Больше года я не заходила в дневник. За этот год произошло несколько перемен в моей жизни. В марте 2016 года родилась вторая внучка. В июле 2016 года моя дочь с мужем и малышками- дочками неожиданно продали свой домик и уехали в неизвестном направлении. Я пришла их навестить, а в доме меня встретили другие жильцы. Они сказали, что моя дочь продала домик и уехали на такси на вокзал в в южном направлении . Неделю до этого я была в гостях у родных они не собирались так быстро уезжать. Собирались ехать в Россию и через год. Я не поверила и позвонила в полицию, чтобы заявить о пропаже родственников. Полиция ответила, что они могут прийти ко мне и с бланком заявления. Встреча была перенесена на следующий день из-за того, что у меня с собой не было удостоверения личности. Вечером я шла мимо дома подруги дочери, зашла к ней. У меня больное сердце. Я волновалась, представляла ужасные картины, мне снились плачущие внучки. Очень хотелось обратиться в полицию. Иногда я понимала, что если родные поехали с деньгами, то мое обращение в полицию может повредить им. Итак, я зашла к подруге дочери. Она встретила меня встревоженно и сообщила, что дочь ехала в поезде и писала по вацапу, что едут на юг. Продали дом, бросили половину вещей. Просили подругу не говорить тетке (мне) ничего. На юге живут родители зятя. Я воспитывала осиротевшую племянницу с трех лет, не претендовала на то, чтобы меня называли мамой. Сначала Настя меня называла Мамой Гретой, а потом мамой. Я позвонила к другой подруге и она призналась что с Настей все в порядке, мне не нужно волноваться. Я была потрясена. Мы были в хороших отношениях. Я бывала у них дома раз в месяц, переводила дочери свои деньги на карточку ежемесячно, потратила на ремонт и благоустройство дома, а потом на рождение дочерей свои накопления из пенсионного фонда. Одевала и кормила детей, так как зять за два с половиной года проработал охранником три месяца. Зять изображал из себя великого ВЭБ- программиста, который сидит у компьютера и по ночам создает сайт. Меня конечно возмущало, то, что он ничтожество, но я никому не говорила об этом. Они привыкли от меня получать помощь в виде продуктов, одежды, зарплаты. Зять не умел и не хотел обеспечить свою жену и новорожденных детей. В телефонных разговорах я иногда напоминала дочери, то зятю пора устроиться на работу. У меня больное сердце, я могу упасть и умереть, не будет ни пенсии , ни зарплаты главного бухгалтера. После таких слов в трубке звучали гудки. Я переживала не за себя, за дочь. Она должна воспитать мужа стать добытчиком для своих девчонок. Мне не жаль делиться деньгами, я рада, что у моей 34 летней дочери родились дети, есть какой-никакой муж. Я навещала внучек раз в месяц (так зять хотел). Покупала подарки, игрушки, платья и костюмы. В последнюю субботу пред их внезапным отъездом я была у них. Обнимала старшую внучку. На глаза наворачивались слезы. Интуиция. Сначала не обратила внимание, а потом вспомнила как дочь отводила глаза, когда разговаривала со мной. Наверное, уже тогда было стыдно. Когда я уходила, Настя обняла меня. Я не жалею деньги, я понимаю, что деткам родители ближе, я переживаю предательство дочери. Позвонить же можно было и сказать, что с ними все в порядке. Через два месяца подруга дочери с торжествующей подлой улыбкой ответила, что моя дочь не хочет общаться со мной. Прошло время. Сейчас декабрь. Осталась одна, без денег на лечение, выплачиваю кредиты, небольшие долги. Болела еще две недели назад. Сильно кружилась голова, тошнило. К врачу обратилась на третий день. Дом не с кем оставить. Врачи сказали, что прошла от инсульта в двух шагах. Давление было 200/ 110. Потратила на лечение и капельницы и специалистов всю пенсию. Лечилась в платной клинике, работу не бросала. Давление стабилизировалось. Спасибо врачам и моим двум породистым кошкам, забота о которых не дала мне сдаться. Душевно помогли коллеги не работе и соседи. Пожурили за то, что не вызвала скорую своевременно. Они бы присмотрели за домом и кошками и печь бы затопили. Я сама справилась со всем, но слова поддержки мне очень помогли. Мир не без добрых людей...