Диалог с Анатолием Могилевским -1 |
Тут и дальше я буду комментировать некоторые утверждения моего коллеги по сцене, когда-то моего друга Анатолия Могилевского и расскажу вам историю событий тех далёких лет, но без гламура и самовосхваления.
Мемуары - это добрый свет, пролитый на определённые события их непостредственным участником. Газеты, ТВ и, конечно, кино, сегодня заменил интернет. О самых личных и деликатных деталях из своей жизни ты, по желанию, можешь в мгновение ока прочирикать в твиттере, забросить информацию на фэйсбук или опубликовать на каком нибудь сайте, не задумываясь о том, что где-то в мире ещё жив человек или его близкие, которым ты можешь причинить боль. Если ты ошибся просто от недостатка информации, никому не желая зла, то в большинстве случаев такие недоразумения быстро разрешаются. Но если ты преднамеренно солгал, то можешь оказаться не в очень удобной ситуации. Ведь человек, с которым ты был когда-то дружен, может в том же интернете представить неопровеpжимые доказательства твоей неправоты.
Я расскажу только о том, что касается меня, Евсея Агрона и людей, с которыми я была близко знакома.
Высказывания Анатолия Могилевского цитируются с сайта
Специальное Радио
https://specialradio.ru/art/633/
А.М: На Брайтоне в конце семидесятых было всего три русских ресторана: «Садко», «Баба-Яга» и «Одесса», а ещё был ресторан «Балалайка», который открыл известный в Союзе исполнитель еврейских песен Эмиль Горовец.
Этот кабак находился на Манхэттане. Артистов в третьей волне было немало. Мест на всех не хватало. <...> Первой начала выступать в ресторане «Балалайка», а позднее – в «Садко» Майя Розова. Мы знали друг друга ещё до отъезда. Вместе с Майей и ее мужем Аликом Шабашовым мы учили английский язык в Москве и тогда договорились, что кто первый устроится подтянет остальных. Они уехали на три месяца раньше нас, и Майя писала, что нашла место в «Балалалайке». Это обнадеживало.
Майя Розова. Ресторан «Балалайка»
Толя, не помню, писала ли тебе письма из США, но я не «нашла»место в «Балалайке». Меня нашли. На второй жe день, после приезда в страну, мне позвонил Эмиль Горовец. Ресторан «Балалайка» только должен был открыться и Эмиль пригласил меня участвовать в программе. Несколько недель мы готовились к открытию.
А. М: Путь в Штаты тогда был длинный. Сперва – Австрия, потом – Италия. У меня была возможность остаться в Риме и работать музыкантом там, но тянуло в Америку, и я отказался от весьма неплохого предложения.
Работать в Риме музыкантом? А может всё-таки певцом? Toля, a на каком музыкальном инструменте ты играл? В мою бытность, ни у Лундстрема, ни в «Садко», ни в «Fiddler on the roof» («Скрипач на крыше», дальше буду называть «Fiddler»), ни в «Национале» ты не играл на муз. инструментах. Впрочем, помню тебя играющим на бонго. Это ты имел ввиду?
Но дальше ты вспоминаешь талaнтливейшего музыканта Володю Ткалича и его трусы...
А.М: В молодости Володя (Ткалич) был невероятно толстый. Когда он открыл мне дверь с огромной тряпкой в руках, я решил, что он хочет постирать занавески, а оказалось, что это его трусы.
Саксофонист Владимир Ткалич
Ха-ха-ха, Толя, как смешно! Не думаю, что ты бы рассказал подобную историю, пока Володя был жив. Сегодня ты вдруг прослыл большим рассказчиком- хохмачом. Возможно у Ткалича были большие трусы и он был большой весом, но я его знала, как большого музыканта и Человека с большой буквы.
А.М: Eго инструмент звучит на моих первых альбомах и альбомах двух Миш – Шуфутинского и Гулько.
Толя, саксафон Ткалича звучит и в моих двух альбомах:
Season of My Love - Пора любви моей и Memory - Память.
Провал в твоей памяти? Но известно, что иногда, чтобы себя возвысить, необходимо о ком-то умолчать, т.е. принизить...
Продолжим наш диалог
Ты пишешь:
А.М: Буквально на следующий день после приезда в Нью-Йорк я уже вышел на сцену русского ресторана «Садко» на Брайтон-Бич.
Как громко сказано: «...я уже вышел на сцену русского ресторана «Садко» на Брайтон-Бич». А в реальности - это был маленький кабачок с деревянной возвышенностью вместо сцены, где в уголке, c правой стороны, было окошко на улицу с такой домашней занавесочкой.
Майя Розова. Кабачок «Садко»
Нашла ещё фото из старого «Садко», где видна вся сцена, и была она действительно крошечной.
Вадик Косинов, Толик Могилевский, Майя Розова, Саша пианист. Старый кабачок «Садко»
Сашину фамилию, к моему великому стыду, не помню!
А.М: Как только я приехал в Нью-Йорк, отправился на прослушивание в «Садко» и был сразу принят. К тому времени там же уже пела Майя.
Да, Толя... Ты совершал подвиги, можно сказать - на ходу, и даже прошёл прослушивание в ресторане «Садко»... Ну прямо как при поступлении в Метрополитен Опера!
Толя, будь попроще! О каком прослушивании ты говоришь? Кто тебе устраивал прослушивание? Я? Алик? Хозяин ресторана?
Как говорят, ради красного словца не пожалеет и отца! Мне всегда нравились твои песни. Ты был другом и ни о каком прослушивании не могло быть и речи. Ты приехал и тут же стал работать в ресторане на равных правах со мной.
И ещё. Ты умолчал о том, что мы вместе работали у Лундстрема и дружили. В Бруклине ты однажды куда-то уезжал и принёс к нам с Аликом свою собачку-таксу. С собачкой мы познакомились ещё у тебя дома в Москве, когда приходили учить английский.
Наш маленький оркестр в «Садко». Как же мы были счастливы!
Вадик Косинов, Толик Могилевский, Володя Груз, Майя Розова, Алик Шабашов. Старый «Садко»
A.M: Человеком он (Олег Лундстрем) был не просто интеллигентным, а, можно сказать, утончённым. Неизменно любезен, выбрит, благоухает дорогим одеколоном. Аристократ, одним словом.
Каким это дорогим одеколоном благоухал Лундстрем? «Тройным»? Олег Леонидович не пользовался одеколоном. Я проработала в оркестре 8 лет. Он бывал у меня дома в Одессе. Мы вместе проездили, пролетели и проплыли десятки тысяч километров в самолётах, на кораблях, в поездах и даже на дрезине. Он жил в маленькой трёхкомнатнoй квартирке у метро Преображенская, если мне не изменяет память. Oдевался очень просто, а зимой носил «квадратную» дублёнку советского производства, которую ему достал Димочка Ромашков, где-то в Сибири и которую можно было поставить стоймя. Олег умел выпить и рассказать не очень утончёный анекдот. Он действительно был прекрасным аранжировщиком и музыкантом. Он был справедлив и любил нас, как родных детей.
Олег Лундстрем, Майя Розова, директор оркестра Юрий Горшков. Позади Лундстрема - певец Дмитрий Ромашков. Город Суздаль
Надпись на обратной стороне фото: Нашей самой юной артистке, «приёмной дочке» на добрую память. О. Л. Лундстрем. г. Горький - 1968
А.М: Видимо, в какой-то момент она (Майя Розова) почувствовала во мне конкурента, потому что публика принимала меня очень тепло.
Толя, я никогда не «чувствовала» в тебе конкурента! На это не было причин . Мы с тобой были абсолютно разными во всём и прекрасно дополняли друг друга на сцене. Ты просто начал «мутить воду», как cделал это и у Юрия Маликова. Ты попытался замутить и в ресторане «Националь», но Марик, хозяин «Националя», сразу понял в чём дело и у тебя «переворота» не получилось.
А.М: Майя в ту пору начала встречаться с вором в законе по имени Евсей Агрон. Он уже в то время ходил с охраной, такой крутой чувак. Я о нём ничего не знал и кто он такой понятия не имел.
Толя, притворяешься этаким наивным девственником? Как только ты пришёл в Садко, то тут же учуял кто есть кто. Когда Евсей приходил в кабак, ты расстилался перед ним и зацеловывал ручки Вале, его жене! В его день рождения ты послал ему на стол бутылку коньяка и пел им песни до самой зари, a в пятидесятилетие Евсея, уже в «Национале», принимал активнейшее участие в шоу, специально по этому случаю поставленным Борей Сичкиным.
Об этом я наглядно расскажу ниже
Первым хозяином ресторана «Садко» был Марат Балагула. Я ещё пела в «Балалайке» (у Эмиля Горовца), когда мне позвонили музыканты из «Садко» и пригласили на работу. Оркестр тогда состоял из ребят-одесситов, включая братьев Дойбан: Додик (барабанщик) и Марик (сaксофонист). Додика с нами уже нет... С этими парнями, когда-то в Одессе, мы открывали программу «Гамбринус – 67» с оркестром Женечки (Евгения) Болотинского - моего первого и навсегда любимого дирижёра. Прекрасные музыканты и золотые ребята. В «Садко» я начала работать без Алика Шабашова, так как их оркестр был укомплектован. В это время открылся ресторан «Одесса» и весь оркестр перешёл туда. Вот тогда Алик организовал в «Садко» музыкальную группу, где стали работать Вадик Косинов - барабанщик и певец, и Саша пианист. A потом, уже при тебе, на его место пришёл Володя Груз - умница, великолепный аранжировщик, волторнист из оркестра Лундстрема, Алик и я. Недавно Алик мне сообщил, что Володя Груз умер...
Но с самого начала, когда мы начали свои выступления, брайтонский народ стал приходить в «Садко» с надеждой забыть о ежедневной борьбе за выживание на чужбине.
Тебя, Толя, тогда в США ещё не было...
Как ни странно, прошло столько лет, но я запомнила, что в тот день была среда. Марат позвонил и сказал , что у него собирается компания на ужин и попросил приехать и спеть под электропиaно. Ещё в России в моём репертуаре были русские и цыганские романсы, песни, которые мы сегодня зовём шансоном, а так же песни на стихи Сергея Есенина. Я пела, аккомпанируя себе на пианино. В Москве меня часто приглашали выступить именно с этим репeртуаром в Доме учёных, а также на композиторской даче и даже в МГУ.
Итак, в ту среду мы с Аликом приехали в «Садко». Среди людей, о которых говорил Марат, был и Евсей Агрон. Я пела наверное около часа. После этого вечера они с Валей стали часто посещать ресторан, а когда его приглашали на торжества в другие кабаки, он для приличия находился там какое-то время, а потом приезжал в «Садко». Вот тогда ресторан стал очень популярным и был забит все три дня - пятницу, субботу и воскреснье.
Опять-таки, Толя, тебя тогда в США ещё не было...
А.М: В это время нам вдвоём предложили сделать концерт в Нью-Джерси. Предложили работать вдвоём, но когда вышла реклама, то звучала она так: «Майя Розова и её оркестр». Увидев это, я подошел к ней и говорю: «Майя, я не в твоем оркестре. Я самостоятельный певец. Или меняй афишу или я работать не буду». Она отказалась, и я на этот вечер не пошел. Но концерт и так прошел хорошо, потому что таких мероприятий в общине тогда было мало, и люди соскучились по песням.
Толя, певец ты наш «самостоятельный»! Должна сказать, что концерт в Элизабете (штат Нью-Джерси), прошёл не просто «хорошо», а великолепно! Зал был забит.
На концерте в Элизабете, Нью-Джерси. Майя Розова, Вадик Косинов, Алик Шабашов
На фото мы с Вадиком, в лицах, поём песню Владимира Высоцкого "Диалог у телевизора". Получалось очень смешно.
Ни один человек не спросил, где Могилевский. Но не потому, что тебя не любили. Просто тебя ещё не знали. Я же многим былa знакома по «Балалайке», по «Садко», по концертам в обществе «Родина», в Лэйквуде, штат Нью-Джерси. Tам когда-то выступала Маруся Сава.
Дом общества РОДИНА
Фотография части зала. Публика на концерте в Элизабете, Нью-Джерси. Я пою песню «Синее Небо России». На фото, с правой стороны, на заднем плане, плачет женщина
Эти люди - эмигранты, прeимущественно второй волны - те, кто не вернулся в Союз после Второй Мировой Войны, и их дети. Среди них присутствовали также потомки тех, кто покинул Россию по причине революции - первая волна русской эмиграции.
|
|
Я выступала в обществе «Отрада», штат Нью-Йорк. Я пела в церкви Святого Михаила, в Патерсоне, штат Нью-Джерси, где на первом этаже располагалась церковь, а в подвале был оборудован небольшой концертный зал. Аккомпанировала себe на пианино.
Обо всём этом помнит Ниночка Филонович. Ты ведь помнишь моих дорогих друзей, Нину и Костю Филонович? Костя уже ушёл... Нина мне рассказала, что они с Костей были у тебя дома в гостях и даже были приглашены на день рождения твоего сына, когда ему исполнился годик. Нина ознакомилась с твоими воспоминаниями обо мне...
После концерта в Элизабете, Нью-Джсрси. Нина Филонович, Майя Розова и Вадик Косинов
Дальше. Именно на эту часть нашего диалога с Анатолием Могилевским я хочу обратить внимание читателя
Серия сообщений "Память должна быть честной":Правда, до чего ж ты неудобна!Часть 1 - Криминальный Дон «Маленькой Одессы»
Часть 2 - Айсберг Небылиц - 2
...
Часть 42 - История одной песни
Часть 43 - Диалог с Анатолием Могилевским -2
Часть 44 - Диалог с Анатолием Могилевским -1
Часть 45 - ДЖО МАККЕЙН O ЕВРЕЯХ И ИЗРАИЛE
Часть 46 - Пропаганда ненависти!
...
Часть 48 - СУДЬБА ПЕТРА ЛЕЩЕНКО
Часть 49 - ИЗ ПРОШЛОГО...
Часть 50 - ЗА ШПИОНАЖ В ПОЛЬЗУ...
| Комментировать | « Пред. запись — К дневнику — След. запись » | Страницы: [1] [Новые] |
