Цитата сообщения mila_daugherty
Реквием Моцарта
...После успешной премьеры его оперы "Дон-Жуан" в Праге прошло уже несколько лет. С тех пор благосклонность публики изменила ему. Вот и теперь, когда работа над новой оперой "Волшебная флейта" была в самом разгаре, его терзали сомнения, примет ли публика его музыку?
Ему нужен был успех. Уставший и больной, он писал ноты арий, герои которых, воплощавшие силы Света и Тьмы, вели непримиримую борьбу. Она захватила воображение композитора настолько, что он забывал обо всем на свете. Супруга Констанца старалась не тревожить его напоминаниями о хлебе насущном - деньги таяли так же быстро, как и силы ее мужа. Однажды композитора отвлек от работы стук в дверь. На пороге стоял высокий незнакомец в сером костюме:
- Могу ли я видеть господина Моцарта? - К вашим услугам.
- У меня к вам заказ: необходимо написать музыку к заупокойной мессе. Бледный и растрепанный композитор задумался. В его сознании отчетливо звучала мелодия арии Царицы Ночи, переносившая будущих слушателей "Волшебной флейты" в царство холодного, мерцающего великолепия звездного неба.
Таким же холодным спокойствием повеяло и от незнакомца. После некоторой паузы он невозмутимо продолжил: - Думаю, размер гонорара вас не разочарует. Но одно условие: вы не станете претендовать на авторство произведения.
- Правильно ли я вас понял: вы хотите получить реквием? - спросил композитор чуть сдавленным голосом. - В какой срок надо закончить сочинение? - Не хотел бы вас торопить, но, боюсь, поспешить придется...
На венских улицах уже зажигали фонари, когда экипаж остановился около дома. Композитор отсчитал несколько монет, обернулся к кучеру и вздрогнул: на козлах сидел... незнакомец в сером? Нет, извозчик даже отдаленно не походил на заказчика реквиема. Но облик его композитору виделся абсолютно отчетливо. Почти бегом Моцарт поднялся наверх и бросился к письменному столу. Перо без усилий скользило по нотной бумаге, воплощая в знаках мелодию, что навязчиво звучала в сознании во время поездки в экипаже. Но она была неуловимо другой. Казалось, та едва проскользнувшая когда-то серая тень теперь неумолимо накрыла его жизнь, его солнце, его будущее.
Слезы катились по щекам, а губы настойчиво шептали: "Lacrimosa, lacrimosa...". Из забытья его вывело легкое прикосновение руки Констанции:
- Вольфганг, ты очень плохо выглядишь. Что с тобой? - Я чувствую, что реквием сочиняю самому себе, - едва слышно ответил Моцарт.
...В конце сентября состоялась премьера "Волшебной флейты". Успех оперы вдохнул в композитора новые силы. Казалось, болезнь отступила вместе с тенью заказчика заупокойной мессы. На некоторое время он решил отложить "Реквием". И теперь подозрения о том, что причиной нездоровья был подсыпанный ему яд (о чем не раз он говорил Констанции), казались не более чем болезненной фантазией. Шел ноябрь. Листва с деревьев уже осыпалась. Все явственнее слышалось холодное дыхание декабря. И всё более занимали заботы о домашних делах: где достать дров на зиму и где на это взять денег?
Вернуться к работе над "Реквиемом"! Он заказал дров на зиму в соседнем трактире "Серебряная змея". На следующий день, когда дрова доставили в дом, Моцарт не смог подняться с постели. Накануне ночью ему вновь стало нехорошо. Он не мог выносить даже пение любимой канарейки и попросил вынести клетку из комнаты. Слишком жизнерадостно звучал щебет милой пташки. Он мешал слышать звуки "Реквиема".
Каждый вновь сочиненный номер "Реквиема" композитор просил исполнить присутствовавших в доме учеников и коллег-музыкантов. И пока хватало сил, сам аккомпанировал их пению на фортепиано. Гармонии "Реквиема" всё отчетливее звучали в сознании композитора. Держать перо в руке было все труднее. Образ незнакомца в сером уже не внушал мистического трепета. Теперь композитор ясно знал смысл сказанного им на прощание: "поспешить вам придется...". Пятилетний ребенок за клавесином в Зеркальной галерее Версаля.
Весь двор самой могущественной державы мира, затаив дыхание, слушает волшебные звуки, извлекаемые из инструмента детскими пальчиками. И нет никаких революций, гильотины, смертей, болезней, горя... Есть только музыка, совершенством которой будут восторгаться все. Днем четвертого декабря Моцарт попросил принести партитуру "Реквиема" и, лежа в постели, сам начал исполнять альтовую партию. Певцы дошли до первых тактов "Lacrimosa", когда композитор, чувствуя, что не закончит эту часть, разрыдался и отложил партитуру в сторону.
Вечером он потерял сознание и начал беспорядочно бредить: Моцарт раздувал щеки и губами пытался подражать ударам литавр. Примерно в полночь он приподнялся на постели и неподвижно смотрел в пространство. Затем склонил голову к стене, и умер.
Констанца была в отчаянии. И даже легла в постель умершего, чтобы заболеть той же болезнью и умереть вслед за ним. Ей стало так плохо, что несколько дней она провела в забытьи. Его хоронили в общей могиле для бедняков, в которой обычно вмещалось до двадцати гробов. Когда гроб опускали в могилу, никого из близких рядом не было. Констанца, спустя некоторое время после своего выздоровления, вместе с друзьями посетила кладбище. Их встретил новый могильщик, который не смог показать могилу Моцарта.
Неотложной заботой вдовы стал оставшийся незавершенным Реквием. Ведь неизвестный заказчик мог отказаться от незаконченного произведения и потребовать обратно уже выплаченный гонорар. Она поручила завершение работы Йозефу Эйблеру, который был посвящен Моцартом в замысел Реквиема. Эйблер, едва приступив к работе, отказался от столь сложного произведения. И Констанца передала рукопись ученику Моцарта - Францу Зюсмайру. Он завершил произведение. Рукописи были отправлены заказчику. Через некоторое время публика услышала исполнение "Реквиема". Автором его был представлен граф Вальзегг - тот самый таинственный заказчик, управляющий которого, господин Лойтгеб, и был незнакомцем в сером. Впрочем, обман не удался: истинный автор мессы был всем известен.
