Альбер Камю. Из записных книжек.

"Война началась. Где война? Кроме новостей, в которые полагается верить и объявлений, которые полагается читать, где ещё нужно искать следы абсурдного события? Войны нет в синем небе над синем морем, в криках чаек, в кипарисах на холмах. И она не в веселых скачках света на улицах Алжира [города].

[...]

Только подумать, жить посреди ненависти этого зверя, быть с ним лицом к лицу и не суметь его распознать! Так мало чего изменилось. Позже, кончено, придут грязь, кровь и огромное омерзение. Но на сегодня понимаешь, что начало войн похоже на их конец: мир и сердце их не замечают.

...

Вспоминать о первых днях такой по всей вероятности катастрофической войны похоже на воспоминание о днях чудесного счастья - это такой особенный и поучительный опыт. Я пытаюсь оправдать собственный бунт, который до сей поры не получил никакого обоснования в происходящих событиях.

...

Предали все, и те, кто призывал к сопротивлению, и те кто говорил о мире. Они на месте, такие же послушные и такие же виновные как остальные. Никогда ещё человек не был столь одинок перед машиной лжи. Он может ещё презирать и сражаться при помощи своего презрения. Если у него нет права удалиться и презирать, у него остаётся право судить. Ничего не может выйти из человека, из толпы.

...

Быть рожденным, чтобы творить, любить, выигрывать, значит быть рожденным, чтобы жить в мирном состоянии. Однако война учит всё терять и становиться тем, кем ты не был. Всё становится вопросом стиля.

...

Мне приснилось, что мы победоносно вошли в Рим. И я подумал о входе варваров в Вечный город. Но я был среди варваров.

...

Один резервист, которому сделали рентген желудка:

" Меня заставили выпить наверно три литра извести. Раньше я срал чёрным, а теперь белым. Это война. "

...

"Мать на перроне уезжающему резервисту: "Будь благоразумен!"

...

7 сентября.
Все спрашивали себя где война - что в ней такого отвратительного. И теперь понимаешь где она, что она в самом тебе. Она у большинства в стеснении, в этой обязанности выбирать из-за которой одни сожалеют, что они не были достаточно смелы, чтобы воздержаться от того, чтобы на неё отправиться , а те кто воздержался - что не разделят смерть других.
Она там, действительно там, а мы искали её в голубом небе и в безразличии мира. Она в ужасном одиночестве комбатанта и нон-комбатанта. В этом униженном отчаянии, которое разделяют все и в растущем отвращении, которое можно наблюдать на лицах по мере того, как проходят дни. Господство скотов началось.

...

В людях растёт ненависть и жестокость. В них нет больше ничего чистого. Ничего бесценного. Они думают хором. Встречаешь только зверей, со зверскими лицами европейцев. Тошнотворный мир и всеобщий подъем трусости, высмеивание смелости, подделка величия, гибель чести."