Эта удивительная по свежести, лучезарности и непосредственности переданного художником настроения работа относится к тем произведениям Левитана, к которым в полной мере применимы слова Бориса Пастернака: "Поэзия остается навсегда, выше всяких Альп, прославленной высотой, которая валяется в траве под ногами, так что надо только нагнуться, чтобы ее увидеть и подобрать с земли..." Художник замечательно передает игру солнечного света на белых стволах, ярко-зеленых кудрях березок и сочной траве, среди которых виднеются синие искорки цветов...
Об этой картине нередко говорят как об образце русского импрессионизма. Но, все же, надо заметить, даже наиболее импрессионистические по технике работы Левитана оказываются более родственными не произведениям Моне, Ренуара и их друзей, а творчеству задумчивого Камиля Коро и страстного Винсента Ван Гога, говорившего, что пейзаж должен быть "портретом сада и души художника одновременно".

Плес - небольшой городок на берегу Волги, где Левитан работал на протяжении трех лет (1888-1890). Если первая поездка на Волгу, состоявшаяся в 1888 году не принесла художнику ничего, кроме разочарований ("разочаровался я чрезвычайно... серое небо и сильный ветер... ну просто смерть!"), то в последующие годы Левитан нашел здесь те мотивы и сюжеты, которые впоследствии увековечили его имя, а заодно и имя Плеса.
"Золотой Плес" - один из шедевров, созданных Левитаном в это время. С поразительной чуткостью переданы в этом полотне ощущение умиротворенной тишины, мягкое сияние предзакатного света, нежное марево тумана, плывущего над спящей рекой... Все наполнено драгоценным чувством целостности и красоты бытия, и, кажется, что сейчас ударит колокол, и полотно задрожит в такт его ударам. Часть белого каменного дома с красной крышей некоторое время снимал Левитан с художницей Софьей Кувшинниковой. В наши дни в этом доме расположен Плесский государственный художественный музей-заповедник.

"Левитан открыл Плес... И Плес открыл Левитана..." Плес на Волге - одно из мест, ставших знаменитыми именно благодаря Левитану. Художник нашёл этот городок почти случайно. Он выбирал живописные места на великой русской реке, и что-то заставило его задержаться здесь. Отсюда, из маленького волжского городка, Исаак Ильич привёз в Москву несколько радостных и ярких картин. Он словно впервые открыл для себя силу солнечного света, превращающего жизнь в праздник. Возможно, именно об этом открытии повествует картина "После дождя. Плёс".
После непогоды свет робко возвращается в мир, пребывавший до этого в плену сумерек. Деревья, кусты и травы напитались сыростью, потемнели и поблёкли. Лес за посёлком похож на низкую гряду облаков, настолько мутными и расплывчатыми стали дали. Мохнатая пепельная пелена ещё висит над миром, но сквозь неё уже просвечивает жидкое золото небес. На Волге лёгкая рябь, и каждая из крохотных волн несёт на своей спине светлый лучик. Вдали вся река светится, как серебряный щит. Жарко полыхают лужи, образуя у кромки берега разорванные и перепутанные гирлянды огней. Свет отражается в бортах лодок, в крышах домов, в мокром листе рифлёного железа. Ещё немного, и всё вокруг засияет в полную силу, приветствуя окончание ненастья и появление тёплого солнца.

Знаменитая картина "Март" написана в имении Горки, куда Левитан ездил отдыхать в гости к семье Турчаниновых. С Анной Николаевной Турчаниновой у Левитана завязался роман, и, возможно, под впечатлениями новой любви художник создал это, одно из своих самых радостных и мажорных, произведений.
О том, какое влияние имело творчество Левитана на современников, можно по судить по этой картине. Известно, что Левитан редко изображал зиму и снег, предпочитая им осеннюю или весеннюю пору. Но, однажды, он взялся таки за зимний пейзаж, и написал эту картину - "Март". Работа произвела переворот в русской пейзажной живописи. Оказалось, что еще никто до него так живописно и ярко не писал снег, синие тени деревьев и яркое голубое небо. Скупой, чеховский отбор деталей, и вот уже звучит нота воскрешающей жизни... После Левитана подобный мотив стал излюбленным в русской пейзажной живописи, и многие художники, включая Юона и Грабаря, варьировали его в своих работах. Но у самого Левитана вдохновенное, "мартовское" настроение держалось недолго. Запутавшись в сетях человеческих отношений, летом он снова стрелялся, но безуспешно. Ему было суждено прожить еще почти пять лет, и сотворить еще немало шедевров.

Одной из величайших картин Левитана стала созданная вскоре после возвращения из первой заграничной поездки картина "Тихая обитель". Сохранились свидетельства о том, что после ее появления на передвижной выставке 1891 года имя Левитана было на устах у всей Москвы. Люди приходили на выставку только для того, чтобы еще раз увидеть картину, говорившую что-то очень важное их сердцам, и благодарили художника за "блаженное настроение, сладкое душевное спокойствие, которое вызывал этот тихий уголок земли русской, изолированный от всего мира и всех лицемерных наших дел".
Александр Бенуа писал об этой картине: "Что могло быть проще этой картины? Летнее утро. Студеная полная река плавно огибает лесистый мысок. Через нее перекинут жиденький мост на жердочках. Из-за берез противоположного берега алеют в холодных, розовых лучах, на совершенно светлом небе, купола и колокольня небольшого монастыря. Мотив поэтичный, милый, изящный, но, в сущности, избитый. Мало ли было написано и раньше монастырей при розовом утреннем или вечернем освещении? Мало ли прозрачных речек, березовых рощиц? Однако ясно было, что здесь Левитан сказал новое слово, запел новую чудную песнь, и эта песнь о давно знакомых вещах так по-новому очаровывала, что самые вещи казались невиданными, только что открытыми. Они прямо поражали своей нетронутой, свежей поэзией. И сразу стало ясно еще и то, что здесь не "случайно удавшийся этюдик", но картина мастера и что отныне этот мастер должен быть одним из первых среди всех..."

"Тишина" - малоизвестная картина позднего периода творчества Левитана, для которого стало особенно характерным обращение к сумеречным, вечерним, лунным мотивам, так точно отражающим тревожное и беспокойное время конца 19-го века.

В "Вечернем звоне" соединились впечатления художника от двух монастырей: под Звенигородом и на Волге. Левитан не ставил своей задачей изобразить определённое место - картина передаёт состояние души, которое обретает человек, когда видит старинный монастырь и слышит перезвон колоколов, зовущих на вечернюю службу. Тогда время как будто останавливается, и на мир снисходят покой и тишина.
Все тревоги и заботы кажутся мелкими при виде этого уголка земли, полного величавой кротости. Вечернее солнце окрашивает летний пейзаж в осенние, ржавые и красноватые тона. Неподвижна, как зеркало, гладь реки, в которой отражаются рыжие деревья и белые церковки. Прозрачное сияющее небо словно бы обнимает монастырь с двух сторон - одно наверху, другое внизу, в реке. От берега к монастырю движется маленький, кое-как сколоченный паром, на котором видны две фигуры в чёрных монашеских одеждах. Кажется, что паром движется в такт перезвону, и когда он пристанет к берегу, колокола умолкнут.

Картину "Над вечным покоем" Левитан писал под звуки траурного марша из "Героической симфонии" Бетховена. Именно под такую торжественную и печальную музыку рождалось произведение, которое один из друзей художника назвал "реквиемом самому себе".
На картине тяжело нависают над землёй свинцовые облака. Они не позволят подняться вверх, они сомнут любые, даже самые сильные, крылья. В таком небе нет места для птиц. Мрачным и враждебным выглядит и широкое озеро. Ничто живое не может потревожить серую гладь его вод. Лишь вой ветра в силах разорвать зловещую тишину, царящую на картине.
На крутом берегу художник изобразил маленькую церковь, рядом с которой приютилось заброшенное сельское кладбище. Покосившиеся кресты, неухоженные могилы - наверное, уже нет в живых и детей, и внуков тех, кто нашёл здесь последний приют. Это место вечного покоя, где не звучат человеческие шаги и голоса. Только едва заметный огонёк в церковном оконце нарушает ощущение полного безлюдья, но это крохотное пятнышко света ничего не может противопоставить мрачному величию природы.

Эта картина Левитана принадлежит к жанру исторического пейзажа. Ведь на ней изображён Владимирский тракт, по которому до строительства железной дороги отправляли в Сибирь каторжников. Не случайно один из эскизов к этому произведению художник подарил своему знакомому, учившемуся на прокурора (смотри, мол, на что твои предшественники обрекали людей).
Известно, что работу над "Владимиркой" Исаак Ильич начал в летний солнечный день. Однако на холсте предстаёт тусклый, почти лишённый ярких красок пейзаж. Тяжело нависли над землёй серые облака. Среди унылых бескрайних полей тянется за горизонт широкая лента дороги. Тысячи людей прошагали по этому тракту, идя навстречу неизвестной судьбе. И не всем удалось преодолеть этот путь. Придорожный крест, у которого застыла одинокая женская фигурка, напоминает о тех, кто упал на обочине дороги, о тех, у кого не было сил встать и идти дальше... А сколько таких безымянных могил во времена Левитана было разбросано вдоль Владимирского тракта, сколько почерневших от дождя крестов отмечали горестный путь каторжан?

В тоскливой и слякотной российской осени есть несколько ярких солнечных дней, когда природа превращается в волшебную сказку. В такие дни деревья кажутся покрытыми сверкающими драгоценностями. И притихает непоседливый ветер, отложив на время свои игры с листвой. Может быть, уже завтра он поднимет в воздух шелестящее красно-золотое облако, а потом безжалостно швырнёт его на землю, обрекая на быстрое гниение. Но сегодня даже своенравному ветру кажется невозможным уничтожить хрупкую красоту этого чудесного уголка.
Это пора увядания природы. Уже холодна вода в прозрачной синей реке. Уже наполняет лёгкие по-осеннему студёный воздух. Уже пожухла и покоричневела трава. Но картину Левитана нельзя назвать грустной, наоборот, это одно из самых светлых и радостных его произведений. Оно не наводит зрителя на тоскливые мысли о неизбежности зимы, хотя недолговечность золотого чуда кажется почти физически осязаемой.

К величайшим шедеврам русской весенней лирики относится небольшая картина "Весна. Большая вода". Звонкое, голубое небо, устремляющиеся ввысь белые березы и деревца, плывущие вдали избы, утлая донка, сливаются в ней в настолько мелодичное, чистое, прозрачное целое, что, всматриваясь в это очарованное пространство, как бы растворяешься в голубой лагуне солнечного весеннего дня. Но, прав был Константин Паустовский, который заметил, что даже эта картина по сути своей "осенняя", а не "весенняя". Левитан лишь умело использовал весенний русский мотив для передачи грустного осеннего настроения.

Один из трех больших шедевров Левитана, написанных в первой половине 1890-х годов, и входящих в так называемую "мрачную трилогию" (наряду с "Владимиркой" и "Вечным покоем" - обе картины вы можете видеть на этой странице). Картина была слишком личной для художника, а потому встретила непонимание у многих. В частности, Илья Репин сказал о ней: "Надо же, какая большая картина, и все для какого-то пейзажа!". Михаил Нестеров же, близкий друг художника, верно заметил, что "Омут" отражает некий глубокий личный метафизический опыт художника, которому приходилось немало бродить над пропастями нашей жизни. "Картина большая, называется "Омут". Впечатление необыкновенное - тревожное чувство охватывает зрителя и не отпускает все время. Со времен Куинджи в пейзаже не появлялось ничего подобного..."

"Свежий ветер. Волга" - одна из наиболее ярких, праздничных картин Левитана, которую он задумал еще в 1890 году в Плесе. Звучание этой картины отличается особенной бодростью и упругостью мелодики, звучностью мажорного цветового аккорда. Свежий душистый ветер надувает паруса залитого солнцем красавца-корабля на большой реке. В небе бегут, несутся пушистые облака, река вся покрыта мелкими, быстрыми волнами. Слышатся крики чаек, трубный гул парохода и журчание волн... Пожалуй ни одно другое полотно, кроме репинских "Бурлаков на Волге", не дает такой полной, широкой картины великой русской реки.

Одна из последних картин Левитана, написанная незадолго до смерти художника в июле 1900 года. Относится к числу работ, в которых художник достиг небывалого лаконизма исполнения - при минимуме выразительных средств и методов картина полна глубокой философии и красоты. Простейший мотив - деревенская окраина, забор, освещенный солнцем. За ним - пустое поле и ржавеющий на солнце лес. Но умелое композиционное построение, слегка скругленная линия горизонта, прекрасно переданное закатное сияние, золотящее поля и лес, заставляют нас понять, что деревенские задворки - прекраснейшее место на земле. Ворота из покосившихся жердей воспринимаются почти как некие Римские Пропилеи, а дорога, ведущая из деревни к лесу - как путь в большой и прекрасный мир...

Сумерки - пограничное состояние между днём и ночью. Это удивительное время, когда даже самые обычные предметы становятся вдруг таинственными, как будто принадлежащими другому миру. В конце XIX - начале XX века, в эпоху господства символизма, многие поэты и художники посвящали свои произведения тревожному сумеречному бытию.
Медленно плывёт по небу луна - величественная владычица ночи. Однако она ещё не полностью вступила в свои права, не оттого ли столь неясно и зыбко её отражение в речной воде. Готовится к встрече с иной реальностью пожелтевший осенний лес. Беспокойно клонятся к воде деревья, словно пытаясь прочитать в ней свою судьбу. И, в отличие от луны, их отражения не так расплывчаты, ведь они принадлежат ещё не забытому дню. Именно дневное солнце, пусть даже по-осеннему неяркое, дарит деревьям жизнь. А луна ведает тихими шорохами, неверным светом, скользящими расплывчатыми тенями. Всё это пугает лес, заставляя его замереть в тревожном ожидании.

Зимой 1899 года, за несколько месяцев до смерти, Левитан отправился в Крым. У него болело сердце, и надежды на выздоровление уже не было, однако доктора прописали Крым с его свежим морским воздухом, и художник не стал им перечить - он обрадовался поводу ещё раз увидеть Ялту. Здесь Левитан отправился навестить Чехова, который поправлял своё здоровье на даче. У хозяина и гостя зашёл разговор о природе средней полосы. Поговорив, оба затосковали.
Тогда Левитан, взяв краски и кусок картона, за полчаса написал вечерний луг с мокрыми стогами. Вскоре он уехал, оставив набросок Чехову. Тот вставил картину в нишу камина и любовался ею. На юге не бывает сумерек. Яркий день почти сразу переходит в чёрную ночь. На картине Левитана показано то странное состояние природы, когда умирающий день никак не может окончиться, а ночь не смеет начаться, мир надолго становится серым, и сердце охватывает пронзительная тоска. Для ялтинского затворника эта тоска сумерек смешивалась с тоской по родине.

Большая картина "Озеро" является главным произведением позднего Левитана. Ни для какой другой работы он не делал столько подготовительных этюдов и эскизов, несколько раз выезжая на этюды специально для пополнения материалов к картине. Художник работал над "Озером" много и упорно, пытаясь создать монументальный, целостный, неслучайный образ русской природы. Левитан даже собирался назвать картину "Озеро. Русь", и под таким названием она часто и упоминается в книгах и статьях. Это полотно стало "лебединой песнью" Левитана - художник умер, оставив его незаконченным. Но и в таком состоянии картина производит удивительное впечатление - почти импрессионистическая непосредственность в передаче свежести и яркости солнечного дня, золотые облака, плывущие по бездонному небу и отражающиеся в голубой воде озера, белые колокольни на высоком берегу, зеленые луга, желтые поля, яркие осенние деревья - все это наполняет зрителя верой в доброе и радостное будущее нашей общей Родины.