“Стоишь на берегу и чувствуешь солёный запах ветра, что веет с моря. И веришь, что свободен ты и жизнь лишь началась…”

Этрета… когда-то скандинавские  скальды в своих балладах о вечных странствиях и походах нарекли это место “Хутором заходящего солнца”. Этим суровым людям не чужды были романтические переживания, которые охватывают без исключения, всех тех, кто оказался на этом сказочном побережье Нормандии, названным Алебастровым.

Здесь настолько красиво, что захватывает дух. Теряется ощущение времени и пространства. Это как раз тот случай, когда фотографии нисколько не преукрашивают, а, напротив, лишь умаляют запечатленные красоты.

Ветер и волны за тысячелетия вырубили в белесой тверди меловых утесов, тянущихся до горизонта, причудливые скульптуры. Как совершенно справедливо подметил Ги де Мопассан “…впереди поднималась скала необыкновенного вида – круглая и со сквозным отверстием. Она напоминала собою фигуру громадного слона, погрузившего хобот в волны”.

Подобных фигур и очертаний, даже не обладая мощным воображением, можно найти великое множество. Фигуры эти призрачны и изменчивы – погода над побережьем меняется постоянно и стремительно, заставляя двигаться эти затейливые образы.

В недавнем прошлом Этрета была маленькой рыбацкой деревушкой. Маленькой, но небезызвестной. Вплоть до Великой Французской Революции  тут находился питомник по выращиванию устриц, до которых Мария Антуанетта была весьма охоча. Но грянул гром и королева французов в позорной телеге отправилась на эшафот, а Этрета вновь стала простой маленькой рыбацкой деревушкой.

Но в начале 19 века просвещенные представители творческой богемы стали посещать этот  дивный край дабы вдохновляться, лечить душевные раны и просто балбесничать. На своих полотнах восславили нормандские красоты Коро, Боден, Делакруа, Моне. Деревушка превратилась в фешенебельный курорт, который своим присутствием почтили Дюма, Гюго, Карр и Мопассан.

Тогда же миру стали являться местные легенды, как по волшебству восставшие из небытия и забвения. Одна из них гласит, что в скале “Игла” находится тайник с сокровищами французских королей. Другая легенда гласит, что в толще алебастровых утесов есть маленький потайной порт, который тайно эксплуатировался христианнейшими королями со времен Вильгельма Завоевателя до падения Бурбонов.

Но самая популярная легенда, естественно, злодейская. Жил да был некий одиозный барон, который  возжелал трех прекрасных дев на потребу своей темной душе и ненасытной плоти. Но девы чтили христианские добродетели и ответили ему отказом, за что и были замурованы в маленькой пещерке, которая с тех пор носит название “Комната дев”. Рыбаки слышали стенания и мольбы о помощи, но воспротивиться воли злодея по причине рабской своей психологии не смели. Чрез 3 дня все население Этреты наблюдало фигуры трех ангелов, улетающих из пещеры.

На вершине одного из утесов есть памятник двум отважным пилотам, которые бросили вызов стихиям во славу прогресса и удумали совершить первый беспосадочный перелет из Парижа в Нью-Йорк через северную Атлантику на одномоторном биплане “Белая птица”. Последний раз их видели как раз над меловыми скалами Этреты.

Есть тут и молчаливые свидетели темной поры нацистской оккупации – в углу бухты прячутся бетонные колпаки огневых точек, которые простреливали каждый сантиметр такого мирного ныне пляжа. В самом городе есть несколько старинных домов и здание старого рынка. Но, конечно, ехать сюда за архитектурными достопримечательностями безыдейно.

Как добраться: для начала нужно добраться до Гавра (из Парижа или из Руана) www.voyages-sncf.com

Из Гавра до пос. Этрета ходит рейсовый автобус Line 24 (Le Havre – Fecamp)

http://www.etretat.net/pdf/LIGNE-24-2010-2011.pdf

стоимость проезда 2 евро.

Пару слов о Гавре. Гавр – современный большой город-порт. Архитектурными изысками не балует, ибо во время Второй мировой его постигла та же участь, что и Роттердам. С той разницей, что свирепствовали тут не люфтваффе, а союзная авиация. Тем не менее, за однородность застройки центр города объявлен объектом ЮНЕСКО. Может, кому-то будет и интересно посмотреть на прототипы наших хрущевок.