Весной 1770 года экспедиция Джеймса Кука высадилась на восточный берег Австралии, которая в дальнейшем стала британской колонией. С этого момента началась черная полоса для аборигенов этого континента – период уничтожения коренного населения европейцами. Жестокий и беспощадный, о котором так не любят вспоминать современные австралийцы. Потому что гордиться тут нечем.

Каторжники

Поскольку на тот момент, когда Австралия стала колонией, британские тюрьмы были переполнены преступниками, их было решено отправлять на новые земли. В первые годы освоения нового континента практически все его европейское население состояло из ссыльных. С момента основания в Австралии британской колонии и до середины позапрошлого века туда было перевезено примерно полторы сотни тысяч каторжников. Они активно осваивали новые земли и активно заводили связи с местным аборигенным населением.

Очень часто коренных жителей «белые» превращали в рабов. Местных мужчин и женщин заставляли трудиться на фермах, а их детей похищали, чтобы потом использовать в качестве прислуги.

Если к 1790 году коренное население Австралии насчитывало около миллиона человек (а это более 500 племен), то уже в следующем веке оно сократилось вдвое. Аборигенов, не имевших иммунитета к заморским болезням, европейцы заразили оспой, пневмонией, туберкулезом и венерическими заболеваниями. Но смерть от инфекций – это лишь одна из причин вымирания коренного населения.

Контакты с аборигенами

Если в конце XVIII века в Европе еще были велики расовые предрассудки по поводу браков с «темнокожими», то на осужденных, которые отбывали свое наказание в Австралии, они не распространялись. Министерством внутренних дел это рассматривалось как необходимая мера для выживания колонии. Дело в том, что мужчины-каторжники неохотно шли на любовные контакты с женщинами-каторжницами, считая их распутными, грубыми, сквернословящими и властными. Кроме того, среди многих осужденных женщин было распространено пьянство, что тоже вызывало отвращение у мужчин.

А добрые и наивные аборигенки, не употребляющие спиртного, напротив, в глазах европейских переселенцев рассматривались как воплощение невинности, покорности и нежности. Конечно, это не всегда была любовь как таковая. Например, к северу от Хобарта многие заключенные-скотоводы держали местных женщин в качестве сексуальных рабынь.

То, что европейцы вступали в половые отношения с аборигенами, не могло не вызывать озабоченности у высших должностных лиц, однако руководителям колонии на тот момент это было удобно для поддержания хоть какого-то порядка.

Колонисты быстро наладили с туземцами торговые отношения: те, у кого был доступ к выпивке, хлебу и овощам, выменивали их у аборигенов на свежевыловленную рыбу. Но уже буквально через несколько лет власти начали использовать обе эти социальные группы в качестве механизма воздействия. Им стало выгодно культивировать вражду между каторжниками и аборигенами – в частности, для того, чтобы число европейцев увеличивалось, а коренных жителей (на тот момент превосходивших по численности европейцев) – уменьшалось.

Например, колониальные власти нанимали аборигенов для отлова беглых каторжников, и если в процессе погони преступник погибал от рук преследователей, руководство колонии закрывало на это глаза. Более того, за такой удачный «отлов» дикарей награждали табаком, продуктами питания, одеялами. Естественно, что при таком сотрудничестве властей и аборигенов отношение к последним у осужденных становилось все более недоверчивым.

Взаимная агрессия была выгодна

Впрочем, агрессия по отношению к коренным австралийцам также формально не наказывалось. Например, вплоть до начала прошлого века местные власти признавали за фермерами право защищать свой скот и собственную жизнь от любых нападений, и в этих боях гибли в том числе и аборигены.

Почему племена нападали на скот? Потому что британцы, которые привезли из Европы кроликов, овец и других животных, нарушили естественный биоценоз Австралии. Благодаря этому было уничтожено много местных травоядных видов, и аборигены оказались на грани голодной смерти. Чтобы выжить, они стали «охотиться» на домашний скот иноземцев.

Такое хитрое манипулирование руководителей колонии этими обеими группами населения быстро привело к их взаимной агрессии. Причем, каждая из них считала, что в своей жестокости действует от имени колониальных властей.

Постепенно чувство сострадания к аборигенам у живших в Австралии европейцев уменьшалось и в итоге совсем сошло на нет. Если представители коренного населения «плохо себя вели» – например, выражали непочтение к «белым», противились сексуальному насилию со стороны европейских мужчин и так далее, на них организовывали охоту. В ходе нее застрелить аборигена было в порядке вещей. И иногда такие «наказания» проходили с собой жестокостью.

В 1804 году английские колониальные войска начали «зачистку» коренного населения Тасмании. В результате такой «охоты» уже через три десятка лет аборигены этого острова были полностью уничтожены, а около двухсот выживших тасманийцев переселили на остров Флиндерс. Увы, этот народ вымер.

Аборигенов Австралии травили собаками, их расстреливали за любую провинность, а еще у местных европейцев было стандартной забавой загнать семейство коренных жителей в воду с крокодилами и наблюдать, как они умирают в муках.

В XIX веке власти совершали отдельные попытки наказывать европейских поселенцев за жестокость по отношению к аборигенам. Например, после резни 1838 года, когда было убито около 30 аборигенов, преступники были установлены, арестованы, и семерых из них повесили. Губернаторы неоднократно издавали законы, согласно которым к аборигенам следовало относиться так же, как и к европейцам. Однако общая тенденция жестокости перевешивала эти отдельные случаи толерантности.

Европейские поселенцы тех лет говорили о ситуации так: «Молодые «белые» австралийцы обычно притворяются, что подобных страшных вещей никогда не было, а их отцы и деды сознательно лгут им, что ничего предосудительного не совершали».

В сельской местности жестокость по отношению к аборигенам продолжалась вплоть до 60-х годов прошлого века.

Только 18 сентября 1973 года, когда вышел закон об отмене смертной казни, австралийское коренное население почувствовало, что теперь никого не могут просто так взять и убить. Но и сейчас они не чувствуют себя на своей родной земле равными, поскольку их авторитет в обществе значительно ниже, чем у граждан европейского происхождения, а в случае каких-то спорных ситуаций у коренных жителей не будет достаточного количества денег на судебные издержки.

Как память о прошлых расовых дискриминациях на континенте остался город Дарвин – названный в честь знаменитого ученого, который отнюдь не отличался толерантным отношением к «низшей» (по его мнению) расе.