«Подумать только, до чего беспечно, спустя рукава, даже празднично отнеслась Россия к началу революции... Не­прерывно шли совещания, заседания, митинги, один за другим издавались воззвания, декреты, неистово работал знаменитый «прямой провод» — и кто только не кричал, не командовал тогда по этому проводу! — по Невскому то и дело проносились правительственные машины с крас­ными флажками, грохотали переполненные грузовики, не в меру бойко и четко отбивали шаг какие-то отряды с крас­ными знаменами и музыкой...

Невский был затоплен серой толпой, солдатней в шинелях внакидку, неработающими рабочими, гуляющей прислугой и всякими ярыгами, торго­вавшими с лотков и папиросами, и красными бантами, и похабными карточками, и сластями, и всем, чего просишь. А на тротуарах был сор, шелуха подсолнухов, а на мосто­вой лежал навозный лед, были горбы и ухабы. И на пол­пути извозчик неожиданно сказал мне то, что тогда гово­рили уже многие мужики с бородами:

—     Теперь народ, как скотина без пастуха, все перега­дит и самого себя погубит.

Я спросил:

—     Так что же делать?

—       Делать? — сказал он. — Делать теперь нечего. Теперь шабаш. Теперь правительства нету.

Я взглянул вокруг, на этот Петербург... «Правильно, шабаш».

И.Бунин."Окаянные дни"

Пространная цитата из бунинских «Окаянных дней» дает возможность увидеть Петербург таким, каким увиде­ла его Зинаида Николаевна, вернувшись из курского име­ния. Их встретил шофер с красной лентой на кокарде. Зинаида Николаевна гневно сказала: «Сними этот ужас!» Автомобиль помчался по улицам.

...Цвейг верно заметил: этот город был предназначен «для великолепия и роскоши, для князей и великих кня­зей, для изящества гвардейских полков, для расточитель­ности русского богатства». И вот декорации переменились. Ушли полки. Ушло богатство. Нынешний Петербург, как героинь отыгранной пьесы, отторгал княгинь с их роман­тическими приключениями, домами, заполненными хруп­ким фарфором, с их ненужной, не в тон наступавшему времени красотою.

Город как бы и сам отрекался от себя, старого, назвавшись Петроградом. Марсово поле, таким, каким его видел художник Чернецов, рисовавший гу­лявшую там прабабку Феликса княгиню Зинаиду Иванов­ну, в сущности, исчезло. Теперь это место бугрилось мо­гилами жертв революционных выступлений. Почему-то решили, что покойникам под перезвон трамваев, что побе­гут скоро невдалеке, лежать будет веселее. Наступало время нелепостей.

...Дом Юсуповых на Мойке пока не трогали, хотя то там, то здесь слышались разговоры, что «солдатики шалят». Еще в 1900 году супруги Юсуповы составили завещание, в котором писали, что «в случае внезапного прекращения рода нашего все наше движимое и недвижимое имущество, со­стоящее в коллекциях предметов изящных искусств, ред­костей и драгоценностей, собранных нашими предками и нами... завещаем в собственность государства...».

То, что «внезапное прекращение рода» может случить­ся ежечасно и отнюдь не по воле Божьей, становилось все очевиднее. Весной семнадцатого года Юсуповы перебра­лись в Крым — он был еще свободен от красных.Какое-то время выручало то, что их фамилию револю­ционные матросики знали. Иногда даже Феликсу-младшему выражали симпатию. Но молодая княгиня Юсупова — Ирина — была в их глазах «слишком Романова».Однажды ее отец великий князь Александр проснулся и увидел у своего лба дуло пистолета. Ирина поехала в Петроград за помощью к Керенскому. Ей пришлось месяц пробиваться к главе Временного правительства.

Ирина и Феликс с дочерью «Bebe», 1916

Но встреча вышла забавная. Когда молодая княгиня Юсупова-Романова вошла в Зимний дворец, она нашла там еще старых служителей, с которыми раскланивалась, как с добрыми знакомыми. Глава Временного правительства рас­положился в бывшем рабочем кабинете Александра II. Он предложил присесть. Та, словно ненароком, устроилась в кресле своего предка. Керенскому ничего не оставалось де­лать, как занять место для посетителей. Он дал Юсуповой понять, что ничего не может сделать для «крымчан».

Дворец а Кореизе

Феликс Юсупов, побывав в Петрограде, пытался спасти фамильные драгоценности. Из особняка на Мойке с помощью верного слуги Григория Бужинского он пере­вез их в Москву и спрятал в тайнике под лестницей дома в Харитоньевском переулке.Когда питерские «экспроприаторы» пришли за драго­ценностями, они взялись за Бужинского. Тот умер от ужас­ных пыток, так и не сказав ничего. Сокровища Юсуповых нашли случайно, восемь лет спустя, во время ремонта, кото­рый новая власть делала в московском княжеском доме.

В Москве

В тот приезд в Москву молодой Юсупов виделся с подругой своей матери великой княгиней Елизаветой Фе­доровной. Она приняла его у себя в Марфо-Мариинской обители, настоятельницей которой была. Эта встреча ока­залась последней — Елизавете Федоровне предстояла скорая и страшная гибель в шахте Алапаевска.

Елизавета Фёдоровна в  Марфо-Мариинской обители

...Временное правительство пало. Красный террор на­чался теперь и в Крыму. Вот выдержка из воспоминаний Феликса Юсупова: «Ужасное избиение морских офицеров произошло в Севастополе, грабежи и убийства множились по всему полуострову. Банды матросов врывались во все дома, насиловали женщин и детей перед их мужьями и родителями. Людей замучивали до смерти. Мне случалось встречать многих из этих матросов, на их волосатой груди висели колье из жемчуга и бриллиантов, руки были покрыты кольцами и браслетами. Среди них были маль­чишки лет пятнадцати. Многие были напудрены и накра­шены. Казалось, что видишь адский маскарад. В Ялте мя­тежные матросы привязывали большие камни к ногам рас­стрелянных и бросали в море. Водолаз, осматривавший позже дно бухты, обезумел, увидев все эти трупы, стоя­щие стоймя и покачивающиеся, как водоросли, при движе­нии моря. Ложась вечером, мы никогда не были уверены, что утром будем живы...»

*************************

княгиня Зинаида Николаевна Юсупова

К 1917 году Юсуповы были вторыми по богатству после Романовых. Им принадлежало 250 тыс. десятин земли, они были владельцами сахарных, кирпичных, лесопильных заводов, фабрик и рудников, ежегодный доход от которых составлял более 15 миллиона золотых рублей. А роскоши Юсуповских дворцов могли позавидовать великие князья. К примеру, комнаты Зинаиды Николаевны в Архангельском и во дворце в Санкт-Петербурге были обставлены мебелью казненной французской королевы Марии-Антуанетты. Картинная галерея по своему подбору соперничала с Эрмитажем. А драгоценности Зинаиды Николаевны включали сокровища, ранее принадлежавшие чуть ли ни всем королевским дворам Европы. Так, великолепная жемчужина «Пелегрина», с которой княгиня никогда не расставалась и изображена на всех портретах, принадлежала когда-то Филиппу II и считалась главным украшением испанской Короны.

13 апреля 1919 года они покинули Россию (вместе с семьей вел.кн. Александра Михайловича) на британском линкоре «Мальборо» и эмигрировали в Италию. Старшие Юсуповы жили в Риме, сын с невесткой и внучкой перебрались в Лондон.

За границей оставалась недвижимость, да и наиболее ценные драгоценности княгини постоянно возили с собой и увезли в эмиграцию. После того, как Феликс за несколько бриллиантов купил паспорта и визы, Юсуповы обосновались в Париже. Они купили дом в Булонском лесу, где и прожили долгие годы. 

Зинаида Николаевна продолжила заниматься благотворительностью, при её содействии были созданы: бюро прииска работы, бесплатная столовая для эмигрантов, белошвейная мастерская. Журналист П. П. Шостаковский, встречавшийся с Юсуповой в 1920-е годы, писал: «Самая из них умная и толковая оказалась старуха Юсупова. Старуха-княгиня не поминала прошлого. …Короче говоря, не только приняла как неизбежное создавшееся положение, но и старалась облегчить другим выход на новую дорогу, дать возможность заработать себе кусок хлеба.»

Старый князь скончался в 1928 году

В 1929 году семья князя Феликса Юсупова переживала новый период серьезных финансовых трудностей. Было принято решение о переезде княгини Зинаиды Николаевны, к тому времени уже овдовевшей, но продолжающей проживать в римских съемных апартаментах в Париж, поближе к семье сына. Несмотря на то, что возможности позволили обустроить для княгини только довольно скромную комнату – взамен некогда роскошных интерьеров их дворцов в Санкт-Петербурге, Москве, Кореизе и пр., – вскоре княгиня очень полюбила свое новое жилище, которое называла «своей келейкой».

Феликс

Весть о переезде из Рима в Париж княгини Зинаиды Юсуповой быстро облетела русскую эмиграцию, и к ней потянулись ее прежние петербургские подруги, которых раньше она принимала в совершенно иной обстановке. К тому времени княгиня уже приближалась к 70 годам и не отличалась крепким здоровьем. То, что теперь здесь в новой обстановке она была окружена близкими, приятными и любящими людьми, вероятно, могло стать причиной, продлившей ее жизнь еще на десятилетие. Немного успокоился уклад дома самого Феликса Юсупова. «С тех пор, как матушка поселилась у нас в Булони, ангел мира, казалось, воцарился у нас», – вспоминал он.

С внучкой Ириной.

«Орхидея или анемон, она представляла для меня либо самый роскошный, либо самый хрупкий цветок, либо самый скромный и стойкий. Она была одета, как всегда в мягкую и легкую одежду, в серых и сиреневых тонах, и широкая лента заменяла вокруг шеи прежнее ожерелье, в виде собачьего ошейника, которое должно было быть проданным или заложенным. Она никогда не отрекалась от моды своей молодости, но всегда оставалась воплощением элегантности».

«…от княгини всегда исходил какой-то свет. Она не была, правда, красива,она была много более того! Ей было почти 80 лет, а из нее просто исходил необычный свет. И такой я ее знала до конца».

 

«Говорят, она очень весело играла с внучкой и друзьями внучки, но мне лично было достаточно наслаждаться ее присутствием. Иногда тетя просто удивляла нас своей молодостью. Как-то мы ей рассказывали, что готовим спектакль в русской школе, и что мы танцуем «русскую», и тут она встала и затанцевала свою знаменитую «русскую». Это было сплошное очарование, очень грациозно, живо, молодо». Баронесса О.А. Розен

Княгиня удивительным образом всегда оказывалась в центре внимания. Часто это случалось даже в школе, куда она приходила забирать Беби, и тогда все дети, и маленькие, и большие, бросали свои дела и окружали не Беби, а ее бабушку, чтобы «поговорить с ней, смотреть на нее, слушать ее».

Зинаида Николаевна умерла в 1939-ом. Похоронили ее на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем.

 После её смерти сын Феликс нашёл в бумагах матери стихотворение, написанное незнакомым почерком:

Вы говорите, вам — седьмой десяток лет?
Конечно, с вашей я уверую подачи,
Сударыня, в сие известие, иначе
Подумал бы, что вам и трех десятков нет.
Итак, вам шестьдесят, вы говорите, лет.
На том благодарю. А думай я, что тридцать,
В вас, разумеется, не смог бы не влюбиться!
И, с вами коротко не будучи знаком,
Не насладился бы любовью целиком!
Итак, сударыня, вам нынче шестьдесят,
И в вас влюбленности не прячут стар и млад.
Вам шестьдесят. И что? Для любящего взгляда
Не только шестьдесят — и сотня не преграда.
И к лучшему — когда уже за шестьдесят!
Тусклее лепестки — сильнее аромат.
Когда в цвету душа, над ней не властны зимы.
И прелести ее вовек неотразимы.
Незрелая краса немного и поймет.
А с вами разговор — и острота, и мед.
И только вы одна поймете и простите.
И в вас, как ниточки в одной единой нити,
И ум, и доброта. И я, по правде, рад,
Что вам исполнилось сегодня шестьдесят!

Феликс Юсупов от праздной жизни не отказался, и, в конце концов, все вывезенное и имевшееся за границей имущество оказалось растрачено. Его самого, жену и дочь Ирину похоронили в могиле матери.

СЕН- ЖЕНЕВЬЕВ-ДЕ-БУА.

Этот русский погост в городке под Парижем.
"Новгородская" церковь - проект Бенуа.
Аккуратно газончик у входа подстрижен.
Я во снах снова в Сен-Женевьев де Буа.
Умереть на чужбине и жить там изгоем…
Над могилою Галича осень дождит.
Книги Бунина юным читал я запоем,
А теперь мой кумир под Парижем лежит.
На надгробии надпись "Князь Феликс Юсупов".
Рядом лег Павел Струве и князь Трубецкой.
А землицы здесь мало, всё сжато и скупо.
Прикандалены к Франции с русской тоской.
Помолись за них, милый священник Евлогий,
Они грешны, как все, отмоли их грехи.
Наших русских погостов по свету так много,
На камнях их могильных - исландские мхи.

(О.М.Иванов)

Использованы материалы из книги Е. Красных «Князь Феликс Юсупов: «За все

благодарю…» М., 2003

https://romanovs-russia.blogspot.com/2017/01/blog-post_23.html

Лялин В. Е. Князья Юсуповы. Кто они?. — Ростов-на-Дону: Фёникс, 2011. — С. 95. — 278 с. — (Наша история)

Савинская, Любовь Портретная галерея князей Юсуповых.

http://www.nasledie-rus.ru/podshivka/10501.php

Серия сообщений "Юсуповы":
Часть 1 - Культурное наследие Российской Федерации: Дворец Юсуповых на Литейном.
Часть 2 - Культурное наследие Российской Федерации: Дворец Юсуповых на Мойке
...
Часть 9 - Женщины рода Юсуповых:Зинаида Николаевна(1)
Часть 10 - Женщины рода Юсуповых:Зинаида Николаевна(2)
Часть 11 - Женщины рода Юсуповых:Зинаида Николаевна(3)
Часть 12 - Женщины рода Юсуповых:Ирина Феликсовна
Часть 13 - Бальные платья и веера княгинь Юсуповых.Часть 1
Часть 14 - Бальные платья княгинь Юсуповых.Часть2
Часть 15 - Княгиня Татьяна Александровна Юсупова, урождённая графиня Рибопьер