Полоне́з (польск. polonez, фр. polonaise, от фр. polonais —польский) — торжественный танец-шествие в умеренном темпе, имеющийпольское происхождение. Исполнялся как правило в начале балов, подчёркивая торжественный, возвышенныйхарактер праздника. В полонезе танцующие пары двигаются по установленнымправилами геометрическим фигурам
История танца
Полонез – танец истинно рыцарский, танец, в котором каждый жест кавалера подчеркивал его преклонение перед прекрасной дамой. Это было своеобразное объяснение в любви, но объяснение не страстное, а сдержанное, исполненное большого внутреннего достоинства и такта.
Родившись в Польше, полонез, по мнению польской аристократии, был единственным танцем, пристойным для монархов и сановных особ. В качестве торжественного шествия воинов «польский» был известен еще в шестнадцатом столетии. Французский двор знакомится с ним в 80-х годах XVII века. Но еще до этого полонез встречается в средневековых сборниках лютневых пьес.
В России танец назвали и полонезом, и польским. Лист объяснял название танца так: «Он абсолютно лишен быстрых движений, подлинных pas в хореографическом смысле слова, трудных и единообразных поз; он создан скорее в целях дать образ кичливости, чем обольщения, он имел своим назначением (характерное исключение!) отметить мужчину, выставить напоказ его красоту, его щегольской вид, его воинственную и вместе с тем учтивую осанку... Даже само название танца по-польски – мужского рода (Polski – польский). Только по очевидному недоразумению переводят его словом женского рода (Polonaise)».
Мужские костюмы прошлого не уступали дамским не только по богатству убранства, но и по изысканности вкуса – тяжелая золоченая парча, венецианский бархат, атлас, мягкие пушистые соболя, сабли с золотой насечкой, кроваво-красная или золотистая обувь. «Без рассказов стариков, – писал Ф. Лист, – поныне носящих старинный национальный костюм, и их показа нельзя было бы представить себе все многообразие нюансов и выразительную мимику при исполнении полонеза, который в давние времена скорее «представляли, чем танцевали». Никогда не носившим эту одежду трудно усвоить манеру держаться, кланяться, передать все тонкости движений во время танца. Играя разнообразными аксессуарами, неспешно жестикулируя, шляхтичи наполняли «польский» живым, но таинственным содержанием. Особым искусством считалось умение грациозно снимать и перекладывать из одной руки в другую шапку, в складках бархата которой сверкали алмазы.
На европейских балах XVIII века первая пара задавала движение, которое повторялось затем всей колонной; поэтому рисунок и тональность полонеза во многом зависели от устроителя праздника. Начавшись во дворце, полонез мог продолжаться в саду или в отдаленных гостиных, где движения становились более раскованными. Но по возвращении в зал главный танец вновь являл свою необычайную торжественность и церемониальность. «Все общество, так сказать, приосанивалось, наслаждалось своим лицезрением, видя себя таким прекрасным, таким знатным, таким пышным, таким учтивым. Полонез был постоянной выставкой блеска, славы, значения».
В России на протяжении XVIII века полонез был одним из первых танцев, но вопреки общепринятому обычаю он не всегда открывал бал. Первые ассамблеи Петра Великого начинались так называемыми церемониальными танцами-поклонами и реверансами дам и кавалеров под музыку. Описание церемониального танца дает А.С. Пушкин в третьей главе «Арапа Петра Великого»: «Во всю длину танцевальной залы, при звуке самой плачевной музыки, дамы и кавалеры стояли в два ряда друг против друга; кавалеры низко кланялись, дамы еще ниже приседали, сперва прямо против себя, потом поворотясь направо, потом налево, там опять прямо, опять направо и так далее <...>. Приседания и поклоны продолжались около получаса; наконец они прекратились, и толстый господин с букетом провозгласил, что церемониальные танцы кончились<...>». Затем одна или две пары согласно желанию могли исполнять менуэт, англез или «польский». Причем если танцующие вновь выбирали менуэт, то дамы наравне с кавалерами имели право приглашать новых партнеров. На полонез это правило не распространялось (приглашали только кавалеры).
Душою ассамблей петровского времени был генерал-прокурор Ягужинский, который не только превосходно танцевал, но и придумывал новые танцевальные композиции. Одна из них, исполненная на ассамблее у барона Шафирова, длилась более часа. Начавшись с англеза, танец перешел в польский и т. д. Когда все известные фигуры были исполнены, он поставил всех в общий круг и предоставил своей даме – госпоже Лопухиной начать исполнение фигур, которые по порядку должен повторять за ней, а кавалер следующей пары в свою очередь выдумывал что-то новое и так до последней пары.
При Екатерине Великой каждое воскресенье при Дворе устраивался бал, который начинали менуэтом Великий Князь и Великая Княгиня. После них придворные и офицеры гвардии (из армейских не ниже полковников) танцевали менуэт, полонез или контрданс. Все дворянство имело право быть на этих балах, не исключая унтер-офицеров гвардии, только в дворянских мундирах.
Император Павел Петрович открывал балы во времена своего царствования полонезом, первые пары которого начиная с 1798 года составляли наследники традиций одного из старейших рыцарских орденов – Мальтийского. Для истинных рыцарей – рыцарский танец.
Полонез один из немногих танцев восемнадцатого столетия, который благополучно «прошествовал» из одного столетия в другое, не потеряв в пути своего достоинства и великолепия. Словно закаленный в сражении воин, полонез не сдался, сумел выстоять под натиском все более набирающих популярность вальса и мазурки. При этом он оставался одним из любимых танцев русских офицеров, которые, как известно, царили не только на бранном поле, но и на балу.
В XIX веке полонез прочно занял место первого танца, заменив менуэт, который теперь оживал в бальной зале лишь на костюмированных балах или в качестве дивертисментного номера.
При Императоре Николае Павловиче, истинном «рыцаре самодержавия», полонез приобрел новое содержание, став не только императорским, но и имперским танцем, во время которого все подчинялись единому порыву, составляли единое целое. Объединяя всех присутствующих, полонез не терпел нарушения строгой иерархии в порядке следования пар. В первой всегда шествовал Император со своей партнершей. Согласно воспоминаниям современников, в наружности Николая Павловича, в его осанке, во всех манерах была какая-то чарующая сила, подчинявшая окружающих его влиянию.
Петербургский Двор того времени задавал тон европейским Дворам, как самый пышный, блестящий и светский. Императрица Александра Федоровна была воплощением изящества, любила окружать себя прекрасным и обладала утонченным вкусом. Она поистине царила на балах своего времени, восхищая присутствующих грациозностью движений в полонезе и французской Кадрили. Александре Федоровне не было равных в их исполнении. «Императрица Александра Федоровна танцевала как-то совсем особенно: ни одного лишнего pas, ни одного прыжка или неровного движения у нее нельзя было заметить. Все говорили, что она скользила по паркету, как плавает в небе облачко, гонимое легким ветерком».
Поэтическое прозвище Александры Федоровны – Лалла Рук. Именно под этим именем увековечена Императрица в ранней редакции VIII главы «Евгения Онегина» А.С. Пушкина:
Когда в умолкший, тесный круг,
Подобна лилии крылатой,
Колеблясь, входит Лалла Рук.
И над поникшею толпою
Сияет царственной главою,
И тихо вьется и скользит
Звезда – Харита меж Хари.
Полонез, по мнению В. Михневича, «как по своей церемонности, так и по идее... чрезвычайно образно и пластично символизирует первые акты сближения полов, ухаживанья и любви, а потому и является совершенно естественной, целесообразной интродукцией бала» . Далее автор поясняет, что в Польше полонез действительно совпадал с началом бала и встречей танцующих. Пока дамы готовились к танцам в задних покоях, кавалеры ожидали их в зале, проводя время в беседах за бокалом вина. В назначенное время двери танцевальной залы распахивались и под звуки музыки дамы представали перед кавалерами; те, в свою очередь, избирали себе пару по вкусу и начинали полонез, или «ходячий разговор».
В основе полонеза – ритмический изящный и легкий шаг, который «сопровождался неглубоким и плавным приседанием на третьей четверти каждого такта. В танец входили также реверансы и поклоны. В полонезе нет сложных хореографических украшений, замысловатых движений и поз. Но вместе с тем ни один танец не требует такой строгой осанки, горделивости и собранности, как полонез». Исключительной отточенностью движений отличался кавалер первой пары, примеру которого следовали все остальные. Хозяин дома открывал бал не с самой молодой или самой красивой, но с самой почтенной дамой. Вслед за ними начинали движение, вступали в танец лучшие из представителей собравшегося общества, поступь и осанка которых вызывали восхищение всех приглашенных.
Мелодия любви зовёт и манит,
Сиянием спускается с небес,
И обаянием своим дурманит,
Сердца соединяет полонез.
А прикасаний ритуал старинный,
Игра иль ритуалов строгий жест,
Но в милых отражениях невинных
Увидеть женщины восторг и песнь.
Мелодия любви скользит шелками,
И бабочек порхает силуэт,
Волнует зал духами и цветами,
Чарует восхитительный дуэт,
А танец страсти чувствами сияет,
В нем искушений тает синева,
Блестит алмаз, сапфир играет,
И так у дам красивы кружева.
Мелодия любви звучит, лаская,
Прикосновения волнуют плоть,
Душа, на цыпочках, ликует,
И время убегает прочь.
И замирает тень, волна стирает
Все то, что было в глубине веков,
И трепетно судьба вперед шагает,
В прекрасный мир пиров, шатров.
© Copyright: Галина Соловьева, 2013
Свидетельство о публикации №113062008683
