ПРЕКРАСНЫЕ ЛЮДИ ЖИВУТ РЯДОМ С НАМИ...
Так и живут-по совести.



Священник из оренбургского посёлка Саракташ взял в свою семью семьдесят детей.
«Я попал к папе, когда мне было три года, ближе к четырём, – рассказывает один из старших приёмных детей отца Николая, двадцатичетырёхлетний Денис. – Но я всё отчётливо помню. Он приехал на красной «Ниве». Вокруг детского дома был забор из сетки-рабицы. Мы прижались к ней и кричали: «Я поеду, я поеду!»


– Меня позвали в дом, – продолжает Денис, – одели во всё чистое, вывели и говорят: «Вот твои папа и мама».

– Отец Николай, – уточняю я, – с матушкой приезжал?

– Да. А папа был в подряснике чёрном. Я кричу: «Мама!» – и к нему. Он дал мне конфету. Мама тоже дала мне конфету. Я снова кричу: «Мама!» – и прижимаюсь к ней. Когда приехали домой, там уже были ребята из того же детского дома, что и я, только постарше...

Денис женат. У него уже двое детей. Ждёт третьего. Денис занимается компьютерным дизайном, отлично играет на гуслях и поёт былины, но ничуть не хуже играет на гитаре, любит и с удовольствием исполняет бардовские песни.

– Всего у нас с матушкой Галиной семьдесят детей, – как о чём-то вполне обыденном сообщает отец Николай Стремский, сорокавосьмилетний настоятель Свято-Троицкой обители милосердия, расположенной в Оренбургской области, в посёлке Саракташ. – В семье сейчас остаются сорок три сына и дочери. Остальные уже живут самостоятельно. Сыграли двадцать одну свадьбу. Родились у нас двадцать три внука. Усыновлённых и удочерённых из семидесяти – двадцать шесть детей. Над остальными была оформлена опека.

– Разве существует ограничение на число усыновлённых детей? – спрашиваю отца Николая.

– Сейчас уже нет. Но и переоформлять особого смысла тоже нет. К тому же при опеке от государства хоть какая-то копейка идёт.

– А на усыновлённых ничего?

– Ничего. Такой помощи государство не предусмотрело.

Отец Николай привык растить своих многочисленных детей и вести обширное хозяйство практически без помощи государства. Однако взаимоотношения с местными властями оценивает положительно.

– Они мне не мешают, – констатирует он.

Дом милосердия

Саракташ – обычный посёлок в девяноста километрах от Оренбурга. Несколько двух- и трёхэтажных серых кирпичных домов. Остальное – так называемый частный сектор. На этом фоне Свято-Троицкая обитель выглядит особенно впечатляюще. Но так было не всегда.

В 1990 году, по окончании семинарии в Сергиевом Посаде, молодой священник был направлен в отдалённый приход. По приезде обнаружилась обветшалая церковь, используемая не по назначению, молельный дом да немногочисленная паства, состоявшая из пожилых людей. В прямом смысле засучив рукава, принялись за ремонт. Старикам помогали их дети, прочие родственники. К отцу Николаю перебрался из Казахстана брат с семейством, потом и мать с сестрой. Восстановили главный храм и обитель при нём. И потянулись к священнику немощные и страждущие.

– Пришла как-то бабушка и говорит: «Батюшка, меня дети из дому выгнали. Пусти к себе переночевать». Так и осталась она у меня жить, – вспоминает отец Николай. – Потом другая попросилась. И её взял. Третью исповедовал, а она мне: «Батюшка, у тебя дом милосердия открылся. Хочу в нём жить». Вот и название дала. Потом мы его зарегистрировали официально.

Сегодня в доме милосердия при обители живут восемьдесят человек, треть из которых – тяжелобольные, лежачие. А с детьми всё начиналось так. В 1992 году пришла к отцу Николаю больная старая женщина, на руках у которой остались двое внуков-сирот. Жалуется: «Сил и здоровья не хватит, чтобы поднять самой. Пропадут».

– Обдумал всё и взял, – говорит отец Николай. – Господь привёл их к нашему порогу.

То же самое можно, наверное, сказать и про других детей, умножавших семью саракташского священника. Чаще всего, конечно, он сам забирал маленьких «отказников» из роддома, дома ребёнка, детского дома. Но были и подкидыши. Одну девочку нашли у входной двери, другую – у мусорного контейнера. А беспризорник из Ханты-Мансийска разъезжал на поездах, пока не оказался в обители.

Есть девочка, которую произвела на свет пятнадцатилетняя. Она ребёнка «не планировала», а потому бросила дочь в роддоме и ушла, не оглянувшись. Ещё одна женщина-подросток делегировала к отцу Николаю свою тётю, передав через неё, что сделает аборт, если он не пообещает взять к себе её будущего младенца. Конечно, он обещал и обещание выполнил. Этот очень симпатичный и смышлёный мальчик осенью уже пойдёт в пятый класс.

Были и совсем жуткие истории. Пятилетнюю девочку подобрали в сорокаградусный мороз на улице Оренбурга. Она лежала на окоченевшем теле мёртвой матери. Другую напившийся до скотского состояния отец, взяв за ноги, бил головой о стены. Девочка оглохла, стала инвалидом. Голод, побои, издевательства – через это прошло большинство детей, принятых в дом отца Николая. Почти у всех биологические родители либо алкоголики, либо наркоманы, либо преступники, а то и всё сразу.

Даёт ли это о себе знать? Безусловно. Иногда в шокирующей форме. Но отец Николай не любит распространяться на данную тему.

– Есть дети, которые очень радуют, есть те, которые очень огорчают, – говорит он. – Разная наследственность, разное прошлое. Но один огорчает, а четверо утешают.

Нести крест до конца

Я пытаюсь подобрать слова, чтобы как-то поделикатнее выяснить, не посещают ли моего собеседника сомнения, не жалеет ли он, что взвалил на себя это бремя. Отец Николай приходит мне на помощь:

– Я понял, что вы хотите спросить. Нет, не жалею и думаю, что никогда не пожалею. Единственное, чего прошу у Бога, – это помощи и сил, чтобы нести свой крест до конца. И чтобы были люди, которые помогут.

Такие люди есть. На вопрос, как он находит средства на содержание своего обширного хозяйства, отец Николай отвечает:

– Происходит чудо. Заранее не знаешь, когда и от кого ждать поддержки, когда и от кого её получишь. А денег надо много. У нас двести человек в штате: и гимназия, и духовное училище, и дом милосердия, и обитель в целом.

– А государство, если деньгами не помогает, так, может быть, льготы даёт?

– Немного. Налоги берут по полной программе. Правда, коммунальные платежи в конце года компенсируют на тридцать процентов. Ещё получаем от государства опять же тридцать процентов средств, необходимых для содержания гимназии. И опекунские пособия. Позвольте через вашу газету, – говорит отец Николай, – ещё раз поблагодарить всех, кто оказывал и оказывает нам помощь. Те же, кто захотят нас поддержать, могут написать по адресу stobitel_sar@mail.ru.

Кстати, гимназия при Свято-Троицкой обители имеет государственную лицензию, аккредитацию и аттестацию. Её директором отца Николая, защитившего кандидатскую, назначил районный отдел образования. И аттестат выпускники гимназии получают государственного образца. А учатся в ней дети не только директора, но и жителей посёлка.

Теперь для гимназии надо строить новое здание. Нынешнее не отвечает современным требованиям. Нет спортивного зала, нет трапезной, нет актового зала и прочего. Директору приходится выслушивать критику. А он совсем не против строительства. И проект уже есть. Дело осталось за малым – найти деньги.

Юрий Субботин

ссылка