В ней я с грохотом разбиваю о гранитные камни все глупости, домыслы и заблуждения, в которые верят миллионы иммигрантов нашего города: из Кирова, Ставрополя, Пензы, Читы и других городов.

Любой, кто хочет стать настоящим петербуржцем, а не пальцем деланным дураком, должен учить статьи из рубрики «Правда о Петербурге» наизусть, и потом блистать знаниями в кругу друзей и родных.

Итак.

Как известно, Пётр Первый был тем еще самодуром. Он помешался на Западе, всё свободное время проводил в Голландии и Италии, и, возвращаясь в Россию, топал ногами и требовал «сделать ему так же, как в Европе».

Доходило до абсурда: однажды он настолько впечатлился Амстердамом и Венецией, что закатил истерику и потребовал «сделать у нас такое же».

 

 

 

Разумеется, ничего не получилось: на Васильевском острове с горем пополам вырыли два с половиной канала, да и бросили эту затею. Зато именно с того времени улицы на Ваське называются «линиями» (да, он всерьез хотел прорыть там 33 канала).

 

 

 

Но вернемся к болотам. К сожалению, миллионы жителей Питера, услышав в детстве глупость про «город на болотах», верят в эту чушь. Случайно прочитавшие в школе вступление к «Медному всаднику» любят ссылаться на Пушкина:

Прошло сто лет, и юный град,
Полнощных стран краса и диво,
Из тьмы лесов, из топи блат
Вознесся пышно, горделиво;

Хотя очевидно, что пропаганда существовала во все времена, и пушкинская Россия в этом плане ничем не отличалась от сегодняшней. Хочешь издаваться — не отклоняйся от линии партии.

В начале 1800-х, во время Пушкина, пропаганда была на своем очередном невменяемом витке из-за войн с Наполеоном и со всей Европой, и, конечно, было принято считать, что «гениальный провидец Пётр Первый сам нашел уникальное место на болотах и построил там город».

Но на самом деле никаких болот там не было. Шведы уже давным-давно основали тут город Ниен (отсюда и «крепость Ниеншанц», об этом чуть ниже).

1 мая 1703 года, за 26 дней до «основания» Санкт-Петербурга, город Ниен был завоеван Петром у шведов (в историю это событие вошло как «Осада Ниеншанца», ссылка на Вики). 20-тысячная петровская орда накинулась на 600 шведов и, понеся большие потери, все-таки разгромила противника.

Все дома, постройки, заводы, пушки и вообще всё, что шведы построили, перешло к России. Запад назвал это «вторжением», пропаганда в ответ кричала, что это была «вынужденная самооборона, так как иначе Россия бы находилась под угрозой шведского нападения».

Потом пропаганда не придумала ничего лучше, как вычеркнуть вообще любые упоминания о шведах на этой территории. И выдумали легенду, что Пётр Первый, охотясь на зайцев, случайно забрёл в 800 километрах от Москвы и увидал идеальное место для города.

Всё, что оставалось от Ниена, было либо разграблено, либо уничтожено. Крепость Ниеншанц же было решено засыпать землей, потому что строили шведы на совесть — сломать ее оказалось нереально.

Так продолжалось до 1992 года, пока археолог Сорокин не организовал раскопки на месте уничтоженного советского Петрозавода. Сорокин надеялся найти там заводскую медь, чтобы сдать в ломбард (девяностые же, каждый крутился как мог), а нашел развалины крепости Ниеншанц. Вот она на карте Питера, любой может сходить:

 

 

 

Выглядел шведский Ниен примерно так:

 

 

 

Но сил откопать хватило только на один уголок крепости. Он-то сейчас и доступен туристам:

 

 

 

В 2001 году было решено установить на этом месте памятный камень: «Памятник археологии крепость Ниеншанц»:

 

 

 

Так, спустя 300 лет, пропаганда решила больше не врать о «гениальном Петре, построившим город на пустынных болотах» и признала настоящее прошлое.

Изучайте историю, проверяйте факты, не верьте в глупости.