Великий теоретик и практик умного делания, Григорий Синайский говорит:

«Собери ум свой в сердце и оттуда мысленным воплем призывай на помощь Господа Иисуса, говоря, «Господи Иисусе Христе, помилуй мя». Поболи сердцем и потруди себя телом, ища Господа в сердце» (Patr. M., 1.150, р. 1313-1316).

Ссылаясь на опыт своих предшественников, Григорий Синайский говорит, что некоторые рекомендуют произносить полную молитву (из 7 слов) : «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помиилуй мя», а другие говорят, что нужно произносить сокращенно «Господи Иисусе Христе, помилуй мя», или «Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя». Григорий считает, что можно чередовать, но не советует часто переменять слова, чтобы не отвлекать ум от делания.

Затем одни советуют устно, вслух произносить молитву, а другие сокровенно, в уме. Григорий Синайский считает, что и то и другое хорошо, часто во время молитвы уста сами прекращают молитву, а ум продолжает молиться сокровенно. Это означает, что сам Дух Св. сокровенно помогает аскету.

«С утра понудь ум свой сойти из головы в сердце и держи его в нем и непрестанно взывай «Господи Иисусе Христе, помилуй мя», пока утомишься; утомившись, переведи ум на вторую половину и говори: «Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя». Потом переходи опять на первую половину» (там же).

Во время делания ум часто отвлекается вторжением помыслов. Не нужно на них останавливаться, даже если они не худые.

«Держи ум неисходно в сердце, взывай ко Господу Иисусу и скоро прогонишь и мысли, и бесов, наводи-телей их» (там же).

Григорий Палама, Каллист и Игнатий и Никифор Монах предложили модификацию концентрации ума в сердце с дыханием, так называемым «естественный метод вхождения в сердце путем дыхания», но они указывают, что комбинация с дыханием не имеет существенного значения и является только вспомогательным средством.

Удерживать ум в сердце — задача не легкая, ум стремится наружу, так как в своей внешней деятельности он находит больше развлечения и удовольствия, а внутренняя его деятельность остается еще не пробужденной. Поэтому центр тяжести умного делания заключается в усилии удержать ум в сердце.

Никифор говорит:

«Но, брате, восприми труд принудить ум свой не скоро выходить оттуда, ибо он вначале очень скучает от этого внутреннего заключения его и стеснения, но когда привыкнет, то уже не любит носиться по внешним предметам, ибо Царствие Божие внутреннее есть, и тогда все внешнее кажется оку уже не привлекательным и теряет всякую цену. Ему там внутри уже не невесело и не нерадостно» ( Patr. M. 1.147, р. 965—966).

Григорий Синайский дает дополнительные практические указания:

«Сядь на скамейку высотою в одну ладонь, направь господствующий ум в сердце и держи его там, склонившись с утруждением на грудь, сильно согнув плечи и шею, упорно восклицая умственно и душевно: Господи Иисусе Христе, помилуй мя... Удерживай и движение легкого, чтобы не дышать неподобающе» (P. M.t. 150, р. 1316).

Григорий Синайский прибавляет некоторые замечания к устной и умной молитве:

«Однакож тихо и без смятения надо взывать ко Господу, чтоб глас не расстроил внимания ума и не пресек молитвы, пока извыкнет к деланию сему и примет силу Духа, станет крепко молиться сим в себе. Тогда не будет нужды произносить молитву устно, да и невозможно, потому что достигший сего довольствуется вполне умным деланием молитвы и не имеет желания отставать от ней» (Добр., 5, стр. 235—236).

Главным препятствием на пути концентрации ума в сердце является легкоподвижность или присноподвижность ума, его врожденная экстраверзия, его страсть ко всякого рода знанию. Поэтому катарзис вообще и катарзис ума является неотъемлемой частью религиозного делания. Отвлекающийся и отвлекаемый в аскезе ум встречает на своем пути нечистую вражескую демонскую силу, которая, по учению аскетической антропологии, пытается вмешаться в умное делание, чтобы дать концентрированному уму другое направление, соответственно его склонности: гедоническое, в виде чувственных, страстных образов, или гностическое в виде фантастического знания, «лжеименного гнозиса», по ап. Павлу. Демоны, по учению древнецерковной аскетики, владеют силой фантазии в полной мере и легко отпечатлевают ум нечистыми и фантастическими образами, а если не могут повлиять в бодрственном состоянии, то действуют ночью во сне, пытаясь загрязнить ум делателя нечистыми образами. Как только ум отвлекается от молитвенной концентрации, ему угрожает опасность стать жертвою демонской силы, и древнецерковная аскетика подчеркивает эту опасность со всей решительностью. В аскезе встает проблема защиты от влияний вражеской силы и борьбы с нею. Демономахия составляет неотъемлимую часть умной аскезы. Не нужно ни магических способностей, ни специальных гримуаров, ни заклинаний. Имя Иисуса в умной молитве является универсальной демономахическои силой. Иоанн Лествичник говорит:

«Именем Иисуса бичуй супостатов» («Лествица»).

Кто продолжает молитву в концентрации, тот свободен от всех навождений. Поражает в иогической литературе игнорирование нечистой и злой среды.

Григорий Синайский говорит и о внутренней демонской силе:

«Аура духов, поднимающаяся из сердца, помрачает ум и загрязняет разум, предает его другим знаниям. Если же увидишь нечистоты лукавых демонов или возникающие помышления, преобразованные в уме твоем, то не давай оглушить себя, и если встретишь благие мысли, не внимай им, но, держа дыхание и ум в сердце, скоро подавишь их, бичуя именем Иисуса» (Patr.M.,t.150,1316).

Всякая посторонняя мысль, фантазия и образ открывает дверь демонским влияниям, внешним и внутренним.

«Не только непотребное, но и благопотребкоа мэч-тание неуместным признано святыми отцами в чистой молитве и в умнем делании простом и единичном» (Каллист и Игнатий, Добр., Б, 414).

Авва Исайя говорит:

«Держи ум неудержимый, развеваемый и рассеиваемый вражескою силою» (Добр. 5,246).

КОМУ ТВОРИТЬ УМНУЮ МОЛИТВУ

«Эту молитву должны творить все, и монашествующие, и миряне, особенно по утрам. Она дает великий покой и радость» (Добр. 5,484).

«Господи, помилуй! От апостольских времен даровано христианам, и определено, чтобы они непрестанно возглашали сие» (Добр. 5,484).

Никифор говорит:

«Это величайшее из великих деяний делается достоянием многих наипаче через научение» (Добр. 5, 270).

«По-видимому, в его время молитва получила широкое распространение, вышла из узкого круга монашествующих и перестала быть тайной аскезой, почему и была им описана. Были и учителя опытные и знающие, что видно из следующих слов Никифора:

«Нужно наставника незаблудного, чтобы по его начертанию научиться распознавать десные и шуие недостатки и излишества по делу внимания, встречающиеся по наваждению лукавого. Если нет такого наставника, надо поискать его, не жалея трудов. Если нет такого наставника, надо поискать его, не жалея трудов. Если же и при таком искании не найдется и он, то в духе сокрушенном и со слезами просить Бога и, помолившись, сделай то, что я скажу» (Добр. 56 270-271).

И он приводит дыхательный метод, как более легкий для концентрации.

И другие молитвы могут также действовать в сердце, вести к мистическому единению и созерцанию, как показал опыт западной церкви. И обычная изустная молитва может перейти во внутреннюю молитву и стать умной молитвой, но концентрация внимания в умной молитве сразу облегчает переход к внутренней молитве.

«Не нужно многословия в молитве, но монология, то есть часто говорить одно и то же» (Марк Подвижник, Комми., к Иоанну Леств., Patr. M., t. 6,1149).

ДЫХАТЕЛЬНЫЙ МЕТОД

Модификация умной молитвы с дыханием была известна и Григорию Синайскому. Никифор Монах говорит:

«Дыхание есть естественный путь к сердцу. И так, собрав свой ум в себе, введи его в путь дыхания, коим воздух доходит до сердца, и вместе с сим вдыхаемым воздухом понудь его сойти в сердце и там остаться. Ум, когда соединяется с сердцем, исполняется неизреченной сладости и веселья. Тогда видится ему, как воистину царствие небесное внутри есть, которое теперь, узревая в себе, и чистою молитвою ища, да прибудет и укрепится в нем, он все внешнее считает нестоящим внимания и нисколько непривлекательным» (Patr. M., 147, 963-964).

Каллист и Игнатий дают более детальное описание метода, называя его «естественным методом вхождения внутрь сердца вниманием через дыхание с вторением Иисусовой молитвы».

«Метод сей немало способствует к сосредоточению помышлений ума. Известно тебе, брате, как мы дышим: втягиваем в себя воздух и выпускаем его. На сем жизнь телесная держится и от сего зависит теплота тела. И так садись в безмолвной келий своей, собери ум свой, введи его в путь дыхания, коим воздух входит внутрь, и принудь его вместе с вдыхаемым воздухом сойти в сердце, и держи его там; держи, но не оставляй молчащим и праздным, а дай ему следующую молитву ( Иисусову). И пусть он имеет сие непрестанным своим делом и никогда не оставляет его» (Добр. 5,363, или Patr. M., 1.147).

Григорий Палама (Солунский) дополняет дыхательный метод следующими указаниями: «Так как у тех, кои недавно вступили в подвиг сей, ум, и будучи собираем, часто отскакивает во вне, и им должно также часто возвращать его внутрь, а он, у ненавыкших еще сему делу, ускользает как крайне подвижный и трудный, удерживаемый вниманием в созерцании единственного, то некоторые советуют им воздерживаться от частого дыхания и несколько сдерживать его, чтобы вместе с дыханием и ум удерживать в себе, пока с Божьей помощью, через навыкно-вание з сем, приучив ум не отходить на окружающее и не смешивать с тем, сделать сильным ес сосредоточению на едином. Это впрочем (сдерживание дыхания), как всякий видеть может, следует и само собою за вниманием ума; потому что, при усиленнмо размышлении о чем-либо, дух сей (дыхание) неспешно входит а выходит, особенно у безмэлствующих телом и духом» (Добр. 5,313—320).

Каллист Титшкуда говорит о «направлении ума в сердце с дыханием i. ^1». Удержанию дыхания и дыханию вообще Григорий Синайский посвящает целую главу, в связи с созерцанием. Он говорит:

О том, что нужно удерживать выдох, говорит и Исайя Отшельник. А другой (монах) говорит: монах должен иметь память Божию вместо дыхания. И Новый Богослов Симеон говорит: удерживай дыхание, чтобы не дышать неподобающе. И Лествичник говорит: Иисусова память да соединится с дыханием твоим и тогда познаешь пользу исихии» (Patr. M., t. 150,1316).

Неподобающее дыхание — это дыхание, мешающее концентрации ума и исправляемое умной молитвой.

Уже одно упоминание о дыхании должно всполошить синкотиста и навести на сравнение с йогическим дыханием. Как видно из изложения дыхательного метода, дыхание в умном делании не играет той универсальной роли, как в Йоге, как средстве концентрации космической и индивидуальной праны, призванной усилить активность умственной энергии души-манаса. Подвижник умного делания не ищет никаких вспомогательных сил, кроме силы Божественной благодати, которая ничего общего с правой не имеет. Дыхательный метод призван исправлять «неподобающее» дыхание, искажение дыхания во время концентрации,а не регулировать и усилить обмен психического тока, как в Йоге. Кроме того, перманентное йогическое дыхание ведет также к накоплению чужеродного, плохо ассимилируемого, психического тока, что вызывает худшие формы психизма и медиумизма.

Дыхание имеет значение вспомогательного механического средства удерживать ум в сердце. Оно теряет всякое значение, когда молитва становится внутренней благодаря силе Духа Св., удеживающего ум в сердце.

«Главным образом непарительность подается Господом Иисусом Христом при призывании в сорила путем дыхания, и это уединение в месте безмолвном у. не светлом, и зсе другое подобное, только способствует сему» (Калл, и Игнатий, Добр. 5,337).

О значении метода вообще говорится: «Чистая молитва есть больше всякого делания. Всякий метод, или правило, или прием, всякое правило и разные делания потому устанавливаются, что мы не можем еще чисто и непаритэльн© молиться» (там же.)

СТУПЕНИ УМНОГО ДЕЛАНИЯ

Григорий Синайский отмечает три стадии умного делания:

«Начало умной молитвы есть очистительное действо или сила Духа Си. и таинственное священнодействие ума, как начало безмолвия; средина — просве-пзтельная сила Духа и созерцание, а наконец — ыссту-пление или восторжение (восхищение) ума к Богу» (Pair, M., t. 150, С., 1277).

Никифор Монах отмечает и промежуточные этапы, касающиеся главным образом поведения ума в сердце:

««Когда войдешь в сердечное место, как я тебе показал, воздай благодарение Богу, и прославляя Его благодать, держись сего деления всегда и оно научит тебя тому, чего другим путем не узнаешь никогда. Подобает тебе при сем знать, что когда ум твой утвердится в сердце, то ему там. не следует оставаться праздными молчащим, но непрестанно творить молитву: Господи Иисусе» (Patr. M., 1.147 или Добр. 5,270).

Марк Подвижник говорит о сердечном месте:

«Ум входит в сверхъестественное место, находя

в себе плоды Духа Св.: любовь, радость, мир» (Добр.

1,568).

Ум должен найти «сердечный вход» и «войти в сердечное место» — это самая трудная фаза всего делания. Это вопрос катарзиса, отрешения от мира и самого себя, вопрос практической добродетели, вопрос действенности аскезы в данном лице. Если аскеза не дает духовных плодов, то вход этот не найдет. Смирение и терпение здесь неоценимые руководители. Два обстоятельства играют роль: или ум не находит сердечный вход, или сердце не впускает ум.

«Господь непрестанно ударяет в двери сердец наших, чтобы отверзли Ему и вошел Он и почил в душах наших»,— говорит Макарий Великий (Добр. 1,176).

Но-

«в сердце иная борьба, иное противление» (там же, стр.211).

«В сердце находится добро естественное и зло противоестественное»,— говорит Антоний Великий (Добр. 1, стр. 50).

Таким образом вход уму заделан самим человеком, неестественным злом и энантной силой в нем, силой «противления». Ум преодолевает эту злую силу в сердце только после предварительного очищения, упрощения и унификации, вооружившись умной Иисусовой молитвой.

«Самое главное оружие для подвижника — войти в сердце и сотворить брань с Сатаною» (Макарий В., Добр., 1,224).

Есть еще одно обстоятельство, плохо учитываемое в индуизме и близко стоящими к Йоге западными кругами. Это — состояние душевного ума, рационализм, мирское мудрствование, дух сомнения, исследования, гно-стизм-жнанизм. Об этом говорит Марк Подвижник:

«Ум имеет власть внимать сердцу и всяким хранением блюсти оное с молитвою, покушаясь войти во внутреннейшие безопасные клетки сердце, где уже нет ветров лукавых помыслов, нет широкого и пространного пути, устланного словами, образцами мирского мудрознания, ибо чистые и внутреннейшие клетки души и дом Христов приемлют внутрь себя наш ум, обнаженный и не приносящий от века сего, будет ли оно оправдано разумом, ли нет» (Добр., 1, 511).

Рационализирующий ум не внимает сердцу, а внимает только своим побуждениям, эмоциональным и аффект-ным, изощряясь в эмоциональном и эффектном мышлении.

В дом Христов, во внутреннюю клеть сердца входит лишь обнаженный, тонкий ум, по Клименту Александрийскому, «ум не приносящий ничего от века сего». Вход ума в сердце и его сокровенные глубины составляет главную задачу умной аскезы.

Войдя в сердце, ум должен утвердиться в нем. Утвердившись в сердце, ум соединяется с сердцем и это — величайший акт всей христианской аскезы и христианской мистики. Здесь и мистерия души и мистерия духа, мистерия Христа-Логоса, небесный духовный брак Небесного Жениха с человеческой душой, рождение Логоса с актами иллюминации, трансформации, обожания, уподобления, богочеловечества, обновления, искупления и спасения. При соединении с сердцем ум восхищается, то есть впадает в экстаз. Никифор и другие отмечают, что полный успех делания с завершительным актом есть дар Божий и немногие получают его, но благодетельные плоды этой аскезы получает каждый, практикующий аскезу.

Поворотный пункт в умной молитве — когда уста перестают произносить молитву. Тогда и ум умолкает и молиться начинает внутреннее слово, логос эндиатетос, как говорит Никодим Агиорит:

«Ум, находясь в сердце, должен не только созерцать, но должен найти там логос эндиатетос и заставить произностить его молитву, а ум созерцает и слушает слово молитвы, будучи в то же время безвидным и безобразным, не фантазируя, не думая даже о благом» («О ранении ума, чувства и сердца»).

Молитва внутреннего Логоса не умолкает. Это и есть непрестанная молитва — венец умно-сердечной молитвы.

Таким образом только молитва отворяет «вход сердечный» и утверждает ум в «сердечном месте» и ведет к внутреннему Царствию Небесному. Молитва врастает и во внимание, и в концентрацию, и в медитацию.

Рассмотрев все ступени умного делания, мы получим следующую схему:

1) концентрация молитвы с переводом ума в сердце,

2) молитва ума в сердце,

3) поиски входа в сердце,

4) вход в сердечное место, где внутреннее сокровище,

5) внутрь-пребывание ума в сердце и утверждение в нем,

6) соединение ума с сердцем,

7) собственно делание, то есть делание умом Иисусовой молитвы в сердце,

8) соединение ума с внутренним, сердечным Логосом-Христом,

9) исступление и восхищение ума к Богу (экстаз). Исаак Сирин говорит о том, как открывается дверь сердца:

«Не дела отверзают заключенную дверь сердца, но сердце сокрушенное, смирение души, когда препобе-дишь страсти смирением, а не пренебрежением» (Твор., сл.55,256).

Нужен максимум внимания и сосредоточения, нужна полная «непарительность ума».

«Если будешь такое делание держать со всем вниманием, тогда откроется сердечный вход, о чем и мы имеем опыт» (Никифор Монах, Patr. M., t. 147, 965).

Ум начинает в сердце катартическую (очистительную) и психоаналитическую деятельность —

«Ум, созерцая эти места (безду сердца), изгоняет из них все идеи врага. Он изгоняет из сердца помыслы. Духи страстей начинают страшно трясти безду сердца, но с призыванием имени Иисуса они исчезают, как воск» (Симеон Н. В., Добр., 5).

Ум остается в сердце, устраивает в нем себе обитель, это «внутрь-пребывание» по Феофану Затворнику (Тамбовскому), отшельничество ума в сердце. «Ум неподвижным пребываем в сердце, водружая в нем взор свой» (блаж. Каллист, Добр., 5,438), «сидит неисходно в сердце» (Каллист Тиликуда, Добр., 5,467). Два сокровища находит в сердце ум, Христа-Логоса и Духа Св. (Марк Подв. Patr.t. 65,1005).

Драгоценная жемчужина евангельская, сокровище ума и сердца, поступает в обладание человеку, удовлетворяя на этот раз все созерцательные, познавательные, религиозные и мистические потребности ума.

http://harmy.narod.ru/Molitva.htm