анискин, единственный милиционер на селе. Москва – там и бандитов, и сотрудников столько, что всех не запомнишь. Самомнение большое и тому подтверждение, что до того Жеглов уже упоминал за свою значимость и известность преступном мире, когда говорил Шарапову: "...мне бы в банду, но нет, нельзя – знают меня!."
Этих размышлений после встречи с собачками мне хватило на пять-шесть километров пути моего веломаршрута выходного дня – и хорошо.

Старые дороги. Новый асфальт в сторону Сарепты, но до него ещё добраться надо, ибо дорога к нему мимо шахты имени Ленина разбита.