Раевская Е. И. Полвека тому назад: (Из воспоминаний)

Раевская Е. И. Полвека тому назад: (Из воспоминаний) / Предисл. С. П. Раевского; Публ., пер. [вступ. ст. и примеч.] Е. Л. Яценко // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 2001. — [Т. XI]. — С. 320—328.

320

Рассказ “Полвека тому назад” находится в I томе рукописных воспоминаний Е. И. Раевской “Обо всем понемногу”, хранящихся в РО ГЛМ (Ф. 155. Оп. 1. Д. 12). Авторские примечания, помеченные арабскими цифрами со звездочкой, располагаются как в рукописи, т. е. внутри текста и выделены курсивом, подчеркивания сохраняются. В стихотворениях воспроизводится орфография мемуаристки. Сокращенное написание имен, отчеств и фамилий раскрывается полностью без дополнительных оговорок.

Предваряет публикацию предисловие, написанное С. П. Раевским, правнуком Екатерины Ивановны.

Моя прабабушка Екатерина Ивановна Раевская (урожд. Бибикова) (1817—1900) была внучкой генерала екатерининских времен Гавриила Ильича Бибикова. Ее родители, Иван Петрович и Софья Гавриловна Бибиковы, отличались интересом к литературе и искусствам. Екатерина Ивановна получила прекрасное домашнее образование, великолепно знала родной русский язык и свободно владела французским, английским, итальянским, немецким, польским и латинским языками. Она с юности занималась живописью, была ученицей выдающегося портретиста П. Ф. Соколова, высоко ценившего ее талант акварелиста. Наряду с живописью, Екатерина Ивановна до глубокой старости занималась литературным трудом, преимущественно мемуарного жанра. В 80—90-х годах прошлого столетия некоторые отрывки из ее воспоминаний печатались под псевдонимом “Старушка из степи” в журналах “Русский Архив”, “Исторический Вестник”, “Новое Время”.

321

***

В феврале 1848 г. моя сестра Лиза1 была вдовою по своем первом муже, князе Дмитрии Оболенском*. Овдовев, она проводила лето у меня или в своем имении Маклец, Тульской губернии, где я гостила у нее, зимовала же она в Москве, живя у наших родителей3 со своим маленьким Дмитрием4, единственным и обожаемым ребенком всего семейства**. Ему было три года, когда в феврале 1848 г. я приехала в Москву, чтобы провести несколько недель у матушки.

Мой батюшка почти не выходил из своих комнат и не принимал никого, кроме ближайших родных. Матушка же любила избранное общество и, несмотря на свои лета и строгость своих правил, умела принять с такою приятностью и столь учтиво, что и молодые, и старые чувствовали себя непринужденно. Эти несколько недель, проведенные у матушки, рядом с сестрою, оставили у меня лишь радостные воспоминания.

Матушка никогда не выезжала, но принимала каждый вечер, а потому у нас ежедневно бывали гости, так как всякий приезжал, будучи уверен найти нас дома. Бывало в полночь колокольчик давал знать о каком-нибудь визите: то запоздалый гость приезжал к нам прямо из театра. В нашей гостиной собиралась лучшая молодежь того времени. Большинство из них сделались с тех пор знамениты как в мире политики, так и литературы. Следует их назвать, чтобы их современники воздали им по справедливости. Это были: князь Владимир Черкасский1*, барон Владимир Менгден2*, Николай Орлов3*, Сергей Гончаров4*, г-н Абаза5*, Александр Кобылин6*, Константин Озеров7*, Николай Пашков8*, Болеслав Маркевич9* и прочие.

Что касается любезных и остроумных молодых женщин, это были г-жа Александрина Бахметева5, истинная славянофилка, и другие, но центром нашего маленького общества являлись две барышни Новосильцевы, Софья и Екатерина, наши родственницы со стороны батюшки и близкие подруги. Софья Владимировна Новосильцева6 известна в русской литературной среде под псевдонимом Ольга Н. В 1848 г. она писала лишь прелестные французские стихи. Позже она вышла замуж за Владимира Энгельгардта, которого покинула спустя три месяца после свадьбы.

Екатерина Владимировна Новосильцева7 сочиняла, как и ее сестра, и публиковала в газетах рассказы и повести под псевдонимом Толычева. Она никогда не была замужем. Софья жила у нас, Екатерина же бывала как только могла часто.

Моя сестра Лиза, тогда княгиня Оболенская, бесспорно была средоточием и постоянной звездою наших собраний. Прочие дамы являлись лишь спутниками сей звезды, что не мешало им веселиться от всей души. Обе барышни Новосильцевы были, без сомнения, самыми остроумными и приятными в обществе особами, каковых я когда-либо знала, и дружба, соединявшая нас тогда, делала еще очаровательнее наши задушевные отношения.

Вечерами пожилые дамы играли в гостиной в карты, а молодежь беседовала в кабинете, отделенном от гостиной большой аркою с тяжелой портьерой, поддерживаемой по сторонам шнуром из шелкового позумента. Ни прежде, ни с тех пор мне не приходилось бывать на вечерах столь оживленных, столь искрящихся остроумием и оригинальными репликами, что были у нас тогда, в 1848 г. Слышалось бесконечное журчание голосов, то тут, то там прерываемое смехом, раздающимся в одной или в другой группе беседующих. Мы в самом деле веселились, без скрытой злобы, без всяких притязаний, что весьма редко...

Если бы я в то время записала остроты, сверкавшие у нас, из них можно было бы составить целый том. К сожалению, память изменяет мне после сорока девяти лет, прошедших с тех пор. Мне лишь вспоминается, что однажды вечером мы беседовали в уголку гостиной: Екатерина Новосильцева, г-н Гончаров, князь Владимир Черкасский и я. Князь В. Черкасский, всегда очень язвительный, высмеивал русские погребальные обряды и наше почитание усопших, как вдруг Екатерина Новосильцева прервала его коротко и резко:

— Поверьте, князь, покойного я стану уважать вас больше, чем живого!

322

И мы все трое расхохотались.

 

Иван Петрович Бибиков

 

В те дни, когда мы с сестрою бывали в спектакле или в концерте, мы заранее предупреждали об том наших постоянных посетителей, поэтому к нашей ложе в бель-этаже составлялась очередь. Однажды, когда кн. Владимир Черкасский затруднялся туда проникнуть, он произнес: “Подаю голос за каучуковую ложу для княгини!”

Часто все это общество сопровождало нас прямо из спектакля домой, где для всей компании был готов чай или ужин.

Мы с сестрою были абонированы на самого известного в столице парикмахера — г-на Шарля, подобного которому с тех пор не бывало.

— Г-н Шарль, — говорила я ему, — знаете, вы и дурнушек делаете хорошенькими! — и то была чистая правда.

Г-н Шарль был умный и воспитанный человек, француз с головы до ног. Он ежедневно являлся причесывать нас, вечером либо утром, как мы ему назначали, и все время болтал, развивая и завивая своими ловкими руками наши длинные черные волосы. Он приносил нам все городские сплетни и закулисные тайны знатных столичных дам.

— О! Г-жа Нарышкина!* Что за женщина! Когда я ее причесываю, она втыкает шпильки в руки своих горничных, будто это подушечки для булавок! О! Знаете, это очень злая дама!

323

И тому подобное. Именно г-н Шарль первый объявил нам о революции в феврале 1848 г. и бегстве Луи-Филиппа15! Он принес нам известный рисунок, с тех пор строго запрещенный в России и сразу же исчезнувший изо всех журналов того времени. Это была огромная гравюра на дереве, изображавшая толпу парижан, которая с грубым торжеством тащила королевский трон, поднятый над головами мастеровых, на котором ради насмешки была привязана паршивая собака. Мне кажется, я все еще вижу жалкую морду той несчастной собаки, напуганной криками горланящей толпы, влекущей ее поверх океана людского гнева. Никогда более и нигде не видала я этого рисунка и полагаю, что в Москве он был известен лишь г-ну Шарлю и его абонентам.

 

Софья Гавриловна Бибикова

 

В тот же вечер наша гостиная была переполнена, и все умы охвачены смятением. Каждый день нам приносили новости то подлинные, то ложные, согласно городским слухам. Наша матушка уже несколько лет получала “Le journal des débats”16 (лучшую в то время) — мы проглатывали ее. Именно тогда я оценила величие Ламартина17 как оратора и государственного деятеля, хотя никогда не восхищалась им ни как поэтом, ни как писателем. Суметь, как это сделал он, остановить и обуздать Террор лишь силою своего красноречия есть услуга, оказанная всему человечеству, но он так и не получил за это признания! Когда он восстановил порядок, то добровольно вернулся к своему скромному существованию и затерялся в толпе... Возможно ли, чтобы история никогда не отдала ему справедливость, в коей ему отказали современники? Несколько дней пробыть на вершине власти, воспользоваться ею лишь для того, чтобы успокоить ярость толпы, восстановить порядок посреди анархии, не использовав ни одного штыка, дать свободе засиять во всем спокойствии ее нравственной силы... и, исполнив свое высокое деяние, вернуться умирать в уединении, бедным и покинутым неблагодарными соотечественниками,.. не такова ль была миссия мученика первых времен христианства?.. Все, кто, как и я, следили за “<Le journal> des débats” в феврале 1848 г., должны бы были проникнуться к Альфонсу де Ламартину уважением и восхищением, которые с тех пор я навсегда ему отдала...

324

1* Князь Владимир Александрович Черкасский18, призванный Императором Александром II для работы вместе с министром Николаем Милютиным19 и Юрием Самариным20 в комиссии по составлению Положения об освобождении крестьян в России. Позже он был назначен министром духовных дел в Варшаве, затем губернатором Болгарии, едва освобожденной от турецкого ига. Он скончался внезапно в расцвете сил и таланта, подкошенный чрезмерными трудами, с горечью видя, как несправедливость торжествует над усилиями подлинных патриотов. Он был как бы сражен молнией под стенами Константинополя в тот день, когда был подписан мир, столь унизительный для нашей победоносной армии. В. Черкасский был крестным отцом моего младшего сына21.

2* Барон Владимир Михайлович Менгден, в то время секретарь Сената, а ныне (1897 г.) действительный тайный советник, награжден большой лентою; в 1868 г. председатель Государственного банка в Варшаве, ныне (1897 г.) член Государственного Совета. В 1850 г. он женился на моей сестре Лизе. Князь Черкасский всегда был связан с ним самой искренней дружбой.

3* Николай Михайлович Орлов22, сын Михаила Орлова, чей высокий ум имел большое влияние на молодежь в 1818—1825 гг. Мать Николая Орлова (Анна* Николаевна) была дочерью знаменитого генерала Раевского23, героя 12-го года, двоюродного дяди моего мужа24. Николай Орлов был высокий, красивый и добрый молодой человек, очень хорошо воспитанный, по характеру любезный и веселый. Он имел привычку называть меня то “тетушка”, то “кузина”. В 1848 г. он был сильно влюблен в мою сестру Лизу, имевшую к нему лишь добрые и искренние дружеские чувства, коих он, впрочем, вполне заслуживал. Моя сестра уже несколько лет была баронессою Менгден, когда Николай Орлов женился на прелестной девушке, м-ль Александрине** К.25. Она считалась очень богатою, но оказалось, что это не так, это дало князю В. Черкасскому повод для весьма злой шутки: “Н. Орлов, — сказал он, — думал жениться по расчету, а выходит, что женился по любви”. Орловы всегда жили в согласии, и их семейство достойно уважения и почтения.

4* Сергей Николаевич Гончаров26 был красив, как и его сестра — жена нашего знаменитого поэта Александра Пушкина, — к тому же человек умный и прекрасно воспитанный.

5*  Г-н Абаза, ныне занимает высокое положение в правительстве.

6* Александр Кобылин27, родственник Бибиковых через мою матушку, красивый брюнет и один из умнейших людей. У него был прекрасный, очень хорошо поставленный голос. Ныне очень талантливый драматург.

7* Константин Озеров, умный и хорошо воспитанный человек.

8* Николай Пашков28 в 1848 г. был в большой моде в гостиных старой столицы благодаря своему тенору, позволявшему ему прелестно исполнять романсы. По сути, он не был ни в нашем вкусе, ни среди наших постоянных посетителей. Он немного ухаживал и за моей сестрой, и за мною, но не имел чести нравиться нам. Это было, как я сказала, в 1848 г. С тех пор я потеряла его из виду.

В 1857 г. я со всем семейством поселилась в Москве на всю зиму, чтобы мои старшие дочери имели разного рода учителей, особенно для занятий музыкой и живописью. Однажды Николай Пашков явился к своим невесткам и сказал: “Вам, сударыни, следовало бы брать пример с г-жи Раевской! Нынче утром я встретил ее с мужем на выставке картин. И что же? Она также молода и свежа, как десять лет тому назад!” А между тем, он видел мою старшую семнадцатилетнюю дочь Соню29 под руку со своим отцом! Я же не выходила из дому.

9* Болеслав Михайлович Маркевич30, блондин, прекрасный собою, как майский день, московский Адонис. Автор нескольких романов, произведших сенсацию в обществе, которое он близко знал и описал превосходно и с замечательным талантом. Самыми известными являются: “Марина из Алого Рога”, “Четверть века назад”, “Перелом” и “Бездна”. Преждевременная смерть помешала ему закончить последнее произведение.

325

Но вернемся, после этого невольного отступления, к развлечениям молодых женщин, весьма далеких от всякой политики. Самыми постоянными нашими посетителями были князь Владимир Черкасский, Николай Орлов и барон Владимир Менгден, все — более или менее влюбленные в мою сестру Лизу. Что же касается страстной любви барона Владимира, то как он ни старался ее таить, он не мог скрыться от проницательных глаз своих друзей. Вот стихи, которые Маркевич и Арнольди31 написали в 1848 г. и где изображено общество того времени.

 

ОПИСАНИЕ ВЕЧЕРА У МОЕЙ ТЕТУШКИ
Г-ЖИ МАРИИ ДЮКЛУ1*, СЕСТРЫ МОЕЙ МАТУШКИ

Не алмазом —
Черным глазом
Наш Барон2*
Обворожен.
Речью женской
Оболенской3*
На яву лишь бредит он.
Он забылся
И решился
Посетить Дюклу салон.
Вот под лампой
Гордо Цампой
Восседает, как закон,
И фальшиво,
И плешиво
Наш Аббат и Соломон4*.
На диване
С бледным Ваней5*
В белом платье Купидон6*
С ними рядом
С гордым взглядом,
Где стоит в гостиной трон7*
Галатея8*
И, потея,
Перед нею Пигмальон9*.
Не лорнетом,
Эполетом,
Говорят, он взял в полон
Этот гордый,
Этот твердый,
Неприступный бастион!
А беззубый10*,
Сжавши губы,
Так и просится на кон,
Есть ведь дочка11*,

А кусочка
Добивается и он.
Ах! он модник,
Греховодник,
Егоза, хамелеон!
Вот последний
Из передней
Раздается жидкий звон...
За Бароном12*
Входит Фоном
Петербургский Апполон13*.
Из столицы
Легче птицы
Он слетел на Аукцион14*.
Стал у кресел
И отвесил
Препочтительный поклон.
А мечтает, Что пленяет
Весь он женский эскадрон!
А Барончик
Сел на кончик, В свою думу погружен...
Сердце рвется
И несется
К ней15*, в деревню16*, на балкон!
Ярче в ночи
Ея очи
Императорских корон!

Арнольди.

1* Марья Гавриловна Дюклу32, урожденная Бибикова.

2* Барон Владимир Михайлович Менгден.

3* Сестра моя княгиня Елизавета Ивановна Оболенская, урожденная Бибикова.

4* Чаадаев33, один из друзей покойного поэта Александра Сергеевича Пушкина, который написал когда-то под его портретом:

“Он в Риме был бы Брут,
В Афинах — Периклес,
А здесь, по воле Царской,
Он офицер гусарской!”

326

Чаадаев более шестидесяти лет прожил с репутацией, которую дало ему это четверостишие. Он создал себе в Москве положение совершенно исключительное: мужчины составляли его двор, женщинам льстило каждое слово, произнесенное им. В продолжение тридцати лет он не менял обои в своем кабинете, чтобы сохранить над диваном следы помады от волос Пушкина, когда-то там оставленные:

— Эти следы священны для меня, — говорил он.

По сути, Чаадаев не соответствовал тому положению, которое старался сохранять: занятый только собою, он полагал, что призван быть законодателем русского общества, но часто бывал почти смешон.

Александр Новосильцев34, человек умный и принадлежавший к молодому поколению, рассказывал мне, что однажды утром встретил Чаадаева, с весьма озабоченным видом шедшего по Тверскому бульвару (модное место для прогулок):

— Что с вами, — спросил я его.

— Милый Новосильцев, — ответил он, — со мною случилась большая неприятность.

— Что такое?

— Вчера я послал записку г-же Х., а нынче вспомнил, что написал по-французски с ошибкой!

— И что же! Велика беда!

— Как, велика беда? Я в отчаяньи!

— Ради вашего спокойствия, прикажите, — сказал Александр Новосильцев, досадуя на весь этот вздор, — я отправлюсь, если желаете, прямо отсюда к г-же Х. и скажу ей, чтобы она исправила вашу ошибку во французском языке. Хотите ли?

— Мой милый, — важно произнес Чаадаев, — вы ничего не понимаете! Ведь бывают собрания автографов, и когда-нибудь в моем обнаружат ошибку во французском!

5* Иван Новосильцев35, молодой человек, бледный, тщедушный и совсем незначительный.

6* Екатерина Дюклу36, единственная дочь моей тетушки Марии Дюклу, у которой был устроен вечер. В первом браке она была за Александром Ладыженским, одним из замечательнейших людей, и имела от него 4 сыновей: после его смерти она вышла за г-на Палтова, гусарского офицера, и имела от него двух детей.

7* Трон — диван, помещенный посреди гостиной у Дюклу.

8* Галатея — красавица графиня Орлова-Денисова37, одна из красивейших женщин, когда-либо составлявших украшение общества. Она была высокого росту, безукоризненно сложена, с прекрасными белоснежными плечами: у нее были золотистые волосы, черные, как смоль, брови и темно-синие, почти черные глаза. Она была родом из Малороссии и очень молодой вышла там за богатого казака Орлова-Денисова, весьма угрюмого, вовсе не ценившего свою добрую и красивую жену. После смерти мужа она вышла за генерала Лужина, который в 1848 г. усердно за нею ухаживал. Вторично выйдя замуж, она покинула свет и была Лужину верной и преданной супругою. Поговаривали, что именно она вдохновила Лермонтова на следующие стихи, в посмертном издании 1880 г. ошибочно посвященные кн. Щербатовой38:

I

На светские цепи,
На блеск утомительный бала
Цветущие степи
Украйны она променяла,

II

Но юга родного
На ней сохранились приметы
Среди ледяного,
Среди беспощаднаго света.

III

Как ночи Украйны,
В мерцании звезд незакатных,
Исполнены тайны
Слова ея уст ароматных.

IV

Прозрачны и сини,
Как небо тех стран ея глазки,
Как ветер пустыни,
И нежат и жгут ея ласки.

327

V

И зреющей сливы
Румянец на щечках пушистых,
И солнца отливы
Играют в кудрях золотистых.

VI

И следуя строго
Печальной отчизны примеру,
В надежде на Бога
Хранит она детскую веру.

VII

Как племя родное,
У чуждых опоры не просит
И в гордом покое
Насмешку и зло переносит.

VIII

От дерзкого взора
В ней страсти не вспыхнут пожаром,
Полюбит не скоро,
Зато не разлюбит уж даром.
М. Лермонтов

9* Пигмальон — генерал Лужин.

10* Петр Петрович Новосильцев39 — старый селадон.

11* Екатерина, кн. Вяземская40, дочь П. П. Новосильцева, очень некрасивая: ее называли Жоко.

12* Барон Владимир Михайлович Менгден, позже женившийся на моей сестре Лизе.

13*Болеслав Маркевич.

14* Б. Маркевич служил в Москве в Аукционной камере.

15* Моя сестра Лиза, княгиня Оболенская.

16* Имение Маклец, Тульской губернии, Богородицкого уезда, принадлежащее моей сестре.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Бибикова Елизавета Ивановна (1821—1902). В первом браке была за князем Дмитрием Николаевичем Оболенским (1820—1844), во втором — за бароном Владимиром Михайловичем Менгденом (1825—1910).

2 Оболенский Николай Петрович (?—1847), князь, подполковник, старший брат декабриста Е. П. Оболенского.

3 Бибиковы: Иван Петрович (1787—1856) и Софья Гавриловна (урожд. Бибикова) (1787—1856).

4 Оболенский Дмитрий Дмитриевич (1844 — ск. в эмигр.), князь. Мемуарист, знакомый Л. Н. Толстого.

5 Бахметева (урожд. Ховрина) Александра Николаевна (1823—1901). Писала книги для детей по истории христианской церкви и по русской истории.

6 Энгельгардт (урожд. Новосильцева) Софья Владимировна (1828—?)

7 Новосильцева Екатерина Владимировна (1820—1885).

8 Нарышкина (урожд. Ушакова) Софья Петровна (1823—1877).

9 Нарышкин Константин Павлович (1806—1880), гофмейстер.

10 Ушакова (урожд. Тарбеева) Мария Антоновна (1802—1870).

11 Нарышкин Павел Константинович (1841—?), поручик Кавалергардского полка.

12 Ушакова Александра Петровна (1820—1880), третья жена графа Василия Алексеевича Бобринского (1804—1874).

13 Ушакова Анна Петровна (1821—1905), жена Михаила Соломоновича Мартынова (1814—1860), брата убийцы М. Ю. Лермонтова.

14 Ушакова Елена Петровна (1824—1860), жена князя Бориса Александровича Черкасского (1828—1885).

15 Луи Филипп (1773—1850), французский король с 1830 г. В результате революции 1848 г. отрекся от престола и бежал в Англию.

16 Французская ежедневная газета, выходившая с 1789 по 1944 г.

17 Ламартин Альфонс, де (1790—1869), французский поэт. В 1848 г. был самым влиятельным членом Временного правительства Французской республики.

18 Черкасский Владимир Александрович (1824—1878), князь. Государственный деятель.

19 Милютин Николай Алексеевич (1818—1872). Государственный деятель, руководитель работ по подготовке крестьянской реформы, статс-секретарь по делам Польши.

20 Самарин Юрий Федорович (1819—1876). Философ, публицист славянофильского направления.

328

21 Раевский Дмитрий Иванович (1856—1903). Кандидат права Московского университета. Епифанский уездный предводитель дворянства.

22 Орлов Николай Михайлович (18220—1886).

23 Раевский Николай Николаевич (1771—1829).

24 Раевский Иван Артемьевич (1815—1868), титулярный советник. Н. Н. Раевский приходился ему троюродным дядей.

25 Орлова (урожд. Кривцова) Ольга Павловна (1838—1926).

26 Гончаров Сергей Николаевич (1815—1865), отставной поручик, брат Натальи Николаевны Пушкиной.

27 Сухово-Кобылин Александр Васильевич (1817—1903), драматург.

28 Пашков Николай Иванович (1800—1873), надворный советник. Певец-любитель и музыкант.

29 Мясоедова (урожд. Бибикова) Софья Ивановна (1839—?).

30 Маркевич Болеслав Михайлович (1822—1884), писатель и публицист консервативного направления.

31 Арнольди Александр Иванович (1817—1898), генерал от кавалерии; сослуживец М. Ю. Лермонтова по л.-гв. Гродненскому полку, или Арнольди Лев Иванович (1823—1860), мемуарист.

32 Дюклу (урожд. Бибикова) Мария Гавриловна (1801—1863).

33 Чаадаев Петр Яковлевич (1794—1856), автор “Философских писем”.

34 Новосильцев Александр Владимирович (1822—1884), кандидат права Московского университета. Брат С. В. Энгельгардт и Е. В. Новосильцевой.

35 Новосильцев Иван Петрович (1828—1890), шталмейстер.

36 Дюклу Екатерина Алексеевна (1828—1891), писательница (псевд. С. Вахновская). В первом браке за поручиком Кавалергардского полка Александром Федоровичем Ладыженским (1817—1855), во втором — за майором Митавского гусарского полка Дмитрием Ильичем Палтовым (1830—1900).

37 Шидловская Наталья Алексеевна (1821—1883). В первом браке за полковником графом Николаем Васильевичем Орловым-Денисовым, во втором — за генерал-лейтенантом Иваном Дмитриевичем Лужиным (1804—1868).

38 Штерич Мария Алексеевна (1820—1879). В первом браке за поручиком л.-гв. Гусарского полка князем Александром Михайловичем Щербатовым (1810—1838), во втором — за генерал-лейтенантом Иваном Сергеевичем Лутковским.

39 Новосильцев Петр Петрович (1797—1869), камергер, московский вице-губернатор; знакомый А. С. Пушкина.

40 Вяземская (урожд. Новосильцева) Екатерина Петровна (1826—1858), княгиня.

Публикация и перевод Е. Л. ЯЦЕНКО

Сноски к стр. 321

      * Дмитрий Николаевич Оболенский, убитый 23-х лет, через год и три месяца после свадьбы. Убийца был 16-летним крепостным старого князя2, отца жертвы, и совершил это преступление в припадке умопомешательства.

    ** У самой Екатерины Ивановны было уже пятеро детей (прим. публ.).

Сноски к стр. 322

      * Г-жа Нарышкина8, одна из московских красавиц: она была урожденная Ушакова и вышла за Нарышкина9, очень богатого человека, бывшего любовником ее матери10 и содержавшего ее несколько лет на глазах у всей Москвы. Мать имела от Нарышкина сына11, которого ее дочь Нарышкина воспитывала вместе со своими детьми. Репутация у дочери была не лучше, чем у матери. Она круто обходилась со своим мужем.

                  Старшая дочь12 г-жи Ушаковой была на содержании у графа Василия Бобринского, затем женившегося на ней. Третья13 вышла за г-на Мартынова (убийцу Лермонтова). Четвертая14 — за кн. Черкасского. Все, как и их мать, были замечательно хорошенькие, а некоторые даже очень красивые.

Сноски к стр. 324

      * Так в оригинале (прим. публ.).

    ** Так в оригинале (прим. публ.).

Теги: Российский архив, Том XI, 15. Из воспоминаний Е. И. Раевской, Документы личного происхождения, Литература, искусствоhttps://www.runivers.org/doc/d2.php?SECTION_ID=677...T_ID=148764&PORTAL_ID=6779

0 мая 2018 - 13:53

Загитову в коротком платье сравнили с ведьмой

Автор:Заякин Алексей

globallookpress.com

Звезда продолжает радовать фотографиями с отдыха из Доминиканы

Олимпийская чемпионка по фигурному катанию Алина Загитова отдыхает в Доминикане и выкладывает в Инстаграм фотографии.

На новом снимке звезда стоит на мосту, а снизу видны пальмы. На фигуристке очень короткое платье темного цвета. Видно, что у Загитовой отличное настроение. Она улыбается неизвестному фотографу, который и сделал снимок.

Поклонники звезды не прошли мимо снимка и стали его активно комментировать. Так по мнению некоторых подписчиков звезды, на фотографии Загитова очень похожа не ведьму.

«Самая красивая ведьмочка на свете. Или это новый показательный номер?» - спросил один из поклонников фигуристки.

🌴

Публикация от Alina Zagitova (@azagitova) 18 Май 2018 в 4:26 PDT

«Мне нравится, что Алина не только привлекательна, но и со вкусом у неё всё в порядке!!! Очень привлекательный и женственный стиль», - добавила одна из подписчиц.

Некоторые из подписчиков удивились, что у Загитовой уж больно короткое платье. Правда, тут же отметили, что из-под него торчат шорты.

Одна из подписчиц отметила, что Алине не стоит обращать внимание на критику в свой адрес.

«Алина, не оправдывайся и не объясняй им шорты это или платье, это не их дело, а то привыкнут и будут тут свои требования выдвигать. Ты современная, красивая девушка, не обращай внимание на этих пещерных людей с их хотелками. С Днём рождения наша лапочка!!!» - написала поклонница.

Добавим, что ранее Загитова показала свою фигуру на отдыхе. Поклонники пришли в восторг от ее купальника темно-зеленого цвета.

Готовясь к выставке на тему связей Вятки и дома Романовых, неожиданно обнаружил, что кроме представителей русской правящей династии посещали наш город и родственники европейских монархов. История принцессы Елены – дочери сербского короля Петра I действительно крайне интересная и драматическая .

Елена— единственная дочь короляСербииПетра I из династии Карагеоргиевичей и Зорки Черногорской. Она была старшим ребёнком в семье, мать умерла, когда девочке было шесть лет. Отец большую часть жизни проводил вне Сербии, подолгу находился вШвейцарии,Франции,Италии,Черногории.
Елена, как и два младших братаГеоргийиАлександр (будущий корольЮгославии) жила и воспитывалась у своего деда по материнской линии, черногорского князяНиколыНегоша. Лишь в1903 г.её отец, король-изгнанник, занял сербский престол. В своей внешней политике Пётр I ориентировался на Россию. Поэтому решил выдать свою дочь Елену за русского князя Иоанна Константиновича Романова – старшего сына великого князя Константина Константиновича Романова (1858 – 1915 гг.), внука императора Николая I. Князь Иоанн Константинович окончил в 1907 г. Николаевское кавалерийское училище, служил штабсротмистром лейб-гвардии Конного полка, затем флигельадьютантом Его Императорского Величества.

Король Петр Сербский и Зорка Черногорская
 

Свадьба Елены и Иоанна Константиновича состоялась 21 августа1911 г.в Большом Петергофском дворце. Как было принято по существовавшим традициям, невеста была в русском платье из серебряной парчи, но без серебряной короны, так как жених не был великим князем. У супругов родилось двое детей: Всеволод(1914—1973 гг.) и Екатерина(1915—2007 гг.). После начала Первой мировой войны Иоанн Константинович ушел на фронт, в этот же период времени Елена Петровна организовала на свои средства санитарный поезд и по примеру многих женщин царского рода активно занялась благотворительностью.

После большевистской революции в1918 г. Иоанн Константинович подвергся аресту и вместе с братьямиИгоремиКонстантиномбыл выслан вВятку. Елена Петровна, хотя и не была арестована, отправилась вместе с мужем в ссылку, оставив детей на попечение свекрови. Почти месячная вятская вынужденная жизнь Романовых протекала в доме купчихи Савинцевой, по удивительному стечению обстоятельств стоявшему на Николаевской (названной в честь последнего Императора) улице, которая вскоре была переименована в ул. Ленина. Вначале высокие ссыльные были далеки от уныния. Князь Константин Константинович даже признавался: «Мы рады изгнанию. Узнали людей и жизнь, которую, к сожалению, не знали». Игорь Константинович говорил уже позже в Екатеринбурге: «Я чувствую, что нам здесь жить не позволят. В Вятке к нам тоже хорошо относилось население». Скорее всего, это и была главная причина стремительной высылки Романовых из нашего города.18 апреля на губернском съезде совета депутатов член фракции большевиков И.В.Попов потребовал выслать Романовых, так как «всем известно, что Вятка – это прогнивший мещанский город, где очень слабо развито революционное движение. Необходимо услать этих господ куда-нибудь подальше, где они были бы под надежной охраной рабочих штыков».

Елена Петровна с мужем Иоанном Константиновичем

27 апреля Романовы были высланы вЕкатеринбург, а потом, в мае, перевезены вАлапаевск. Незадолго до убийства алапаевских узников Елена Петровна покинула Алапаевск, надеясь добиться в Петрограде освобождения мужа. Однако в Екатеринбурге она была задержана. В ночь с 17 на 18 июля Иоанна Константиновича и его братьев живыми сбросили в шахту под городом и забросали гранатами. В конце июля, уже после гибели мужа и других«алапаевских» пленников, Елена Петровна под арестом была перевезена вПермь. Лишить жизни княгиню опасались, так как она сохраняла подданство Королевства Сербии, одновременно в ее судьбу вмешалисьи сербское,инорвежскоепосольства. Под их давлением в ноябре1918 г.Елена Петровна была переведена вМоскву. Врач С. Мицкевич так охарактеризовал ее здоровье: «Мною констатирован у неё психоневроз в стадии тяжелого психического угнетения… с приступами острой тоски, с мыслями о самоубийстве… Дальнейшее заключение может ухудшить её психическое состояние и довести до тяжелой душевной болезни».

2 декабря 1918 года Президиум ВЦИК постановил передать Елену Петровну норвежскому посольству и «не препятствовать её выезду из пределов РСФСР». После освобождения Елене Петровне удалось перебраться вСтокгольм, где уже находились её свекровь и дети. Детей она увезла в Сербию, затем некоторое время жила с ними воФранции, а потом переехала вАнглию, где сын и дочь могли получить хорошее образование. Елена Петровна настолько возненавидела Россию, что даже не пожелала, чтобы её дети учили русский язык.

Елена Петровна в детстве, юности и зрелом возрасте

Скончалась Елена Петровна 16 октября1962 г.вНицце. Сын Елены Сербской и Иоанна Константиновича -Всеволод Иоаннович(1914 – 1973 гг.) был последним представителем мужской линии потомков Великого князя Константина Николаевича, второго сынаНиколая I. Его сестра– Екатерина Иоанновнав 1937 г. в Риме вышла замуж за итальянского дипломата маркиза Нобиле Руджеро Фараче ди Виллафореста (1909—1970 гг.). У супругов родилось 3 детей: Николетта (1938 г.р.), Фьяметта (1942 г.р.) и Иоанн (Джованни, 1943 г.р.).Екатерина Иоанновна скончалась 30 марта 2007 г., в возрасте 92 лет, в Монтевидео. После её смерти ветвь рода Романовых — «Константиновичей», происходившая от Великого князя Константина Николаевича, пресеклась и по женской линии.

фото из ГАКО, с сайта http://www.liveinternet.ru/

http://echokirova.ru/blogs/user50/7693/?sphrase_id=3041650

20 мая 2018 - 16:45

Анна Седокова объяснила, почему надо спать без пижамы

Автор:Викторов Алексей

globallookpress.com

По ее словам, если спать без одежды, то будешь пребывать в хорошем настроении

Известная исполнительница Анна Седокова раскрыла секрет, как проснуться утром в хорошем настроении.

В своем Instagram она опубликовала пост, где поведала, что ночью, оказывается, нужно спать без пижамы. Далее она объясняет, чем хорош сон без одежды.

Во-первых, как заявляет звезда, если спать без пижамы, то вы будете более свободны и раскрепощены. Во-вторых, Седокова уверена, что удастся быстрее заснуть.

Как проснуться в хорошем настроении? Я тут прочитала один совет 🧐 #спитебезодежды Спите без одежды. Сон без пижамы имеет множество преимуществ. Во-первых, он делает вас более свободным и раскрепощённым. Во-вторых, без одежды вы засыпаете быстрее. В-третьих, уровень кортизола остаётся в норме. Если же на вас пижама, температура тела может подняться, вместе с этим поднимется и количество гормона стресса. Это чревато тем, что уровень кортизола останется высоким даже после пробуждения, что повлечёт за собой плохое настроение, раздражительность и даже желание съесть что-то вредное! Я всегда говорила , что все наши проблемы из-за одежды 😝😝😝

Публикация от ANNA SEDOKOVA (@annasedokova) 19 Май 2018 в 10:44 PDT

Также сон без пижамы позволяет кортизолу, биологически активному гормону, оставаться в норме.

«Если же на вас пижама, температура тела может подняться, вместе с этим поднимется и количество гормона стресса. Это чревато тем, что уровень кортизола останется высоким даже после пробуждения, что повлечет за собой плохое настроение, раздражительность и даже желание съесть что-то вредное», – рассказала звезда.

По словам Седоковой, она всегда считала, что все людские проблемы из-за одежды, которой на людях слишком много.

Некоторые поклонники звезды отметили, что не понимают, как можно спать без пижамы. Многие чувствуют себя в ней более защищенными.https://www.eg.ru/showbusiness/532814/

21 мая 2018 - 06:26

Хиллари Клинтон примерила русскую шапку-ушанку

Автор:Курганов Дмитрий

(Фото: Youtube/)

Экс-кандидат в президенты США продолжает анализировать причины своего поражения на выборах 2016 года

Соперница Дональда Трампа на выборах президента США Хиллари Клинтон выступила перед студентами на выпускном мероприятии Йельского университета. По установившейся традиции учебного заведения в этом случае необходимо надеть необычный головной убор. Для этой цели Клинтон заготовила шапку-ушанку.

«Русская шапка. Если не можешь их победить, вступай в их ряды», — то ли шутя, то ли всерьез заявила экс-кандидат в президенты. В своей речи Клинтон призналась, что не перестает анализировать причины своего поражения на выборах 2016 года. Политик сказала, что сожалеет о допущенных ошибках в ходе президентской гонки.

Вместе с тем супруга Билла Клинтона надеется, что осознание того, что случилось на «этих странных и диких выборах», поможет отстоять американскую демократию в дальнейшем. Экс-кандидат в президенты США также подчеркнула, что вмешательство в работу свободной прессы делегитимизация выборов негативно сказывается на единстве всей нации, сообщает «РИА Новости».

В США продолжается расследование так называемого «вмешательства России в выборы президента США», параллельно оно ведется независимым спецпрокурором Робертом Мюллером, а также комиссией в Конгрессе.https://www.eg.ru/politics/532997/

Новомученица княжна

Кира Оболенская

(1889 – 1937)

День памяти 17 декабря

 

Смольный институт БЛАГОРОДНЫХ ДЕВИЦ, который в 1904 году закончила Кира Оболенская (редакция приносит свои извинения за то, что на снимке виден памятник Улянову, убийце десятков миллионов людей. Ульянов, который был более известен в банде большевиков под кличкой Ленин)

Новомученица Кира Ивановна Оболенская принадлежала к древней фамилии Оболенских, которая вела свою родословную от легендарного князя Рюрика. Она является представительницей 31-го колена Рюриковичей. Ее отец, князь Иван Дмитриевич Оболенский, служил полковым адъютантом 13-го Гусарского Нарвского полка. На 14-й год своей службы в действующей армии отставной штабс- ротмистр Д. И. Оболенский перешел в «гражданский чин» и получил назначение начальника Володавского уезда Седлецкой губернии «Царства Польского».1 Незадолго до получения этого назначения, 6 марта 1889-го года, в семье Ивана Дмитриевича и Елизаветы Георгиевны (в девичестве Ольдерогге) Оболенских родилась дочь Кира. По достижении 10-летнего возраста Кира была привезена отцом в Санкт-Петербург для определения в Смольный институт благородных девиц, являвшийся традиционным местом обучения лиц дворянского происхождения. «Желая дочь мою, княжну Киру Ивановну Оболенскую, определить на собственном иждивении в Николаевскую половину Смольного института, - писал он в своем прошении, - прошу Совет учинить о том распоряжение на основании прилагаемых документов».2 В то время это было одно из самых привилегированных учебных заведений России. Основанное в Царствование Императрицы Екатерины II при Воскресенском Новодевичьем монастыре, оно служило образцом для устройства не только остальных институтов, но и многих пансионов и различных женских учебных заведений. Учебная программа Смольного института была почти такой же, как и в женских гимназиях. Отличие состояло в уровне преподавания и в усиленном изучении новых языков. Уставом предусматривалось также усвоение воспитанницами правил доброго воспитания, благонравия, светского обхождения и учтивости. Важное место в системе обучения отводилось религиозному воспитанию. Выпускницы Смольного получали право на частную и государственную педагогическую деятельность. Институт в ХIХ веке играл весьма важную роль в жизни русского общества. «Смолянки» в качестве воспитательниц и учительниц как своих, так и чужих детей, имели огромное влияние на умственное и нравственное развитие нескольких поколений русских людей.

Смольный институт изначально был разделен на две половины: Николаевскую, куда принимали дочерей лиц, имевших чин не ниже полковника или статского советника, а также потомственных дворян, и Александровскую, где учились дочери лиц чином пониже и дети протоиереев, мещанского сословия, купцов, почетных граждан и т. п. Каждая половина имела свою начальницу и своего инспектора. Кира, как дочь потомственного дворянина и лицо княжеского происхождения, была определена в Николаевскую часть института. Поступление в Смольный означало для нее долголетнюю разлуку с матерью, отцом, братьями и сестрами, с той атмосферой любви и тепла, которой наполнен был дом Оболенских, с укладом тихого уездного городка. Порядки института были строгими, девочек содержали в полной изоляции от внешнего мира, оберегая их от заражения «дурными примерами». До 1860-го года воспитанниц Смольного не отпускали домой даже летом на каникулы, только благодаря реформаторской деятельности К. Ушинского, занимавшего в те годы пост инспектора классов, это правило было отменено.

26 мая 1904-го года Кира Оболенская успешно, с особой наградой, заканчивает институт Благородных девиц. «Воспитанница княжна Кира Ивановна Оболенская, - говорится в ее аттестате, - окончившая полный курс семи общих классов, во время пребывания в сем заведении, при отличном поведении, оказала успехи: в Законе Божием отличные, в русском языке и словесности отличные, во французском языке хорошие, в немецком языке весьма хорошие, в истории весьма хорошие, в географии весьма хорошие, в естествознании отличные, в математике очень хорошие, в педагогике отличные. Сверх того, княжна Кира Ивановна Оболенская обучалась танцам, рукоделиям и домашнему хозяйству. При выпуске девица сия удостоена Всемилостивейшего награждения серебряной медалью».3 После выпуска из института начинается для Киры, несмотря на ее княжеское происхождение, новая трудовая жизнь. Первые шесть лет по окончании Смольного она дает частные уроки в качестве домашней учительницы. Впоследствии учительство стало главным занятием ее жизни – вплоть до самой мученической кончины, и даже октябрьский переворот не изменил рода ее деятельности. Многим представителям княжеских и дворянских родов после 1917-го года приходилось добывать себе пропитание случайными заработками или самой обыкновенной работой простого служащего в каких-нибудь советских учреждениях. Можно думать, что переход к такому способу существования не был безболезненным и легким. Княжне Кире Ивановне Оболенской повезло в этом отношении чуть больше других: революция не привнесла существенных перемен в ее жизнь, и в Царское время наполненную интенсивным учительским трудом.

В 1906 году семья Оболенских переезжает в Петербург. Произошло это по причине выхода Ивана Дмитриевича, «за выслугою пенсии», в отставку. Размер пенсионного жалования, которого не хватало на то, чтобы дать хорошее образование подрастающим детям, заставлял главу семейства приискать какое-нибудь место. 5 декабря 1906-го года он был назначен на службу в Санкт-Петербургскую горуправу на должность делопроизводителя межевого стола с более чем скромным окладом в 100 рублей в месяц. Но денег все равно не хватало. Когда, например, сыновьям, учившимся в кадетских корпусах, потребовалось сшить форму, то пришлось за помощью обращаться к родной сестре. И только к 1916 году, когда Иван Дмитриевич получил должность заведующего канцелярией межевого стола с окладом 970 рублей в месяц, материальное положение улучшилось. Но продлилось это кратковременное благоденствие всего несколько месяцев.

Благодаря переезду в Петербург, Кира Ивановна получила возможность широкой преподавательской деятельности. К этой работе в школах столицы и губернии побуждало ее глубокое религиозное чувство и искреннее стремление по-христиански служить ближнему. Она никогда и нигде не подчеркивала своего княжеского происхождения и не требовала к себе особого отношения, оставаясь всегда человеком простым и исполненным ровного желания доброделания. В 1910 году Кира Ивановна становится учительницей в бесплатной школе для бедных, преподает в ряде других школ города. При этом она «работала не в каких-нибудь привилегированных учебных заведениях, на что она имела всегда возможность, а несла свои знания в гущу народа, где они были необходимы, преподавая исключительно в рабочих районах города: в школе на Лиговке, в школе при станции «Поповка», в городском училище на Бронницкой улице, на заводе «Треугольник» и т. д.4

Завод «Треугольник», на котором преподавала Кира Ивановна Оболенская

В этих трудах застала Киру Ивановну мировая война 1914-го года, первые же месяцы которой обернулись для всей семьи Оболенских глубоко личной трагедией: на ее фронтах погибли сыновья Вадим и Борис. Потеря горячо любимых братьев не только отозвалась глубоким страданием в душе Киры Ивановны, но может быть, впервые заставила ее остро почувствовать временный характер земного бытия и относительность всего в нем происходящего, по-новому осмыслить свою жизнь. Тем не менее, жизнь продолжала идти своим чередом, ставила свои вопросы и настойчиво требовала их деятельного разрешения. В сентябре 1916-го года Кира Ивановна поступает на высшие курсы французского языка, учрежденные при обществе «AIIiance Francaise de Petrograd». Скорей всего, цель этого поступления заключалась в получении документа, предоставляющего право преподавать французский язык в средних учебных заведениях города. Отметки «хорошо» по этому предмету, стоявшей в ее аттестате Смольного института, по правилам Министерства народного просвещения, было недостаточно. Меньше года потребовалось Кире Ивановне для окончания двухгодичных курсов и получения соответствующего документа. В мае 1917-го года княжна К. Оболенская, по наставлению комиссии курсов, была признана выдержавшей испытания. Однако применить на практике полученные знания помешал захват власти большевиками, совершившийся через несколько месяцев после окончания ею учебного заведения. Этот государственный переворот, в результате которого власть перешла в руки группы авантюристов-насильников, беспримерная жестокость которых заставила содрогнуться весь мир, увеличил цепь бедствий, обрушившихся на семью Оболенских с началом Первой мировой войны. В 1918 году князь Юрий Оболенский, родной брат Киры Ивановны, стал офицером Добровольческой армии, а в 1920 году погиб в бою с частями Красной армии. Тогда же, в 1920 году, как брат белогвардейца, был арестован другой сын Оболенских – князь Павел Оболенский. (Чудом ему, раненому в челюсть, удалось бежать прямо из-под расстрела и эмигрировать во Францию, но это спасение Павла обернулось для Оболенских пожизненной разлукой. Со своей родной семьей он больше так и не увидится.) 11 сентября 1918-го года последовало увольнение главы семейства Оболенских – Ивана Дмитриевича – «вследствие упразднения в межевом отделе должности заведующего канцелярией».5 А еще через некоторое время, 25 октября 1920-го года, его супруга Елизавета Георгиевна стала вдовой. Не исключено, что безвременная смерть Ивана Дмитриевича Оболенского вызвана была непосильной тяжестью пережитых испытаний. Крушение Самодержавия, которому он и его предки служили верой и правдой всю свою жизнь, страшный расстрел Императора и его Семьи, в котором Иван Дмитриевич видел неприкосновенного Помазанника Божия, гибель троих сыновей и вынужденная эмиграция четвертого – эта ноша подорвала его силы и обусловила его преждевременную кончину. «Вот было у меня столько детей, любивших друг друга и нас с мужем, а осталась я, на 90-м году жизни, одна с больной Варей», - с горечью и болью писала Елизавета Георгиевна в одном из своих писем, адресованных дочери Кире, сосланной в 1935 году в Малую Вишеру.

Как уже говорилось, революция не вызвала существенных перемен в деятельности Киры Ивановны. С 1918-го по 1930 год она продолжала работать в школе. В анкете для арестованных, приобщенной к ее следственному делу 1930-го года, в графе «место работы с 1917 г. по сей день ареста» записано: «32-я советская школа – преподавательница, 84-я советская школа – преподавательница, 73-я советская школа – библиотекарь».6 Перевод «бывшей княжны-учительницы на библиотекарскую должность объяснялся, вероятно, появлением у Советов к 1930 году собственного педсостава, способного удовлетворять нужды социалистической школы. По мере «всестороннего внедрения завоеваний ”октября„ в жизнь советского общества» необходимость в использовании старых кадров царского времени на различных должностях, в том числе и в сфере образования, отпадала. Теперь можно было избавиться не только от услуг, но и от самого присутствия «бывших» людей, являвшимися носителями чуждой, «буржуазной» культуры.

Первый арест княжны Киры Оболенской последовал 14 сентября 1930-го года. Дело, по которому она проходила, было озаглавлено ее же именем и называлось «Оболенская Кира Ивановна и другие». По нему проходило еще два человека: дочь бывшего министра внутренних дел и фрейлина Императрицы Н. П. Дурново, и бывшая экономка Эльбен О. Р. Их обвиняли не в том, что они что-то противозаконное сделали, а в том, что они могли это противозаконное сделать. «Все эти упоминаемые здесь Эльбен О. Р., Дурново Н. П., - говорилось в обвинительном заключении, - потенциально являются (выделено мною – прим. авт.) идеологической базой для недокорчеванной пока нашей внутренней и внешней контрреволюции, моментами проникающей даже на работу в наши культурные и учебные заведения, как, например, проходящая по данному делу б. княжна Оболенская К. И., и там взращивающей в миропонимании подрастающего поколения вредную идеалистическую философию.7 Других обвинений арестованным предъявлено не было. На допросе Кира Ивановна открыта и безбоязненно говорила о своем отношении к советской власти. Невозможно без внутреннего волнения и глубочайшего восхищения перед этой удивительной женщиной читать этот документ, исполненный спокойного бесстрашия и неподкупного благородства. Вот что она говорила следователю, находясь в застенке НКВД, не предполагая, конечно, что документ этот со временем станет достоянием русской истории и своеобразным учебником человеческого достоинства: «Я не отношу себя к разряду людей, разделяющих платформу советской власти. Мои разногласия с конституцией начинаются от вопроса об отделении Церкви от государства. Себя отношу к «сергиевцам», т.е. к людям, придерживающимся чистоты Православия. От единомыслия с направлением советской государственности отказываюсь. Я считаю себя обязанной быть лояльной к советской власти, потому что служу ей и тем самым имею некое материальное обеспечение. На службе я являюсь библиотекарем, от непосредственного общения с молодежью я изолирована самим характером своей работы, так как я являюсь классификатором. Общественной работы я никакой не несу и ее избегаю, довольна тем, что моя служба поглощает много времени и не заставляет меня проявляться активно на общественном фоне школьной жизни. Должна заявить, что с моими воззрениями общественными и политическими я, естественно, не могу в советском духе нести общественной работы. С политикой советской власти в области сельскохозяйственной жизни страны не согласна. Раскулачивание считаю мерой несправедливой по отношению к крестьянам; карательную политику, как террор и пр., считаю неприемлемыми для гуманного и цивилизованного государства. Категорически заявляю, что своими мыслями и настроениями я, кроме семьи – матери, сестры и брата – ни с кем не делилась. Переписку с заграницей вела с теткой Чебышевой и с братом, который эмигрировал с начала революции во Францию и сейчас там служит на ипподроме наездником. Никаких к-р группировок, организаций или отдельных лиц, активно враждебно настроенных к советской власти, я не знаю, но одновременно заявляю, что называть какие бы то ни было фамилии, если бы речь шла об их причастности к политическому криминалу против советской власти, считаю недостойным себя, ибо знаю, что это в условиях советской действительности навлекло бы на них неприятности, вроде «крестов», высылок и т.п.». Это ее прямодушие и органическая неспособность ко лжи были использованы органами против нее же: из ее показаний извлекали отдельные фразы и, объявив их контрреволюцией, осудили на пять лет исправительно-трудовых лагерей.

Не приходится сомневаться в том, что такое поведение арестованной вызывало невольное уважение к личности Киры Ивановны даже у самих инквизиторов. Своим обаянием и редкой внутренней красотой она располагала к себе даже деятелей революции. В материалах следственного дела 1930-го года сохранился чрезвычайно интересный документ, свидетельствовавший о той любви, которую питали к Кире Ивановне даже соратники Ленина. «Учительницу школы в поселке ”Самопомощь„ Киру Ивановну Оболенскую, - писала сестра вождя октябрьской революции Анна Ильинична Елизарова-Ульянова в своем ходатайстве об освобождении арестованной Оболенской, - я знала в 1904-1907 годах, когда жила на станции Саблино и часто бывала в Поповке. Знала ее как человека, трудящегося со школьной скамьи, ничем не проявлявшего своего княжеского происхождения. Теперь, когда она является единственной поддержкой старухи-матери, потерявшей во время мировой войны двоих сыновей, я поддерживаю ходатайство матери освободить ее дочь. А. Елизарова-Ульянова. Партстаж с 1898 г. Партбилет № 0001150. 5 октября 1930 г. Москва, Манежная, 9».8

Это ходатайство было направлено в Ленинградское ГПУ из Москвы, но местная ЧК оставила его без внимания. Сталин не любил революционеров из ленинского окружения. 15 января 1931-го года в дело «Оболенская и другие» была подшита выписка из протокола заседания тройки ПП ОГПУ в ЛВО следующего содержания: «Слушали дело № 3530-30 г. – обв. гр. Оболенской Киры Ивановны ст. 58/11 УК. Постановили: Оболенскую Киру Ивановну заключить в концлагерь сроком на пять лет, считая срок с 13.09.30 г. Дело сдать в архив».9

Смольный собор, в котором молилась Кира Оболенская, как и все воспитанницы Смольного института Благородных Девиц

После вынесения приговора Кира Ивановна была отправлена этапным порядком в Кемь и определена в Белбалтлаг. Через год или два она была переведена в Сивлаг. В 1934 году заключенная К. И. Оболенская была освобождена досрочно и поселилась на 101 километре от Ленинграда, так как въезд в город ей воспретили. О том, как складывалась ее жизнь в лагере и после освобождения, можно судить по одному документу, приобщенному к другому ее следственному делу, от 1937-го года. «Отбывая пятилетнюю ссылку, - писала в 1940 году мать Киры Ивановны, Елизавета Георгиевна, наркому внутренних дел Л. П. Берии, - она (Кира Ивановна – прим. авт.) работала как педагог и медсестра в больнице лагеря Беломорстроя и считалась отличницей и ударницей, за что получила книжку ударника за № 4299 и была освобождена в 1934 году с наилучшим отзывом. В 1934-1935 гг. она работала в Маловишерской и Солинской (Солецкой? – Прим. авт.) больницах, о чем также получила хороший отзыв. С 1936-го года она работала в г. Боровичи преподавательницей немецкого языка в Вельгийской школе и школе № 12, где считали ее и ценили как прекрасного методиста и серьезного воспитателя детей. Инспектор Ленгороно обещал ей перевод в Ленинград, чтобы дать ей возможность жить со мной. Ее рассудительный, честный характер был ее руководителем в работе и мне в моей старости единственной поддержкой».10

Сохранились также до наших дней крупицы переписки Елизаветы Георгиевны с родственниками, проживавшими во Франции. «Курнавочка (так Елизавета Георгиевна называла свою дочь Киру – прим. авт.) В данное время готовится к экзаменам, иначе она не может работать как медсестра, - писала она в январе 1935-го года во Францию семье сына Павла, - Видим ее очень редко, так что мы с Варечкой, по обыкновению, сироты». Живя в деревне на поселении, Кира Ивановна, несмотря на обычную загруженность работой, нелегально посещала Ленинград, чтобы проведать престарелую мать и больную сестру Варю. «Курнавочка приезжает к нам очень редко и ненадолго, приезжает ночью и на другой же день вечером опять уезжает. У нее теперь страшно много работы», - сообщает Елизавета Георгиевна в другом письме Павлу. В июле месяце, благодаря присланным из Франции деньгам, она смогла приехать к Кире Ивановне и даже пожить у нее некоторое время. «Спасибо тебе, - благодарит она сына, - за присланные деньги, благодаря которым я смогла в последних числах июня выехать временно к Кире! Сейчас мы у Киры, но уж очень микроскопическая комната, в семье крестьян, удобств никаких, сада нет, а есть только двор, не особенно чистый, но я все-таки могу сидеть и дышать свежим воздухом. Оставаться же в Ленинграде было невыносимо – высоко, 6-й этаж, лестница, которая мне уже не по силам, а главное – совершенно без воздуха».11

В сентябре 1936-го года Кира Ивановна из деревни переезжает в Боровичи и, оставив медицину, возвращается на учительскую работу. Произошло это, вероятно, после снятия с бывшей заключенной К. Оболенской негласного запрета на школьную деятельность. «Кира перешла на свою специальность – педагогику – дает уроки немецкого языка, - извещает ее брата Павла Елизавета Георгиевна в очередном письме. – Конечно, деревню пришлось оставить, переселиться в город, но самое трудное здесь было найти квартиру, даже и небольшую комнату. И ей приходится тратить 2 часа на дорогу в школу и обратно».12 Потихоньку вроде бы жизнь начала налаживаться, и ничто не предвещало ее трагического обрыва. Однако преподавание в школе и жизнь в Боровичах продлилась чуть больше года. 21 октября 1937-го года Кира Ивановна Оболенская была вновь арестована органами НКВД Ленинградской области.

Боровичи в то время были местом ссылки духовенства, церковных активистов из числа мирян Ленинграда и его окрестностей. Здесь находился на поселении, после освобождения из лагеря, Ленинградский владыка архиепископ Гавриил (Воеводин) с некоторыми священниками города, лица дворянского звания, непонятно каким образом уцелевший генерал Колчаковской армии Д. Н. Кирхман и многие другие. Все эти лица вместе с духовенством Боровичей, а также и другие неугодные советской власти личности этой местности, подлежавшие, по сталинской разнарядке, уничтожению, были арестованы осенью 1937-го года и объявлены единой контрреволюционной организацией. Главную роль отвели архиепископу Гавриилу, а всего по этому делу проходило 60 человек. Все они: «служители культа, монахи, церковники, странствующий элемент, кулаки, торговцы, дворяне, князья, генерал Белой армии, бывший пристав» - были якобы завербованы в эту организацию арх. Гавриилом. Среди прочих завербованных оказались и княжна Кира Ивановна Оболенская. Ей, как и всем прочим, вменили в вину фантастические по своей сути вещи: активная борьба с советской властью и пропаганда установления фашистского строя в СССР, агитация против колхозного строительства, агитация за проведение в Верховный Совет своих единомышленников и пр. Сфальсифицированный характер всех этих чудовищных обвинений будет доказан через двадцать лет, в 1958 году. «В деле отсутствуют объективные доказательства о том, что из числа осужденных лиц по делу была организована контрреволюционная организация и что она проводила антисоветскую агитацию. К моменту ареста привлеченных лиц органы НКВД не располагали материалами, подтверждающими наличие контрреволюционной организации. Из материалов дела видно, что привлеченные лица осуждены были незаконно», - говорится в реабилитационной части Боровичского дела. Пятьдесят одного человека сталинская диктатура расстреляла по делу № 1а/1307 без всякого состава преступления, девятерых заточила в концлагере, из них один только дожил до освобождения. Но прежде, чем она обагрила свои руки кровью ни в чем не повинных людей, она пыталась уничтожить этих людей морально, потребовав от них под пытками собственноручных признаний никогда не совершавшихся ими поступков.

Арестованная Кира Ивановна Оболенская была подвергнута первому допросу в день ареста, 21 октября 1937-го года. Он носил ознакомительный характер: потребовали назвать родственников и знакомых, в числе которых прозвучало имя архиепископа Гавриила, известного арестованной с 1923-го года, когда она проживала в Ленинграде. Через три с половиной недели тюремного заключения, 14 ноября, Киру Ивановну вызвали на повторный допрос, оказавшийся очной ставкой. Ибо никаких признаний, даже после трех недель камеры и методов физического воздействия, добиться от самой арестованной не удалось. На этой очной ставке следователь устроил арестованной встречу с одним из не выдержавших давления священников, согласившимся дать против нее изобличающие показания. Органы надеялись, что эти показания вчерашнего единомышленника сломят дух арестованной и убедят ее в бессмысленности «запирательства». Священник говорил на очной ставке, что Воеводин сам поведал ему о принадлежности Оболенской к тайной контрреволюционной организации. Он также привел в качестве доказательства беседу между Воеводиным и Оболенской, подтверждающую наличие между ними политической связи. «Показания Л. не подтверждаю. Отрицаю категорически», - ответила Кира Ивановна на предложение следователя подтвердить показания свидетеля Л.13 На следующий день, 15 ноября, подследственная К. Оболенская была подвергнута очередному допросу, который также явился очной ставкой. Обвиняемый И. А. уличал ее в контрреволюционном заговоре с Воеводиным, происходившем на квартире священника Н. И. Воскресенского. На это новое обвинение последовал тот же ответ арестованной: «Показания И. А. И. не подтверждаю». В тот же день органы предприняли последнюю попытку склонить Киру Ивановну к даче ложных показаний. «Вопрос. Следователю известно, что вы состояли в контрреволюционной организации церковников и на деле проводили контрреволюционную работу. Настаиваю дать правдивые показания. Ответ. Нет, в контрреволюционной организации церковников я не состояла и работы в ней никогда не проводила».14

Архиепископ Гавриил не выдержал давления органов НКВД и поставил свою подпись под сфабрикованными показаниями. Не выдержал пыток и офицер Царской армии Колчаковский генерал Кирхман, давший показания против двоих человек. Каким же образом арестованной Кире Ивановне Оболенской удалось оказаться победительницей в этом противостоянии карательной машине, безжалостно и жестоко вырезавшей духовную и культурную элиту шестой части мира? «Виновной себя не признала», - сказано в протоколе Особой Тройки УНКВД ЛО, приговорившей княжну К. И. Оболенскую к расстрелу. (Приговор был приведен в исполнение 17 декабря 1937-го года.) В этой лаконичной записке заключена тайна мученицы нашего времени.

Племянница Киры Ивановны, Кира Константиновна Литовченко, ныне здравствующая и проживающая в Петербурге, хорошо помнит Киру Ивановну и ее внезапное исчезновение в 1937 году. «Тетя Кира, - говорит она, - к нам приходила часто, когда мы жили на Сергиевской (с 1923 – ул. Чайковского – прим. авт.) улице, и они с мамой беседовали на разные темы, которые я по возрасту своему еще не могла понять. Она была теплый, добрый ласковый и уютный человек – бывают такие люди. Я помню как мы с ней сидели на балконе. Тогда еще было много церквей в округе, и начинался вечерний колокольный звон, благовест, и тетя Кира мне говорила: “Как вечером приятно это слышать”. Может быть, по этому я и люблю вечер, сумерки, что всегда вспоминаю, как мы тогда сидели вместе, слушали. Когда тетя Кира исчезла, перестала к нам приходить, я спрашивала, где она, и мама, не желая говорить правду, сказала, что она ушла в монастырь». Ее мама не могла поведать ей в то время всю правду о земном шаре, на котором люди одержимые бесчеловечной жестокостью и облеченные властью, методично истребляют себе подобных. Причем, не только абсолютно ни в чем не повинных, но и отличающихся чертами подлинной нравственной красоты. Потому что после такой правды о мире очень могло случиться, что девочка отказалась бы в нем жить дальше. Теперь она знает правду о своей родственнице, в том числе и ту, что ее тетя, княжна Кира Ивановна Оболенская, проявившая в кровавом застенке гонителей Истины необычайную высоту духа и явившая образ святости в мире, охваченном мраком безбожия, принадлежит к числу великих женщин-христианок ХХ-го столетия.

 

Прославлена в лике святых в 2003 году.

 

СВЯТАЯ МУЧЕНИЦА КИРА МОЛИ БОГА О НАС

ССЫЛКИ:

 

1 ЦГИА СПб. Ф. 531, оп. 163, д. 1432, л. 2.

2 Там же. Ф. 2, оп. 1, д. 19255, л. 2.

3 ЦГИА СПб. Ф. 531, оп. 1, д. 19255, л. 23.

4 Архив УФСБ по СПб и области. Д. № П-85438.

5 Архив УФСБ. Ф. 513, оп. 163, д. 1432, л. 27.

6 Архив УФСБ по СПб и области. Д. № 85438, л. 6.

7 Там же, л. 56.

8 Там же, л. 14.

9 Там же, л. 61.

10 Архив ФСБ по Новгороду и области, д. № 1-а/1307. Это заявление с мольбой сообщить хоть что-нибудь о своей дочери Елизавета Георгиевна направила в Москву в апреле 1940-го года, когда Киры Ивановны уже не было в живых. Умом она, вероятно, понимала, что надежды получить ответ нет никакой. Но, будучи не в состоянии больше бороться со своим горем, не имея сил терпеть продолжавшуюся три года муку, она совершает поступок, лишенный всякого смысла. «Умоляю вас, помогите мне», - писала она Берии – верховному палачу русского народа. Решиться на такое можно было только в положении полной безысходности, оказавшись на границе отчаяния и умопомешательства. Кто может измерить и описать глубину страданий этой женщины, у которой война и революция отняла четверых сыновей и мужа, а советская власть лишила на склоне земной жизни любимой дочери, заставив медленно, годами разрываться на части ее старушечье сердце от неизвестности о ее судьбе?

11 Личный архив К. К. Литовченко. СПб.

12 Там же.

13 Архив УФСБ по СПб и области. Д. № 85438, л. 14.

14 Там же, л. 63 об.

15 Там же, л. 60.

По книге:

Новомученики Санкт-Петербургской епархии.

Иеромонах Нестор (Кумыш). Статис, 2003.http://www.pravoslavnyi.ru/obolenskaya_kira.htm

Н. В. Оболенский

О МОЕМ ДВОЮРОДНОМ БРАТЕ ВАСИЛИИ ШЕРЕМЕТЕВЕ

Надеюсь, что эти воспоминания вызовут у современ­ного читателя истинное понимание Чистоты, Величия и Скромности русских людей, — страдальцев исчезающей эпохи. Этих людей прежде всего отличала Духовность. Не поки­нувшие Родину, оставшиеся в России, они в те 20—30-е годы знали (чувствовали), что в конце концов погибнут и скорее всего в муках. Мои родители (как и родители Васи­лия) знали это, но — остались на родине, чтобы быть по-



Напрудная башня Новодевичьего монастыря, в которой жил П.С. Шереметев с женой и сыном.

хоронеными на своей род­ной земле, там, где'поко­ятся их предки. Вечная им память!

...Первое воспомина­ние о Василии относится к 1929 году, когда скончалась моя родная бабушка — Ма­рия Алексеевна Оболенская (урож. Долгорукая). Мне было два года, и жили мы в Царицыне. Туда приехал Василик со своим отцом Павлом Сергеевичем и ма­терью П. В. Шереметевой (урожд. Оболенской). Васи-лику было семь лет. Он был точно такой, как на фото­графии, помещенной в кни­ге А. Алексеевой «Кольцо графини Шереметевой».

После этого они стали приезжать в Царицыно каж­дый год на Пасху, а также на семейные праздники. При-

езжали и на Сорок Мучеников, и тогда в доме пекли «жаво­ронки» — плетеные булочки, напоминавшие сидящую птицу. За праздничным, но очень скромным столом сидели обе наши семьи. Где-то посреди блюда лежал «жаворонок», в котором была запечена двадцатикопеечная монета. Каждый мечтал, что­бы именно ему попала эта монета, но особенно маленький Василик. Помню, как-то раз тетя Пашенька вынула из при­чески шпильку и стала прощупывать «жаворонки». К общему удовольствию обнаружила монету и дала «жаворонок» Васе. Он обрадовался, но тут же разделил булочку и дал Лизе (моей сестре), Андрею (брату) и мне. Какой это был счастли­вый, веселый день! — до сих пор стоит перед глазами...

Василик был очень развитый и живой мальчик. Мы с ним были очень близки. Андрюша — более спокойный и тихий. Несмотря на разницу в возрасте, у нас с Василиком были общие интересы и увлечения: спорт, рисование, те­атр. За неуемный характер меня в семье называли Ртуть.

Лиза и Василик больше любви проявляли к рисованию и



Семьи Шереметевых и Оболенских. 1937 год.
живописи. Как известно, в нашем роду всегда прививали любовь к разным художествам.

Помню, как мы с мамой поехали на выставку детско­го рисунка, — и там я увидел картину Василика «Зима. Во­робьевы горы (размером 30 х 40). К окончанию школы стало ясно, что живопись — это его будущее.

В те годы нас, троих детей Оболенских, оставшихся без родителей, на лето брала к себе семья Шереметевых. Как-то раз на Оке мы с Василиком пошли на охоту, — у него была старинная немецкая двустволка (которую он по­том подарил дроюродному брату Саше). Мы подолгу броди­ли вдоль поймы реки, в которой водились бекасы...

Я держу в руках фотографию, сделанную в Напруд­ной башне Новодевичьего монастыря в 1937 году. Это пос­ледняя трагическая фотография. Собрались две семьи: Обо­ленские и Шереметевы. Взгляните на стоящих (слева напра­во)... Красавица Варвара Александровна Оболенская (урожд. Гудович, — моя мать, арестована в 1937 году, в последней стадии чахотки, и умерла вскоре после ареста). Ольга Васи­льевна Прутченко (ее называли «Оляляша», урожд. Обо­ленская, работала патронажной сестрой в деревне). Мария Сергеевна Гудович (урожд. графиня Шереметева, моя ба­бушка, дочь Сергея Дмитоиевича. она писала стихи). Ее



Графиня Варвара Петровна Гудович (в замужестве княгиня Оболенская) с детьми Николаем, Лизой и Андреем. 30-е годы.
мужа арестовали в 1918 году, расстреляли, однако до кон­ца жизни она так и не поверила в его смерть. Евфимия Васильевна Оболенская (моя тетка), взявшая на воспита­ние нас, детей. Прасковья Васильевна Шереметева (урожд.

Оболенская).

А вот сидящие: Елизавета Владимировна Оболенская (в замужестве Павлинова), художница. Рядом с нею сижу я, а с другой стороны — мой дорогой, незабвенный, обо­жаемый отец! Это последняя его фотография, — скоро его арестуют и он погибнет... Брат Андрей, когда начнется Ве­ликая Отечественная война, уйдет на фронт и будет убит... Рядом с ним Павел Сергеевич, великий терпеливец.

Василик тоже добровольцем уйдет на фронт. А отец его на некоторое время он с женой еще останется в «баш­не», сохраняя картины, рисунки, старинные книги, свои собственные труды, посвященные обоснованию земства как-основы российской жизни...

Дружба наших семей была необыкновенной, она про

низывала всеё, отношения были наполнены любовью,-

передать это словами невозможно. Как писал исследова­тель Ник. Арсеньев, «Культурные русские семьи были местом встреч и взаимного проникновения двух начал — западного и восточного (то есть православного и нацио­нального). Этот синтез породил великий культурный рас­цвет в XIX веке...»

Трудно касаться самого святого, сокровенного и ин­тимного в жизни семьи, но именно отсюда «вырастают те невидимые скрепы и нити, которые делают семью единым духовным организмом, дают столько теплоты и очарования внутреннему «воздуху». Даже больше: делают ее высшей человеческой святыней, как бы «домашней церковью пе­ред лицом Божьим...»

До войны мы нередко наведывались в «башню», вели беседы, пели и, между прочим, были свидетелями приго­товления необыкновенного блюда — «жжёнки». В большую тарелку укладывали готовую горячую утку и нарезанные фрукты, поверх наливали очень крепкую водку. Затем вод­ку поджигали, и все это в полной темноте горело несколь­ко минут, а затем с аппетитом поедалось.

Повторяю: в 1941 году мой брат Андрей (студент вто­рого курса энергетического института) и Василий Шере­метев (студент художественного института) ушли на фронт. Брат погиб в 1943 году под Мелитополем, Василий пропал без вести.

Его отец Павел Сергеевич остался жив в те 30-е годы лишь благодаря заступничеству И. Э. Грабаря, так как П. С. Шереметев сделал значительный вклад в историю культу­ры России. В годы войны стало невозможно жить в холод­ной «башне» Новодевичьего монастыря, и вместе с женой он переехал к нам в Царицыно. Это было печальное время: сперва скончалась тетя Пашенька, а потом и дядя Павел. Оба были истощены до крайности. Хлопотали о лермонтов­ской пенсии (как родственники по линии Столыпиных), но дядя Павел успел ее получить, кажется, всего два-три раза...

О судьбе Василика мы ничего не знали. Я вспоминал нашу предвоенную юность, как мы участвовали в люби­тельских спектаклях, как катались на Воробьевых горах (настоящий слалом), как красив, элегантен был Василий, отличался прекрасными манерами... Мы оба самозабвенно танцевали вальс и танго, особенно после просмотра «Боль­шого вальса» с Милицией Кооьюс.


Василий Павлович Шереметев и Елизавета Владимировна Оболенская перед войной.
Вспоминался день, когда я подарил дяде Пав­лу книжку «Гуттаперчевый мальчик» Григоровича, с которым он был знаком. В семье даже рассказывали, что прототипом гуттаперче­вого мальчика был малень­кий Павел Шереметев. И вот уже нет дяди Павла, нет тети Пашеньки. А Василий все еще числится в пропав­ших без вести...

Я в то время учился на первом курсе архитектур­ного института. Первого сентября директор собрал весь курс в Красном зале и объявил, что завтра всем ехать в колхоз. Мы отрабо­тали месяц, и в честь окон­чания работ председатель привез в поле две телеги с мятой мороженой картошкой и в больших бидонах — самогон. Всем разлили по 100 грамм, но девушки отказались, и тогда я, как староста группы, выпил литровую алюминиевую кружку — на глазах у всего курса.

Не помню, как мы шли по полю к станции, как еха­ли в поезде. Но явившись к дому, открыв дверь, я «про­трезвел»: передо мной был Василик! Радость смешалась со слезами... Он стучал в «башню», там никто не открыл дверь и, не зная еще о смерти отца и матери, поехал к нам — и вот... Рассказам не было конца.

Оказывается, Василий попал в плен, потом вырвался из плена, был зачислен в десантные войска и — оказался в Вене. Весть эта дошла до П. Д. Корина и И. Э. Грабаря, и они помогли отозвать Василия в Москву для учебы в художе­ственном институте.

Началась новая, послевоенная пора в нашей дружбе. Но вскоре я стал замечать некоторые странности в его по­ведении. Как потом оказалось, это были последствия пере­живаний , которые ему пришлось перенести во время вой

ны. Смерть родителей стала для него страшным ударом: он

остался жив, а их — нет! Его чувствительной душе трудно было с этим смириться, да и послевоенные обстоятельства жизни порой ставили его в тупик. Странностей с годами стало больше.

Что же это были за странности? Он мог ни с того ни с сего, почти не имея денег, отдать все, что у него было, первому встречному, даже не знакомому человеку. Так, не имея в то время ни куска хлеба, дарил какие-то вещи (ста-риные фолианты, рисунки, книги), даже картину Ремб­рандта в музеи... Князь Мышкин — прозвали его в те годы. Кстати, чтобы как-то отблагодарить Василия Павловича за подаренного Рембрандта, ему дали путевку в дом творче­ства художников на целых полгода. И что же? Соседом его оказался человек, для него неприятный, и Василий спустя три дня покинул дом творчества.

Или: как-то отправился навестить свою преподаватель­ницу на краю Москвы и, несмотря на то, что был голоден, отказался от котлет (был Великий пост), а потом и от трех копеек на трамвай — и, проваливаясь в грязные лужи, воз­вращался домой пешком.

Для меня общение с Василием (несмотря на его стран­ности, а может быть, и благодаря им) было очень благо­творно. Часто в Царицыне мы беседовали об архитектуре, о том, ремесло это или искусство, спорили.

Однажды он пришел к нам на Полянку, в полупод­вальную комнатку, где мы поселились с женой, только что поженившись. Василий увидел, что сесть ему негде, и что же? Он явился снова, и в руках его было старинное, остафьевское кресло: он подарил его нам. Это был урок доброты...

Вскоре после того женился и Василий. Супругой его стала Ирина Владимировна Мартынова, тоже страдалица. Она была дочерью секретаря Фрунзе, которого расстреляли в 1937 году.

Шли годы. У Василия и Ирины Шереметевых роди­лась девочка, которую назвали Евдокия, Дуня. Чудная де­вочка, впоследствии — чудная мать трех дочек, умная, та­лантливая, добрая, как и ее отец.

Живопись Василия Шереметева высоко ценили Гра­барь и Корин. Корину он помогал в оформлении станции

метро "Комсомольская". С годами однако живопись его приобретала характер надломленности, колорит стал носить

болезненный характер, - в этом проявлялся трагизм его мировосприятия. Страдалец-граф не сумел приспособиться к новому времени, не мог выносить ужасов, которые-обру-шились на Родину. Его парализовало, он потерял дар речи, оказался в больнице и вскоре умер.

Отпевали графа Василия Павловича Шереметева в том же Новодевичьем монастыре, где он жил в ужасающих ус­ловиях в «башне». Вокруг стояли представители остатков самых замечательных российских фамилий...
Из домашнего архива Оболенских.http://skachate.ru/voennoe/48573/index.html

Владимир Васильевич Оболенский р. 17 сентябрь 1890 ум. до 1940

Запись:277384

Полное дерево
Поколенная роспись

Род	Оболенские
Пол	мужчина
Полное имя от рождения	Владимир Васильевич Оболенский
Родители ♂ Василий Васильевич Оболенский [Оболенские] р. 1846 ум. 1890 ♀ Мария Алексеевна Долгорукова (Оболенская) [Долгоруковы] р. 29 январь 1851 ум. 1930

События

17 сентябрь 1890 рождение: Москва, Российская империя, Титул: князь

1921 брак: Москва, СССР, ♀ Варвара Александровна Гудович (Оболенская) [Гудовичи] р. 1900 ум. 1938

1922 рождение ребёнка: Царицыно, Московская область, СССР, ♀ Елизавета Владимировна Оболенская (Павлинова) [Оболенские] р. 1922

с 1923 по 1924 рождение ребёнка: Царицыно, Московская область, СССР, ♂ Андрей Владимирович Оболенский [Оболенские] р. с 1923 по 1924

20 июль 1927 рождение ребёнка: Царицыно, Московская область, РСФСР, СССР, ♂ Николай Владимирович Оболенский [Оболенские] р. 20 июль 1927

1937 место жительства: Царицыно, Московская область, СССР, Бухгалтер, арестован, репрессирован

до 1940 смерть: расстрелян в тюрьме

[править] Источники

1. ↑ http://baza.vgdru.com/1/23457/all.htm -
2. ↑ http://archive.li/Yy5P7#selection-1459.1-1463.65 - Князья Оболенские. 17-е колено № 265. Кн. Владимир Васильевич (215). 17.09.1890 – 1937. Бухгалтер. Ж.: графиня Варвара Александровна Гудович (1900 – 1938)

 

Сарафаны: идеальный летний гардероб

Сарафан считается практически незаменимым предметом в женском летнем гардеробе. Легкий нарядный сарафан отлично подходит, как для повседневных прогулок, так и для торжественных случаев.

Летние сарафаны отличаются от обычных платьев тем, что, как правило, шьются из легких тканей. Это может быть хлопок, шифон, шпатель и другие воздушные материалы. Сарафаны могут быть расклешенными или прямыми. Чаще всего, они не имеют рукавов и держатся на бретельках. За счет этого, летом в сарафанах комфортно и не жарко.

Преимуществом летних сарафанов является то, что они подходят практически всем. В зависимости от особенностей своей фигуры, вы сможете подобрать себе стильный сарафан, который только подчеркнет ваши достоинства.

В этом сезоне будут актуальны сарафаны с плиссированным низом. Такие сарафаны бывают, как длинными, так и короткими. На плиссированной юбке особенно хорошо смотрятся оригинальные узоры.

В средине прошлого столетия популярность приобрели сарафаны с американской проймой. В моду их ввела Мэрилин Монро. Такой фасон подходит девушкам с небольшим размером груди и тонкой талией. Сарафан с американской проймой одинаково хорошо смотрится и на молодых девушках, и на зрелых женщинах.

Большим спросом пользуются и сарафаны в греческом стиле. Основное отличие такого типа сарафанов – высокая линия талии и прямой низ. Юбка у греческих сарафанов свободная, иногда задрапированная в виде складок или воланов.

Огромной популярностью пользуются сарафаны на лямках. Бретели могут быть, как широкими, так и тонкими и едва заметными. Модели с тонкими бретелями выглядят очень нежно, но при этом надежно держатся на теле.

Подпишитесь на наш сайт, чтобы не пропустить самое интересное!

Источник →

Опубликовано 13.05.2018 в 14:59

Виктория Боня на снимках папарацци выглядит совсем иначе, чем в Instagram

Виктория Боня является активным пользователем Инстаграм и часто делится с поклонниками откровенными фотографиями. Подписчики осыпают комплиментами фигуру знаменитости, которая является молодой мамой.

Но пару дней назад, папарацци удалось заснять Боню в купальнике и оказывается девушка не обладает такими идеальными и подтянутыми формами, которые демонстрирует в сети.

В откровенном купальнике Боня гуляла по Лазурному берегу и делала бесчисленное количество селфи. Поклонники заметили, что знаменитость сильно поправилась и у нее появился целлюлит на ногах и ягодицах:

А этот снимок опубликовала сама Виктория:

Источник →

Опубликовала Наталья Егорова , 13.05.2018 в 13:32

14 мая 201809:42 Мария Мясникова

В Помпеях впервые за 200 лет раскопок нашли останки лошади

Гипсовая отливка с останков лошади, найденной в Помпеях. Фото: Parco Archeologico di Pompei

 

• 3
• 0
•  
•  
• 1
•  

Активные раскопки в Помпеях ведутся больше 200 лет. За это время археологи обнаружили здесь около 1150 человеческих останков, но очень мало останков животных. Собака, свинья, несколько ослов и мулов – список довольно короткий. Из них самой известной стала собака из так называемого «Дома Орфея», оставленная на цепи сбежавшими хозяевами. С ее скрюченного в предсмертных муках тела удалось получить четкую гипсовую отливку.

В начале мая ученые объявили об исключительном по своей ценности открытии: впервые за все время раскопок в Помпеях обнаружили полностью сохранившиеся останки лошади, к тому же оказавшиеся пригодными для создания гипсовой отливки.  

Гипсовая отливка с останков лошади, найденной в Помпеях. Фото: Parco Archeologico di Pompei

Технику получения гипсовых слепков с тел погибших – людей и животных — впервые применили еще в середине XIX века и с тех пор она мало изменилась, разве что ученые подкорректировали состав гипсовой смеси. Отливка «живых фигур» стала возможной благодаря уникальным обстоятельствам гибели города в 79 году: плоть его обитателей не сгорела мгновенно, как это произошло в Геркулануме. Помпеи и пригородные районы законсервировались под многометровым слоем вулканического пепла. В этой «скорлупе» плоть погибших медленно разлагалась, оставив после себя пустоты с костями. Этот феномен подсказал археологам XIX века идею заполнить пустоты гипсом для получения трехмерных изображений погибших людей и животных. Несмотря на мрачную известность «живых фигур», таких слепков сделано меньше сотни (из почти 1150 найденных останков).

Собака из дома Орфея в Помпеях. Фото: Parco Archeologico di Pompei

В последние годы новости об удивительных находках в мертвом городе поступают с завидной регулярностью: современные технологии позволяют делать неожиданные открытия даже в давно изученных местах. В прошлом месяце мы рассказывали об одном из них: впервые с 1990-х годов археологи обнаружили в Помпеях останки ребенка, причем нашли их в районе, где вовсе не собирались копать – случайно помогла обкатка нового сканирующего оборудования.

Обследование района Чивита Джулиана, где были найдены останки лошади, тоже не входило в планы археологов. Он находится за чертой города, почти на километр к северу – сейчас бы мы назвали его ближайшим пригородом. Раскопки здесь проводились в 1907-1908 годах. Тогда исследователи обнаружили руины большой фермы: жилые помещения и хозяйственные постройки, а также многочисленные признаки некой аграрной деятельности – возможно, здесь производили и/или хранили вино и оливковое масло.  

С начала ХХ века других исследований в Чивита Джулиана не проводилось – ученым постоянно не хватает ресурсов даже на собственно Помпеи, что уж говорить о пригородах. Однако «помогли» черные копатели: и археологи, и полиция годами знали о систематическом разграблении этого района, но не подозревали о масштабах бедствия. В этом году расследование и спецоперация по пресечению незаконных раскопок стали возможны благодаря все тем же современным технологиям: ученые провели лазерное сканирование местности и обнаружили разветвленную сеть подземных туннелей, по которым грабители свободно перемещались буквально под ногами археологов и туристов. Один из них вел к пригородной вилле с фермой.

Карта подземных туннелей, созданная с помощью лазерного сканирования. Фото: Parco Archeologico di Pompei

Археологи были вынуждены начать внеплановые раскопки на территории Чивита Джулиана, тогда-то здесь и обнаружили небольшую конюшню к югу от участка, исследованного в 1907-1908 годах. По всему району исследователи отметили следы ущерба, нанесенного черными копателями – проломы в стенах домов, испорченные фрески, похищенные артефакты… Однако, по словам археологов, «просто чудо», что участок с конюшней пострадал минимально.

В стойле были найдены останки двух лошадей – один полный скелет взрослой лошади и один фрагментарный (точнее, всего одна нога, принадлежавшая маленькой лошади, возможно, жеребенку). Грабители добрались и до конюшни, однако к разрушению второго скелета они отношения не имеют: останки были давно повреждены при обвале грунта.

Несмотря на то, что археологи прежде никогда не видели в Помпеях лошадей, вид животного они определили сразу – по отпечатку уха в затвердевшем пепле. Очевидно, лошадь в момент гибели легла на левый бок, голова и одно ухо прижались к земле, а засыпавший город пепел сохранил их форму на два тысячелетия.

Отпечаток уха, сохранившийся в грунте рядом с головой лошади. Фото: Parco Archeologico di Pompei

Помимо длины ушей, археологи вскоре обнаружили еще одно подтверждение своей первоначальной гипотезы. На голове животного сохранились металлические детали уздечки – удила из дорогого железа и бронзовые накладки на затылочном ремне.

Исследователи полагают, что это была взрослая лошадь ростом около 150 см в холке. Невысокая по сегодняшним стандартам, однако археологи уточняют, что 2000 лет назад средний рост лошадей был гораздо меньше современного, так что эта конкретная лошадь считалась весьма крупной особью.

Остатки дорогой упряжи говорят прежде всего о том, что погибшая лошадь была очень ценной и принадлежала состоятельному человеку. А вот касательно «основной деятельности» животного разные издания приводят разные мнения: The Local сообщает, что лошадь предназначалась для парадных выездов хозяина, тогда как Yahoo, ссылаясь на директора Археологического парка Помпеи Массимо Осанна (Massimo Osanna), называет лошадь скаковой – то есть участвовавшей в состязаниях и, вероятно, бравшей ценные призы. Как бы то ни было, все согласны с тем, что для тяжелых работ на ферме эта лошадь не использовалась.

Помимо уникальных останков погибшего животного, во время незапланированных раскопок на пригородной вилле археологи нашли могилу человека, похороненного уже после рокового извержения Везувия. Подобная находка указывает на то, что некоторые жители вернулись на руины или заново обживали окрестности города даже после страшной катастрофы 79 года.

http://www.vesti.ru/doc.html?id=3016886&cid=2161

Правила «Института благородных девиц»

развернуть

 

Появлению женского образования в России мы обязаны Екатерине II. По ее указу и проекту Ивана Бецкого в 1764 году был основан Смольный институт благородных девиц. Как любое учебное заведение, Смольный имел свой устав. Обучение девочек в «Смольном» длилось 12 лет…

Девочки поступали в заведение в 6-летнем возрасте и оставались там до 18-ти лет. Родственники подписывали соглашение, обязуясь не требовать её возвращения в семью раньше этого времени. В противном случае никто не гарантировал, что девочка получила сообразное с ожиданиями образование и воспитание.

Устав института был строг — девушки жили по четкому распорядку дня, а видеться с родными могли только по выходным и праздникам и только в присутствии начальницы.

Медосмотр.

Набор воспитанниц осуществлялся каждые 3 года. Если по каким-то причинам освобождалось место, Уставом было запрещено принимать учениц со стороны — что не позволяло чуждому духу потревожить сложившийся в Училище уклад.

Существовало четыре класса по возрастам, для каждого из которых была своя форма. С 6 до 9 лет носили коричневую, с 9 до 12 — голубую, с 12 до 15 — серую, а с 15 лет и до выпуска носили белую форму.

Первый класс делился на четыре части (каждой давалась своя учительница). Девочки-малышки учились танцевать, вязать и шить. Изучали Закон Божий и катехизис, правила хорошего тона, русский и иностранный языки, арифметику, рисование, музыку вокальную и инструментальную. Во втором классе к числу изучаемых предметов прибавляется география, история и домоводство.

Урок рукоделия.

Также полагалось научиться навыкам самообслуживания, таким как содержание в порядке своих волос и одежды.

Третий класс делился на две части. В программу обучения добавляется, говоря современным языком, литература («чтение исторических и нравоучительных книг»), основы архитектуры и геральдики. Девочки приступают к ведению хозяйства (наблюдение на кухне, составление смет, самостоятельное шитьё для себя белья и платья из предоставленной материи). Начальство поощряет воспитанниц к написанию пьес для постановки их своими силами.

Занятия гимнастикой.

И, наконец, в выпускном классе завершается изучение Закона Божия и остальных наук, через повторение и закрепление.

Особое внимание уделяется практической деятельности по ведению хозяйства — девушки ведут запись расходов, ведут переговоры с поставщиками товаров, оценивают качество последних и производят расчёты и помогают учительницам в воспитании младших детей. Всё это призвано дать девушкам навыки и умения, которые пригодятся им в дальнейшей жизни, «в каком бы состоянии им жить ни случилось»…

Спальня.

Питание в Смольном было скудным, дабы избежать «излишеств». Пример меню Института благородных девиц во второй половине XIX века: утренний чай с булкой, на завтрак кусок хлеба с небольшим количеством масла и сыра, порция молочной каши или макарон, в обед жидкий суп без мяса, на второе — мясо из этого супа, на третье — маленький пирожок и вечерний чай с булкой.

В посты рацион становился еще скуднее: на завтрак давали шесть маленьких картофелин, или три средних, с постным маслом и кашу-размазню, в обед был суп с крупой, небольшой кусок отварной рыбы, прозванной голодными институтками «мертвечиной», и постный пирожок.

Столовая института.

К личности учительницы Устав предъявляет чрезвычайно высокие требования. Именно педагогу надлежит «подавать примеры отличной добродетели, превосходного достоинства», действовать более благоразумием, кротостью и «непринуждённой весёлостью», чем строгостью. Всеми силами учительница стремится не допустить в воспитанницах и вида «всего того, что скукою, грустию или задумчивостью назваться может»!

Главным врагом детского развития Екатерининский Устав справедливо объявляет праздность и побуждает учителей прививать воспитанницам охоту к чтению полезных книг, в том числе на иностранных языках. С первых лет предлагается задавать для выучивания наизусть краткие истории, которые детки могли бы пересказывать потом друг другу.

На досуге.

Учителя мужского пола или мастера, привлекаемые в случае нужды к преподаванию в Училище, ведут уроки строго в присутствии учительницы или надзирательницы, не отклоняясь от темы занятий. Интересно отметить, что в «штатном расписании» Училища числятся по 5 священников и дьяконов.

Не стоит думать, что воспитанницы закрытого учебного заведения вели замкнутый образ жизни и не смели рта раскрыть без приказ. По воскресеньям в институт приезжали дамы из общества и молодые люди. Воспитанницы давали концерт, разыгрывали спектакль, или же время посвящалось просто приятному разговору.

Выступление воспитанниц в колонном зале.

Иногда устраивались балы, на которые приглашали кадетов. Воспитанницы старших классов должны были уметь играть роль учтивых хозяек. Устав требовал от них приветливости и благородства не только в обращении с равными себе людьми, но и самыми низшими.

Даже такой строгий ритуал, как приём пищи в молчании, не обходился без исключений. Иногда дозволялось перекинуться словом, а «буде которая девица сделает какое остроумное замечание», то ей было позволено сообщить свою мысль всему классу для назидания.

Чаепитие с гостями дома

Главным событием в жизни воспитанниц был публичный экзамен, на котором присутствовали члены императорской семьи. При выпуске всем девушкам выдавались аттестаты. При Екатерине II «шифр» — золотой вензель в виде инициала императрицы — получали шесть лучших учениц, при Марии Фёдоровне — десять. Лучшие воспитанницы получали службу при дворе, некоторые становились фрейлинами.

Экзамен на знание хороших манер

Прославляемая в Уставе Училища правая вера, радостный осмысленный труд, всестороннее практическое образование и доброжелательное отношение к людям без разбора их достоинств — это те уроки жизни, которые дали целую плеяду русских женщин — носительниц высоких идеалов чистоты, благородства, человеческого достоинства, веривших в то, что эти идеалы осуществимы, несмотря на все тяготы жизни.

Ведь не случайно, что потом именно из «смолянок» вышли жены декабристов, без колебаний отравившиеся за своими мужьями на каторгу в Сибирь. Возник образ русской женщины, в котором находили потом свое вдохновение Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Толстой.

http://www.softmixer.com/2015/11/blog-post_18.html

---

Ключевые слова: новости, статья

Опубликовал Игорь Молд , 19.11.2015 в 13:28

 

Спасо-Хаус: резиденция американского посла

Среда, января 18, 2012

Проходя по Арбату неподалеку от памятника Окуджаве, стоит немного свернуть в Спасопесковский переулок, и вы попадете на Спасопесковскую площадку (не площадь, а именно площадку) — одно из удивительных мест Москвы, которое несмотря на массовую реконструкцию района до сих пор хранит дух старой Москвы и Арбата.

Неслучайно именно здесь решил поселиться самый богатый российский промышленник, после революции этот особняк отдали под резиденцию посла США в Москве.

Прогуляться по особняку, посмотреть интерьеры и почитать занимательную историю дома —>

В начале 20 века в Москву из Сибири переехал Николай Второв, к тому времени уже преуспевающий предприниматель, владелец множества промышленных предприятий и банков.

В 2005 году используя архивные материалы журнал Forbes составил список самых богатых россиян в 1914 г., в последний год экономического подъема перед Первой Мировой войной. Так вот возглавил этот список как раз Николай Второв, обладавший состоянием более 60 млн золотых рублей. Для сравнения: Морозовы — 40 млн руб, Рябушинские — 25-35 млн руб.

За предприимчивость и умение делать деньги из всего Николая Второва прозвали русским Морганом.

Второв был застрелен в мае 1918 года в своем кабинете (по другой версии в особняке). При этом инцидент никак не был связан с революцией, а с личной историей. Опять же толком ничего не известно, но версии две: либо сумасшедший студент, либо обиженный внебрачный сын. Так или иначе достоверно известно лишь то, что потомки Второва уехали за границу и потом проживали в Париже.

В 1913-1915 гг.с самом сердце арбатских переулков Второв строит для себя огромный, нарочито стилизованный под классику, особняк.
Особняк был оборудован по последнему слову техники и, кроме того, в нем и поныне висит самая большая люстра в Москве (кроме театральных).

Пройдя строгий досмотр мы входим в гости к американскому послу.

При входе нас встречают флаги и камин
Что приятно, американцы очень бережно относятся к истории особняка и даже привнесенные детали не разрушают общей гармонии интерьера.

Интересная деталь: слева на камине стоит бюст президента Кеннеди, который в ходе визита президента Никсона в Москву, на всякий случай, убрали с глаз долой.

Библиотечная комната резиденции американского посла

После революции особняк был национализирован в пользу Наркомата иностранных дел, и здесь поселились высокопоставленные чиновники, включая самого комиссара по иностранным делам Георгия Чичерина, сменившего на этом посту Троцкого.

Дипломатические отношения с США Советский Союз установил только в 1933 году. Здание на Спасопесковской площадке было выделено Наркоматом иностранных дел для временного размещения посольства. Американская дипломатическая миссия должна была поселиться на Воробьевых горах, было даже выбрано место под строительство нового здания, но за три года, на которые был арендован у Наркомата бывший особняк Второва, строительство на Воробьевых так и не началось. Временная резиденция превратилась в постоянную.

Говорят, что очень близко к сердцу выселение из особняка принял Георгий Чичерин. Первое время в особняке периодически несколько раз раздавался телефонный звонок, но в трубке слышалось только молчание. По предположениям американцев, таким образом Чичерин вызывал к себе истопника, продолжавшего работать в особняке. Было известно, что изрядно оставшийся не у дел и впавший в немилость Чичерин развил нешуточную мнительность и доверял уборку своей квартиры только этому истопнику.

Особняк на Спасопесковской площадке у американцев был ласково сокращен до Spaso House. Название прижилось, и сейчас даже в официальных бумагах пишут: Спасо-Хаус.

Вход в парадный зал

Лестница на второй этаж в жилые помещения.

Парадный зал особняка постоянно используется для проведения приемов.

Два приема, проведенных в начале дипломатической истории Спасо-хауса, считаются поистине легендарными.
Первый из них — рождественский прием в канун 1934 года, когда первый посол США в СССР Уильям Буллит (William Christian Bullit) дал указание своему переводчику Чарльзу Тейеру (Charles Thayer) устроить, как он сам потом вспоминал, «что-нибудь сногсшибательное» для всех американцев, проживающих в Москве. Ирена Уайли (Irena Wiley), жена советника посольства, предложила устроить вечеринку с участием зверей. Но когда Тейер пришел в Московскии зоопарк, перестраховавшийся директор отказался дать животных для проведения каких-либо мероприятий в иностранном посольстве. Тейер в отчаянии обратился в Московский цирк, где ему дали трех тюленей — Мишу, Шуру и Любудля выступления в Спасо-Хаусе с цирковыми трюками. Вечером гости посла собрались в зале приемов, свет был потушен, и лишь прожекторы освещали тюленей, которые по очереди внесли в зал на своих мордочках новогоднюю елку, поднос с бокалами и бутылку шампанского. После этого впечатляющего шествия тюлени продемонстрировали публике еще несколько трюков, но под конец представления случился конфуз: дрессировщик не рассчитал своих сил и напился до беспамятсва. Неуправляемые тюлени разбрелись по Спасо-Хаусу, а Тейер и другие сотрудники посольства долго не могли загнать их в клетку. К счастью, посол Буллит был срочно вызван в Вашингтон и на этом приеме не присутствовал, что и спасло дипломатическую карьеру Тейера.

Следующий большой прием состоялся 24 апреля 1935 г.

И опять же по настоянию жены посла все было обставлено самым дорогим образом. Назвали мероприятие «Весенний фестиваль». На этот раз Тейеру все же удалось договориться с зоопарком.

В результате, в Спасо-Хаус специально для приема привезли несколько горных коз, десяток белых петухов и медвежонка, которого предполагалось держать на протяжении всего вечера на специально сооруженной небольшой платформе. Для полноты ощущений рабочие соорудили в зале приемов искусственный лес из 10 березок — их выкопали заранее и временно поместили в одну из ванных комнат Спасо-Хауса. И, наконец, был сооружен вольер для фазанов, маленьких попугайчиков и сотни зябликов, также позаимствованных у зоопарка. В довершение всего обеденный стол был украшен финскими тюльпанами и листьями цикория, зеленеющими на влажном войлоке, что, по замыслу авторов композиции, должно было имитировать лужайку.

На приеме присутствовали все ведущие общественные и политические фигуры Советского Союза: нарком иностранных дел Литвинов, нарком обороны Ворошилов, председатель ЦК партии Каганович, писатель и член редколлегии «Известий» Радек, маршалы Егоров, Тухачевский и Буденный.

Среди приглашенных представителей интеллигенции на приеме присутствовал Михаил Булгаков, который, по уверениям его третьей жены, после приема кардинально переписал сцену «весеннего бала полнолуния» в романе «Мастер и Маргарита». Фонтаны вина и шампанского, лучший оркестр, услаждающие слух птицы — все это было и у американского посла, и у Воланда.

На приеме, правда, произошел небольшой конфуз. Радек, шутки ради, налил в бутылочку медвежонку шампанского, после чего последнего обильно вырвало на форму одного высокопоставленного военного. Но скандала не случилось и все благополучно гуляли до самого утра. Елена Булгакова вспоминала, что потом их с мужем к тому же отвезли на машине посла до дома и подарили шикарный букет цветов.

Самая большая люстра Москвы

Интерьер украшен морскими грифонами — популярными символами богатства и могущества. Очень распространенный символ в Москве. На дореволюционной Ильинке, сплошь некогда занятой банками грифоны на каждом шагу (см. Детали: Ильинка)

В обычном античном оранменте-меандре любители конспирологии часто видят свастику

Изначально лепнина особняка была белой, как здесь, в углу. Синие и золотые акценты появились в ней при американцах

Парадная столовая

Камин

Интересна история нескольких человек из обслуживающего персонала.

Работники посольства и послы постоянно меняются, поэтому истинными постоянным обитателем особняка всегда был обслуживающий персонал.

Известна история двух дворецких китайского происхождения Чина и Танга, которых невесть откуда привез еще в начале 1950-х посол Джордж Кеннан (George Kennan). Один из этих дворецких даже успел жениться в Москве и даже в конце 1970-х неизменно продолжал работать при американском после.

Еще одним долгожителем особняка является нынешний шеф-повар, итальянец Пьетро Валот (Pietro Valot), готовящий для семьи посла и организовывавший приемы в резиденции еще в 1980-х. Причем, в то время дефицита в магазинах, конечно, ничего невозможно было купить для организации приема на высшем уровне, но, по воспоминаниям работников посольства, Пьетро Валот умудрялся с утра выйти с бутылкой водки и пачкой сигарет, а к обеду накрыть пышный стол.

Люстра в столовой

Большой бальный зал был пристроен к особняку специально для организации балов еще в 1935 г.

Фотосъемка делалась в 20-х числах декабря, поэтому у нас также была уникальная возможность посмотреть на него во всей рождественской красе.

И, напоследок, два вида

Фото из окон второго этажа, снято в 1930-х, но вид с тех пор не изменился. Церковь Спаса на Песках (отсюда название площадки)

Этот же вид на картине «Московский дворик» кисти Василия Поленова

Удивительный особняк. Такой новый и такой старый, безумно богатый, но и без излишних украшательств одновременно. Не зря именно его отдали сначала наркомату иностранных дел, а затем в качестве дружественного шага — посольству США. Николай Второв не только умел зарабатывать деньги, но и обладал вкусом.

P.S. также рекомендуем ознакомиться с публикацией про американские места в Москве, их, как ни странно, довольно много.http://moscowwalks.ru/2012/01/18/spaso-house/

 

Посетить село Васильевское (Васильевку), родину предков Михаила Юрьевича Лермонтова по материнской линии, я мечтал давно. Историко-культурный интерес к этому, забытому теперь, гнездовью дворянской России, заброшенному в глубину бескрайних полевых просторов, не надуман. В Васильевском, небольшой деревушке Елецкого уезда Орловской губернии, некогда проживали представители известнейшего дворянского рода Арсеньевых, немало послуживших Отечеству созидатель¬ными делами и ратными подвигами.
Род этот дал России удивительную женщину, чей пленительный образ уже сокрыт для нас "во тьме былого", но до сих пор мерцают оттуда ее прекрасные и печальные глаза.
Ее глаза, как два тумана,
Покрытых мглою неудач...
Да еше слава ее сына, великого поэта России, судьбы трагической и загадочной, несут через столетия ее имя.
Мария Михайловна Арсеньева Лермонтова. Ее земные дни оборвались слишком рано, но она успела дать жизнь сыну Мише.
Исследованием рода Арсеньевых занимались многие ученые прошлого века и начала нашего - такие как Модзалевский, Висковатов, Лонгвинов, краеведы, историки. Наиболее полную поколенную роспись рода Арсеньевых составил, на начало двадцатого века, один из представителей рода - Василий Сергеевич Арсеньев. К тому времени род насчитывал 851 представителя.
Отсчет своей родословной Арсеньевы ведут с начала XIV века и возводят его к татарскому мурзе Аслану Челебею, перешедшему из Золотой Орды на служение к Дмитрию Донскому. Старший его сын Арсений (Юсуп) и считается родоначальником Арсеньевых.
Надо подчеркнуть, это была одна из труднообъяснимых традиций русского дворянства - выводить свои родословные корни к "известным" представителям знати других народов - Европы и Востока. Иногда это соответствовало исторической правде, чаше основывалось на легендах и откровенных выдумках. А делалось с одной целью - показать древность и именитость рода, достойного для внесения в "Бархатную книгу" дворянских родов России, ее самую почетную, шестую часть...
Сам Лермонтов считал, что его дале¬ким предком по отцовской линии был выходец из туманной Шотландии, некий Джордж Лермонт, волею судеб оказавшийся в снежной Московии, за тысячи верст от любимого Абердина.
Уже в наше время писатель Овидий Горчаков написал исторический роман, посвященный ему - "Если бы мы не любили так нежно", где в повествовательную канву вплетено немало любопытных исторических фактов об авантюрной одиссее шотландца.
В частности, Горчаков подчеркивает, прослеживая отцовскую линию поэта: "Пожалуй, самое дорогое, что подарил отец сыну, были его гены от двух шотландских поэтов: Томаса Лермонта, барда XIII века, и открытого мною поэта Джона Лермонта, жившего и творившего в XVIII столетии. Эти гены были, со времен норманнов, военными генами".'
"Военными генами" отличался и род Арсеньевых. Понятны поэтому воинская доблесть, мужество и отвага Михаила Лермонтова, автора "Валерика" и "Бородина"...
Вернемся, однако, к Васильевским Арсеньевым. Здешние земли были, вероятно, пожалованы прадеду поэта по материнской линии капитану Василию Васильевичу Арсеньеву, имевшему со своей супругой Анифимьей Никитичной одиннадцать детей. Все они и провели свою молодость в родительском усадебном доме.
Восемь братьев Арсеньевы были военными, дослужились до капитана, штабс-капитана, майора, подполковников, а один - Никита Васильевич - до генерал-майора, по "Табелю о рангах" - тайного советника.
Все они имели наследственную долю из родовых родительских земель. Хотя и занимали высокие служебные посты - кто в Москве, кто в Петербурге, кто в губернских городах. Это в значительной мере определяло и притягательность Васильевского для окрестных дворян: здесь, в дружной и гостеприимной семье, они непринужденно общались, заводили связи, а главное - узнавали от молодых Арсеньевых свежие новости из обеих столиц.
Получил свою часть земель и крепостных и Михайло Арсеньев (1768-1810), дед поэта, капитан лейб-гвардии Преображен¬ского полка.
Человек он был, по-видимому, страстей сильных и качеств неординарных. Не случайно внуку дали имя в память о нем, словно бы предрекая тем самым и трагизм судьбы. Бабушка Миши в одном из частных писем родственнице обмолвилась: "нрав его и свойство совершенно Михаилы Васильевича".
В 1794 году Михаил Васильевич сочетался браком с Елизаветой Алексеевной Столыпиной (1773-1845). В том же году приобрел, на приданое жены, у Нарышкиных имение Тарханы, куда они вскоре переселились. В Пензенской губернии Михаил Васильевич занялся хозяйством. Обрел авторитет среди местных помещиков, исполняя обязанности предводителя дворянства Чембарского уезда.
Жизнь семьи была достаточно открытой, оба они любили общество, имели общие литературные и театральные интересы. Устраивали балы, спектакли, имели круг любимых друзей, были приветливы к родственникам.
Однако семейное счастье оказалось недолгим. Спустя год родилась дочь Маша, и «нрав» Михаила Васильевича вскоре сказался очень резко: он увлекся соседкой по имению Л.М. Мансуровой. Страстный по натуре, новой любви он отдался сполна. Гордой, умной и властной Елизаветой Алексеевной увлечение мужа было вос¬принято болезненно, но твердо - тут сказался ее характер. Хотя свою любовь к мужу она погасить так и не сумела.
Наступил неизбежный разрыв. И Михаил Васильевич, опять же по "нраву" своему, нашел единственный выход из клубка противоречивых страстей. В ночь с 1 на 2 января 1810 года, после домашнего спектакля, где исполнял роль могильщика в трагедии "Гамлет", он принял яд. Было ему к тому времени 42 года. Дочери Машеньке - 15 лет...
Связей с Арсеньевыми Елизавета Алексеевна не прервала, часто наезжала в Васильевское вместе с дочерью. Здесь-то восемнадцатилетняя девушка, глядевшаяся "хрупким и нервным созданием, одаренная душою музыкальною"(П. Висковатов) и познакомилась с соседом Арсеньевых, капитаном в отставке Юрием Петровичем Лермонтовым (1787-1831). Знакомство перешло, вопреки неодобрению матери, в любовь, и вскоре Маша получила предложение.
Где состоялась свадьба? Возможно, в Кропотове, имении жениха. А может, в Тарханах, что более вероятно. Но вот помолвка могла состоялся и в Васильевском, в доме Арсеньевых, а благословение получено в Казанской усадебной церкви... (По словам местного жителя, именно в Казанской церкви и произошло венчание родителей поэта – прим. Гендальфа).
Здесь, в Васильевском, - завязка еще одного узла семейной драмы поэта, наследственного, после смерти Марии Михайловны в 1817 году перешедшего в глухую вражду зятя и тещи, и без того живших в натянутых отношениях.
Наследственная часть земель после смерти Михаила Васильевича перешла во владение дочери Марии Михайловны - как единственной наследницы его доли. В интереснейшей книге пензенского краеведа П.А. Вырыпаева (1905-1967) "Лермонтов. Новые материалы к биографии" приводится обнаруженный им в фондах Тульского губернского архива раздельный акт семьи Арсеньевых. Раздел Васильевского имения Арсеньевых произошел в 1811 году.
Что же представляло к тому времени имение и что досталось Марии Михайловне? Имение "по совести" было оценено в 300 тысяч рублей ассигнациями. После смерти старших Арсеньевых «осталось движимое и недвижимое имение, состоящее в разных губерниях и уездах, как то: Орловской губернии Елецкого уезда в селе Васильевском господский дом с разною каменною и деревянною постройкою, садами, прудами и всякими заведениями, дворовых людей и крестьян...»
За "племянницей Марьею, по мужу Лермонтовою" по текущей седьмой ревизской сказке значилось "в том сельце Васильевском, в деревнях Михайловке, Дмитриевке и Масловой (и других)... всего 634 души с принадлежащими землями, лесными и всякими заведениями..."
Мария Михайловна по обоюдному согласию с дядьями и тетками взяла деньги, а "получив от нас денежное награждение, предоставила по записи ту часть нам в навсегдашнее владение..." Крепостные крестьяне из Масловки в том же году были переведены в Тарханы.
П.А. Вырыпаев предполагает, что денежную компенсацию за наследственную долю отца Мария Михайловна получила накануне свадьбы с Юрием Петровичем, что давало ему позже право оспаривать часть денег у тещи, Елизаветы Алексеевны.
Васильевка, как и соседние Дмитриевка и Масловка, - родина многих дворовых, вывезенных в Тарханы. Некоторые из них служили и Михаилу Юрьевичу. В частности - дядька поэта Андрей Иванович Соколов.
То, что Михаил Юрьевич бывал в Васильевском, - сомнений не вызывает. Дорога через село - кратчайший путь из Тархан в Кропотово, далее в Москву. В ефремовской деревне отца он гостил, в частности, в 1827 году, затем приезжал на его похороны.
В Васильевском жили братья матери Григорий и Александр, принимавшие серьезное участие в судьбе сестры и ее сына.
Григорий Васильевич (1777-1851), участник военных походов 1805-1810 годов, подполковник, приезжал на похо¬роны Марии Михайловны в Тарханы, был доверенным лицом Лермонтова при разделе Кропотова в 1836 году. О нем упоминается в двух письмах поэта к бабушке весной того же года. Писал он и дяде, но этих писем не сохранилось.
Упомяну коротко о другом дяде Лермонтова - генерал-майоре, тайном советнике Никите Васильевиче (1775-1847). В его доме в Коломне, под Петербургом, поэт бывал неоднократно, там же читал отрывки из драмы "Маскарад".
Последней перед революцией 1917 года владелицей родового имения Арсеньевых Васильевского была Елизавета Григорьевна Арсеньева (1825-1916), дочь Григория Васильевича Арсеньева.
Сохранилась опись ее имения на 1916 год. Это, по-видимому, было последнее описание старинного дворянского гнезда: в годы гражданской смуты дворянские усадьбы разделяли судьбы своих владельцев. Последующие десятилетия довершили разор, превратив некогда благословенное место в пустыню.
"По описи 1916 года в имении было 676 десятин земли, фруктовый сад, лес. Сам дом был деревянный, оштукатуренный, крыт железом, длиной 30 аршин (21 м). шириной 30 аршин, высотой 6,5 аршин (5 м). В доме было 10 комнат... Территория б. усадьбы обнесена канавой" - так свидетельствует "Лермонтовская энциклопедия".
Ныне Васильевское оскудевает и конец его, похоже, предрешен, здесь нет и двух десятков домов. На месте, где стояла церковь, - полуразрушенные наполовину стены, кирпич которых образовал вокруг холм, поросший бурьяном. Внутри - проломы подвала, кусок алтарной арки, обломки, мусор и... синее небо над головой.
Справа алтарной апсиды - вход в крипт, нижнюю часть храма, где хоронили, как правило, помещиков - строителей и жертвователей церкви. Спустились вниз. Остатки штукатурки, балки перекрытий, тусклый свет в проемах. И глубокие ямы - следы гробокопателей.
Здесь, по всей видимости, и были похоронены многие из Арсеньевых, в первую очередь - Василий Васильевич и Анфимья Никитична. Были... (Опять же со слов местного жителя – в 70-х годах, то ли в 1961, то ли в 1967 году пьяным мужикам взбрело в голову выкопать гробы. Было выкопано 3 или 4 гроба… Куда дели останки, гробы, к сожалению, не известно… Прим. Гендальфа).
Тягостно, невыразимо тягостно все это видеть. И как-то по-особому уже - от увиденного - воспринимается и наша действительность, корневые истоки российской трагедии в канун третьего тысячелетия от Рождества Христова. Уже которой но счету: словно бредет народ русский по заколдованному кругу, вначале строя, а затем своими же руками разрушая построенное...
И все-таки маленькая весточка былого сохранилось средь руин и разора. Это кусок надмогильной мраморной доски с захоронения одного из Арсеньевых. Именно доски: по углам ее (один отколот) высверлены отверстия под болты: очевидно, доска крепилась к чему-то. Лежала она на безымянной могилке, где кем-то установлен металлический, из трубы, сваренный крест, окрашенный голубой краской. (со слов моей тетки, крест установил некий Куропаткин Владимир, житель Москвы, но в тех местах у него похоронены дедушка и бабушка. Прим. Гендальфа)
"Здесь покоится прах Василия Григорьевича Арсеньева, скончавшегося 14-го сентября 1871 года на 49 году от рождения. Блажен милостливый, яко тии помилован будет".
Кто он, Василий Григорьевич? Из "Родословной росписи" Арсеньевых видно - эта доска с захоронения сына Григория Васильевича Арсеньева. Брата последней владелицы Васильевского имения Елизаветы Григорьевны.
Кем Василий Григорьевич доводился Лермонтову? Двоюродным дядей, поскольку мать поэта Мария Михайловна и Василий Григорьевич — двоюродные брат и сестра.
В "Лермонтовской энциклопедии", наиболее полном своде материалов о поэте, не указан, кстати, год рождения Василия Григорьевича. По надписи на доске ясно - родился он в 1822 году.
Осмотрели место усадьбы. Там, где когда-то стоял дом - руины, поросшие густой крапивой, кустарниками, средь которых алеют ягоды шиповника. Несколько камней тесаного известняка видны - из фундамента. Обрамляя границы усадьбы - едва заметный вал, заросший мелкой травой, с рядом ветел по краю оврага, склон которого круто опускается вниз... (К сожалению, из-за огромного, выше человеческого роста, бурьяна, фундамент дома не был найден. А вот ряд ветел вдоль вала – заметен. Прим.Гендальфа)
Вот и все.
Из архивных документов мы знаем теперь, что здесь было. О том, что есть, — я рассказал. Пусть этот рассказ станет небольшим свидетельством для тех, кто когда-нибудь окинет эти места неравнодушным взором и увидит — что будет.
Может быть, когда-нибудь и начнется новый, созидательный, виток русской судьбы? Хотелось бы надеяться...
Одна из полевых дорог ведет из Васильевского (ныне Краснинского района) в Пальну-Михайловку. Вероятнее всего, именно тут когда-то катили коляски или зимние возки Арсеньевых, Лермонтовых. Здесь, неподалеку, Старо-Тифлисский тракт, по которому проезжал Пушкин, направляясь на юг, неоднократно — Михаил Лермонтов, вначале с бабушкой, потом один. По этим полевым дорогам увез из Васильевского в свою Кропотовку молодую невесту Юрий Петрович...
Да, все это было здесь. Иная жизнь, иные люди... Другие нравы, другие судьбы... Другие берега великой и горькой исторической судьбы России...

В.М. Петров. Васильевское. Усадьба Арсеньевых. – Русские провинциальные усадьбы, 2001.http://www.geocaching.su/?cid=4432&pn=101

7 мая 2018 - 09:25

Парижский музей открыл двери для совершенно голых посетителей

Автор:Шумовская Елена

Фото: globallookpress.com

В столице Франции уже работают нудистский парк и нудистский ресторан, а голые любители искусства – новый шаг в этом направлении

В музее современного искусства Парижа предложили новую услугу – посетителей пускают в зал совершенно голыми, сообщает АР.

Пока что новая опция доступна только в Токийском дворце (The Palais du Tokyo museum) – одном из ведущих музеев города - и не каждый день. Двери для нудистов открыли в субботу. При этом музей начал работу раньше обычного, чтобы остальные посетители не могли встретиться с нудистами.

Обнаженные любители искусства осмотрел экспозицию, где работы были объединены символичной для них темой «диссонанса».

Такие нововведения – работа крохотного общества нудистов Франции, которые борются за увеличение числа общественных мероприятий для тех, кто тяготится одеждой. Так, в Париже уже открылись нудистский ресторан и нудистский парк. В организации считают, что ноу-хау привлечет больше молодежи и поможет парижанам привыкнуть к нудистам, поскольку члены общества не хотят ограничиваться только пляжами.https://www.eg.ru/culture/523190/

Гимназистки румяные, или ретро портреты русских институток и гимназисток

 20:01 15 января 2017

Благородные воспитанницы российских гимназий.

Ещё не так давно велись споры о том, нужна ли школьная форма. Мнения педагогов, родителей и психологов были весьма противоречивыми. Но достаточно посмотреть на фотографии из 1900 года, на которых запечатлены воспитанницы российских гимназий, чтобы развеять все сомнения. Эти строгие, благородные девушки - само очарование.

 

1. Ученица Харьковской 2-ой гимназии

 

Гимназистка в школьной форме.

 

2. Учащаяся Московской гимназии

На пути к новым знаниям.

 

3. Елена Антипова

Лена - дочка профессора Николая Егоровича Жуковского.

 

4. Гимназистка Наденька Забаева

Надя закончила церковно-приходскую школу и женскую гимназию в Иваново.

 

5. Воспитанницы гимназий

Девочки получали знания для воспитания своих будущих детей и для того, чтобы могли поддержать беседу в обществе.

 

6. Благовоспитанная девица

Девушка из Санкт-Петербургской гимназии в нарядной форме.

 

7. Гимназистки начала 20 века

Ученицы класса одеты в темные платье с черным фартуком.

 

8. Гимназистки 1-ой женской гимназии

Школьную форму девочки носили как во время учебы так и в повседневной жизни.

 

9. Портрет гимназисток с классной учительницей

Учительница в окружении своих учениц из Севастопольской женской гимназии. 1912 год.

 

 10. Княжна Зинаида Юсупова

Княжна с великолепным образованием и воспитанием.

 

11. Девочка за вышиванием

Девочка вышивает платок. Владимирская губерния, 1914 год.

 

12. Благородные девушки

Александра Николаевна Зипалова стоит около лучшей подруги.

 

13. Сестры Юсуповы

Юсупова Зинаида Николаевна и Юсупова Татьяна Николаевна на семейном портрете.

14. Выпускница гимназии

Выпускница женской гимназии города Бугуруслана Валя Гущина. 1908 год.

 

15. Ученица Мариинской женской гимназии

Берман Ксения Густавовна - дочь пастора.

 

16. София Яковлевна Парнох

 

Окончила Таганрогскую Мариинскую гимназию с золотой медалью.

 

17. Выпускница Смольного института благородных девиц

Девушек готовили для светской и придворной жизни.

 

18. Гимназистка выпускница

Ученица старшего класса одета в белое платье, которое символизует возрастающую образованность и аккуратность.

 

19. Особые форменные платья

Ученицы в шерстяном платье кофейного цвета, в дополнении к нему одевался чёрный фартук и белый воротничок.

 

20. Элизабет Кологривова

Женщина гуляет в саду в белом платье. 1900-е года.

 

21. Ученица Смольного института

Девушки получали образование до 18 лет.

 

22. Выпускница Александровского института

Выпускница в белой форме, получившая образование.

Женские институты — в России женские закрытые средние учебные заведения. Один из первых Женских институтов - Общество воспитания благородных девиц (Смольный институт), основан в 1764 по проекту И.И. Бецкого с отделением для девиц мещанского звания (с 1765 Александровский институт). 

 

Воспитанницы Смольного института благородных девиц на уроке танцев (1889)

Женские институты создавались как сословные (дворянские и мещанские) учебные заведения преимущественно для детей-сирот и девочек из малообеспеченных семей и относились к Ведомству учреждений императрицы Марии. В них дети были изолированы от окружающей жизни, родители подписывали обязательства не видеть детей до окончания курса. В 19 веке сословный критерий потерял своё значение, претерпели изменения и правила строгой изоляции. С 1864 узаконено проведение дома каникул и праздников. В начале 20 века имелся 31 Женских институтов (7500 воспитанниц).

В учебные заведения зачислялись девочки 10- 13 лет на бесплатные вакансии и с 10- 16 лет на своекоштные. При поступлении требовалось знание молитв, умение читать, писать и считать. Заведения обеспечивали общее, религиозное и светское воспитание. В отличие от гимназий в Женских институтах наибольшее внимание уделялось изучению новых языков, искусству и домоводству. Девочки также получали педагогическую профессию (подготовка осуществлялась в пепиньерских классах, педагогических курсах, в музыкальных, рисовальных и чертёжных классах). Лучшие ученицы зачислялись в придворную службу. За воспитание учениц  несли ответственность начальница и классные дамы (две на класс).

Женские гимназии - средние общеобразовательные учебные заведения в России, делились на гимназии Ведомства учреждений императрицы Марии (Мариинские), гимназии министерства народного просвещения и частные гимназии.

Женские гимназии Ведомства учреждений императрицы Марии (Мариинские). В 1862 Мариинское женское училище  для приходящих девиц было переименовано в Женские гимназии. До 1866 было открыто в Петербурге 7 гимназий (с 7-летним сроком обучения). По их образцу были созданы гимназии в других городах. Открывались они на средства Ведомства учреждений императрицы Марии. 

В них принимались девочки всех сословий и вероисповеданий, достигшие 8 лет. Утвержденный в 1862 Устав женских училищ для приходящих девиц действовал до закрытия Мариинских гимназий (1918). Принятая в 1905 «Нормальная учебная табель» окончательно уравняла учебный курс гимназий с институтскими курсами. Гимназии были платными учебными заведениями. К 1911 в России было 35 Мариинских Женских гимназий с 16 тыс. учащихся.

Урок домоводства в женской гимназии. Город Кыштым, Российская империя. 1917 год.

Женские гимназии министерства народного просвещения. В 1870 женские училища были переименованы в гимназии и прогимназии. Женские гимназии предназначались для девочек всех сословий и вероисповеданий и состояли из приготовительного, семи основных классов, 8-го педагогического.

Курс обучения в Женской гимназии министерства народного просвещения был несколько выше, чем в Мариинских, но ниже, чем в мужских гимназиях. Окончившим 7 классов выдавали аттестат на звание учительницы начальной школы, окончившим 8 классов — домашней учительницы, а получившим при этом медаль — домашней наставницы . Окончание 8-го класса открывало доступ на Высшие женские курсы без экзамена. Все Женские гимназии министерства народного просвещения были платными.

В 1880 в России было 79 гимназий и 164 прогимназии; к 1909 число Женских гимназий и прогимназий составило 958.

Частные женские гимназии придерживались правил и программ, установленных министерством народного просвещения, и подчинялись местному учебного округу. В 70-х гг. были открыты 23 такие гимназии, в том числе 7 в Петербурге, 5 в Харькове и 4 в Москве. В связи с высокой платой за обучение учиться в них могли только дочери состоятельных родителей. В лучших частных Женских гимназиях курс обучения соответствовал курсу мужских гимназий (например,  гимназия Стоюниной в Царском Селе, классическая гимназия С. Н. Фишер в Москве). Некоторые частные гимназии носили сословный характер, например Женская гимназия аристократического типа княжны Оболенской в Петербурге. В 80-х гг. некоторые частные Женские гимназии были преобразованы в министерские.

 

Источник I фото гимназисток по материалам vintag.es

Источник II

---

Источник: Гимназистки румяные, или ретро портреты русских институток и гимназисток

Написал: Василий Смирнов

Теги: Время Будущее воспитание внимание

---

https://hystory.mediasole.ru/gimnazistki_rumyanye_...sskih_institutok_i_gimnazistok

Елизавета Александровна Зонненберг (Второва) b. 27 мај 1900

Особа:705523

Цело породично стабло
Индекс потомака

Рођени род	Зонненберги
Пол	женски
Цело име (рођено)	Елизавета Александровна Зонненберг
Друга презимена	Второва
Родитељи ♂ Александр Зонненберг [Зоненнберги]

Догађаји

27 мај 1900 Рођење:

Свадба: ♂ Борис Николаевич Второв [Второвы] b. 15 фебруар 1892 d. 9 новембар 1971

Напомена

ВТОРОВА (Зонненберг-Второва) Елизавета Александровна (27 мая 1900, Россия – ?). Певица (меццо-сопрано). В 1920 эмигрировала в Париж. Училась в Русской консерватории в Париже по классу А. Ян-Рубан. Участвовала в оперных спектаклях консерватории, выступала в Русской оперетте (1952). С 1949 выступала в многочисленных концертах и благотворительных вечерах, в том числе организованных редакцией газеты «Русская мысль» (1950), Русской академической группой (1950), Российским музыкальным обществом за границей (РМОЗ) и др. Выступала в концертах духовных песнопений как солистка хора Покровской церкви в Париже под управлением Л.A. Раппопорт (1950-е). В 1950-е дала ряд сольных концертов, в том числе в пользу Покровской церкви (1954). В начале 1970-х уехала в Новую Зеландию (предположительно).

• http://dommuseum.ru/slovarx/as_sr.php?q=5540

 

Од прародитеља до унучад

 

Родитељи ♂ Александр Зонненберг Родитељи   == 2 == ♂ Борис Николаевич Второв Рођење: 15 фебруар 1892, Российская империя Свадба: ♀ Елизавета Александровна Зонненберг (Второва) Смрт: 9 новембар 1971 ♀ Елизавета Александровна Зонненберг (Второва) Рођење: 27 мај 1900 Свадба: ♂ Борис Николаевич Второв == 2 == Второвы Зоненнберги Зонненберги

Борис Николаевич Второв b. 15 фебруар 1892 d. 9 новембар 1971 - Индекс потомака

Особа:705520

Generation of a large tree takes a lot of resources of our web server. Anonymous users can only see 7 generations of ancestors and 7 - of descendants on the full tree to decrease server loading by search engines. If you wish to see a full tree without registration, add text ?showfulltree=yes directly to the end of URL of this page. Please, don't use direct link to a full tree anywhere else.

11/1 <?+?> ♂ Борис Николаевич Второв [Второвы]

Рођење: 15 фебруар 1892, Российская империя
Свадба: <1> ♀ Елизавета Александровна Зонненберг (Второва) [Зонненберги] b. 27 мај 1900
Смрт: 9 новембар 1971

Началась великая война, явилась потребность в снарядах, и Н. А. Второв, со свойственной ему энергией, быстро строит два завода для снаряжения гранат, управление которыми он возлагает на своего сына Бориса Николаевича Второва.

• http://www.russianfamily.ru/v/vtorovi.html
• http://www.tez-rus.net/ViewGood25428.html

В семейной жизни Борис Николаевич очень любил праздники: широко отмечались Пасха, именины домочадцев. Пасхальные куличи глава семейства дела сам — очень любил месить тесто. И во всем помогала ему супруга Елизавета Александровна Зонненберг-Второва (или тетя Лиза, как любовно, по-домашнему, называет ее Анна Нерсесян). Она была «виновницей» того, что музыка звучала в доме Второвых постоянно, поскольку обладала дивным меццо-сопрано. Елизавета Александровна выступала в Русской опере, многочисленных музыкальных и благотворительных вечерах, в том числе в поддержку православных церквей. Она была очень живой, веселой, дружелюбной. В их дом был вхож брат знаменитого Булгакова Николай Афанасьевич.

• http://electrostal.com/blog/735.html

Подборка фото о том, что творится в женских общагах

развернуть

Благодаря сегодняшней подборке сможем заглянуть в святая святых, в женскую общагу… Итак, давайте посмотрим, что же там творится?

Колючая проволока! Только так можно защитить честь и спокойствие девушек от назойливых ухажеров

 

Источник: wuzzup.ru

https://you-journal.ru/life/interesting/podborka-foto-o-tom-...

---

Опубликовал Игорь Молд , 29.04.2018 в 14:20

Красота 17-летней внучки Кобзона ошеломила Сеть

Teleprogramma рассказывает, как 17-летняя внучка Кобзона восхитила Сеть красотой. Накануне в соцсетях появилось фото, на котором Мишель Кобзон покорила публику красотой. Фанаты в восторге от внешности внучки Кобзона.

Ранее артист вместе с семьей посетил один из спектаклей театра "Современник". Впервые за долгое время журналистам удалось запечатлеть и внучку Иосифа Давыдовича - 17-летнюю Мишель. Пользователи отметили, что внучка Кобзона с каждым годом все краше и краше.

Напомним, дети Иосифа Кобзона — сын Андрей и дочь Наталья — подарили артисту 7 внуков. 17-летняя Мишель - дочь Натальи Раппопорт-Кобзон.

«Какая красавица!», «Обе божественны», «Вот это красавица выросла!», «Великолепные близняшки», «Умопомрачительные женщины», «Мишель — знойная», «Невозможно красивая и обаятельная», — такие комментарии оставляли пользователи под совместной фотографией Мишель и ее мамы.

Напомним, ранее Мишель уже выступала с Иосифом Давыдовичем на одной сцене в Кремле. Сам Кобзон не раз говорил, что он против публичности своих внуков.

http://ognyvo24.ru/articles/krasota-17-letney-vnuchki-kobzona-oshel