Нельзя сказать, что проект ЭЛИН был выполнен в комфортных условиях, скорее наоборот — участникам проекта пришлось преодолеть множество невероятных препятствий и испытать многочисленные и болезненные удары судьбы.
После кратковременной передышки, вызванной успешным завершением пуско-наладочных работ и сдачей объекта в опытную эксплуатацию, разработчики, не испытывая особой эйфории, приступили к проработке схемных решений по осуществлению основного режима — трансляции телевизионных программ (с частотой кадровой развертки 50 герц). А пока был реализован первый демонстрационный режим — трансляция программ с телекинопроектора с частотой кадровой развертки 25 герц.
Да, мы доказали, что реализованный вариант уличного видеоэкрана имеет перспективу в качестве информационного средства в современной городской среде. Радовали многочисленные отклики печатных изданий — многие газеты, журналы отметили хвалебными статьями наш успех.

То что мы сделали, как говорится, через пень-колоду, не соблюдая правил и этапов технического проектирования и нарушая технологию изготовления промышленных изделий (это оправдывалось сжатыми сроками), оказалось не что иное, как действующий макет — экспериментальный образец. Естественно, такое изделие никто не возьмется эксплуатировать.
Естественным образом не прекращались работы по проекту, конечным итогом которых виделось следующее:
1. Экран должен обеспечить воспроизведение телевизионного сигнала.
2. Объект ЭЛИН должен иметь свою автономную телестудию.
3. Все оборудование ЭЛИНа должно быть выполнено с приемкой ОТК.
Поскольку основные исполнители проекта на протяжении почти двух лет находились практически непрерывно в командировке, руководством Министерства было принято решение о переводе на постоянное место жительства в Москву Л.Л. Могилевера, А.И. Никитича, В.Н. Росяева.
Хотелось бы, чтобы было как в сказке: сказано — сделано. Но не тут-то было. А.И. Никитич и В.Н. Росяев к осени 1973 года стали жителями г. Зеленограда. А вот главный конструктор проекта, главный возмутитель спокойствия винницкой партийной бюрократии Л.Л. Могилевер, благодаря «писателям-доброжелателям» остался на прежнем месте жительства.
Возможно, если бы Могилевер, Никитич и Росяев были переведены на постоянное место жительства в Москву, совершенно по-другому сложилась бы судьба ЭЛИНа и вообще направления уличные видеоэкраны.
Планировалось создать отраслевую лабораторию — филиал ЦКБИТ или наоборот, какую-либо структуру, способную формировать тематику ЦКБИТ. Это соответствовало тем целям, благодаря которым и было создано ЦКБИТ. У местной партийной бюрократии были другие задачи, другие цели.
В возникшем конфликте интересов ломались не только судьбы людей, но и разрушался естественный ход прогрессивного развития общества, обрекая его на застой и деградацию.
Перерождающаяся партийная бюрократия г. Винницы была обеспокоена тем, что перевод Могилевера в Москву вызовет ненужное им движение. Мало того, что поднятое Могилевером направление научно-производственной деятельности ЦКБИТ — информационные технологии — поддерживалось союзным Министерством, в случае перевода Леонида Львовича в Москву, оказалось бы под патронажем центральных партийных органов.
Доморощенные бездарные «патриоты» изложили свои злобные мысли на листах ученических тетрадок и отправили по нужным адресам. Этот метод, неоднократно применяемый «активистами» сработал с предсказуемой надежностью.
Не вдаваясь в подробности целевых указаний местной власти, необходимо констатировать, что начальник ЦКБИТ, верный ставленник партноменклатуры Д.Е. Бобрик беспрекословно выполнял возложенную на него миссию. В результате чего из ЦКБИТ по разным причинам было удалено много хороших специалистов. Не выдержал и Л.Л. Могилевер, ушел работать на радиотехнический завод.
Д.С. Бобрик отрапортовал своим городским партийным начальникам о победоносном завершении возложенной на него миссии, и вскоре также был уволен. На его место партия поставила своего не менее одиозного выдвиженца И.Б. Игнатенко.
Многообещающее направление было сломлено, прервано не менее чем на десятилетие. И когда японцы приступили к созданию уличного телевизора на вакуумных люминофорных приборах, было уже поздно догонять «проклятых капиталистов», мы уже в то время навсегда отстали. Наш вариант экрана на отечественных люминофорных приборах появился в 1985 году, на пять лет позднее японского Мицубиси Даймонд Вижн. А ведь еще в 1972 году нашей инициативной группой прорабатывался вариант экрана, в качестве светового элемента которого рассматривался газосвет, а модуляция должна была осуществляться элементом — аналогом жидкокристаллического светового клапана. Это был бы вариант гораздо лучше люминофорного, и такие твердотельные световые клапаны в то время уже были получены в одном из химических НИИ Ленинграда.
В 1973–1974 годах продолжалась опытная эксплуатация системы ЭЛИН в режиме трансляции кинороликов. Велась подготовительная работа к освоению режима коммерческой эксплуатации и передаче объекта стороннему предприятию.
На объект были приняты московские сотрудники, были также прикоммандированы представители Министерства связи В. Кочекович и Юрий Серебряков. Надеялись, что в конечном итоге ЭЛИН будет передан Агентству «Союзпечать», которое оплатило большую часть стоимости технических средств ЭЛИНа и на тот момент уже имело опыт коммерческой эксплуатации световых газет «бегущая строка».
Изготовление специальных рекламных видеороликов было дорогостоящим мероприятием, требующим много времени и сил. В условиях коммерческой эксплуатации это было неприемлемо.
Решение было однозначным — объект ЭЛИН должен иметь собственную телестудию в составе:
1. Телекинопроектор;
2. Теледиапроектор;
3. Телеэпипроектор;
4. Алфавитно-цифровой терминал.
Режим воспроизведения телевизионного сигнала требовал пересмотра многих схемных решений. По сути дела частота разверток и преобразований видеосигнала увеличивалась в два раза, а это усугубляло и без того критичный тепловой режим электронных компонентов. Хорошо, что под рукой был действующий экран, здесь можно было испытать все схемные решения нового режима. Схемотехнику телевизионного режима разрабатывали Л.Л. Могилевер, А.И. Никитич, В.О. Савельев, П.Д. Кулаков, Г.К. Демянов, Е.А. Дорц.



Оснащение телестудии аппаратурой осуществлял В.Н. Росяев, А.И. Кабаков, В.А. Никитин — приобреталось отработавшее свой срок оборудование, восстанавливалось, дорабатывалось.
Летом 1975 г. начало поступать новое оборудование (с приемкой ОТК). Винницкая бригада начала постепенную замену старого оборудования на новое — эта работа продолжалась вплоть до осени.
С октября по декабрь месяц винницкая бригада сформированная новым начальником ЦКБИТ И.Б.Игнатенко пыталась самостоятельно настроить ЭЛИН. Единственное, что удерживало этих смелых ребят от решительных действий, это была большая вероятность выгорания 100000 ламп табло от малейшей небрежности или ошибки при настройке.
В конце декабря «веселые ребята» ретировались, расписавшись в своей полной беспомощности. У них была наивная уверенность в своей компетентности, свежеиспеченной, школярской, не подкрепленной личным опытом.
У меня никакого другого выбора не было, кроме как немедленно приступить к комплексной настройке ЭЛИНа, не устраивая выяснения отношений. Вся ситуация усугублялась тем, что разработчиком БУЗа (блок управления и защиты) приказом по ЦКБИТ был назначен Г.К. Демянов и ответственность, в конце концов, за несостоявшуюся настройку можно было свалить на него.
Этого допустить было нельзя, ведь он был моим лучшим товарищем по работе. Надежным, безотказным, которому под силу было любое порученное дело, начиная от кувалды и лома и заканчивая калькулятором и авторучкой.



У Жоры было трудное детство, позднее пришлось побывать в местах не столь отдаленных и все же он закончил вуз, очень много занимался самообразованием. Он первый меня познакомил и помог приобрести дефицитные тогда книги Ярослава Будинского по аналоговой и цифровой схемотехнике. На моих глазах он становился самостоятельным разработчиком радиоэлектронной аппаратуры. По каким-то причинам он допустил участие в разработке столь ответственного устройства как БУЗ некомпетентных соисполнителей, которые навязали целый ряд «сырых» непродуманных решений.
Мне понадобилась пара дней чтобы проанализировать ситуацию. Самое главное я убедился — на табло лампы не выгорели. Блок ШИМ (широтно-импульсный модулятор), за который отвечал Е.А. Дорц, был настроен. Я вместе с Фимой занимался его настройкой. Блоки строчной и кадровой развертки, центральный пульт управления, источники электропитания устанавливались и настраивались с моим участием.
При ознакомлении со схемой БУЗа, оказалось, что схемные решения реализованные в нем в значительной степени отличаются от тех решений, которые были отработаны ранее. Кроме того была применена новая элементная база — печатные узлы системы АСВТ (агрегатируемые средства вычислительной техники), применение которых требовало дополнительных согласующих развязок, формирователей и реализации специальной схемы «мягкой» синхронизации, обеспечивающей надежную безаварийную работу схемы строчной развертки, где «работали» токи порядка 600 а. Схема защиты ламп электронного табло от выгорания требовала существенной доработки.
Стараясь не провоцировать какого-либо панического настроения, выхожу на связь с нашим главным начальником В.М. Пролейко, которого мы беспокоили только в случае крайней необходимости. Короткий доклад, что сделано и что осталось сделать, на вопрос Валентина Михайловича «какие вы даете мне поручения?» отвечаю: «Напомнить винницкому руководству, что ЭЛИН в дни проведения съезда должен работать». Не проходит и часа, звонит главный инженер ЦКБИТ А.А. Козак, информирую его и прошу продлить командировку Демянову и наладчику Жарию.
Ситуация осложнялась не только тем, что времени до съезда оставалось немногим более одного месяца, а еще тем, что это было зимнее, холодное время года (температура — 15–20 градусов ниже нуля), не отапливаемое помещение, кругом металл. Вода, пролитая на пол, замерзала мгновенно.
Обвешиваем проблемный шкаф-стойку одеялами наподобие шатра, устанавливаем и включаем самодельные калориферы. Немного удается повысить температуру, но образуются сквозняки. В таких условиях мы приступаем к восстановлению, шаг за шагом, стойки БУЗ. Выполнять монтаж можно было только паяльником мощностью 90 ватт, паяльник меньшей мощности просто не плавил припой.
Не проходит и недели после начала наших мучений, как на объекте появляется главный инженер ЦКБИТ А.А. Козак с отметкой в командировочном удостоверении сделанным начальником ЦКБИТ Игнатенко: «до завершения настройки ЭЛИНа».
Андрей Андреевич не стоял над головой, не раздражал и не отвлекал, а уже через несколько дней стал активно содействовать в работе. Шаг за шагом мы продвигались вперед к поставленной цели. Смонтировав временную схему защиты, я решил включить частично настроенный БУЗ, вывести видеосигнал на электротабло. Это было всего 50 строк, равномерно расположенных на табло. Приятно было видеть лица присутствующих — Козака, Демянова, Росяева, Жария. Моя уверенность в правильности пути к успеху моментально передалась присутствующим.
Начальник ЦКБИТ Игнатенко нервничал, часто звонил. Однажды прислал разведчика — В.И. Сачанюка, который пару дней нас отвлекал, но, как нам показалось, убедился, что мы делаем все правильно.



Работа продвигалась, мы приближались к успешному ее завершению. Отогревались в отапливаемом помещении, рисовали схемы соединения. Подымались в «холодильник», производили несколько паек-соединений, сразу же проверяли правильность и надежность функционирования участка схемы.
До начала съезда оставалось чуть больше недели. По сообщениям информационных средств, в столицу начали прибывать делегаты съезда. Были и тревожные сообщения. Начиналась эпидемия гриппа, даже среди прибывших делегатов были случаи заболевания со смертельным исходом.
А.А. Козак, убедившись, что настройка ЭЛИНа со дня на день будет успешно завершена, уехал в Винницу. До окончания настройки оставались какие-то крохи, буквально 1–2 дня, но мой организм не выдерживает. С вечера высокая температура, утром вызываю врача — грипп.
Участвую в работе по телефону. Спустя один день включаем полностью настроенный ЭЛИН в режиме трансляции телевизионного сигнала, работаем ежедневно на протяжении всего рабочего дня. Провоцировали различные ситуации для того, чтобы обнаружились схемные недоработки.
На третий день моего карантина, мне сообщили, что Жора заболел, лежит в гостинице. ЭЛИН работает без перебоев.





Валентину Михайловичу и руководству ЦКБИТ доложено, что обязательство по своевременному пуску в эксплуатацию экрана ЭЛИН, взятое на себя инициативной группой, успешно выполнено. Можно было бы и отметить этот важный этап. Однако представить это важное событие было некому. Главный «виновник» торжества — Л.Л. Могилевер получил «награду» в виде увольнения с предприятия. Руководство ЦКБИТ не спешило поддерживать столь серьезное направление. А спустя пару дней, а точнее 21 февраля 1976 года, произошло событие, которое омрачило нашу победу.
Находясь в командировке и выполняя важное производственное задание, скоропостижно скончался ведущий инженер ЦКБИТ Георгий Кузьмич Демянов. Это событие глубоко потрясло и московских сотрудников и всех сотрудников винницкого ЦКБИТ.
Безвременно ушел из жизни уважаемый человек, он был примером для многих в достижении поставленных перед собой целей, в умении мобилизовать свою силу воли, умении чудесным, неповторимым образом вживаться в трудовой коллектив, ненавязчиво становиться его центром внимания.
Для меня это также было большой потерей. И все же, Жора ушел из жизни победителем. Он доказал в первую очередь самому себе, что ему под силу быть лидером в создании современных радиоэлектронных изделий. Практически он остался в Москве ответственным за комплексную настройку и сдачу в техническую эксплуатацию экрана ЭЛИН.
Лично я, не будучи уже жителем г. Винницы, не являясь сотрудником ЦКБИТ, выступал в роли заказчика, и только формально оказывал помощь Г.К. Демянову в работе. Лично я и В.Н. Росяев по завершении очередного этапа в развитии системы ЭЛИН, получил благодарность от министра и премию в размере месячного оклада, а также немного погодя был награжден значком «Почетный радист СССР».
Вплоть до мая 1976 года для осуществления звукового сопровождения транслируемых программ мы выносили большую звуковую колонку на расстояние до ста метров от экрана. В июле вдоль стилобата высотных зданий проспекта Калинина, на протяжении почти километра были установлены маломощные громкоговорители — это было элементом звукового сопровождения транслируемых ЭЛИНом программ.

Группа, руководимая Росясвым, заканчивала восстановление и настройку аппаратуры видеостудии.
В связи с тем, что потенциальные владельцы уникального информационного средства ЭЛИН отказались становиться его владельцами, руководство ГНТУ принимает решение организовать техническую и коммерческую эксплуатацию экрана в составе МЭП.
Личный состав целевой лаборатории должен входить в состав отраслевого ЦНИИ «Циклон». Технические средства временно должны находиться на балансе ЦКБИТ. Росяев и Никитич переводятся в эту лабораторию с повышением зарплаты.
Предложенные нам должности именуются «ведущий конструктор» — это самая высокая должность инженера-разработчика РЭА. Договоренность с руководством ГНТУ:
1. Набрать личный состав, обучить;
2. Раскрутить коммерческую деятельность;
3. После чего меня и Росяева отпустят для трудоустройства по месту жительства (г. Зеленоград).

***
Итак, создается несвойственный для нас разработчиков период в миссии ЭЛИНа. Начинаем период технической и коммерческой деятельности с подготовительных мероприятий:
1. Организовываем статью в газеты «Московская правда» и «Вечерняя Москва» и др. о начале коммерческой деятельности;



2. Передаем объявление о начале коммерческой деятельности и приглашение рекламодателей через экран ЭЛИН;
3. Выпускаем рекламный буклет; 
4. Формируем группу по заключению договоров и подготовке демонстрационных программ;
5. Утверждаем режим работы системы ЭЛИН — ежедневно с 11 до 23 ч, двумя сменами по 4 человека. Работа группы технической эксплуатации включает в себя текущий и профилактический ремонт аппаратуры, подготовка информационных сообщений.

Источник