— Сказали мне, что дорога эта меня приведет к океану смерти, и я с полпути повернул обратно. С тех пор все тянутся передомной кривые, глухие окольные тропы...

Акико Ёсано, танка "Трусость" (Аркадий и Борис Стругацкие - "Странники Ниоткуда")

     Раз-раз-раз... Совсем разучился истории рассказывать.
   -Вселённая! Да что с тобой не так???!!!
   Кай стоял у окна и улыбался-улыбкой избитого ребенка. И слезы текли по израненной душе. Если бы он только мог ненавидеть...
   Снова я забегаю вперёд... Интересно, можно ли забежать вперёд в истории, которая уже случилась? Впрочем...
   Кай точно знает, что за его окном лежит гавань холодного северного моря. Волны бьют рыбацкие лодки о пирс, словно в старинной киноленте, сменяя друг друга, мелькают черно-белыми кадрами. Под клокотание пены, сквозь марлею Туманного марева, слышны крики чаек. И так длится, пока 8мм-ленте не приходит конец, сухим шелестом она бьёт по крутящейся бобине... Изображение прерывается... ДеЖаВю...
   Однако море никуда не делось, оно как было, так и осталось на ленте, только перешло из бытия в инобытие, стало изнанкой скрытой реальности. Изнанка не признаёт глупых...
   Когда Кай запрокинул голову - Вселенная почернела. Время сжалось в бесконечную точку и стала корчиться на изнанке его сознания, коллапсируя в агонии. Все во вселенной подчиняется законам резонанса. Кай бился в агонии и пытался кричать, но не слышал ничего кроме гула в ушах. Неожиданно всё прекратилось. Гул ушёл, оставив после себя невыносимую пустоту, почти вакуум. Кай по-прежнему ничего не слышал, даже стука собственного сердца, которое, наверное, должно было биться прямо в ушах... Наверно это тот предел, попадая за который ничто, ни вещество, ни излучение, ни информация, ни даже время не может его покинуть...
   Кай пытался сформулировать мысль, но слова расползались и бежали от его сознания и не желая вставать на нужное место в предложении. Вспышки света вернулись, когда он попытался поднять голову.
   -"Не... не шевелись, будет хуже... Врач сказал, что это инсульт... Ещё один, может стать последним"... С надрывом в голосе сказала Герда. Кай посмотрел ей прямо в заплаканные глаза:-"Врачи часто ошибаются, шаманами они были - шаманами и останутся, только бубны у них теперь электронные"...
   Кай стоял у окна и улыбался-улыбкой избитого ребенка. И слезы текли по израненной душе. Если бы он только мог ненавидеть... Но ненависть это всего лишь перегной страха, а он никогда ничего не боялся - даже смерти. Он всегда был мечтателем... Взмахнуть крылом. Долететь до горизонта где мерцают звезды, расцарапывая свой путь на небосводе - вот его удел... Всё тлен. Мир обещал и обманул - Кай ждал лета, а пришла осень. Осталась только ЖАЖДА и ни какому морю внутри его не утолить...
   Мы меняемся в каждый момент времени. Мы подобны реке. Сегодня она течет в одном направлении и климате, завтра — в другом. Кай ни разу не видел одного и того же лица дважды. Всё меняется, ничего не стоит на месте. Но для того, чтобы это видеть, нужны очень проницательные глаза. Иначе опускается пыль, и все становится серым и старым: кажется, что все уже было. Наша жизнь коротка. И мы всегда в дороге. Когда-нибудь мы научимся делать жизнь длиннее. Но и тогда она будет для нас короткой, ибо мы вечно будем идти вперёд по пути, которому нет конца.