26 марта – продолжение 2  От М. Прясовой ответы поступили на мои комментарии к её фотографиям:
 

27 марта – продолжение 3  От Г. Мадуровой письмо пришло:

31 марта - продолжение  Пришёл ответ от  М. Прясовой: «Не бери в голову, жизнь прекрасна и удивительна, и никуда нам не деться от этого. Я тоже поступала после 8 класса, так получилось, а хотела жутко быть археологом, зачитывалась историей, но после 8 класса не было заведения для поступления на эту специальность, и я пошла в геологию, мало что соображая. Потом закончила заочно институт, и как то осталась, все работаю, пора завязывать, конечно, с полями, но все еще не сидится, я в Борисове просто тоскую в выходные от шума, пыли грязи, хочу домик в  деревне, но муж не приветствует, землю он "пахать" не будет. так и живем! Удачи тебе!!!» (с вложением 7 фото)

 «5 апреля 1978 года  Здравствуй, Алекс! Скукотища страшная. Делать нечего и я решил черкнуть тебе пару слов.

Потихоньку третий курс приближается к концу. Осталось ещё отучиться 7 дней, а там сессия.

«5 апреля 1978 года   В последнее время нас нельзя назвать сытыми и поэтому на голодный желудок приходят мысли с каким – то вывихом. Придумал, например, такую штуку. Решил написать родителям, что женюсь на какой – нибудь молодой, но старше меня женщине с ребёнком. Интересно, как они прореагируют на это? Ну, а чтобы они не выкинули какой – нибудь слишком серьёзный фортель, под конец письма или в письме, отправленном на следующий день после отправления первого, сообщить о том, что всё это розыгрыш и что от него до настоящей женитьбы также далеко, как от геологической съёмки мелкого масштаба до эксплуатации месторождения (Тут я оказался неправ в своём прогнозе! До моей женитьбы с этого дня оставалось уже меньше двух лет! J).

«5 апреля 1978 года  А сравнение, очень занимательное занятие… В тот же вечер пришло мне такое на ум…

«8 апреля 1978 года  Здравствуй, друг! Снова пишу тебе, хотя ещё и не знаю, что тебе сообщить…

Могу, конечно, расписать тебе про то, как мы вчера весь день без хлеба сидели, но в этом ничего удивительного нет. Не в первый раз уже такое… Белый (Сергей Ломадуров) позавчера уехал домой. Его отпустили на два дня, т. к. он сказал, что привезёт карту, которая необходима для маршрутной геологосъёмочной практики. Вот мы втроём и кукуем здесь. Все надоели до чёртиков. С Серым (Сергей Сапронов) всё время «на  ножах». Вообще – то, это можно писать  без кавычек, т. к. он очень любит хвататься за свой  нож.

«8 апреля 1978 года  Учимся сейчас кое – как, сказывается близкий конец занятий. Пора начинать готовиться к  ним – под словом «готовиться» я подразумеваю подготовку шпаргалок. Недавно из – за неё даже поспорил с Белым на бутылку шампанского. Я сказал, что напишу все генетические типы элементов по МПИ на циферблате своих часов. Не знаю, смогу ли?!...  Должен также мне бутылку Толя Стахин, с которым мы заключили договор о том, кто лучше закончит март. Я победил! Толю сейчас таскают в военкомат. Он уже всерьёз начинает думать, что «греметь» ему в армию. Толика Гитунова тоже таскают, но его возьмут, наверно, точно, т. к. он «ускоренник»

«8 апреля 1978 года  Почему – то долго молчит Валрус, последнее письмо к которому было не совсем обычным. Писал Белый, которому я дал его адрес, но представил Валерку, как знакомую девчонку. Имя Валерий недолго переделать в Валерию… Может, он обиделся? Трудно сказать,  но если ещё в эту неделю не придёт письмо, буду писать сам, если, конечно, лень совсем не загрызёт…»

«8 апреля 1978 года  Вчера, пока варили жратву, я пришёл к выводу, что быть на месте «гражданина начальника» - нашего «коменданта» Белого очень несладко… Посмотрел я на филонящего Серого и меня даже передёрнуло от мысли, что Белый должен каждый раз впрягать нас в эту работу. Нет уж, лучше позубоскалиться с ним, а потом сделать с божьей помощью, чем тратить нервы на всё это.

«11 апреля 1978 года (Утро после бессонной для меня ночи с 10 на 11 апреля – смотри пост http://www.liveinternet.ru/users/807341/post86188764/  )   Вскоре должны были встать ребята, а я пока стал думать об обиде, которая вдруг ни с того, ни с чего ко всем и всякому на Прииске!... Причина была наиглупейшая – я обиделся за своё имя!... Ну ладно бы, можно было обижаться на Шизю, а то ведь я разозлился на всех из – за «Саши», «Сашки», «Шуры» и «Шурика» - особенно последнего. Мне до того опротивели эти прилизанные имена, что я мечтал о простом «Сане» или «Саньке» также, как, наверное, алкоголик мечтает о рюмке водки утром!... Не привык я просто к первым именам, ведь дома меня почти все звали «Санькой», ну, в крайнем случае, «Сашкой», а тут все как – будто стесняются сказать «Саня». И чего зазорного они нашли в этом имени?»

«11 апреля 1978 года Наступил сейчас новый день – точнее сутки. Предпоследние сутки, которые я проведу за партой на 3 курсе. Сегодня Валерке Брезгину исполнилось 18 лет. Вот и ещё одному человеку, которого я знаю с самого рождения, пришло совершеннолетие. Пора придёт скоро и мне становиться им – полноправным гражданином СССР. Самым смешным в этом мне кажется то, что я могу жениться, и никто не сможет воспрепятствовать этому.

«11 апреля 1978 года Вообщем, вышло так, что в эту ночь (сегодняшнюю) я не спал. (Смотри пост http://www.liveinternet.ru/users/807341/post86188764/ ) Утром, за первой «лентой», когда для моего организма было «4 часа утра», сон с такой силой навалился на меня, что я не на шутку испугался, что не выдержу и усну прямо на уроке, не смотря на все действия, которыми я препятствовал этому… Мне казалось, когда я поднимал налившиеся сонной тяжестью веки, что вместе с этим я перевожу плохо поворачивающиеся, заржавелые стрелки «биологических часов» на новый, доселе им неизвестный «биологический цикл» - ночное бодрствование и дневной сон. Этот цикл имеет то преимущество, что граница сна здесь находится очень далеко от начала занятий, и я имею возможность спать, сколько мне требуется. Из – за этого перевода получается, что официальная дневная учёба в техникуме лично для меня является «вечерней»… Сегодня ночью тоже намереваюсь не спать… Из – за этого перевода нарушаются понятия «утро», «вечер», «день», «ночь», но при описании буду держаться нормальных для всех людей понятий и вот первый пример этому: я пишу «сегодня утром», хотя это было для меня «вчера вечером».  

«11 апреля 1978 года Вчера, т. е. 10 числа на МПИ мы дурели с Сер. Васильевичем и Белым и эти подлецы умудрились, заломив мне руки, затолкнуть меня в препараторскую, что находится рядом с кабинетом МПИ и закрыть её с внешней стороны. Там я и сидел пол - урока, пока мои одногруппнички учились. Ничего страшного из этой «отсидки» не случилось, но мне с грустью пришлось констатировать, что меру «дурения» мои товарищи явно не знают и поэтому мне хочется считать эту вспышку ребячества последней…

Придя домой, мы разругались с Белым по поводу мытья пола и мне пришлось утвердиться ещё в одной истине: «Чем меньше говоришь, тем больше толку»

11 апреля – окончание  От М. Прясовой: «Спасибо за "ледоход", я в своей жизни видела небольшие ледоходики на Полярном, рядом реки с поселком небольшие , Обь говорят представляет зрелище, но не пришлось, не по пути. У нас жара +15-18, небывалое правда говорят что с понедельника северный ветер и дождь со снегом. посмотрим. Ищем повара на поле, у нас одна проблема каждый год, кто только не был у нас, начиная со студента с кулинарного техникума, который обижался и говорил, что не будет варить нам борщ, мы просили его не ложить уксус в него, до игрока профессионала, который решил подработать у нас, но которому было до фени до нас и делал он так мееедленно, что все зверели, и пищи нам не хватало обычно в ужин, а он все удивлялся ч то мы так много едим, но как он оживал

5 апреля – продолжение 2 От Анисы Кузиковой поздравление пришло: «Привет! С Днем Геолога! 

«20 апреля 1978 года  Здравствуй, Алекс! Порядочно уж не писал тебе, но ты, думаю, поймешь и простишь меня. Что и говорить, на сессии много не распишешься, хотя, если не кривить душой, к экзаменам я готовлюсь кое – как, уж никак не больше 1 дня. Например, к геофизике, которую я сдал на «пять», я готовился 14 часов, а к МПИ, которые я сдал на ту же оценку и того меньше. 18 числа настроение стало такое паршивое, что я плюнул на всё и завалился спать. Сдавал МПИ последним и всё ещё удивляюсь, как это я выкарабкался на «пятёрку»!... Ведь я, когда взял билет, не знал ни одного ответа на вопросы, но потом с помощью шпаргалки, схемы и прошлых знаний всё – таки «вылез». Осталось сдать ГД. Мечтаю, конечно, сдать его как можно лучше, но там как бог даст».

17 апреля – продолжение 2  Пришло письмо от М. Прясовой: «Мне нравится с тобой общаться! как будто училась с тобой. Душу добрую видно сразу. Я не успела дописать насчет нашей площадки с Томой, просто придут в будущем,например, исследователи, и будут гадать кто выложил в болоте? я смеюсь, конечно. Просто подход нашего шефа, что мы не туристы, мы геологи, и подолгу оторваны, а значит комфорт мин. должен быть. Я сейчас просто одна из женщин, но мне комфортно с нашими, хотя от мужа мне больше достается, вечно я крайняя. я у них всеравно как палочка выручалочка как говорится не даю опуститься.

«20 апреля 1978 года  Вчера и я стал совершеннолетним. День этот, такой знаменательный для меня, прошёл, тем не менее, очень буднично. Встал в 12 часов и, немного погладив брюки и рубашку, отправился на экзамен. Там было Танька Ефремова и Ленка Степанова, узнав от Васьки о том, что я именинник, взялись поздравлять меня, но их «поздравление» сквозило таким высокомерием и презрением ко мне (особенно в этом усердствовала первая), что ничего, кроме ответного презрения к этим «аристократкам», они у меня не вызвали… Ну их к чёрту – этот свет общества нашей группы!

«20 апреля 1978 года  Сегодня опять весь день сидим дома и это, хоть и занимались мы этим всю зиму, тоже надоело. Ведь с 15 числа мы перебрались почти на постоянное место жительства на сарай. Туда мы провели свет, устроили постель, стол. Из конца в конец под потолком протянули канат, который нашли тут же. На канате можно было висеть, ползать, вертеться… В общем, это стал прекрасный спортивный снаряд. В мешок, подвернувшийся под руку, мы натолкали старых тряпок и, для большего веса, сунули в них два булыжника, об один из которых, к слову, я успел разбить руку… L Мешок на нашей «спортплощадке» стал играть роль боксёрской «груши», хоть эта «груша» и отчаянно пылила… Поперечное бревно, крепящее наш «стадион» (крытый, кстати!) стало бумом, на котором можно было приседать (и на двух ногах и «делать пистолет»), вертеться вокруг него и которое играло роль своеобразной ступени к канату… Всё это было хорошо, но подлая погода опять загнала нас в четыре стены, зверско прокуренные…»