ИЮЛЬ

- С новогодней елки, -- сказал Старый Воробей, -- прошло уже шесть месяцев, ровно полгода. Запомни, что второе полугодие начинается в самый разгар лета. А пошел теперь месяц июль. А это самый хороший месяц и для птенцов и для зверят, потому что кругом всего очень много: и солнечного света, и тепла, и разной вкусной еды.
- Спасибо, -- сказала Зинька. И полетела.

"Пора мне остепениться, -- подумала она. -- Дупел в лесу много. Займу, какое мне понравится свободное, и заживу в нем своим домком!"

Задумать-то задумала, да не так просто оказалось это сделать. Все дупла в лесу заняты. Во всех гнездах птенцы. У кого еще крохотки, голенькие, у кого в пушку, а у кого и в перышках, да все равно желторотые, целый день пищат, есть просят.

Родители хлопочут, взад-вперед летают, ловят мух, комаров, ловят бабочек, собирают гусениц-червячков, а сами не едят: все птенцам носят. И ничего: не жалуются, еще песни поют.

Скучно Зиньке одной. "Дай, -- думает, -- я помогу кому-нибудь птенчиков покормить. Мне спасибо скажут".

Нашла на ели бабочку, схватила в клюв, ищет, кому бы дать. Слышит -- на дубу пищат маленькие щеглята, там их гнездо на ветке. Зинька скорей туда -- и сунула бабочку одному щегленку в разинутый рот. Щегленок глотнул, а бабочка не лезет: велика больно.

Глупый птенчик старается, давится -- ничего не выходит. И стал уже задыхаться. Зинька с испугу кричит, не знает, что делать. Тут щеглиха прилетела. Сейчас -- раз! -- ухватила бабочку, вытащила у щегленка из горла и прочь бросила.

А Зиньке говорит: - Марш отсюда! Ты чуть моего птенчика не погубила. Разве можно давать маленькому целую бабочку? Даже крылья ей не оторвала!

Зинька кинулась в чащу, там спряталась: и стыдно ей, и обидно. Потом много дней по лесу летала, -- нет, никто ее в компанию к себе не принимает!

А что ни день, то больше в лес приходит ребят. Все с корзиночками, веселые; идут -- песни поют, а потом разойдутся и ягоды собирают: и в рот и в корзиночки. Уже малина поспела.

Зинька все около них вертится, с ветки на ветку перелетает, и веселей синичке с ребятами, хоть она их языка не понимает, а они -- ее.

И случилось раз: одна маленькая девочка забралась в малинник, идет тихонько, ягоды берет. А Зинька над нею по деревьям порхает. И вдруг видит: большой страшный медведь в малиннике. Девочка как раз к нему подходит, -- его не видит.

И он ее не видит: тоже ягоды собирает. Нагнет лапой куст -- и себе в рот.

"Вот сейчас, -- думает Зинька, -- наткнется на него девочка -- страшилище это ее и съест! Спасти, спасти ее надо!"

И закричала с дерева по-своему, по-синичьему:
- Зинь-зинь-вень! Девочка, девочка! Тут медведь. Убегай!

Девочка и внимания на нее не обратила: ни слова не поняла. А медведь-страшилище понял: разом поднялся на дыбы, оглядывается: где девочка? "Ну, -- решила Зинька, -- пропала маленькая!"

А медведь увидел девочку, опустился на все четыре лапы -- да как кинется от нее наутек через кусты!

Вот удивилась Зинька: "Хотела девочку от медведя спасти, а спасла медведя от девочки! Такое страшилище, а маленького человечка боится!"

С тех пор, встречая ребят в лесу, синичка пела им звонкую песенку:

Зинь-зань-ле! Зань-зинь-ле!
Кто пораньше встает,
Тот грибы себе берет,
А сонливый да ленивый
Идут после за крапивой.

Эта маленькая девочка, от которой убежал медведь, всегда приходила в лес первая и уходила из лесу с полной корзинкой.