Когда я увидел Вас,
Вы в парке одна стояли,
И кто-то старинный вальс
Наигрывал на рояле.







Я думал Вы - Жанна д'Арк,
Джульетта, моя, Татьяна...
Ах, где тот старинный парк?
Лукавое фортепьяно?

Всю ночь проплакала берёзка,
Покой не трогая ничей,
Хотя одна берёзки слёзка
Смолы, кипящей, горячей...
...
А днём улыбка и причёска
Для ветров, новых, и лучей.

Ржевский,

Исходное сообщение г-на Ржевского
Суббота, 24 Марта 2007 г. 21:03 (ссылка)
Кто с обольщеньем женщины знаком,
Наверняка постиг, как я, основы:
Владеть, конечно, нужно словом,
Но более полезно - языком.

Язык мой - драг мой!

ОН
_______________________________________________

Исходное сообщение г-на Ржевского

Не хватает малого-с

Воскресенье, 25 Марта 2007 г. 19:30 (ссылка)
Порою бываю почти настроен поговорить, всерьез разумеется, о политике, морали, этике, вере, религии, государстве, смысле жизни, любви, абортах, дружбе, народах, правосудии, ценах и прочих всеобъемлящих важностях. Но всякий раз не хватает водки-с.

Путь к благим намерениям размыт дефицитом водки.

(Пост - тулат г-на Ржевского.
Перевёл с военно-полевого ОН.)

Я - Окря Ниров, стыдоба рода человеческого, перед мониторами своих читателей покорно извиняюсь за неотвечание на комментарии и неведение записей в течение прошлой недели.

Во вторник вечером мне обьявили о срочной командировке в город Мемфис штата Теннесси, последовавшей на следующий день.

Как и обычно, командировка продолжалась всего один день. Хозяин нашей фирмы на собственном самолёте отпилотировал нас утром в Мемфис, отвёз на место встречи, и к восьми вечера мы были дома.

В этот раз я не фотографировал, как раньше, самолётик и отказался сидеть на месте второго пилота, что считается у нашего начальства формой морального поощрения за успехи в работе.

Весь полёт в обе стороны, не напрягаясь, читал книгу, но почему-то, очень устал.
До сегодняшнего вечера не чувствовал себя в силах предаваться виртуальным блого-Уханьям.

С деловой точки зрени эта поездка оказалась весьма удачной. Все мои педположения и предложения подтвердились, и мы уже доработали контрольную оснастку, чтобы удовлетворить пожелания заказчика.

К слову. о работе.

Я всё так и продолжаю делать программы и оборудование для шлифования и контроля коленных протезов.

Хотя начальство и прикупило большую, дорогущую программную систему Unigraphics UG NS-4 для программирования различных станков, рассчитывая на то, что я её приспособлю для наших шлифовальных станков, я всё продолжаю пользоваться своими программами.

UG система мне нравиться. Однако, для адаптации её к нашей работе мне необходимо много усилий и времени.
Производство же требует программ и чертежей для поставки деталей.

У меня же есть уже сложившаяся технология и соответствующие программые утилиты.

Уже пару месяцев мои програмистские, творческие интересы занимает проблема
ВЫГЛАЖИВАНИЯ ТОЧЕК ПОВЕРХНОСТИ В ТРЁХМЕРНОМ ПРОСТРАНСТВЕ.

С общетеоретической точки зрения - эта задача давным-давно известна, но как сдедать программу для моих приложений?
У меня имеется немало идей и соображений, а вот осуществить и завершить времени не хватает.

Проблема, в двух словах, простая.

Имеется большое, но ограниченное множество точек - таблица,
которая в каждой точке (x,y) задаёт значение высоты поверхности, скажем Z.

Нужно придумать процесс, который, не портя профиля поверхности, позволит изменить значения Z в точках так,
чтобы добиться наилучшей гладкости поверхности, натянутой на эти точки.

Если это хоть кого-нибудь заинтересует, я был бы рад обсудить.

Если нет, то всё-равно продолжу, как уже привык, барахтаться один.

Тогда же, когда я с трёхлетним сыном жил на даче, в такой же ситуации, как и в предпоследнем посте, произошёл случай, которй основательно потряс мою, к тому времени уже вполне устоявшуюся психику.

В те времена сынишка следовал за мною повсюду и доверял мне абсолютно.

Был такой случай, когда мы с ним ходили в сауну бассейна "Дельфин" в Саратове.

Если отец, то есть я, вёл его в парную, где температура доходила до 120 градусов, он шёл без капризов и был готов находится там столько же, сколько взрослый.

Он никогда не жаловался, не хныкал и готов был терпеть всё наравне.
Я старался не злоупотреблять детским доверием и щадить ребёнка, но очень им гордился.

Раз, после парной мы вышли на помост из нержавеющих трубок.
Сверху ниспадал мощный, искуственный водопад из ледяной воды.

Мы с ним до этого уже не раз принимали контрастный душ. Так что для него такое было не в новинку.

Постояли под холдным водопадом. Потом я перевёл его под другой, тёплый водопадик, погреться.

А там рядом с помостом и под ним расположен небольшой, но очень глубокий бассейн, куда, собственно, вода и падала.
Это было сделано для желающих занырнуть после сауны.

- Постой здесь, - сказал я сыну и прыгнул в бассейн.

Выныриваю. А его нет.
На помосте - нет, в воде - нет.

Что в глубине сверху не видно. От водопада волны.
Куда нырять?

Нырнул и разглядел, как он под водой, по стенке, по каким-то трубам лезет вверх.

Когда я подплыл, то пацанчик уже сам вылез, вскарабкался на помост и жизнерадостно так, упруго прыгнул ко мне обратно в руки.

Это потом, после пяти лет, он начал от меня потихонечку удаляться . Всё больше воспринимал, как соперника.

Но тогда, на даче, в девяностом году, мы жили с ним одной душой.

Однажы, когда его укладывал спать, рассказав сказку и убедившись, что он почти заснул, я поднял тёплого, расслабленного, такого,
как на той фотографии, с тяжёлой детской головкой в золотых кудрях, чтобы переложить в кроватку.

В тот момент меня охватила горячая отцовско-материнская нежность. Я остановился посередине комнаты, при свете ночника глядя на ребёнка, и подумал, что это моё самое сладкое, отцовское время.

И тут спящий сын вдруг открыл глаза и сказал:

- Когда-нибудь ты уже больше не сможешь меня вот так укладывать.

Проговорив это, он закрыл глаза и снова заснул. Ему было три года.

А я чуть его не уронил на пол.

Далёкого от всякой мистики, меня тогда хватил мистический синдром.

Еле сдерживаясь, я положил мальчика в кроватку и выскочил на улицу, прохладиться.
Всё равно не спал до утра.

Это было.

"Люби, покуда любится..."
(Некрасов)

Когда нам с женой было по сорок лет, у нас родился сын.
Даже для нас это получилось неожиданно.
Интересно, что начиная со своего рождения, он никогда не доставлял нам никаких проблем.
С первого дня его кроватка стояла не в нашей спальне, а в соседней комнате.
Если его в грудном возрасте чего-то беспокоило, к примеру, требовалось его покомить,
то он лишь кряхтел, подавая иногда, с большими перерывами, тихий призывный звук.
Из роддома его привезли с весьма сильными раздражениями потому, что, в отличие от других
младенцев, он не орал, и поэтому ему не меняли пелёнки.
Не было случая, чтобы он плакал ночью или днём.

В три года сынок был у нас вот таким.


Именно тогда он и рассказал мне печальную, но по-моему, самую лучшую сказку.

Больше он мне никогда и не рассказывал.

Мы с ним прожили весь мой отпуск, целый месяц, вдвоём на дачке.

Это было дождливое лето девяностого года.

Каждый раз, укладывая на ночь спать, я ему рассказывал сказку.

Однажды я спросил:

- Ну а ты можешь мне рассказать сказку?
- Могу.
- Ну давай.

И Лёнька рассказал:

- Жил-был один человек.
Вот он жил-жил, жил-жил, жил-жил...

Он замолчал, и я, подумав, что ребёнок заснул, поднял его, чтобы перенести из моей кровати.
Однако, рассказчик продолжил:

...И он искал свою маму.
Жил-жил. жил-жил, жил-жил, жил-жил...

Сын замолчал опять. Я подождал, держа его на руках. Потом, решив, что дело сделано, осторожно положил в кроватку.
Но в этот момент он закончил:

...И не нашёл.

Пока мы спим...


































они... проходят...

Поздравляю всех читателей с неделей, прошедшей после 8 Марта.
До следующего 8 Марта остался всего год без недели.






У меня вот тут цветы ещё...

 

Имеющий уши,

                           да заткнёт их!

Имеющий рот,

                          пусть тоже заткнёт!

Март. Бледно-жёлтые ветки мимозы,
Ранней влюблённости первые слёзы.
Будто, заждавшись весны, сквозь морозы
Редкая в сердце стучалась капель...

Лужами лжи разведённый апрель...

Где Вы теперь?

Живущий в мёде, сладости не знает,
Познавший смерть, не ведает тоски,
Попавший в рай, грехов не вспоминает.
Не слышат ложь сердца и языки.

Дорогие женщины и дамы!

Примите чистосердечное поздравление от вашего истинного и неизменного любителя, ценителя и обожателя!

Желаю каждой из вас много постоянных почитателей, да и просто возлюбленных!
А уж если одного, то достойного!

Ловите счастье большим сачком!

Я, как обычно, оказался неподготовленным к самому главному празднику жизни.
Поэтому впопыхах нафотографировал сегодня тюльпанов и дарю их вам.

По поводу женщин, да и мужчин, существует множество опасных заблуждений, которые необходимо постоянно развеивать.

Например, считается, что мужчины любят глазами, а женщины ушами.

Недавно учёные доказали, что этот предрассудок не совсем верен. Он пошёл ещё от древних греков, которые были настолько древними, что уже больше ничем другим любить и не могли.

Проведённые исследования обнаружили, что женщины, почему-то, не очень жалуют мужчин, которые любят только глазами.



Относительно же того, что женщины любят ушами, как выяснилось, вообще полнейшая дезинформация, которую в период Первой Мировой Войны, специально, расространила немецкая военная разведка с целью внедрения и лучшего использования своей шпионки Маты Хари.


На самом деле, вопрос о том, чем любят женщины, остаётся всё ещё одной из нераскрытых загадок природы. Немало самоотверженных исследователей потратили жизнь и сломались, пытаясь его разгадать.
Напрасно иные думают, что они знают.

Тайна ещё ждёт своих от-крователей.

Единственное, что пока доподлинно известно про женщин, это то, что женщина - понятие неровное, в чём легко убедиться наощупь.


Недавно также обнаружилась разница в том, что понимают под словом ЛЮБОВЬ представители противоположных полов.

Оказалось для женщин и мужчин под любовью скрываются совершенно различные активности. Откуда и возникает множество проблем.

Разгадка скрывалась в наследии поэта Владимира Маяковского.
("Любить - это значит вдоль двора бежать и до ночи грачьей...")

Для женщин любить - это значит прикалываться и пилить.

Тогда, как для мужчин любить - значит колоть и накалывать.

Пронятно, что после такого открытия, с любовью проблем ни у кого уже не будет.

Поэтому я желаю вам любого женского счастья!

Затянуто - значит талантливо.

(Окря Ниров)

(Окончание.)


Через недели две после описанных событий был изобретён Антигидравлический Стул.

В какой-то день, встречая кого-нибудь из водных героев в коридоре или в том же туалете, Лёша и Паша каждому из них говорили примерно следующее:

- Михал Палыч! Ты Гошку видел?

- Нет, а что?

- Он тебя зачем-то искал. Иди спроси. Он сейчас в макетке новый дисплей собирает.

Естественно, что никто из узнавших о персональном гошином интересе, не мог такое проигнорировать.

А вдруг среди проходящих через гошины руки бесчисленных заморских штуковин образовался избыток, и Гоша хочет подарить его именно мне. Ну может не подарить, хотя бы продать по дешёвке, рублей за десять. А даже и за сто... Да просто показать.

Явившись в макетку заинтригованный соискатель обнаруживал Гошу, который, стоя у специального, высокого стола, завинчивал шурупы в новый монитор.

Никаких подарочных или коммерческих предложений Гоша не делал, но заговорчески просил вновьприбывшего выйти с ним из макетки, или просто припадал к его уху и шептал:

- Ты посмотри. Вон Серёжка сидит на Гидравлическом Стуле и паяет блок развёртки. Забылся и сел на этот стул. А ведь это он тебя тогда измочил.
Поди, нажми на клизму под стулом. Там много воды осталось. Пусть он тоже узнает, каково это.

Получив такую прекрасную возможность, каждый пострадавший сразу же физически вспоминал свой мокый позор и устремлялся к поглощённому работой Серёже.

Непросохшая обида закипала в брюках.

Но ведь нужно было осторожно подкрасться, чтобы Серёжу не спугнуть.

Здесь помогал всё тот же добрый Гоша.

Он подходил вместе с реваншистом к серёжиному столу, отвлекал того разговором, подталкивал обиженного к стулу, показывал, где нажимать, приобнимал сзади одновременно и мстителя, и сидящего Серёжу так, чтобы у последнего в результате товарищеских ласк и мысли не возникало о грозящей опасности.

Нужно сказать, что Серёжа, хоть и принимал участие в беседе, но работать не прекращал. Видно, работа была срочная.

Пристроившись таким образом, и убедившись, что Серёжа в полном неведении и готовности, и даже несколько прижат к стулу дружескими обьятиями, торжествующий мститель начинал давить ногой на клизму.

Однако, Серёжа, почему-то, никакого беспокойства не проявлял.
Обиженный давил и давил, но реакции не было.
Наконец мститель начинал подозревать или чувствовать что-то неладное.

Он отодвигался от стула и обнаруживал...

О, ужас! Нажимая что есть сил на водяную клизму, он обстреливал мощной струёй воды собственный гульфик.

Конструкция Антигидравлического Стула полностью повторяла идею его Гидравлического предшественника, с той лишь разницей, что дырка была просверлена в спинке стула со стороны сидящего, а струя направлялась на штаны нажимающего на клизму.

Ситуация повторилась.
Правда не все, из ранее намоченных, попались на провокацию.
В частности я не поддался на Гошины уговоры замочить Серёжу, чувствуя здесь подвох, и предпочёл наблюдать представление всухую.

Но человек пятнадцать мокрых ветеранов клюнули.
Они потом просидели в макетке не менее полдня, не решаясь выходить с мокрым брючным фасадом и костеря Гошу с Серёжей.

Михал Палыч был петуховистый партийный горлопан с внешностью Жириновского. Он находился в должности начальника информационного бюро. Заведовал машинистками и перфораторщицами.

Чуть подсохнув, Михал Палыч рванул в кабинет начальника отдела и всё тому рассказал.
В результате этого в приказе об итогах первого квартала по ООНОПТУ появилась следующая запись.

"
...
За разработку и внедрение новой служебной инструкции, Имярекову М.П. увеличить премию на 20%.

За разработку компьютерной поисковой системы, Мокрозадову О.Н. увеличить премию на 10%.

За разработку и испытание Гидравлического Стула работников лаборатории №5: Гошу М., Серёжу В., Пашу К. и Лёшу С. лишить премии за квартал на 100%.
...
"

(Конец в воду.)

(Продолжение.)

В макетке было необычно многолюдно. Человек двадцать, причём исключительно мужчин, основательно расположились в мастерской и, судя по всему, уходить не собирались.

Помнится, у меня ещё мелькнула мысль, а не собрались ли они здесь для того, чтобы сюрпризно подготовиться к дню 8 Марта?

Несколько человек стояли вокруг гошиного стола.

За столом сидели близко друг к другу Гоша и Лёша, из-за их низко склонённых голов на столе чего-то заманчиво поблёскивало. Видимо, это было ОНО! Фирмы "Суки".

Я начал потихоньку протискиваться поближе, чтобы хотя бы взглянуть на блесну.
Ни фига.

Лёша и Гоша так увлеклись и так низко склонились над этой штучкой, что почти ничего не было видно.

Тут Гоша заметил меня.

- Ты чего стоишь? Садись. - Сказал Главный Электроник, гостеприимно указывая на серенький стул с другой от себя стороны.

Странно, почему это место оставалось пустым? Оттуда всё было прекрасно видно и слышно.

Я уселся, затаил дыхание и, раскрыв рот, уставился на блестящее, загадочное, с ручками и огоньками в несбыточной близости от себя.

Видя мою заинтересованность, Гоша и Лёша начали наперебой перечислять волшебные свойства сказочного магнитофончика.
А тут ещё и Серёжа подошёл сзади, наклонился прямо к моему уху и тоже принялся добавлять килогерцы, частоты и диапазоны.
От такого богатства, знания и внимания я совсем разомлел.

И вдруг...

Что-то опасное, холодное, но, почему-то, знакомое, начало надвигаться на меня снизу.

Я вскочил, схватился за зад... Он был весь мокрый.

Ребята удивились моему поведению.

- Ты чего? Это, наверное, кто-то воду пролил. Дай посмотрю? Эх! Да! Я сейчас вытру.

Серёжа взял тряпку и аккуратно вытер мой стул.

- Садись!

- Нет, я лучше постою.

- Ладно, стой. Только ты не выходи. Просохни сначала. Очень мокрый сзади.


Здесь, мне кажется, будет уместно рассказать об устройсве Гидравлического Стула.

Подобно всем гениальным изобретениям, таким, как колесо или гильотина, конструкция Гидравлического Стула была весьма проста. В отличие, скажем, от электрического стула.

В деревянном сидении снизу просверлили дырочку. К этой дырочке крепилась резиновая трубка, а к трубке с другой стороны прикреплялась большая клизма, наполненная водой и лежащая на полу под стулом.
Сверху сидения, над дыркой, дермантин был аккуратно надрезан, как лепесток, таким образом, чтобы ничего не было видно.
Под давлением воды лепесток приподнимался, открывая дорогу коварной струе.


Чего только не было в макетной мастерской? Там имелись любые инструменты и приборы, дисплеи и генераторы. Но одного, важного прибора там всё-таки не нашлось.

Там не оказалось зеркала.

Пока я разносторонне выгибался, пытаясь увидеть свою намокшую периферию, на гидравлическом стуле уже сидел очередной новобранец, млеющий от японского технического уровня и внимания электронных кумиров. А Серёжа со всех сил давил и давил ногой на клизму под стулом.

Приглядевшись к присутствующим мужикам разных должностей и возрастов, я обнаружил, что все они заняты тем же, что и я, благородным делом. А именно, просушиванием своих насквозь промокших задниц.

На улице было морозно.
В те времена, законно причисляя себя к несгибаемой молодёжи, я, разумеется, не надевал никаких презренных подштанников, именуемых в народе кальсонами.
Отнюдь не все оказались столь же щепетильны.
У иных под брюками было наворочено столько слоёв, что Серёже приходилось раз по двадцать нажимать на упругую резину, прежде, чем клиент начинал проявлять хоть какую-то седалищную чувствительность.

А до некоторых и вовсе не доходило. Выслушав лекцию и получив свою многократную водную дозу, они вставали и, вполне довольные сеансом, начинали двигаться к выходу. Но уйти им не давали.

- Стой, Михал Палыч! - кричал Серёжа. - Что это у тебя с сзади с брюками. Ты, наверно, сел на что-то мокрое.

Ощупав себя, обладатель толстых штанов с парой подштанников понимал, что раньше, чем через часа три-четыре ему отсюда не выйти.

Макетка заполнялась всё больше и больше.
Пожалуй, что процентов девяносто мужского населения отдела было уже замочено в этой комнате часа на два. Проявляя мужскую солидарность, пострадавшие любезно информировали друг-друга о степени непросушенности труднодоступных мест.

Наконец, начальник отдела, Андрей Михайлович, сидевший в своём отдельном кабинете, почувствовал неладное.

Андрей Михайлович был невысокий, лысый, округлый человек с неожиданным басом.

То ли он решил проверить, почему никто из начальников лабораторий не отвечает на его вызовы по прямой связи?
Или он отправился в туалет и удивился перманентному отсутствию мужского духа в коридоре, прозрачных лабораториях и даже в самом туалете?

На его месте я бы подумал, что какой-то страшный мор сразу после обеда уничтожил всех отдельских мужчин, и теперь ему, Андрею Михайловичу, придётся быть единственным мужским экземпляром и, к тому же, начальником в этом опасном, непредсказуемом мире женщин.

А может быть, как раз кто-то из всезнающих женщин подсказал ему, где искать пропащих подчинённых братьев по полу. Но только он тоже вдруг заявился в плотно набитую мужиками макетку.

Завидев его, мокрецы, примолкли.

- Чего вы все здесь делаете? - спросил начальник. - Я уж думал, что-то случилось. Почему не работаете?

- Да мы... Да вот... - невнятно загундосили мужики, указывая в сторону гошиного стола.

Тут начальник увидел блестящую хреновину и тоже заинтересовался.

- Что это у тебя? - спросил он у Гоши, усаживаясь на злополучный стул.

- Это мы в японском магнитофоне интересный блок питания нашли. Стабильность на двадцать процентов лучше, чем в нашем дисплее.
Хотим такие же фильтры сделать.

Серёжа, почему-то, на клизму наступать не спешил.

Начальник в электронике не понимал:

- О! Это хорошо.

Проявлять при всех любопытство ему было не по должности.

- А вы, товарищи, давайте все работать. Что же это?...

Он встал со стула, сухой, как сел, и направился к выходу. За ним, прикрывая кто-чем обмоченные штаны, потянулись подчинённые.

Через стеклянные стены, востроглазым женщинам хорошо была видна вся эта процессия из мокрозадых героев, спешащих поскорее занять свои рабочие сидения, чтобы не вставать с них до полной просушки или конца рабочего дня.

Но этим дело не кончилось.

(Окончание следует)

(Продолжение. Согласно народному голосованию)

Я не большой любитель посещать туалет в течение рабочего дня.

У меня на эти глупости времени не хватает.
Приду на работу, усядусь на стул, как приклеюсь.
Уткнусь в какую-нибудь програмку, или там схемку, и дремлю, пока кто-то не разбудит на обед.

Но до и после обеда всё же иногда в туалет забегаю, на всякий случай, для профилактики.

А в те времена в нашем отделе были люди, которые в туалете проводили большую часть рабочего дня, если не весь день.

В новом корпусе, на седьмом этаже имелся только один мужской туалет с большой курительной комнатой и умывальниками.

Вот и в тот морозный, мартовский день я после обеда заскочил в туалет и был несколько удивлён отсутствием в курилке завсегдатаев.

Вместо них там задумчиво стоял некурящий Паша.

Когда я, поздоровавшись, собрался выскочить обратно, обычно неозмутимый, индиферентный Паша вдруг ухватил меня за галстук и начал выказывать непонятную заинтересованность в моей жизни, явно желая побеседовать и чем-то поделиться.

Закончив вводную часть: "Как живёшь? Мороз на улице?", Паша вдруг спросил:

- А ты видел новый японский магнитофончик фирмы "Суки", который сегодня Гошке принесли? Посмотри! Это - что-то!

Я не видел, но мне всё стало ясно.

В те времена разными каналами из-за границы к нам постоянно поступали всевозможные радио-магнитофонные диковинки, главным образом японские.
Немалое количество таких загадочных, блетящих и сулящих немыслимое блаженство гаджетов стояли на полках комиссионных магазинов. Однако для нас, простых смертных инженеров, одного взгляда на четырёхзначные ценники было достаточно, чтобы понять, что уже сама возможность только созерцать эти чудеса издалека, с другой стороны прилавка, является достаточным блаженством.

Находились, тем не менее, неведомые нам богачи-начальники, которые не только смотрели, но и покупали волшебные игрушки.

Покупать-то они покупали, а вот что с ними толком делать, и как извлечь максимальное наслаждение изо всех этих кнопочек, огонёчков, стрелок и ручек не знали.

Вот тут, кто-нибудь и предлагал им обратиться к Гоше, который, как я уже упоминал, был общепризнанным и широкоизвестным гением радиоэлектроники.

Даже если устройство не имело никаких инструкций, Гоша недрогнувшей рукой раскрывал любые импортные запоры и, поглядев на электронную внутренность, безошибочно обьяснял счастливому владельцу, что, почему и как работает, а что не работает, и как это можно исправить. И исправлял.

Поэтому Гоше постоянно доставляли разные штуковины, и в отделе было немало желающих посмотреть на чудеса поближе, тронуть и, может быть, даже услышать...

Доброжелательный и любезный Гоша, обычно, такое любопытство не слишком приветствовал, видимо, опасаясь репрессий со стороны начальства.

Но, если уж невозмутимый Паша так возбудился и нашёл нужным поделиться сенсацией, то необходимо было срочно двигать в макетку, чтобы хоть глазком взглянуть на заграничное чудо.

А Паша ещё предупредил, что этот магнитофончик Гоше дали всего на два часа.

Понятное дело, что весь народ из курилки побежал смотреть.

Сейчас не посмотришь - никогда не увидишь.


(Продолжение следует)

 

Уважаемые читатели.

В статье  данного дневника под названием "Гидравлический стул I " за 22 февраля, по вине издателя, была допущена историческая ошибка.

Как нам сообщили, в описываемое время val_2001 ещё не работал в ООНОПТУИУ, и следовательно, не мог подвергаться опасности получить болванкой по голове в макетной мастерской того же отдела.
Автору следовало бы сообразить, что val_2001а, как мужчину невозможно запугать какой-то, пятикилограмовой железкой.

Произведя глубинные склерознологические раскопки, незадачливый автор установил, что лицом, отказавшимся заниматься отладкой программ в боевой обстановке макетки могла быть одна из молодых женщин, с которыми он имел в то время удовольствие работать: Лариса Катрук или Тома Тараканова.
Капнув ещё глубже, разгильдяй- п-п-и-и-и-с-с-сатель предположил, что это всё же была Тома.

Автор, вместе с администрацией дневника, приносит  извинения читателям, а также всем названным и не названным пострадавшим.

 

---

 

 Идя навстречу нежеланию читателей, прислушиваясь к заявлениям местной, непечатной, критики, а также в связи с приведёнными выше нарушениями, грамматическими ошибками и крепчающим склерозом, был принят следующей приказ по дневнику.

---

Приказ Номер Раз по дневнику Т.О.Н.

1. Виновнику строго указать и послать.

2. Прекратить тошнотворную, затянувшуюся публикацию, дабы более не пугать и не томить публику.

3. Автора отослать в семидневный карантин, для проветривания, с последующим удалением зубов и других, торчащих ещё, частей тела.

4. По окончанию карантина, рассмотреть вопрос о целесообразности дальнейшего пребывания автора в людных местах и допустимости для него деятельности, связанной с занимательным словоблудием.

5. О Бо-о-оге пора думать, а не это.

Приказ подлежит исполнению сразу после публикации.

(Без пописи верно.)             Администрация.

(Продолжение.)


Обеденный перерыв приходился на время с 11-30 до 2-30.

В течение трёх часов работники разных отделов управленческого корпуса, помимо других пуктов общественного питания большого завода, могли воспользоваться также и маленьким буфетом, находящемся на нашем седьмом этаже.

Этот кормовой цех был единственным в управленческом корпусе, и обслуживался он также одной, неизменной буфетчицей.

Пропускная способность буфета была невелика, поэтому в названное время, там всегда выстраивалась проголодавшаяся очередь.

В буфете обычно имелся выбор из пары салатов, двух-трёх горячих блюд, нескольких напитков и кое-чего ещё по мелочам.

О том, чем сегодня можно подзакусить, извещали два экземпляра меню. Один отпечатанный листок висел прямо у входа, на двери. Другой лежал поверх буфетной витрины.

В какой-то день неизменная наша буфетчица, Люся, сразу же после открытия заметила странное поведение очереди.

Вместо того, чтобы обсуждать вчерашние телепередачи: "Кинопанорама" и "В гостях у сказки", публика с непонятным интересом дербанила друг у друга неизменное почти всегда меню, толпилась у двери, где висел другой экземпляр меню, и при этом, как-то дико поглядывала на саму Люсю, на её витринное хозяйство и разогретый общепит.

Рискуя опоздать с обеда и даже остаться голодным, народ, почему-то, не торопился загружать подносы.

Заподозрив неладное, Люся затребовала меню для проверки и ахнула.

Бумага гласила:



Меню на сегодня, 30 февраля 1973 года.
______________________________________

Холодные закуски.

1. Салат из гвоздей...................................................................................10 коп.
2. Лезвия бритвенные, шинкованные, диетические............................35 коп.
3. Мухи сушёные..........................................................................................53 коп.
4. Тараканьи крылышки под майонезом................................................87 коп.
5. Икра из килечных глазок......................................................................2р 13 коп.
6. Портянка, солдатская,вяленая...........................................................2р 97 коп.

Горячие блюда.

1. Хвосты собачьи, с гарниром.................................................................98коп.
2. Верблюд фаршированный иголками и канцелярскими скрепками..1р 99 коп.
3. Рыба, треска протухшанная, в кляре....................................................1р 25 коп.
4. Носки, варёные, с клёцками...................................................................1р 02 коп.
5. Сиськи молочные.....................................................................................2р 07 коп.
6. Пиявки с кровью......................................................................................99 коп.
7. Индеец с луком и с яйцами...................................................................3р 18 коп.


Выпечка.

1. Кекс каменный с зубами...................................................16 коп.
2. Язык, слоёный, матерный................................................18 коп.
3. Цурипопики с маком...........................................................55 коп.
4. Пирожки с пургеном..........................................................20 коп.
5. Пиржное "Камамбер", двухлетней выдержки.................35 коп.

Напитки.

1. Кофейный напиток "Коктейль Молотова".........................10 коп.
2. Чай холодный, позавчерашний, третьей заварки.............7 коп.
3. Пиво, пенное, разведённое с мухами................................47 коп.
4. Спирт-ректификат, разведённый, с двумя дет................1 р
5. Ацетон любительский........................................................3 коп.

Приправы.

1. Мышьяк деликатесный, с перцем и корицей.....................б/п.
2. Яд крысиный, с витаминами...............................................б/п.
3. Калий, цианистый, иодированный.....................................б/п.


Люся не была бы буфетчицей, если бы она сразу же не вычислила, что за час до открытия к ней забегал Серёжа и просил чего-то на время положить в холодильник, а заодно разменять деньги.

Пока она ходила в свою подсобку, ловкий Серёжа подменил оба меню.

Люся, сразу же, самолично побежала в другой конец коридора, извлекла шутника из макетки и приволокла в буфет.
Там ему устроили общественный понос и он, с удовольствием, извинился, вернув изначальное меню.

Дальше этого дело не пошло.
Люся Серёжу любила. Да его все любили, как, впрочем, и других трёх наших молодых электронников.

Но, всё-таки, высшим достижением шутейного творчества стал Гидравлический Стул.

Я не знаю, кто был истинным изобретателем стула, но в осуществлении идеи принимали участие все четверо.

Их всех, четверых, потом и лишили премии. Ну и чёрт с ней, с этой жалкой премией.

Оно того стоило.


(Продолжение следует)

(Продолжение.)


Танечка была скромная, необычно тихая и нежная девушка небольшого роста с очаровательной улыбкой.
Она занималась разводкой печатных плат.

Собственно говоря, плата - есть главный кусок любого электронного прибора.
Они имеются даже в самых древних компьютерах.

Печатная плата - это пластмассовая дощечка, на которой крепятся разные мелкие электронные детальки, только вместо проводов, эти детальки электрически соединяются между собою тонюсенькими полосками металла, нанесённого на поверхность. Таких полосок-проводов на двух сторонах платы сотни, а может быть и тысячи, в зависимисти от требований электрической схемы.

Уместить на поверхностях платы все полоски так, чтобы они не пересекались, но при этом, чтобы каждая подходила к нужным деталям, - дело хитрое и кропотливое.

В теперешнее время печатные платы делают многослойными и чертят с помощью компьютера, а тогда, в эпоху электронного неолита, всё рисовалось вручную, на кульманах.

Сначала проводки чертили карандашом на большом листе ватмана, размером в пять раз больше, чем оно будет сделано.

Потом чертёж обводился чёрной тушью, с точным соблюдением толщины изображаемых полосок-проводов. Затем он фотографировался, уменьшался, и фотохимическим методом с платы удаляли лишний металл.

Козе понятно, что любая ошибка или изменение печатной платы, особенно на этапе окончательного закрашивания чертежа тушью, вызывали необходимость повторения всего многодневного процесса почти с нуля.

Серёжа тогда работал в тандеме с Танечкой. Он создавал электронные схемы, а она чертила платы.

В тот раз схема попалась особенно сложная.

Несколько раз, когда чертёж тушью уже был почти готов, выяснялось, что необходимо добавить ещё какое-нибудь сопротивление или контакт. И безропотная Танечка снова принималась на карандашном изображении двигать на полмиллиметра, укорачивать и удлинять бесчисленные линии, а потом аккуратненько обводить всё тушью.

В один прекрасный день работа, наконец, была завершена.
Это произошло, как раз, перед обедом.

Полюбовавшись на результат своего титанического труда, Танечка отправилась на обед, с тем, чтобы уже после обеда снять просохшую, месячную работу с кульмана и отправить в фотолабораторию.

Дождавшись когда она ушла, Серёжа притащил из своей макетки заранее припасённый, такой же точно чертёж, из тех, что Танечка почти завершила раньше, но который пришлось заново переделывать.

Разлив посередине забракованного, сходного чертежа целый пузырёк туши, Серёжа повесил своё произведение на место просушиваемой работы, а снятый, хороший чертёж осторожненько унёс в макетку.

Танечка вернулась с обеда, подошла к своему кульману...

Чего только не выделывали Серёжа и жалостливые сослуживцы, чтобы её успокоить?

Девушка беззвучно рыдала во все свои прекрасные глаза так, что работники отдела, расположенного этажом ниже позвонили коменданту здания, ибо у них потекло с потолка. Тот вызвал на седьмой этаж водопроводчиков.

Проверив все туалеты заодно с буфетом, и не обнаружив не одной течи, водопроводчики пошли по лабораториям и, наконец, нашли источник наводнения. Только чем же они могли помочь со своими уплотнителями, хомутами и разводными ключами?

Когда Серёжа приволок и показал, героически сохранённый им, невредимый Танечкин чертёж, это, вместо ожидаемого успокоения, только усилило неукротимый слёзный поток.

Серёжа уж и плясал, вспоминал самые бородатые анекдоты, каялся, клялся, обещал сводить Танечку в ресторан и, даже, в кино...
И это несмотря на, недавно состоявшуюся, Серёжину свадьбу.

Бесполезно.

Может быть, девушка плакала не только из-за злополучной платы, а из-за всей этой обидной, несправедливой жизни?
Только проплакала она до конца рабочего дня. Да и потом, на следующий день.

Уже много после, даже через год, достаточно было при Танечке лишь намекнуть на злополучную, разведённую ею плату, и она невольно начинала плакать.
Об этом знали все сотрудники и старались при ней избегать деликатной темы.

Другую Серёжину шутку, которую я помню, можно было бы назвать буфетной.


(Продолжение следует)