Литературный конкурс ТУТ

ЖЖ-блог автора произведения по этой сылочке http://ya-exidna.livejournal.com/

Нина с детства думала, что каждый месяц имеет какой-то свой цвет.
Октябрь, например, красный.
Мама любила конфеты, которыми их угощала соседка тетя Тоня.
Тетя Тоня работала в магазине и иногда приносила оттуда всякие вкусности - и
на тех конфетах было написано "Красный Октябрь". Нина не могла сама
прочитать написанную не такими буквами, длинную надпись, но догадалась.
Конфеты были разные, и названия Нина легко угадывала по фантику, но если
названия разные, то почему мама всегда говорит о них одинаково: "Московские.
Красный Октябрь"?
И надпись та была одинаковая на всех конфетах: Нина собирала фантики,
складывала их по всем правилам, чтобы играть в них вечером с Настей и
Сережкой, - и вглядывалась в странную вязь закорючек, и увидела высокие "К" и
"О", и проверила на календаре, как пишется название этого месяца.
И наконец решилась спросить маму: "Здесь написано "Красный Октябрь", да,
мам?"
Какая-то замысловатая гордость не позволила ей спросить "Что здесь написано?"
- хотя, с другой стороны... та же гордость была бы сильно задета, если бы догадка
оказалась неправильной, но Нина честно рискнула.
"Ну да, - равнодушно кивнула мама, - конечно, "Красный Октябрь", ты же
умеешь читать!"

"Я умею - буквы! - хотелось возмутиться Нине. - А не такие крючочки!"
Но она промолчала. Главное - что она сама догадалась, и этой своей догадкой о
смысле не букв, а закорючек каких-то очень потом гордилась.
Еще были конфеты, о которых тетя Тоня важно говорила "Рот-Фронт", и Нине
было непонятно, что это за рот... да, конфеты надо класть в рот, но при чем тут
какой-то фронт?
Про октябрь было понятно: осень, красные листья, а когда красных листьев почти
не остается, то вместо них, чтобы октябрь был нужного цвета, везде начинали
вывешивать красные флаги и всякие, тоже в основном красные картинки и
портреты.
На многих красных штуковинах, которые мама называла странным словом
"транспарант", Нина могла прочитать слова "октябрь" и "октябрьская". Нина
придумала тогда, что октябрь должен быть красным, и люди вот так его
украшают, как елку на Новый год, потому что красных листьев в городе мало,
гораздо меньше, чем в сентябре желтых.
Сентябрь был желтым, а октябрь красным.
Потом все понятно: ноябрь серый, декабрь темный, почти черный, а после
Нового года сразу белый-белый январь.
Февраль голубой, март коричневый, апрель светло-зеленый... у каждого месяца
свой цвет, радуга здесь ни при чем, Сережка, что бы ты понимал, дурак!
Больше никому никогда не расскажу... ничего смешного... правильно Настя
говорит, что мальчишки - дураки, вот! Я сама догадалась про Красный Октябрь,
понял? И я выиграла твой фантик, дай сюда!

В первом классе в октябре выяснилось, что ей очень нужны красные ботики. Как
у Насти: ярко-красные и блестящие, в них, наверно, так весело шлепать по лужам
и смотреть, как с них смывается грязь и из-под нее проступает красный
глянцевый цвет, и Нине хотелось такие же.
Маме, конечно, не скажешь... как ей скажешь? Она приходит с работы с сумками,
потом устало и невкусно готовит на общей кухне, потом сердито стирает или
гладит, и кричит на папу, и, больно дергая, расчесывает на ночь Нинину косу –
когда ей сказать, что очень хочется красные ботики?
Октябрь же красный: обязательно нужно что-нибудь красное, и у Нины к тому же
были две красные полосочки на портфеле. А боты противно зеленые с какой-то
неведомой бежевой зверюшкой сбоку.
В них нельзя было идти в класс: октябрь означал, что надо носить с собой
"сменку" - неудобные жесткие туфли в сером мешке на веревочке. Мешок можно
было оставлять в раздевалке, но... Нина боялась.

В раздевалке - большой, разделенной на две части: для старших и младших, -
возвышался над всеми высоким ростом и безраздельно царствовал Костыль.
Так его называли. Нина была уверена, что именно так выглядит Кощей
Бессмертный. Или Нушрок-Коршун из сказки про кривые зеркала.
Худой, высокий старик: странные, как на старинных фотографиях, круглые очки
в металлической оправе, костюм и галстук отглаженнее и лучше, чем у папы, - он
с раннего утра следил за порядком в школьной раздевалке, запирал и отпирал
какие-то подсобные двери, отвечал за звонок... кто он был? завхоз? сторож?
школьная нянечка?
Однажды Нина пришла в школу очень рано, раньше всех.
Школа была еще закрыта - и это было так страшно. Как может быть закрыта
школа? Куда же тогда идти - опять домой? Нет-нет, по дороге в школу Нина
всегда начинала улыбаться, даже если выходила в слезах.
Опять домой? Только не это. И тут откуда-то к двери подошел (Нина вздрогнула)
Костыль и отпер ее. Неужели школу - этот огромный мир, это невероятное по
размерам здание, этот многоэтажный дом - отпирают простым ключом, как
квартиру или комнату? Или ящик письменного стола. Для этого нужен какой-то
особенный, очень большой ключ, похожий на золотой ключик. А если ключ
самый обыкновенный - значит, заветную дверь отпирает особенный человек,
почти колдун.
Его имя было Константин Николаевич, все шепотом звали его Костыль, и он
наводил порядок - и ужас на всю школу. Опоздать было страшно не потому, что
запишут в дневник или что училка заругает и отправит к завучу... что завуч? или
даже директор?
Вот прошмыгнуть бы мимо Костыля... а то он так посмотрит. Он только
посмотрит, но после этого в школу бегом побежишь, лишь бы не опоздать.
Нина один раз видела, как он глянул на молоденькую учительницу: до звонка
оставалось две минуты, а она приостановилась перед большим зеркалом,
поправила что-то в прическе - и там, в зеркале, встретилась глазами со следящим
за ней Костылем.
- Идите в класс, барышня! - негромко, но строго раздалось откуда-то сверху. –
Опоздаете.

Он никогда не повышал голоса. На перемене он сидел около раздевалки в кресле
- как на троне.
- Куда это вы, молодые люди? Седьмой "А"? У вас еще два урока, вам здесь
нечего делать. Что, Степанов, достал сигареты из куртки? Дай-ка сюда... еще раз
увижу - отцу скажу. Барышни, кто уронил шапку - поднимите. Так, а вам,
деточка, что потребовалось в раздевалке? Ах, физкультура? Ну иди возьми... хотя
раздевалка для верхней одежды, а физкультурную форму надо носить с собой.
Это что такое?! Это не твой шарф, сейчас же повесь обратно... ах, пошутил? ну-
ну...
Он видел всё.
Или все верили, что он видел всё.
Он знал наизусть расписание уроков и помнил лица учеников: сбежать в кино
(как это в книжках и фильмах школьники сбегали в кино? куда смотрел их
школьный Костыль?!) было невозможно. Он следил за вещами: ничто не
пропадало; он знал, у кого в кармане сигареты; он засек девчонок из пятого "Б",
когда они красили губы, он... он был властелином школы и властвовал
безраздельно.

В тот день она забыла сменку. Хотела побыстрее уйти из дома - оставить позади
недовольную маму, пахнущего перегаром отца, шум соседской ссоры, запах
убежавшего молока и еще чего-то подгоревшего с общей кухни, жуткую темную
лестницу в парадном.
По дороге Нина, как обычно, смотрела на листья, замечала, много ли красных, а
не желтых, шлепала по лужам - жаль, ботики не красные! - и к школе подошла
уже с улыбкой.
Сменка! Мешок со сменкой остался в прихожей. Какой ужас - Костыль же не
пустит в класс! Она прошмыгнула мимо него в раздевалку вместе со всеми,
повесила, еле дотянувшись, пальто и быстро наклонилась, сделав вид, что
переобувается.
Под вешалкой валялись красные ботики. Настины - или такие же.
Рука сама потянулась, Нина надела один и передвинулась, чтобы половчее
ухватить и второй.

- Это твоя сменная обувь? - проскрежетало сверху. Нина замерла в одном
красном-прекрасном, а во втором ужасно-зеленом ботиках. - Как тебя зовут?
- Ни... - задохнулась от страха она.
- Иди за мной, девочка Ни.
Костыль пошел куда-то, не глядя на нее, не сомневаясь, что она не посмеет
ослушаться, и Нина не посмела. Все расступались, как будто исчезали с ее пути, и
она обреченно, ожидая неизвестно чего, но наверняка очень плохого, пошла за
удаляющейся, чуть сутулой спиной. К директору? Нет... и не в учительскую...
куда же?
Ей становилось все страшнее и хотелось в класс, на урок - писать крючочки,
которые становятся буквами. Но без сменки не пустят.
Костыль остановился у двери под лестницей - Нина и не знала, что там есть
дверь. Что это за дверь?! Связка ключей в старческой руке противно и пугающе
зазвенела... точно Кощей! Или Нушрок... колдун!

- Зачем ты взяла чужие сапожки, девочка Ни?
- Я просто... я забыла сменку... - в комнате были какие-то ведра, швабры, тряпки.
Неужели он хочет запереть меня в этом чулане?
- За что?! Я просто... я хотела их померить, потому что они красные! - выпалила
Нина. Если успеть всё-всё объяснить, то и колдун может понять. - Я забыла
сменку, а у Насти красные ботики, очень красивые, и я померить! Я ничего не
сделала!
- Красные? - раздалось из глубины чулана. Нина медлила в дверях. Может, не
запрёт? - Красные так красные... чтобы как флаг, что ли, девочка Ни?
- Нет, чтобы как листья! В октябре красные листья. И у меня полоски на
портфеле.
- Разумно, девочка Ни. Раз листья и полоски, то... - Костыль вышел из чулана, - то
тебе подойдут вот эти.
Он протянул ей туфли - необыкновенной красоты туфли, лучше хрустальных
башмачков, лучше Настиных ботиков! Не новые, но... почти: лакировка не
потрескалась, а чуть-чуть замялась, и дырочки на ремешке - те две, на которые
только и можно их застегивать, - не слились в сплошную рваную рану, и они
были красные.

Красные лакированные туфельки.
В другой руке Костыль держал какие-то кеды.
- Кеды тебе не годятся, девочка Ни, - строго сказал Костыль. - Если у барышни
красные полоски на портфеле, то ей нужны красные туфельки. Надевай, а то в
класс не пустят. Настины сапожки вернешь на место.
- А эти... они чьи? - Нина с опаской и надеждой взяла туфельки.
- Теперь твои. А были моей внучки. Я здесь держу старую обувь. Если кто сменку
забудет или кеды на физкультуру.
Внучки? Значит, Костыль - чей-то дедушка? Нина смотрела во все глаза.
- Можешь их взять совсем, девочка Ни. Если родители разрешат.
- Разрешат! - еще не веря, быстро сказала Нина. - Они и не заметят.
- Ну, беги тогда, а то опоздаешь.
Опоздать было очень страшно: Костыль безраздельно властвовал над школой,
никто не смел опаздывать - и она не опоздала.
Красные туфельки были прекрасны.

..Нина сорвала красный кленовый лист и легкими шагами почти побежала по
мокрому асфальту, чтобы не опоздать. Красные туфли и сумку - совершенно
прекрасные! - она купила с первой зарплаты, но надела только сегодня: октябрь.
А погода теплая для Петербурга, и можно было пойти в туфлях.
В красных туфельках.
С красной сумкой, а не с жалкими полосками на жалком портфеле.
С красным листом. И не опоздать: она никогда не опаздывала, даже на свидания.
"Черт! - вдруг подумала она, совершенно ясно вспомнив, как много лет назад
бежала по школьному коридору, не сводя глаз с красных туфелек. И споткнулась,
как тогда: чуть не упав. - Черт, я ведь так и не сказала ему "спасибо!" - нашему
Костылю!"
"Смотри под ноги, девочка Ни!" - совсем как тогда, послышалось откуда-то
сверху.