Инструмент + решимость!

Автор – Вазген Авагян

Сегодня ситуация в экономике является очень тяжёлой. Потенциальные потери, которые мы видим, связаны со снижением капитализации по ключевым активам российской экономики, по многим активам снижение произошло более чем в 2 раза. Это касается и Башнефти, и Аэрофлота, Алроса и т.д. Таким образом, наши конкуренты и соперники на развивающихся рынках находятся в более благоприятных условиях, чем российские предприятия. Как преодолеть существующий кризис и не допустить той грабительской приватизации, которая привела к тяжёлым последствиям в 90-е годы? Об этом мы беседуем с известным экономистом Вазгеном Липаритовичем Авагяном…

– Вазген Липаритович, существуют ли проверенные экономической наукой рецепты выхода из кризиса?

– Никаких секретов или сложностей тут нет. Для того, чтобы сделать любое дело, нужно найти подрядчика, снабдить его средствами и проконтролировать результат. Вот, собственно, три шага в алгоритме выхода из кризиса. Нужно заказать работу, оплатить её и проконтролировать выполнение.

Эта схема не нравится российским монетарным властям. Они постоянно выдумывают то новую приватизацию, то докапитализацию спекулятивных банков, то ещё какие-то чудесные небывальщины, которые потянули бы на «нобелевку» по экономике, если бы сработали.

Карамзин шутил, что в России «суровость законов компенсируется необязательностью их исполнения». Так вот, перефразируя историка, скажу, как экономист: сегодня у российских министров отсутствие необходимых инструментов компенсируется необязательностью результата. У них нет ресурсов, чтобы добиться целей, которых им, впрочем, и не ставят.

– Вы могли бы пояснить примером?

– Что такое, скажем, по статусу термина, министр строительства? Это человек, руководящий строительной отраслью. То есть, ему подчинены все предприятия строительного комплекса – от кирпичного обжига до производства оконных рам. Если это так, то с него можно спрашивать за падение темпов строительства или награждать его за рост строительных работ. А если он имеет дело с конгломератом частных предприятий, независимых, играющих по правилам своих владельцев, тогда он превращается просто в одного из инвесторов, распределяющего средства в рамках спущенного ему бюджета.

Сегодня любое министерство в РФ – это просто один из множества инвестиционных фондов. Оно получает какую-то сумму, как правило, небольшую в масштабах страны, а потом раскидывает её на программы, зарплаты и гранты. Отраслью оно не руководит, потому что отрасль в частных руках, а механизма подчинения предпринимателей правительству, как в США или Японии, у нас нет.

И вот министерство: с ним можно работать, выклянчить себе грант, с откатом или без отката, а можно работать и с другим инвестиционным фондом: частным, зарубежным, ещё каким угодно… Раз уж я прицепился к строительству – можно ли спрашивать с чиновника, якобы «ответственного» за строительство, за результат?

– Можно?

– Нет, это даже будет несправедливо. Чиновник этот, по сути, всего лишь заложник показателей рынка, на котором действуют не зависящие от него игроки. Строительство может расти по независящим от чиновника причинам или падать по столь же независимым причинам.

– То есть экономика неуправляема, потому что нет самого механизма управления?

– Совершенно верно. Чиновник – распределитель средств бюджета ведомства. И только. Чиновнику не поручена управленческая работа: перед ним не поставлены цели, не выставлены те показатели, которых нужно достичь. В лепёшку расшибиться, но достичь к такой-то дате…

– А если бы цель поставили?

– Даже если бы чиновнику дали поручение – к 1 мая повысить показатели строительства на N% – у него был бы один инструмент исполнения: молиться. Ведь отрасль-то живёт своей жизнью, её игроки руководствуются собственной прибылью, собственными интересами. Ну, придёт к ним профильный министр, начнёт предписывать увеличить объем работ, а они его пошлют на три буквы, да и всё… И что он будет делать?

– ОМОН вызывать?

– Так нет у него таких полномочий – ОМОН вызывать… Он же не министр внутренних дел, он министр экономического блока. По сути, его министерство паразитирует на отрасли, на самом факте её существования… Это мне напоминает историю с советским министерством газовой промышленности. Его в 90-е реорганизовали, создав из него, по сути, ничего в технологиях не меняя, знаменитый «Газпром». А потом Ельцина смутило, что газовая промышленность есть, а министерства по газу нет. И он сверху досоздал, над Газпромом, официальное министерство, чтобы было куда своих людишек рассадить…

– А что делать?

– На этот счёт существует вполне консолидированная позиция нашего академического сообщества учёных-экономистов, с которой я, как её представитель, солидаризуюсь. Например, с позицией советника Президента России, академика ряда академия Сергея Глазьева, который изначально был против приватизации, а теперь подробно излагает, как без приватиров найти способы погашения дефицита бюджета.

Во-первых, нужно ввести налог на валютные спекуляции на ММВБ, что принесёт в бюджет до 1 трлн. рублей дохода в квартал. Он должен составлять 1% от сделки. Этот налог уже опробован в ряде западных стран. Глазьев считает главными врагами развития российской экономики валютных спекулянтов, которые фактические «взяли в собственность ММВБ» и не дают реальному сектору конкретных инвестиций. Виновником тому, по словам Глазьева, является ЦБ, который завысил ключевую ставку и отправил в свободное плавание рубль. Если бы этот инструмент сработал, то дефицит нашего бюджета был бы закрыт полностью.

Во-вторых, гасить дефицит бюджета нужно путём значительных внутренних займов, подкреплённых масштабной эмиссией ЦБ. ФРС США до 90% напечатанных новых долларов направляет на скупку государственных бумаг. Тем самым, финансирует собственный экономический рост.

В-третьих, России необходимо, наконец, разобраться с офшорами. По оценке Глазьева, из-за операций с ними наша экономика ежегодно теряет до $70-80 млрд. В целом, из-за неэквивалентного обмена с Западом мы теряем до $200 млрд. в год.

– Нужно также учитывать, что российское общество не приняло результаты приватизации 90-х годов, когда сотни предприятий за бесценок были с явными нарушениями действовавшего на тот момент законодательства проданы в руки узкой группы собственников…

– Особенно это касается так называемых «залоговых аукционов». Этот страшный опыт нельзя повторять. Надо проанализировать вопрос о введении компенсационного налога на собственников предприятий, которые были приватизированы по заниженной стоимости, в первую очередь, на залоговых аукционах. Причём, этот налог может уплачиваться не живыми деньгами, а акциями этих акционерных обществ на соответствующую сумму. Нужно учитывать позитивный опыт Великобритании, что в конце 90-х лейбористы вернулись к этой теме, ввели «налог на доходы, принесённые ветром» и аккумулировали тем самым более 5 млрд. фунтов.

– В регионах множество предприятий, которые находятся либо в процессе ликвидации, либо переживают сложную полосу финансовых неурядиц…

– Совершенно верно, там приватизация может быть очень опасна с точки зрения роста социальных последствий. Активы таких проблемных предприятий следует передавать регионам, которые сами могли бы решить, что с ними делать.

В этой связи необходимо расширение полномочий Росимущества, возможно с восстановлением статуса Госкомитета или даже Министерства имущественных отношений. Потому что его основная задача – не приватизация, а повышение эффективности управления той собственностью, которая есть у государства, его имущественных активов.

Безусловно, предприятия с госучастием, банки могут являться серьёзным инструментом преодоления кризиса, а вовсе не объектом предпродажной подготовки.

В процессе банкротства зачастую собственники не заинтересованы в принятии мер по серьёзному финансовому оздоровлению предприятий. Банкротство с предстоящей распродажей имущества оказывается наиболее вероятным исходом.

Я, как и Глазьев, убеждён, что у Правительства есть много возможностей получения дополнительных доходов бюджета для преодоления по существу искусственно созданного дефицита – введение налога на валютные спекуляции, развитие рынка внутренних заимствований, увеличение части прибыли, перечисляемой в бюджет госкорпорациями и акционерными обществами с госпакетом акций, и целых ряд иных мер.

Приведу мнение научного руководителя Института экономики РАН Руслана Гринберга. Он говорит: «Душа рынка – это конкуренция. Сейчас альтернативы госинвестициям нет. Поэтому приватизация будет контрпродуктивной».

Даже профессор Высшей школы экономики Игорь Николаев, известный в качестве «несгибаемого либерала», утверждает, что уже сейчас большая часть российских предприятий принадлежит частному сектору (более 86%). Хотя до сих пор все считали, что не более 50%. То есть, структурные реформы путём приватизации уже не проведёшь. Равно как и не достигнешь нужных фискальных целей. «Это неэффективная антикризисная мера, её нужно отложить до лучших времён», – отмечает Николаев в своих трудах.

– То есть все учёные против мер правительства?

– Все. Тут даже деление на либералов и патриотов уже исчезло. Но твердокаменным монетаристам в высоких кабинетах хоть кол на голове теши. Сказывается их слабая теоретическая подготовка, ведь, несмотря на чины в российском правительстве, их рейтинг в глазах учёных-экономистов очень низок…

Ещё раз повторю: ликвидация кризиса есть предоставление людям инструментов, плюс решимость действовать. Чтобы выкопать яму – нужны лопата и воля. И чтобы закопать яму обратно – нужны лопата и воля. Найдите исполнителей, дайте им необходимый для дела объем ресурсов, полномочий – и заранее предупредите, что строго проверите результат.

– И кризиса не будет?

– И никакого кризиса не будет…

Источник

Владимир Путин назвал экономику приоритетным направлением

Более подробную и разнообразную информацию о событиях, происходящих в России, на Украине и в других странах нашей прекрасной планеты, можно получить на Интернет-Конференциях, постоянно проводящихся на сайте «Ключи познания». Все Конференции – открытые и совершенно безплатные. Приглашаем всех просыпающихся и интересующихся…