28 сентября 1918 года в селе Никито-Ивдель группой заговорщиков из числа бывших золотопромышленников, купцов и ветеранов Империалистической войны была свергнута Советская власть. Заговорщиками был разогнан местный Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и разоружен отряд лесоохраны. Причинами восстания послужили большевистская национализация Северо-Заозерской дачи Московского лесопромышленного Товарищества и частных золотых приисков, произведенные в марте 1918 года обыски и конфискация оружия и имущества у Андрея и Степана Рогалевых, братьев Шадриных, Ивана Пьянникова, успешные действия чехословацкого корпуса и набирающего силу Белого движения, а также предложение Надеждинского Совета об отправке из Никито-Ивделя военного отряда в распоряжение экспедиции Богословского горного Округа, снаряжаемой для закупки или захвата продовольствия на Каратунских и Тюменских пристанях после того, как белогвардейцы отказались снабжать север Урала хлебом и промышленными товарами. В дневнике участника событий Павла Вахонина, хранившегося в личном архиве ивдельского краеведа Александра Дмитриевича Губина, было указано, что, ожидая карательных действий со стороны советских властей, командир повстанцев, отставной подпрапорщик Русской императорской армии Петр Никитич Арапов, отправлял дозоры в село Всеволодоблагодатское и даже на Вагран. Кроме проведения разведки, пользуясь неразберихой, царившей на фоне разгоравшейся Гражданской войны, Никито-Ивдельские повстанцы проводили поиск золота, платины и экспроприацию сколько-нибудь ценного оборудования на брошенных промыслах в Вагранской казенной лесной даче: Сольвинском прииске Зауральского горнопромышленного общества, трех приисках потомственного почетного гражданина Николая Ивановича Шевелина и десяти приисков золотопромышленной компании в составе потомственного почетного гражданина Сергея Александровича Соловьева, лейб-гвардии прапорщика запаса Ивана Ивановича Чикина и личного почетного гражданина Арнольда Леонардовича Шауфельберга. После разгрома восстания сводным отрядом левых эсеров Турьинских рудников и рабочих Богословского завода, часть повстанцев, в том числе братья Араповы, Рогалевы, Яков Давыдов и Иосиф Федоров, скрылись из Никито-Ивделя. Беглецов искали на севере, в верховьях реки Лозьвы, где у Мефодия Рогалева в собственности имелся золотой прииск Дальний, а у Филарета – зимовье по дороге из деревни Бурмантовой в Няксимволь. На самом же деле, «мятежники» укрылись на Надеждо-Еленинском прииске Александра Рогалева, расположенном по руслу одноименного ключа, впадающего в Федоровскую Мартайку, составлявшую при слиянии с Сибиревской Мартайкой левый приток Велса - речку Большая Мартайка. Там же они скрывались и после эвакуации белых с Урала в июле 1919 года. Учитывая находки кладов семейства Рогалевых в доме Филарета Степановича в Няксимволе и в бывшей торговой лавке Рогалевых на Лангурском прииске, можно предположить, что самый большой клад рогалевского золота стоит искать в окрестностях Надеждо-Еленинского или Спасского приисков.
Вышеупомянутые прииски входили в группу золотых промыслов, существовавших во второй половине XIX - начале XX века в верховьях реки Велс, ныне имеющих обобщенное название «Сибиревский прииск». Дорога на эти прииски, расположенные восточнее Мартайского хребта, граничащие на севере с Поповской сопкой и горой Пятый Тумп, пролегала от села Никито-Ивдель через прииск Ульяновский на Большой Умпии и далее на запад, вдоль верховий реки Ивдель (2-ю плотину, 3-й Северный рудник), пересекая ручей Крутой и речку Медянка, следуя затем по территории Чердынского уезда (Красновишерского района Пермского края) через сопку Белая и бывший прииск Воскресенский на реке Посьмак. Основоположник уральского краеведения и один из основателей Уральского общества естествознания (УОЛЕ) Наркиз Константинович Чупин писал: «Велсуй, или Велс, значительная речка, вытекает из Уральских гор в самой восточной части Чердынского уезда, неподалеку от вершин р. Ивделя, притока Лозвы, начинающегося по другую, восточную сторону Уральского хребта, и впадает с левой стороны в р. Вишеру, верстах в 30 выше устья Улсуя и последнего вверх по Вишере населенного пункта - деревни Усть-Улсуя. Длина Велсуя более 60 верст. Берега его и многочисленных его притоков представляют безлюдную пустыню. Важнейшие притоки Велсуя: Почмог, Човал и Шудья, впадающие с левой стороны. От Вишеры, вверх по долине Велсуя и потом долиною Почмога, проходит дорога, ныне уже впрочем почти неупотребительная, через Урал на Ивдель, правый приток Лозвы. По словам одного моего знакомого, хорошо знающего эту часть Урала, дорога эта, по перевале чрез Уральский хребет, продолжается между горами Денежкиным Камнем (на юге) и Журавлевым Камнем (на севере), выходя за тем на р. Большую Тальтию. Изучавший вогульскую землю в народ, ученый путешественник Регули, в письме своем к академику Кеппену, описывая дороги через северный Урал, говорит об этой: «Вишерский путь, называемый Вогулами Миррлян (Народный путь), потому что он прежде был единственным зимним путем, ведущим к Вишере. Им пользовалась вся масса народа с берегов Лозвы и частью с верховья Северной Сосвы, отправлявшаяся к Вишере. Но и этот путь, вследствие нового направления торговли, по которому все потребности могут быть удовлетворены предметами, вывозимыми частию из Богословска, частию из Березова, потерял свое значение. Он идет от Вишеры вдоль Велсуйской долины к Почмогу, а оттуда, через Урал к Ивделю, и замечателен в особенности тем, что через этот путь Россия состояла в сношении с Сибирью тотчас после ее завоевания. Развалины города Лозвы, основанного собственно для русских, ехавших в Сибирь, в 1590 году, видеть можно и теперь еще на южном берегу устья Ивделя, выше Першинских юрт». На другую группу золотых приисков, расположенных по речкам Саменке, Большой Сурье и Выдерье (левым притокам Кутима), дорога пролегала через село Всеволодоблагодатское, кордон Шарп, огибая с севера Денежкин камень. Далее дорога пересекала верховья Большого Шегультана и, через прииск Сольва, вела, через речку Талую на перевал к верховьям Большой Лямпы к истокам Большой Сурьи, от куда было рукой подать до верховий реки Саменка. Без сомнения, древней дорогой через Уральский хребет, описанной Н.К. Чупиным в упомянутом выше очерке, пользовались коренные жители Севера. Однако, к середине XIX века, в верховьях Велса и Кутима долговременных поселений или стойбищ вогулов уже не существовало (кроме немногочисленных представителей этой народности на Вишере и в селении Усть-Улс), так как, после присоединении Сибири к Московскому царству, вогулы массово переселялись на реки Лозьву, Лялю, Вагран, а также на Северную и Южную Сосьву, занимая опустевшие земли после увода остяков татарами в степи северного Казахстана. Дальнейшая история русской колонизации восточной части Чердынского уезда Пермской губернии была неразрывно связана со всеми этапами геологического освоения территории и развития золотодобывающей отрасли на Горнозаводском Урале.
История возникновения и работы золотых приисков в Чердынском уезде берет начало после организации системного поиска новых месторождений драгоценных металлов на Урале и в Сибирских губерниях с привлечением подготовленных кадров корпуса горных инженеров в Российской империи. Эти изыскательские работы были предприняты после назначения в 1823 году на должность министра финансов Егора Францевича Канкрина, убежденного сторонника золотого обеспечения рубля. Е.Ф. Канкрину удалось убедить императора Николая I выделить 1 миллион рублей из накопленного по горной части капитала для «приведения заводов в лучшее устройство и принятию мер к совершенствованию искусства добывания металлов». 70% ассигнованных средств было выделено на изыскание в казенных землях горнозаводского Урала, Оренбургской, Тобольской и Иркутской губерниях полезных ископаемых, и прежде всего - золота. В 1827-1830 годах под руководством Берг-коллегии начались планомерные поиски драгоценных металлов, а также железных и медных руд в землях Гороблагодатских, Пермских и Камских заводов, а также в Лялинской и Вагранской казенных дачах Верхотурского уезда, прилегающих к Тагильским и Богословским заводам. В 1830-1835 годах на севере Верхотурского уезда Пермской губернии и части Березовского уезда Тобольской губернии вела работу «Северная горная экспедиция» под руководством Матвея Ивановича Протасова. Работа «Северной горной экспедиции» была возобновлена после назначения Высочайшим указом император Николай I от 27 марта 1837 года «Состоящего в Свите нашей артиллерии генерал-майора Глинки» на должность Главного начальника горных заводов хребта Уральского. Руководить исследовательской партией в государственных землях на востоке Чердынского уезда по притокам реки Вишеры - Кутима, Улса и Велса был назначен контролер 1-го департамента Уральского горного правления Александр Наумович Чеклецов, выпускник 1820 года Горного кадетского корпуса (в 1834 году преобразованного в Институт Корпуса горных инженеров, а в 1866 году - в Санкт-Петербургский Горный институт Императрицы Екатерины II). До этого, в 1827 году А.Н. Чеклецовым были открыты золотоносные участки в верхнем течении реки Сосьвы, на ее левых притоках Пуе, Сольве и Мостовой. А в начальный период работы «Северной горной экспедиции» он возглавлял поисковую партию, действующую в дачах Мотовилихинского и Юговских заводов. В 1938 году А.Н. Чеклецов, обследовав земли в верховьях реки Лозьвы и по ее притокам, пересек хребет Поясовый камень и остаток сезона посвятил геологическому исследованию верховья реки Печоры.
Вслед за поисковой партией А.Н. Чеклецова, в 1844 году на севере Чердынского уезда работала экспедиция Бурнашёва в составе 46 человек пробила 316 шурфов протяжённостью 2900 верст на 62 речках (Унье, Елме, Порожней, Выдерье, Коленной, Чистой, Мысолак, Оленьей, Крысьей, Кедровый Лог и др.). Наиболее перспективным районом для добычи золота был определен по реке Веласница, где золотоносный пласт отличался мощностью и шириной при равномерном содержании золота 24 долей на 100 пудов породы. Однако, работа партий «Северной горной экспедиции» была свернута в 1847 году и отвод земель под новые прииски в Чердынском уезде не был произведен. Иванов А.А. и Рожков И.С., в своем докладе «Золотоплатиновая промышленность Молотовской области», подготовленным к Конференции Академии Наук СССР по изучению производительных сил Молотовской области 1945 года, утверждали, что доверенными лицами саратовского купца 2-й гильдии Степана Калашникова были организованы первые крупные эксплоатационные работы по добыче золота на левом притоке Печоры, речке Верхний Ключик не только на основании данных, полученных экспедицией смотрителя медных и золотых приисков Богословских заводов Петра Михайловича Бурнашова, но и на сведениях изыскательной партии А.Н. Чеклецова 1938 года. Состав золотопромышленной компании Калашникова известен по Извещению саратовского 2-й гильдии купца Степана Калашникова и Ануфрия Журавлёва в Саратовскую градскую думу от 14 декабря 1841 года «О компании Саратовского купца Степана Калашникова с товарищи для добывания золота в Сибири»: «Сего 1841 года апреля 30 числа, из нас мною Калашниковым, с Саратовскими купцами – как то: 1-й гильдии купцом Хрисанфом Ивановичем Образцовым, 1-й гильдии купцом Иваном Петровичем Буркиным, купчихой Екатериной Ивановной Шехтель, 2-й гильдии купцами Степаном Матвеевичем Меркуловым, Александром Максимовичем Рыбакиным, Егором Ивановичем Поляковым, Григорием Ивановичем Каниным, Ануфрием Владимировичем Журавлёвым, купчихою Прасковьей Ивановной Малеевскою и господином ротмистром Михаилом Ивановичем Готовицким, заключён договор явленный у Саратовского публичного нотариуса Петра Медведева того же апреля 30 числа под № 306 в том, что я Калашников имея от правительства три дозволительные свидетельства на отыскание или добывание золота и прочих благородных металлов в Сибири, то на основании Высочайше утверждённого в 30-й день апреля 1838 года положения о частной золотопромышленности на казённой земле в Сибири параграфов 2, 3 и 8 принял всех вышепоименованных лиц к себе в товарищи или компаньоны, во все дозволенные права в помянутых трёх свидетельствах изъяснённые со вкладом в общую массу на производство сего промысла денежной суммы серебром 14300 р. а ассигнациями соответствуется пятьдесят тысяч пятьдесят рублей, с тем чтоб товарищество наше согласно помянутого договора состояло под наименованием: Кампания Саратовского Купца Степана Калашникова с товарищи, на производство золотого промысла в Сибири. В какой же силе заключён оной договор между компаньонами у сего для сведения Саратовской градской думе честь имеем представить его в подлиннике и список с него за подписями нашими, и с приложением на нем компанейской печати». Согласно сведений, изложенных в докладе «Золотоплатиновая промышленность Молотовской области», добыча золотоносных песков на Калашниковском прииске производилась открытым разрезом по правой стороне от русла на протяжении одного километра, в 1 км от устья речки (по руслу длина Верхнего Ключика 7 км) в течении двух лет и были прекращены ввиду транспортных затруднений. В 1853 году работы на прииске по руслу ручья Верхний ключик были возобновлены компанией омских купцов Ременниковых, но тоже были остановлены из-за трудностей доставки продовольствия и материалов. Надо заметить, что экспедиция Чеклецова и золотоискательские партии, направляющиеся в верховья Печоры (за исключением Базилевского и Носилова), пользовались дорожками, проложенными еще в первый сезон «Северной горной экспедиции» Матвея Протасова через Умпию, 1-й Северный рудник, Талицу, Нижний Вижайский склад, юрты Бахтиярова и Прокопьева.
В 1842 году, следуя из села Никито-Ивдель по старинной дороге в Чердынский уезд, А.Н. Чеклецовым были открыты признаки золотоносности в верховьях реки Велс, однако Богословские заводы, на которые возлагались задачи организации золотодобычи в казенных землях севернее Заозерской дачи и в Чердынском уезде, не располагали людскими и материальными ресурсами для их исполнения, а, кроме того, в сентябре 1847 года горный начальник Богословских заводов направил на имя В.А. Глинки прошение о прекращении деятельности «Северной горной экспедиции» и вывоза из ее округа припасов и инструментов. В составленном в декабре того же года заключении совета горных офицеров Богословских заводов отмечалось, что Северный Урал имеет небогатые месторождения золота, которые в основном сосредоточены на территории, прилегающей к дачам заводов Всеволожских, а добыча золота обходится в три раза дороже, чем в Богословском округе. Именно поэтому горный совет предложил прекратить деятельность геологических партий и оставить в этом районе караул из четырех сторожей для предотвращения незаконной добычи золота. К 1848 году работа «Северной горной экспедиции» была окончательно прекращена (ГАСО.
Ф.43, Оп.4, Д.140, Л.1-3 об., 5-9).
Продолжение нашей истории случилось в марте 1859 года, когда в ходе реализации мер по укреплению государственных финансов, расстроенных неудачным исходом Крымской войны, Высочайшим Указом было утверждено решение кабинета министров Российской Империи о разрешении розыска и добычи золота в Чердынском уезде Пермской губернии. Еще до утверждения данного правительственного постановления, с начала февраля 1859 года многие российские купцы отправили в Чердынь своих доверенных лиц и партии старателей, размещавшихся, порой, в построенных на скорую руку балаганах (согласно Горного устава 1857 года к добыче золота допускались купцы 1-й гильдии, дворяне и лица, причисленные к почетному гражданству), всего – около 140 изыскательских партий. Среди прибывших золотоискателей находились доверенные лица купца из Елабуги Ушкова, екатеринбургского торгового дома «Якима Рязанова сыновья» и крупного золотопромышленника из Томска Ивана Дмитриевича Асташева, совладельца «Удерейской золотопромышленной компании». Изыскательская экспедиция ораниенбаумского купца 1-й гильдии Михаила Константиновича Сидорова, совладельца «Печорского товарищества для разработки и вывоза лесных продуктов с Печоры», во главе с Золотиловым и Степановым оформила заявки на прииски в бассейне Печоры, по ручью Калашниковскому и реке Выдерье. Владимир Тесленко в статье «История золотодобычи в Красновишерском районе Пермского края в царское время» приводит сведения, что в верховьях Печоры наибольший интерес для золотопромышленников представляла река Веласница (Маньская Волосница), где золотоносный пласт отличался мощностью и шириной при равномерном содержании золота 24 долей на 100 пудов породы, однако, после отвода в 1861 году Калашниковского участка (переименованного в 1883 году новым собственником в лице действительного статского советника Ф.И. Базилевского и его доверенного по розыскам золота К.Д. Носилова в «Печёрский Золотой Прииск»), работы на нём прекратились уже в следующем году после бегства доверенного с похищенным золотом. В 1912 году в верховьях Печоры был отведён «Александровский прииск» по ручью Выдерья-Михайловский, но к работам на отведенном полигоне так и не приступили. О баснословных богатствах, содержащемся в песках Калашникова ключа, рек Выдерьи и Маньской Волосницы в народе слагались легенды. Золотопромышленник И.В. Прудков, в очерке «Северный Урал и его будущее. Путевые заметки», опубликованном в 1919 году в журнале «Известия Русского географического общества», упоминал личную встречу на одном из притоков Печоры с золотоискателем, добывавшим с одной тачки руды не меньше 5 долей золота. Долгие годы, включая и советский период нашей истории, на западных склонах Поясового Камня добывали золото хищники и нелегальные старатели. В эти же места бежали заключенные северных лагпунктов Ивдельлага, надеясь, намыв золотишка, провести остаток жизни на воле, в тепле и достатке.
Другими партиями, искавшими золото на восточных склонах Мартайского хребта, среди первых заявок столбились участки по речке Пуртымка (Буртымка), левому притоку реки Большой Почмог (Посьмак), Заблудящей, Большой Мартайке, Поповскому ключу. После этого последовали другие находки по притокам Велса и Кутима. Так 18 октября 1859 года елабужский купец 3-й гильдии Федор Филиппович Постников по доверенности елабужского купца 1-й гильдии Капитона Яковлевича Ушкова обратился в Горное правление с просьбой об отводе Петровского золотосодержащего прииска, открытого в Чердынском уезде по трем ключам, впадающим с левой стороны в речку Кутим, «в лесной казенной даче, на пустопорожней казенной земле» (ГАСО, Ф.24, Оп.31, Д.5660, Л. 21-26). В конце июня 1862 года, одной из изыскательской партий купца Асташева были открыты признаки золотоносности по руслу притока Кутима - Саменки. Нижнетуринский краевед Шлемов А.В., среди первооткрывателей чердынского золота, упоминает соликамского купца 2 гильдии Василия Ивановича Шайдурова с братом Адрианом, бывшим мастеровым Очерского завода, которые в 1891 году перебрались в Верхотурский уезд и уже через три года имели в долине реки Ис 13 приисков. Всего к 1862 году доверенными лицами Асташева было отправлено 45 заявок, а от компании Рязанов и Ко - 35 заявок. Поисковые партии действовали на основании свидетельств министерства финансов, департамента горных и соляных дел, отделения частных золотых приисков о «дозволении производить поиски и разработку золотых россыпей на казенных землях в определенном уезде или во всех Российских губерниях». Обнаружив признаки золотоносности, доверенные лица золотопромышленников направляли в Горное правление заявление с просьбой об отводе нового золотосодержащего прииска, открытого в Чердынском уезде, обозначенного заявочными столбами с именными литерами предполагаемого владельца прииска. Кроме того, на основании ст. 2447 и 2448 Горного устава, объявление о направлении заявки о вновь открытом прииске в чердынский земский суд публиковались в «Пермских губернских ведомостях». О своих намерениях открыть золотой промысел было необходимо поставить в известность городничего по месту приписки к купеческой гильдии, уплатить пошлину (1 руб. 50 коп.) в пермское губернское правление «за пропечатание объявления о заявке» и 1 руб. 80 коп гербовых пошлин - в местное уездное казначейство. Также требовалось разослать «печатные объявления во все места, где находятся учрежденные для заявки приисков книги». Затем депутация от правительства (в составе горного землемера, представителей уездного правления, депутата Пермской палаты Государственных имуществ, золотопромышленника или его доверенного лица и 12 понятых, приведенных к присяге) на месте регистрируемого прииска тщательно измеряла его площадь, изучало местность, золотосодержащие шурфы, на основании чего составлялось подробнейшее описание ландшафта и изготовлена карта прииска (ГАСО. Ф.24, Оп.31, Д.5660, Л.21-26, 102). И только после этого, на основании представленной заявки на прииск «Указом Его Императорского Величества из Уральского Горного Правления по 1-ому Департаменту» выдавалось разрешение на отвод узаконенной площади. В течении двух лет владелец должен был принять отведенный ему под прииск участок и начать на нем работу, не неся в этот период времени казенных платежей, либо уведомить контору горного управления о возвращении участка в казну. После начала работ на прииске, кроме арендной платы по контракту и подати с золота, промышленник должен был вносить в казну поземельную плату по числу десятин отвода за предоставление ему права пользоваться казенной землей под золотой промысел и горную подать, замененную в конце XIX века промысловым налогом. Добытое шлиховое золото владельцы приисков должны были сдавать за вознаграждение в Уральскую золотосплавочную лабораторию, откуда оно отправлялось в Санкт-Петербургский монетный двор (ГАСО. Ф.24, Оп.31, Д.4847, Л.4-5).
Однако, отправленные в Екатеринбург пробы с заявочных участков, в большинстве своем имели низкое содержание золота и только пять компаний приняли отводы приисков (всего 16 площадей). Все прочие золотопромышленники переключились на поиск золота в Верхотурском уезде (в марте 1860 года разработка приисков была разрешена по всей губернии, за исключением местностей, отмежеванных к казенным заводам, т.е. на землях казенных горнозаводских дач. Кроме того, по Высочайшему разрешению, с 27 октября 1861 года частным лицам предоставлено 28 приисков в Вагранской казенной даче Верхотурского уезда и все казенные золотые прииски Гороблагодатского горного округа, с прекращением в них окончательно казенного золотого промысла. Причиной было то, что этот промысел обходился казне, за содержанием около 2000 рабочих, весьма дорого при ежегодной добыче золота только до 3-х пудов. Статистический обзор промышленности России, т.1, СПБ, 1883, стр. 131. Этим же указом частным лицам и компаниям было разрешены розыск и добыча золота в «Округе Северной экспедиции», расположенном в Лялинской казенной лесной дача севернее Заозерской дачи Всеволожских).
Брошенные золотопромышленниками заявочные участки в Чердынском уезде после 1862 года были заняты местными нелегальными старателями и их «собратьями» из Заозерских дач и Богословских заводов. Число хищников неуклонно росло с каждым годом, так как после освобождения от крепостной зависимости, работный люд массово бросал казенные и частные заводы и рудники и добывал себе пропитание, в том числе и незаконной добычей золота. Анонимный автор очерка «Хищники на золотых промыслах Олекминско-Витимской системы», опубликованного в еженедельнике «Сибирские вопросы» от 28 июля 1912 года, сообщал, что «вольные старатели» подчас не обращали внимания на заявочные столбы, которыми были усеяна тайга от Предуралья до Амура, и которые нередко ставились с целью ввести в заблуждение поисковые партии других компаний и товариществ, сохранив участки от чужих заявок. А, в случае обнаружения хищниками на застолбленных участках «богатой добычи», вольных старателей изгоняли, перепродавая эти перспективные полигоны более богатым золотопромышленникам, либо начинали самостоятельную добычу, оформляя новые прииски по установленным законом правилам, нередко нанимая тех же хищников на приисковые работы. Относительно скупщиков хищнически добытого золота, автор очерка писал: «Около каждого большого золотопромышленного предприятия ютились крупные и мелкие паразиты, жившие исключительно скупкой золота. Они устраивались на арендованных приисках, или на своих собственных, обычно со слабым содержанием золота, но рядом с богатым соседом. Иной такой «золотопромышленник», для легализации своего промысла, даже симулировал промывку пустых песков, записывая часть купленного золота, как добытое якобы у себя. Стан этого прииска-скупщика иногда состоял из дома владельца, амбара или магазина с товарами и нескольких жалких избушек, каждая из которых сдавалась отдельному нанимателю, а этот, в свою очередь, пускал к себе в качестве жильцов копачей. В такой избушке помещалось человек десять за плату по 50 коп. в сутки с души. Кроме того, квартиросодержатель имел доход от продовольствия своих жильцов и с карточной игры. Днем и ночью в этих притонах шло приготовление еды на железных печках, пьянство и азартные игры. При посредстве спирта и лавки со всевозможным товаром, съестными припасами и инструментом, львиная доля заработка копача переходила в карман владельца. Он, со своей стороны, обеспечивал населению своего стана полную личную безопасность от хорошо оплачиваемой полицейской охраны».
Народная молва обвиняла в хищнической добыче и скупке старательского золота руководство заводов французского Волжско-Вишерского горного и металлургического акционерного общества, которые, якобы, вывозили золото заграницу, пряча его внутри чугунных чушек. На самом деле, причастными к скупке «левого» золота могли быть причастны французские граждане братья Исидор Августович и Николай Августович Брынь, старший из которых долгие годы служил заведующим рудниками Волго-Вишерской компании. Кроме того, оба брата владели несколькими золотыми приисками в Верхотурском и Чердынском уездах. В Государственном архиве Иркутской области хранится дело «О межевании в 1908 году земельного участка площадью 93 десятины под Вагранский 5-й золотосодержащий прииск по речке Вагран в Верхотурском уезде Пермской губернии французскому гражданину Брынь Н.А. (ГАИО. Ф.39, Оп.2, Д.1390), а в Государственном архиве Пермского края – «О невыборке Брынь Исидором Августовичем промыслового свидетельства на прииск Сурьинский 1-й за полугодие 1911 года» (ГАПК. Ф.111, Оп.2, Д.3324). Среди других «подозреваемых» числились ивдельские купцы братья Шадрины, обыватели села Никито-Ивделя Андрей, Степан и Яков Рогалевы, Иван Пьянников (Губин А.Д. Протокол заседания Никито-Ивдельского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов при участии товарища комиссара по управлению Верхотурского уезда Ушакова от 24 марта 1918 года). По всей видимости, вскрывшиеся факты скупки хищнического золота были причиной конфликта между исполняющим обязанности управляющего Северо-Заозерской дачи Григорием Андреевичем Саночкиным и с старшим счетоводом В.И. Старцевым весной 1917 года, когда Саночкин потребовал от правления Московского лесопромышленного Товарищества утвердить его распоряжение о увольнении Старцева с должности и выселении из служебной квартиры.
Положение на приисках В Чердынском уезде начала меняться после принятия новой редакции Устава о частной золотопромышленности, Высочайше утвержденного 24 мая 1870 года (Собрание узаконений и распоряжений правительства, издаваемое при Прави́тельствующем сенате т. VII. Изд. 1876 года). Согласно нового закона, к занятию золотопромышленностью лично, в составе золотопромышленных товариществ и в качестве поверенных допускались все подданные Российской Империи, за исключением служащих министерства государственных имуществ по горному управлению, чинов полиции, судебного и горного ведомств, служащим по главному и общему губернскому управлениям в губерниях по месту их службы, евреям иудейского вероисповедания - в тех местностях, где данному лицу воспрещено постоянное жительство. Некоторые ограничения на занятие золотодобычей возлагались на белое духовенство, которым воспрещалось личное производство золотых промыслов. Золотые прииски, отведенные частным лицам на землях казенных и кабинетских, числились во временном (наследственном) их пользовании, впредь до выработки в них золота из россыпей или из коренных месторождений. Право золотопромышленника на золотой прииск считался имуществом нераздельным и движимым, с возможностью переуступки по явочным или нотариальным актам. Способы разработки прииска предоставлялись на усмотрение золотопромышленников, которые были обязаны лишь сваливать отдельно (не смешивая с пустой породой) откидные пески, содержащие в себе золото, а также соблюдать общие правила производства горнопромышленных работ, установленных в видах безопасности, как для всякого рода горных выработок, так и специально для золотых промыслов. Кроме того, Законом от 29 ноября 1891 года министру государственных имуществ предоставлялось право разрешать лицам или компаниям, имеющим право на занятие Золотопромышленностью, приобретать и производить обработку отвалов откидных песков, эфелей и черных шлихов, с уплатою подати с получаемого золота. Горную подать и гильдейский налог на добычу золота, сменили сначала на посаженный, а с 1891 года – на промысловый налог, общий для всех золотопромышленников, не взирая на их сословное состояние (до 1870 года лица, принадлежащие к потомственному дворянству, были освобождены от уплаты пофунтовой горной подати). Легализовывать добычу золота на притоках Велса, Кутима и Вишеры начали бывшие хищники, в том числе Никито-Ивдельские сельские обыватели, купцы средней руки и авантюристы со всех концов Пермской губернии.
Государственный контроль за соблюдением золотопромышленного законодательства на приисках по притокам Печоры, Вишеры, Велса и Кутима было возложено на окружного инженера Чердынского горного округа и горного исправника 3-го горно-полицейского стана Пермской губернии, контора которого располагалась в Богословском заводе. Кроме приисков Чердынского уезда, предприятий Кизеловского и Волго-Вишерского горных округов, в состав 3-го горно-полицейского стана входили частные прииски V-го Верхотурского, а с 7 июня 1899 года - Северо-Верхотурского горного округа. Обработка золотосодержащих песков и руд на приисках производилось почти исключительно посредством промывки их водой, с применением, в большинстве случаев, амальгамации. При таком несовершенном способе обработки, золотоносные пески с более бедные содержанием сваливались в отвалы. Эти отвалы откидных песков, эфели и другие отбросы, после закрытия приисков «перелопачивались» хищниками, пока не были распространено извлечение золота из эфелевых песков и старых отвалов посредством химической обработки (выщелачиванием с использованием хлора и железного купороса, а также цианированием с использованием щелочных цианидов и цинка). Все отходы химического извлечения золота из породы, как правило сливались в реки, отравляя их на столетия. Мой знакомый в конце 80-х годов хотел взять в аренду участок реки Северная Талица с знаменитой лагерной плотиной, намереваясь поднять уровень водоема для его зарыбления починив створ платины. Однако, взятые им пробы воды и донных отложений выявили содержание металлической ртути и цианидов – и это спустя семи десятилетий после закрытия золотых приисков на притоках Северной Талицы. Несмотря на то, что реки Северного Урала не менее живописны чем аналогичные водоемы Карелии, во многих из них отсутствует ихтиофауна, водная растительность, зоо- и фитопланктон. Экологический ущерб от продолжающейся до настоящего времени золотодобычи, был возмещен жителям Ивдельского и Красновишерскоого районов краеведческими байками о передовых для своего времени взглядах и огромном вкладе в развитие родного края уральских купцов и промышленников, культурном наследии в виде их особняков (а ныне – в виде облагороженных набережных).
В 1898 году по правому берегу реки Вишеры, напротив Нижне-Чувальского железного рудника, было открыто Чувальское золоторудное месторождение, заявленное 19 февраля 1899 года Н.П. Зуевым совместно с оханским мещанином А.М. Казьмовым в качестве медного прииска. В следующем году права на эту заявку перешли к предпринимателю М.С. Робушу, который вместе с казанским купцом 1-й гильдии П.И. Александровым в 1901 году пригласил для осмотра и оценки месторождения ординарного профессора кафедры геологии и палеонтологии Казанского университета Александра Антоновича Штукенберга, (ранее посещавшего Чердынский уезд в 1874 году во главе экспедиции Санкт-Петербургского минералогического общества и в 1899 году - в составе Уральской экспедиции Д.И. Менделеева). По результатам разведки, профессор А.А. Штукенберг сделал специальный доклад на заседании Минералогического Общества 5 марта 1902 года, сообщив о наличие в районе Нижне-Чувальского рудника жильного золота, с содержанием 4,5-6 золотников на 100 пудов породы. Однако, несмотря на положительное заключение, Петр Иванович Александров (совладелец Торгового дома «Наследники коммерции советника И.В. Александрова», деловые интересы которого были связаны с производством винокурения, пиво-медоварения, а также торговлей сельскохозяйственными продуктами, водкой и спиртом) не имел опыта золотодобычи и не пожелал вкладывать личные капиталы в рискованное и незнакомое дело. 30 октября 1903 года заявочные участки перешли к Н.А. Терентьеву, которым, в марте 1905 года, были оформлены отводы Московского, Валентиновского и Николаевского приисков. Доверенным лицом Н.А. Терентьева, инженером путей сообщения А.А. Степновским, на приисках была проведена шурфовка полигона, построена химическая лаборатория и протолочная фабрика с водяным приводом. В 1911 году Терентьевские рудники осматривал Н.Н. Мамонтов, по сведениям которого опытное толчение в кварце показало содержание 10 золотников на 100 пудов в кварце и 6 золотников на 100 пудов в «пустой» породе. К этому времени Н.А. Терентьев продал свои прииски французским подданным братьям Исидору и Николаю Брынь.
В 1910 году Чувальское месторождение осмотрел Сергей Николаевич Стрижов, сын екатеринбургского купца 2-й гильдии и личного почетного гражданина Николая Стрижова, неоднократно избиравшегося товарищем председателя Совета съездов золото и платинопромышленников Пермской губернии. С.Н. Стрижов, обучавшийся геологии в Лейпцигском университете, в компании своего шурина (мужа своей сестры Клавдии) инженера-технолога И.П. Тарасова заявил вокруг Чувальской жилы еще пять отводов на золото. В 1911 году компанией «Сергей Николаевич Стрижов и Ко» были приняты 17 отводов-приисков площадью около 1500 десятин: Заключительный, Компанейский, Резиденция, Екатеринбургский, Вишерский, Иваново-Константиновский, Борисо-Васильевский, Сибирский, Стрижевский, Уральская Швейцария, Санкт-Петербургский, Первоначальный, Нагорный, Надежный, Золоторудный, Чувальский и Атамановский. К разведке приступили только в Резиденции, где обнаружили золотоносную жилу мощностью до 2,5 аршина (1,8 м). В 1911 году, в ходе научной экспедиции на северный Урал, Чувальское золоторудное месторождение было обследовано В.Н. Мамонтовым, оставившим его описание: «В середине забоя штольни видна кварцевая жила, согласно лежащая с известняками, с изменяющейся мощностью от 0,025 до 0,07 сажени с многочисленными ответвлениями и заметной слоистостью. В верхнем углу видно второе чечевицевидное включение кварца. Кварц заключает азурит, галенит, пирит, блеклую медную руду и, кроме того, золото в виде незначительных листочков. Жила эта прослежена наклонной канавой и двумя разрезами на 80 саженей по восстанию…».
Насущные проблемы частной золотопромышленности на севере Урала С.Н. Стрижов затронул в докладе на X-м местном съезде ЗиПП Пермской губернии, проходившем в Екатеринбурге в феврале-марте 1911 года. В качестве первоочередных задач, он указал на необходимость прокладки грунтовых дорог в Чердынском уезде от населенных мест к приискам и между приисками, а также о необходимости изысканий в Северо-Верхотурском и Чердынском горных округах, совершенно неисследованных в геологическом отношении. Он подчеркнул, что геологические изыскания должны носить как научный, так и прикладной характер в интересах промышленников, ведущих свою деятельность, в основном, по наитию. По поручению группы мелких золотопромышленников, он предложил дополнить проект постановления съезда возбуждением ходатайства о предоставлении свободного права пользования водой, с возможностью установления промывальных устройств на приисках, работающих на казенных, общественных и посессионных землях (Труды X местного съезда золото и платинопромышленников Пермской губернии, бывшего в Екатеринбурге с 28 февраля по 2 марта 1911 года. – Екатеринбург, 1911 г. с.17-39). В развитие своего видения вопроса, С.Н. Стрижов опубликовал в «Известиях Архангельского общества изучения Русского Севера» (№ 16 за 1911 год) статью «Итоги статистики по добыче золота и платины на Урале», где называл одной из главных причин снижения золотодобычи в России – отсутствие льгот со стороны казны для необходимой при оборудовании приисков механизации. Он отметил, что главный приисковый район Чердынского округа в бассейне реки Вишеры почти не имеет благоустроенных дорог, хотя местное земство собрало с промышленников крупные суммы для исправления ситуации. Выход из положения он видел в расширении разработок путем проведения научно-промышленных геологических изысканий на новых местах, установлении путей сообщения с отдаленными районами, выделении промышленникам государственных кредитов, введении государственной монополии на добычу платины для устранения зависимости русских предпринимателей от заграничных скупщиков. В государственном архиве Иркутской области хранится дело о межевании в 1912 году землемером Иркутской губернской чертежной мастерской Ивано-Константиновского золотосодержащего прииска на площади 68 десятин и 73 кв. саженей в Кутимском лесничестве Чердынского уезда Пермской губернии, находящегося в собственности господ Стрижова С.Н., Черевкова И.Н., Табунщикова К.М., Леви В.Ф. и Орнштейна Б.С. (ГАИО. Ф.39, Оп.2, Д.14). Привлечение землемера Иркутской губернской чертежной мастерской, вероятно, объясняется регистрацией данной золотопромышленной компании в горном управлении Иркутской губернии, хотя, кроме Сергея Николаевича Стрижова, остальные ее участники служили и проживали в столице Империи (Иван Николаевич Черевков и Константин Михайлович Табунщиков являлись офицерами лейб-гвардии Атаманского полка, а Борис Сергеевич Орнштейн и Василий Филиппович Леви – присяжными стряпчими Санкт-Петербургского округа).
После вступления Российской империи в войну с Германской и Австро-Венгерской монархиями, работа на приисках С.Н. Стрижова была приостановлена, а после его мобилизации на военную службу – полностью прекращена. Все более или менее ценное оборудование и имущество было вывезено на прииски его отца, расположенные в северной части Каменской казенной дачи Екатеринбургского уезда. Сергей Николаевич Стрижов, как и Иван Петрович Тарасов состоял в партии социалистов-революционеров но, в отличие от своего шурина, отошедшего от политической деятельности, после Февральской революции являлся одним из руководителей Екатеринбургского комитета левых эсеров. В этот период времени он сошелся с Валентином Хотимским, внуком Якова Леонтьевича Хотимского, прежнего арендатора Южно-Заозерской дачи, и Михаилом Поляковым, сыном екатеринбургского кондитера иудейского вероисповедания и племянником бывшего управляющего Южно-Заозерской дачи по доверенности Зауральского горнопромышленного Общества. В январе 1918 года В.И. Хотимский занял пост комиссара земледелия Уралсовета, а М.Х. Поляков – комиссара юстиции. По настоянию С.Н. Стрижова, являвшегося ярым сторонником автономии Уральской области, его друзья-однопартийцы провели через Президиум Уралсовета Постановление о проведении экспедиции Отдела Снабжения Уральской области, в том числе на территории Чердынского и Верхотурского уездов (Краснов П.П. Отчёт обследования реки Вишеры экспедицией Отдела Снабжения Уральской области для установления возможности эксплуатации богатств недр от 21 июля 1918 года. Архив Отдела геологии и лицензирования по Пермскому краю (Пермьнедра)). Экспедицией было осмотрено и Чувальское золоторудное месторождение, требующее проведения разведочных работ для заключения о его благонадежности, но несомненно заслуживающее серьезного внимания в виду очевидного промышленного интереса. Эти выходцы из купеческого сословия активно выступали против ленинской программы национализации промышленности, земли, природных ресурсов и введения рабочего контроля. Они надеялись на отстранение большевиков от власти после победы в Гражданской войне и, по всей видимости, строили какие-то планы на эксплуатацию золотых приисков Северного Урала. Сегодня потомки Хотимского известны продюсированием антисоветской киночернухи и тем, что являются совладельцами «Совкомбанка» - карманной структуры голландско-израильской инвестиционной компании Kardan TBIF. Братьев Хотимских подозревали в выводе средств «Совкомбанка» под залог векселей ныне распущенной кипрской офшорной компании «DILPONDO HOLDING LTD» (совсем как бывший владелец Северо-Заозерской дачи Лазарь Поляков, проворачивавший подобные финансовые аферы на заре своей банковской деятельности в конце XIX века).
Иван Яковлевич Кривощеков в своем Словаре Чердынского уезда Пермской губернии, со ссылкой на Сборник статистических сведений о горно-заводской промышленности России 1900 года и сведений Чердынской земской управы 1900 года, кроме действующих Надеждо-Еленинского и Спасского приисков Навалихина, в системе реки Велса указал: Никольский по реке Буртымке, притоке Почжиги (Малой Мартайки), где располагались контора, две казармы, пекарня и конюшня; Федоровский по реке Мартайка, где находился дом для служащих, казарма и пекарня; Вознесенский на реке Широкой, где находились дом и казарма; Благодатный, принадлежащий Англо-русскому Обществу, где были расположены контора, казарма, кузница и конюшня; Сирафимовский и Соликамский прииски того же Общества; Маминский по реке Широкой, где был один жилой дом; Владимировский по реке Талой, где был один барак для рабочих. Самым крупным приисковым поселком был прииск Спасский, где были расположены контора, два дома для служащих, казармы и амбары (всего семь строений). По видимому, прииски по реке Широкой, берущей начало на северном склоне Пятого Тумпа, принадлежали священнослужителю Николаевской походной церкви отцу Петру Мамину, формально оформленные на его супругу. Вероятно, упомянутый И.Я. Кривощекиным прииск Маминский и прииск Елизаветинский, указанный Барботом де Марни в качестве собственности Елизаветы Петровны Маминой - являлся одним и тем же золотым промыслом, в названии которого разными чиновниками использовались имя и фамилия Е.П. Маминой.  Надо полагать, что после отставления отца Петра Мамина от должности в 1908 году и перевода в священники церкви во имя Иоанна Предтечи села Большое Трифоново Ирбитского уезда, работы на его приисках были прекращены, а сами прииски перешли в собственность иных лиц. Имеются свидетельство, что на Николаевском иприиске имелась освященная часовня. Так, в отчете иерея походной Николаевской церкви во имя Богородицы Казанской отца Аркадия Гаряева, указывается, что в ходе миссионерской поездки в марте 1911 года в предгорья Северного Урала, в чумы живущих там архангельских зырян и близлежащих золотых рудников, он намеревался летом того же года провести службу в имеющейся на прииске Сибирёва часовне с притчем походного храма (Екатеринбургские Епархальные ведомости № 9, 1913 г.). В 1911 году золотые прииски на притоках реки Велс посетил племянник известного промышленника Саввы Мамонтова, горный инженер Владимир Николаевич Мамонтов, заведующий Барнаульской лаборатории Алтайского горного округа и управляющий Кемеровского угольного рудника, в 1912 году вошедшего в состав Акционерного общества «Кузнецкие каменноугольные копи» («Копикуза»). В своём путевом дневнике «Геологические исследования и полезные ископаемые в районе Ухта – Печора Камской железной дороги» он указал, что «Елизаветинский прииск Ивана Васильевича Прудкова расположен по Никольскому ключу, правому берегу реке Талой, выше Мартайского камня. Прииск открыт Н.П. Зуевым, разведан и начал работать в 1905 году. В 1910 году прииск был взят в аренду И.В. Прудковым. Содержание золота оказалось от 7 до 20 зол. в кубе. Самое богатое золото было внизу россыпи, на разрушенных кварцитах. Николаевский прииск В.Я. Сибирева по речке Заблудящей, правому притоку реки Талая. Месторождение открыто в 1903 году А.И Казимовым. Нижняя часть Николаевского прииска отведена под именем прииска Александровского. В 1911 году на Александровском прииске работало до 200 человек. В смену промывалось на 2-х американских шлюзах до 25 кубов песков. Спасский прииск Г.Е. Навалихина расположен в 8 верстах от устья реки Большая Мартайка. Прииск состоит в аренде у С. Рогалёва. Работает 70 чел. в 2 смены и промывает 5 кубов на американском шлюзе с колодою 3 сажени длины и 12 вершков ширины».

Вышеупомянутый Евгений Григорьевич Навалихин являлся уроженцем села Спасское Казанской губернии. В 1871 году он открыл в деревне Обуховой Камышловского уезда, на Сибирском тракте по дороге из Екатеринбурга в Тюмень, курортную водолечебницу «Ключи». Воду из минеральных источников не только пили, но и принимали с ней ванны. В путеводителе по Уралу за 1899 год сообщается, что при обуховских минеральных водах для пациентов имелись меблированные дома, буфет, кухня, бильярд, крокет, рояль, роща для гулянья, гимнастика, лодки и купальня на реке Пышме, газеты и журналы. В 1875 году Е.Г. Навалихину было пожаловано звание потомственного почетного гражданина, а в 1899 году он приобрел у крестьянки Сысертской волости Анны Николаевны Замесовой золотой прииск Успенский площадью 130600 кв. саженей, расположенный на левом берегу реки Норна в Камышловском уезде. Также Е.Г. Навалихин приобрел в собственность Александровский, Николаевский, Надеждо-Еленинский (названный в честь дочерей Навалихина Надежды и Елены) и Спасский (названный в честь родного села Евгения Григорьевича Спасского) золотые прииски в Чердынском уезде Пермской губернии. В книге Барбота де Марни Н. П. «Урал и его богатства» 1910 года издания, на основании статистических данных 1907-1908 года указано, что Е.Г. Навалихин владел золотым прииском «Успенский», расположенный на территории Камышловского уезда в Южно-Екатеринбургском горном округе, продав «Николаевский» прииск Василию Яковлевичу Сибиреву, а «Надеждо-Еленинский» и «Спасский» прииски - передав в аренду Александру Степановичу Рогалеву (на которых в 1908 году было добыто 8 фунтов 20 золотников золота).
О промышленной деятельности братьев Сибиревых документальных источников до обидного мало. В Государственном архиве Иркутской области хранится дело «О покушении наняться мошенническим образом на золотые промыслы почетного гражданина Константина Петровича Трапезникова мещанином Сибиревым 29 апреля 1876 - 23 сентября 1876 гг. (ГАИО. Ф.91, Оп.2, Иркутское городское полицейское управление. Д.45). Да в «Известиях Архангельского общества изучения Русского Севера» в № 8 за 1912 года, на странице 376 имелось сообщение о том, что «золотопромышленником Сибиревым была сделана заявка на разработку золота в Слободском уезде Вятской губернии и что, до настоящего времени, золота в пределах Вятского горного округа не находили». В выше упомянутой книге Барбота де Марни указано, что Сибирев Василий Яковлевич в Чердынском горном округе имел прииски «Ильинский» и «Никольский», на которых было добыто в 1907 году 2 пуда 29 фунтов 42 золотника 29 долей золота, а в 1908 году – 1 пуд 19 фунтов 37 золотников. Его брат, Сибирев Федор Яковлевич, числился в Чердынском горном округе владельцем приисков «Вознесенский», «Федоровский починок» и «Успенский», на которых было добыто золота в 1907 году – 23 фунта 41 золотник, а в 1908 году – 5 фунтов 82 золотника 77 долей. Почтовым адресом приисков братьев Сибиревых была указана пристань в селе Усть-Улс Сыпученской волости Чердынского уезда.
Среди прочих золотопромышленников, добывающих золото в верховьях реки Велс и его левых притоках, Барбот де Марни указывает Неклюдова Павла Ивановича, владевшего приисками «Нагорный» и «Троицкий». Согласно статистического справочника Замарина М.И. о частной золотодобыче в Российской империи в 1868-1870 годах, на притоках Кутима Яковом Бурдаковым, доверенным лицом своего отца – верхотурского купца 1-й гильдии Капитона Епифановича Бурдакова, были отведены золотые прииски: Казанский, Уральский, Ивановский, Серафимовский и Воскресенский. Вместе с добытым золотом на Вячеславском, Ивано-Капитоновском, Иерусалимском и Вознесенском приисках, расположенных в Вагранской казенной даче и управляемых Иваном Капитоновичем Бурдаковым, в 1868-1869 году добыча золота составила более 3-х пудов, а в 1870 году – около 2 пудов 28 фунтов. Согласно Адрес-календаря и памятной книжке Пермской губернии 1917 года, накануне Октябрьской революции на притоках Велса работал лишь Николаевский прииск Василия Сибирева, на котором добычу золота производило 16 рабочих. Вероятно, работа на других приисках Чердынского уезда велась без выборки промысловых свидетельств (хищнически), так как хозяева приисков, пользуясь развалом государственного управления после свержения царя, не желали выплачивать в казну положенные налоги и сборы, скрывали данные о количестве рабочих, опасаясь их мобилизации на военную службу. Соответственно, все добытое золото владельцы приисков присваивали себе «на черный день».

Осовецкий Б.М. и Наумов В.А. в статье «Структурно-эрозионные депрессии и россыпи золота в Красновишерском районе» указывают, что в бассейне рек Вишеры, Велса и Кутима с середины XIX века активно разрабатывались золотосодержащие россыпи в верховьях левого притока Кутима – реки Саменке и по ее притокам, которые отрабатывались старателями и практически все участки с промышленными концентрациями были выбраны к 1918 году. Россыпь по другому левому притоку Кутима - реке Большая Сурья разрабатывалась Соликамским прииском ниже Никольского ключа на протяжении 1 км. По архивным данным, правый приток ключа Никольского разрабатывался сплошным разрезом на протяжении 1 км от его устья. Несколько приисков работало в пределах Чувальской жилы, где, кроме золота, в месторождении содержится серебро. Разрабатывалось жильное золото на правом берегу реки Вишеры в 1.2 км западнее от нижне-Чувальской пристани и в кварцевых жилах, расположенных в 725 метрах восточнее вершины горы Поповская сопка, содержащих золото и серебро. Другая группа приисков действовала в долине реки Посьмак выше устья речки Пуртымки, в долине речки Пуртымка по всему руслу шириной 15-20 метров; в долине речки Заблудящая (притока реки Талой) по всему руслу; по реке Сибиревская Мартайка, где содержание золота по данным старателей было выше, чем на Заблудящей, а россыпь отрабатывалась Федоровским прииском; по реке Федоровская Мартайка (Надеждо-Еленинский прииск), где сохранился разрез длинной 1 км, при ширине 10-15 метров, в вершине ручья добыча велась подземным способом. В прирусловой части реки работал Спаский прииск, длина выработанной части 1,7 км, при ширине 24 метров; по руслу ключа Караульный с высоким содержанием золота; россыпь в долине реки Большая Мартайка. Владимир Тесленко настаивал, что, в числе первых отводов под золотые промыслы в Чердынском уезде, являлись прииски по реке Саменка, притом, что хищническая добыча золота велась здесь ранее 1860 года. На Саменке, по выданным промысловые свидетельствам Пермской казенной палаты Министерства финансов, известны действовавшие в разное время прииски «Введеньевский», «Надёжный», «Спасский» и «Дмитриевский»; на Амальевском ключе - «Елизаветинский»; на Успенском ключе - «Успенский» и «Правосудный». Содержание золота в эфелях доходило до 25 золотников с кубической сажени породы. Все «лёгкие» части вышеуказанных россыпей были к 1918 году истощены. Старатели и хищники, копаясь в бортах карьеров, свалили отвалы в старые выработки. Кроме того, существовало два золотых прииска на реке Улс в поселке Золотанка. Горный инженер Пётр Иванович Кротов в своей книге «Геологические исследования на западном склоне Соликамского и Чердынского Урала», изданной в 1888 году, привел следующие сведения: «Третий и самый обширный золотоносный район находится в области левых притоков р. Кутима и правых притоков р. Улса, между р. Кутимом и р. Улсом в Чердынском уезде. Здесь во время нашего путешествия промывались россыпи по р. Саменке, Успенскому ключу, Б. и М. Сурьям, улсовской Сурье и Лямпе, по Безымянному ключу господами Навалихиным, Щеголихиным, Брагиным и другими... В вершинах логов (Успенский ключ, Соликамский и Уральский прииски) попадались самородки до 1/2 фунта, хотя чаще 1/4, 1/8 зололтника. Вообще в вершинах логов и речек попадается более крупное золото... Промывка песков здесь ведется примитивным способом. Основательных разведок площади до сих пор не произведено... Почти вся долина Саменки расшурфована на золото, работы были сконцентрированы выше Успенского прииска, в верховьях Саменки. Золотосодержащий песок состоял исключительно из слюдяных сланцев. Золото вообще мелкое, но встречаются крупные самородки. Золотоносный слой был погребён под слоями глины и торфа». В книге Барбота де Марни «Урал и его богатства» собственником приисков «Александро-Невский», «Введеньевский», «Первоначальный» и «Трудный» был указан обыватель из села Никито-Ивдель Александр Степанович Рогалев. По реке Большой Сурье до Октябрьской революции действовали золотые прииски: «Прокопьевский», «Александровский», «Уральский», «Ивановский», «Павловский», «Васильевский» и «Соликамский». К «Александровскому», «Уральскому» примыкали прииски «Европейский», «Рождественский», «Благодатный», «Ивано-Игнатьевский» и «Петро-Павловский». На прииске «Рождественском» были попытки работать шахтами глубиной до 4 сажень, но результат неизвестен. На прииске «Уральском» была выработана вся жила; содержание золота доходило до 30 золотников на кубическую сажень. При среднем содержании 15 золотников на кубическую сажень породы. Известны находки старателей самородков до 94 фунтов. Золото, добытое старателями и хищниками, попадало в руки скупщиков и официально не регистрировалось. Директор горно-геологического института Уральского филиала Академиии наук СССР Аркадий Александрович Иванов и геолог треста «Уралзолото» Иван Сергеевич Рожков, в упоминавшемся выше докладе «Золотоплатиновая промышленность Молотовской области от 29 ноября 1945 года, указывали, что золотосодержащие россыпи в бассейне реки Велс разрабатывались по ее притокам Заблудящей, Буртымке, Широкой, Мортайке, Поповскому ключу, Сухому логу и другим малым водоемам. По реке Широкой эксплоатационные работы проводились с 1908 по 1913 год на расстоянии 2 км от ее верховья. Богатой россыпыо считалась река Заблудящая, проработанная открытыми разрезами на протяжении 2,5 км. Также, в докладе указывалось, что в системе реки Улса наиболее интенсивные разработки производились по левому притоку Кутима - Саменке. Старые выработки, шириной до 35 м, шли от самого верховья до Амальинского ключа. Характерным для этой россыпи являлись находки самородков весом до 50 грамм. Содержание золота в россыпи было распределено неравномерно. Наиболее обогащенная полоса прослеживалась шириной 8-10 м. и резко уменьшалась ниже Амальинского ключа. Славилась также россыпь по притоку Саменки - Успенскому ключу, которая, за исключением небольшого целика в верховье речки, выработана до 1918 года сплошными открытыми работами. Золото было крупное, с самородками весом от 4 до 150 грамм.
После окончания Гражданской войны, в связи с общей хозяйственной разрухой в стране, о золоте Чердынского уезда помнили, наверное, лишь братья Рогалевы, хотя номинально эти прииски были включены в балансовую базу треста «Уралзолота». Проводилась ли в этот период хищническая добыча золота на заброшенных приисках, документальных свидетельств не сохранилось. В 1928–1930 годах в бассейнах рек Улса и Вёлса геолого-съемочные и поисковые работы на золото проводились геологами А.А. Авериным и К.Б. Вейнбергом. На Чувальской жиле Авериным была отобрана средняя проба из забоя штольни, в которой лабораторией Геолкома было определено содержание золота 12 грамм на тонну. В 1929-1930 годах Чердынском районе геологические исследование проводил Н.Н. Иорданский, в 1934 и 1940 годах - А.Н. Иванов и Е.И. Мягкова, а в 1939 году - А.Н. Ходалевич. В 1934 году П.К. Олерским заново было оформлено открытие золоторудного проявления «Поповская Сопка» (в последней четверти XIX-го века в районе Поповской сопки действовал Рожденственский золотой прииск). В 1940–1941 годах в верховьях реки Вишера работала Вишерская железорудная экспедиция под руководством П.В. Нечаева, а в районе Чувальских и Кутимских железорудных месторождений – Кутимская геологоразведочная партия экспедиция Н.С. Симбирцева. В 1947 году в районе верхнего течения реки Вишера геологическую съемку осуществлял М.Е. Ненахов, а в 1948-1950 годах – А.П. Попов. В 1947–1948 годах на Чувальском месторождении проводилась проверка аномальных участков М.Е. Ненаховым и Е.А. Смирновой. В 1950–1954 годах группой геологов ВСЕГЕИ под руководством К.А. Львова проводились геолого-съемочные и тематические исследования в верховьях реки Вишера. В 1952 году П.М. Есиповым был составлен сводный отчет по работам 1949–1951 годов Вишерской комплексной экспедиции. На административной карте Молотовской (Пермской) области с административными границами на 21-е августа 1943 года, составленная ГУГК при СНК СССР, прииски Надеждо-Еленинский и Спасский в низовьях речки Федоровская Мартайка, Федоровский в устье Сибиревской Мартайки, Александровский на речке Талой и Николаевский у Поповской сопки указаны как жилые населенные пункты. На реке Саменке указан действующий прииск Николаевский. Вероятно, что в то время на приисках жили и работали не только вольнонаемные старатели, но и спецпереселенцы. От себя добавлю, что в 80-х годах прошлого века, от своих ивдельских друзей, я слышал о действовавшем в районе Поповской сопки и Мартайского камня нелегального прииска, за старателями которого «охотились» сотрудники КГБ Свердловской и Пермской областей.
В новейший период нашей истории, до 2007 года верхневелсовская россыпь и несколько полигонов по реке Заблудящая разрабатывалась акционерным обществом закрытого типа «Прииск Уралалмаз», дочерней компанией фирмы «Руиз Даймондс». Владельцем компании является гражданин Израиля Лев Леваев, создатель Федерации Еврейских общин России (ФЕОР), которую с ноября 1999 года возглавляет глава российских хасидов Берл Лазар. Кроме того, Лев Леваев является одним из главных акционеров ОАО «Полиметалл», ведущего добычу золота на севере Урала и претендующего на разработку Саумского месторождения и законсервированного полигона «Пещерный» в Ивдельском районе. Небывалые преференции компаниям Льва Леваева в сфере добычи алмазов и золота в Красновишерском районе Пермского края, а также в некоторых муниципальных округах Свердловской области можно объяснить «благодарностью» за помощь правительству Ельцина в 1993 году (по слухам по защитникам мятежного «Белого дома» и осаждавшим его военным огонь вели израильские снайперы из охранной фирмы ALFA-5, обеспечивавшей позднее охрану алмазных приисков Леваевской компании «Luminas» в Анголе), а также за то, что созданная им Федерация Еврейских Общин России лишила монопольного права представлять еврейскую общину России на международной арене Российский Еврейский Конгресс (РЕК), возглавляемый Владимиром Гусинским, позволив «слить» Гусинского с политической арены России, не опасаясь обвинений в антисемитизме.

Использованые источники:
Чупин Н.К. Географический и статистический словарь Пермской губернии. т.1, Пермь, 1873, с. 251-252.
Владимир Тесленко в статье «История золотодобычи в Красновишерском районе Пермского края в царское время». Золото и технологии. № 2, 2018 г.
Петров Г.А. Докембрийские комплексы Ишеримского антиклинория (Северный Урал): стратиграфия, магматизм, метаморфизм, металлогения. Екатеринбург: УрО РАН, 2020 г.
Барбот де Марни Н.П. Урал и его богатства. Екатеринбург, 1910 г.
Хищники на золотых промыслах Олекминско-Витимской системы. Сибирские вопросы № 20 (28 июля) 1912 г., с. 5-39.
Статистический обзор промышленности России, т.1, СПБ, 1883, стр. 131.
Иванов А.А., Рожков И.С. Золотоплатиновая промышленность Молотовской области. Доклад на Конференции Академии Наук СССР по изучению производительных сил Молотовской области 29 ноября 1945 года. Молотов (Пермь), 1946 г.
Бакшаев А.А. Организация геологического изучения Урала во второй четверти X1X в. Известия УрФУ. Серия 2 Гуманитарные науки. 2016 Т. 18 № 1 (148)
Лигенко Н.П. Этапы формирования предпринимательской «Империи» елабужских купцов Ушковых. ИДНАКАР: Методы историко-культурной реконструкции № 1 (1) 2007 г.
Шлемов А.В. «Неизвестные» Бурдаковы. Качканарские грани» № 6, 2017 г.
Отчет о действиях золотоискательной партии в вершинах реки Печоры в 1844 году: Ст. д. чл. П. М. Бурнашева. Екатеринбург, Записки УОЛЕ, т. 3, вып. 2, 1876 г.
Фишман М.В. Золото на севере Урала. Вестник Института геологии Коми НЦ УрО РАН, 2004. №2, с.12-14
Чайковский И.И., Мальцева М.В. Чувальская жила (проявление коренного золота). Геологические памятники Пермского края: Энциклопедия. Пермь, 2009 г.
Прудков И.В. Северный Урал и его будущее. Путевые заметки. Известия Русского географического общества под редакцией В.Л. Комарова, Т. 54 (1918 г.), Вып. 1. Петроград, 1919 г. Кривощеков И.Я. Словарь географическо-статистический Чердынского уезда Пермской губернии. Пермь, издательство "Электро-Труд". 1914 г., с.836-838.