Ещё люблю. Но чувственные крылья
обманны, как кривые зеркала.
Мечта померкнет, обернувшись былью,
померкнет... или станет тяжела.

Со всех сторон заголосят кликуши,
почуяв приближение конца,
и с каждым часом звуки будут глуше,
бледнее краски, тише голоса.

Хватаясь по утрам за ручку двери,
не жалуюсь, не хнычу, не скулю.
Я в этой раскалённой атмосфере
обугливаюсь, но ещё люблю.

Любовь пылает и любовь уходит,
ей больно, потому что горячо.
Однако червоточиной на плоде
чернеет это подлое «ещё».

Отставшим от последнего вагона
бессмысленно искать поводырей.
Любовь уходит, таковы законы,
и с каждым поворотом всё быстрей.

Ещё люблю. Звучит предельно грустно.
Но эта грусть – единственный формат,
способный возвести земное чувство
в систему неземных координат.


© Copyright: Максим Седунов, 2017
Свидетельство о публикации №117021508942  

Неприкаянность в воздухе полуосеннем.
Нить потеряна, больше её не найти.
Остаётся лишь проповедь по воскресеньям
да идущие целую вечность дожди,

да комок, подступающий к горлу ночами
от внезапно прорвавшихся мыслей о ней.
Август – родина самой кромешной печали
и прибежище самых бредовых идей.

Над намокшими крышами кружатся чайки –
мессершмитты эпохи безликой толпы,
средь которой и я, на правах попрошайки,
дожидаюсь на паперти знака судьбы.

Но пока вместо знака лишь воет собака,
и на годы вокруг ничего не видать.
Так и хочется с этим покончить, однако
в ожидании тоже своя благодать.

Ровно в эту же пору, под те же аккорды,
оборвав, наконец, ускользнувшую нить,
я уйду, бесконечно несчастный, но гордый –
гордый ровно настолько, чтоб не приходить.


© Copyright: Максим Седунов, 2016
Свидетельство о публикации №116082403883

Все судьбы гнутся, и все связи рвутся.
Тускнеет разум. Ускользает суть.
Вчера я жил возможностью вернуться,
сегодня – невозможностью вернуть.

Уже исчез из виду твёрдый берег,
и шансов нет, ведь формула проста:
сперва находки, далее – потери,
а после – мерзлота и пустота.

Ужель и впрямь, скажите бога ради,
давно предрешено, что я умру?
Незыблемый порядок этих стадий,
признаться, мне совсем не по нутру.

Скажите, разве это справедливо –
прийти на миг, чтоб сгинуть навсегда?
Осознавать такую перспективу –
мучение, крушение, беда.

Всё оказалось более суровым,
чем думалось, когда пошёл на зов.
Но вход закрыт, и выход замурован,
и мёртвые хоронят мертвецов.

© Copyright: Максим Седунов, 2015
Свидетельство о публикации №115110408838

Любовь, в одночасье пошедшая криво,
иссякла и билась в падучей.
А мы, очутившись у края обрыва,
готовились броситься с кручи.
Стонала внутри уязвлённая память,
тоске нарастающей вторя,
и прямо под нами гремело волнами
холодное синее море.

Упавшее сердце, лишившись мерила,
искало свои вертикали.
Я слушал, а ты, как всегда, говорила –
и речи твои обжигали.
Когда же у жалости кончились слёзы,
ты вдруг осеклась, замолчала –
и тотчас развеялись чары гипноза,
сомкнув все концы и начала.

Чреватый бедой, простирался над нами
разрыв атмосферного фронта,
плывущего, чтобы исчезнуть в тумане,
на тёмном конце горизонта.
А мы всё смотрели, как вдаль уносило
последнюю тихую радость, –   
два хрупких созданья, покинутых силой,
которая, в сущности, слабость.

 

Похоже, ты о многом не сказала.
Я подожду, закончи, а потом
всё будет как в кино: и шум вокзала,
и этот дождь, и двое под зонтом,

и спорная семантика объятий,
надуманность произнесённых фраз...
Но кто бы объяснил, с какой же стати
мы это повторяем в сотый раз!

Как будто не дошло до нас с годами,
что пафос жеста - шаткая среда
и что, напротив, пафос испытаний
пребудет повсеместно и всегда.

Поэтому прошу, ослабим позу,
утрём глаза, иначе быть беде.
И что же означают эти слезы,
скользящие по дождевой воде?

Не то ли, что вдвоем приятней, проще
век коротать средь всей этой тщеты?
Но дан свисток, а дождь вовсю полощет...
и, не стерпев душевной нищеты,

которая цепляет друг за друга,
лишь осознав, что больше так невмочь,
я из руки твоей достану руку
и без оглядки зашагаю прочь.


© Copyright: Максим Седунов, 2011
Свидетельство о публикации №11108315450