Вера Гедройц была, по воспоминаниям современников, маскулинной женщиной, и нередко её называли «Сафо» и «Жорж Санд Царского Села».

 У каждой эпохи свои ценности. Более того, в традиции России есть такие "традиции", которые, мягко говоря, придутся многим не по нраву 

Одна из таких "традиций" – очень терпимое отношение российского общества столетней давности к гомосексуализму – явлению, которое сегодня в России трактуется как "опасное извращение ". Формально мужской гомосексуализм тогда карался по закону (до 3-х лет тюрьмы), однако судебные случаи по этой статье были единичны, а мужеложество процветало во всех сословиях империи

Наказание за гомосексуализм в начале ХХ века в основном применялось в туземных губерниях России, и оно там понималось не столько как репрессии, сколько как борьбы против варварских автохтонных обычаев. Профессор Эриксон в статье "О половом разврате и неестественных половых сношениях в коренном населении Кавказа" писал:

"По данным за 1911-13 годы из общего числа случаев мужеложества в Российской империи почти половина приходилась на Тифлисскую губернию (включая города Тифлис, Баку, Екатеринослав, Ереван и прочие населенные пункты). Несмотря на распространенность половой психопатии среди населения данного региона, этот феномен был прежде всего порождением местных культур. Обычаи и нравы коренного населения Грузии и Армении, регионов вокруг Баку, Ташкента и Самарканда отнюдь не исключали однополых отношений, причем часто принудительных.

Распространенные на Кавказе похищения мальчиков и юношей для половых целей подчас объяснялись дикими нравами туземного населения. В Ташкенте и близлежащих регионах Средней Азии распространенность педерастии объяснялась изоляцией женского населения, специфическим образом жизни местного населения, коротавших досуг в разного рода чайных (чайханах), где с ранних лет они приучаются к восточной лени и тунеядству, а также местными традициями подростковой проституции – бачебаством (бачи – мальчики-танцоры передвижных групп, вовлеченные также в платный секс ). Чем крупнее город и больше в нём мусульман, тем чаще возникают судебные процессы по поводу педерастии".

В городах же европейской части России, как уже говорилось выше, гомосексуализм считался обыденным, "природным" явлением.

В предисловии к французскому изданию биографии Чайковского (1987 год) Нина Берберова приводит несколько фактов, свидетельствующих об открытости и ненаказуемости мужчин-гомосексуалистов в России на рубеже столетий. Тогда было по крайней мере семь Великих князей-гомосексуалистов (дяди, племянники и кузены двух последних царей). Самым ярким в этой групп был Великий князь Сергей Александрович, дядя Николая II. Он регулярно появлялся в театре и в других публичных местах со своим очередным любовником. Родственников-гомосексуалистов имела не только царская семья, но и многие русские семьи высшего общества. В воспоминаниях писателя Владимира Набокова о детстве в России "Говори, память" сообщается, что каждый из его родителей имел по одному брату, которые были гомосексуалистами. Такой же брат был и у самого Набокова (это Сергей Набоков, который жил в Австрии со своим любовником и погиб в нацистской газовой камере во время Второй мировой войны).
 

Лесбиянство же и вовсе воспринималось как норма – не только в городах, но и в деревнях. Несколько выдающихся лесбиянок тогда своими заслугами в художественной и научной деятельности сделали это сексуальное поведение привлекательным явлением для множества девушек.

В два последних десятилетия XIX века знаменитыми на русском литературной сцене были две пары лесбиянок. Анна Евреинова (1844-1919) имела степень доктора права Лейпцигского Университета и была активной участницей феминистского движения. Она стала основательницей литературного журнала "Северный вестник", который издавала вместе со своей любовницей-компаньоном Марией Федоровой. А Поликсена Соловьева (1867-1924) была поэтом-символистом, первой переводчицей "Алисы в стране чудес" на русский язык. Свою судьбу она разделила с Настасией Манасеиной, женой известного ученого, которая оставила своего мужа, чтобы стать любовницей Соловьевой.

В литературе появление лесбиянок и гомосексуалистов было отражено в романе "Девятидесятники" Александра Амфитеатрова, опубликованном в 1910-1911 годах. Главными персонажами романа были владелица крупного банка – лесбиянка и "декадентствующий" поэт-гомосексуалист, который появлялся на публике в яркой косметике и ювелирных украшениях, надеваемых специально, чтобы продемонстрировать свою гомосексуальность.

Ещё одной известной лесбиянкой-общественницей стала княжна Вера Гедройц (1870-1932) – русский врач-хирург, поэтесса и писатель, одна из первых в мире женщин-профессоров хирургии и одна из первых женщин, возглавлявших хирургическую кафедру. Княжна всю свою жизнь посвятила медицине, спасению больных и раненых во время боевых действий, а также медицинской науке, сделав множество открытий. Она организовывала в провинции больницы и распространяла современное оборудование, во время Японской войны организовала передвижной дворянский медицинский отряд. По возвращении домой она опубликовала отчёт о работе отряда и систематизировала его медицинский опыт. После этого ее имя стало известно всей стране.

В 1890-х Гедройц активно участвовала в оппозиционной деятельности и посещала революционные кружки и демонстрации. Во время Первой русской революции княжна, будучи приближённой царской семьи, активно помогала рабочему движению, а позже вступила в партию кадетов.

После революции она продолжила работу врача на фронте. В 1920-е годы жила в Киеве и принимала активное участие в работе киевских хирургических служб, в частности, организовала челюстно-лицевую клинику. В 1929 году княжна была избрана заведующей кафедрой факультетской хирургии на место уволенного в ходе репрессий против украинской научной интеллигенции (знаменитое Дело "Союза освобождения Украины") Е.Г.Черняховского. Однако в 1930 году её также уволили из университета без права на пенсию. На сбережённые средства и гонорары от изданий Вера Игнатьевна купила дом в пригороде Киева. Она почти оставила хирургическую деятельность, но продолжала оперировать в больнице Покровского монастыря.

Вера Гедройц была, по воспоминаниям современников, маскулинной женщиной, и нередко её называли "Сафо" и "Жорж Санд Царского Села".

Первой любимой женщиной княжны была Рики Дюги, которую Гедройц встретила во время обучения в Лозанне. Второй большой любовью Гедройц стала графиня Мария Нирод, с которой они вместе прожили в Киеве последние 14 лет жизни героической женщины-хирурга. В 1932 году Гедройц умерла от рака.

Изучением лесбиянок в начале ХХ века занимался врач Оршанский. Он писал:

"Гомосексуальные женщины делятся на активных и пассивных — здесь наиболее интересны активы, так как пассив, обычная, мало чем отличимая от других нормальных женщин, женщина. Активная женщина в этих случаях полна мужских черт как по внешности, так и по психике. Она обычно энергична, жива, предприимчива, занимает, и не без успеха, мужские должности — комиссионер-вояжер, управляющий делами и т. д., курит, пьёт вино и часто ругается довольно забористой бранью. Часто одевает мужскую или "под мужскую" одежду. Очень любезна с женщинами, помогая ей и ухаживая за ней. И часто добивается взаимности, подходя крайне осторожно и приучая к себе свою симпатию. Активная женщина часто уделяет внимание мужскому спорту — охоте, верховой езде, — полна стремления служить в войсках. И когда во времена Керенского был создан женский батальон Бочкарёвой, то там было большое число активных женщин, столь счастливых возможностью получить все то, что являлось предметом их желаний — мужская форма, оружие".

В 1920-е годы как в СССР, так и в Европе были попытки излечения от гомосексуализма с помощью хирургии. Так, австрийский биолог Эуген Стейнах ещё в 1918 году он обнародовал результаты пересадки обычных половых желез мужчине-гомосексуалу. После операции тот утратил жсноподобность, приобрёл мужские черты и "счастье сексуального общения с женщинами". В начале 1920-х годов о достижениях Стейнаха много писали, и они получили одобрение сексолога Магнуса Хиршфилда. Русские последователи Хиршфилда стали ярыми проповедниками секреторного происхождения гомосексуализма. Такая "эндокринная" теория идеально увязывалась с марксистко-ленинской догмой, согласно которой только сам человек является хозяином своей судьбы и обладает властью над природой, может преобразовывать ее для своих нужд.

Но если хирургическое излечение мужчин-гомосексуалов было не редкостью, то женский гомосексуализм не поддавался корректировке. Вот лишь один пример такой попытки излечения лесбиянства:

"В 1928 году профессор Харьковского университета Я.И. Киров уговорил 27-летнюю крестьянку Ефросинию В. согласиться на операцию: он трансплантировал ей под правую грудь фрагменты яичника свиньи.

"Ефросиния постоянно влюблялась в женщин, обрушивала на них потоки любовных писем… приставала к женскому персоналу в клинике и вообще "смотрела на окружающих её женщин глазами мужчины. С раннего детства она водилась в компании мальчиков и мужчин и носила мужскую одежду. Если хотела, могла говорить мужским голосом, стриглась по-мужски, отличалась твёрдой поступью, энергичной, быстрой, деловой походкой. В результате имплантации элементов яичника животного под правую грудь пациентки не удалось изменить её сексуальную ориентацию, и никакого влияния на гендерные характеристики операция не оказала. Врач признал факт провала эксперимента и согласился с тем, что одно только биологическое вмешательство не приводит к лечению извращений такого рода".

Интерес советских психиатров и юристов к женскому (и мужскому) гомосексуализму резко, в одночасье оборвался в 1934 году, когда мужской гомосексуализм был причислен к уголовно наказуемым преступлениям. Активная пропаганда "семейных ценностей" в духе сталинизма в полную силу развернулась два года спустя, когда аборт был запрещён и крайне осложнилась процедура развода. О лесбийской любви не только не писали и не говорили, но в основном на нее даже и не намекали на протяжении сталинской эпохи и позже, вплоть до 1980-х годов.