Как известно, Эпикур был материалистом и отрицал бессмертие души, но в то же время признавал существование богов. Этот факт породил многочисленные дискуссии по поводу того, был ли древнегреческий философ в действительности атеистом в современном значении этого слова или нет. Одни полагают, что его утверждения о богах носят исключительно формальный характер, и он положительно высказывался о них, только чтобы не привлекать к себе лишнего внимания – в соответствии со своим знаменитым тезисом «живи незаметно»; другие, напротив, считают, что он так и не осмелился окончательно поставить точку в этом вопросе и даже что его философия представляет собой в известной степени регресс по отношению к другим, более однозначным атеистическим учениям его эпохи. М. М. Шахнович предположила, что высказывания Эпикура о богах следует рассматривать в свете его этических и эстетических идеалов – как некий манифест, выражающий его представления о нравственном совершенстве, к которому должен стремиться человек, если хочет оставаться в покое и благостном расположении духа. Мне эта идея представляется верной, но требующей некоторых дополнений, почему и возникла следующая заметка.

Судя по сочинениям Эпикура, он был действительно убеждён – или, по крайней мере, старался себя убедить – в существовании богов. По моему предположению, рассуждения привели его к твёрдой уверенности в несостоятельности каких-либо дуалистических концепций относительно мира и человека, но определённые психологические потребности – которые вообще обычно приводят человека к религии – оставляли его жаждущим чуда, чего-то сверхъестественного, нематериального, надприродного, совершенного, лишённого какого-либо изъяна или недостатка. Поэтому он и разработал свой собственный, нетрадиционный взгляд на богов – в его версии «безопасных», неспособных внушить человеку чувства вины и страха, полностью отстранённых от мира и никак с ним не связанных (но по-прежнему материальных). Вера в богов для него – это своеобразная интеллектуальная игра, нечто вроде того, чем занимаются современные ролевики, только на более серьёзном уровне.

Это похоже на кастанедовскую установку по отношению к вере, но если воин «верит, не веря», то есть настроен придерживаться своих убеждений, даже несмотря на возможность существования опровергающих фактов, если только вера приносит ему какую-либо практическую пользу, поддерживает и вдохновляет на действие, – то эпикуреец «не веря, верит», то есть хотя и осознаёт практическую и философскую несостоятельность теизма, но при этом продолжает делать вид, будто бы всерьёз убеждён в обратном, поскольку это приносит ему радость и ощущение удовлетворённости.

Исходя из этого, нетрудно объяснить тот факт, что Эпикур охотно принимал участие в общепринятых религиозных празднествах и обрядах, а также учредил в своём обществе ряд квазирелигиозных ритуалов вроде пиров в честь умерших товарищей на двадцатый день каждого месяца. Таким образом, Эпикур предвосхитил современные пародийные религии, такие как дискордианство или культ Летающего Макаронного Монстра – с той разницей, что в современных парарелигиях на первое место вынесен момент осмеяния абсурдных религиозных догм и традиций, а развлекательный момент находится у него в подчинении, тогда как «религия» Эпикура акцентирует внимание на игре, на получении эстетического удовольствия от созерцания и исполнения ритуала, а её пародийный характер проявляется лишь в некоторых деталях (так, пиры проводились именно в тот день, когда официальная религия торжественно справляла празднества в честь Аполлона).

Всё это в очередной раз иллюстрирует утверждение о том, что «не бог создал человека, но человек создал бога по своему образу» и что «если бы быки имели богов, то их боги были бы похожи на быков».