Цитата сообщения Sergey1958 Часовня в честь железнодорожного чуда


Киев. Часовня на углу Большой Дорогожицкой и Осиевской улиц. Фото начала ХХ в.


Легенда про царя-богатыря

В 1880-е годы, когда даже самые высокопоставленные лица не могли рассчитывать на авиацию и пользовались только железными дорогами, путейскому начальству юго-запада Российской империи систематически приходилось волноваться. Поводом для этого были ежегодные вояжи специального поезда с царем Александром III и его семьей – сначала на отдых в Крым, потом обратно в Петербург.


Императорская семья в Ливадии (справа царь и в.к.Ксения, слева стоят цесаревич Николай и в.к.Георгий, впереди сидят царица Мария Федоровна, в.к.Ольга и в.к.Михаил). Фото 1893 г.

Управляющим Юго-Западными железными дорогами в 1880-х годах служил в Киеве Сергей Витте (будущий граф и глава правительства). Он всегда отличался норовистым характером, и не раз у Витте происходили стычки с министром путей сообщения в связи с режимом движения государева поезда. Царственный пассажир, ясное дело, требовал у министра, чтобы поезд ехал как можно быстрее. Витте же добивался уменьшения скорости, ибо государевы вагоны были настолько тяжелы, что при быстрой езде чрезмерно расшатывали рельсы.

 
Сергей Витте. Министр Константин Посьет.

Министр – адмирал Константин Посьет – выговаривал Витте: мол, на других дорогах царский поезд мчится с высокой скоростью и никто не осмеливается возражать. Сергей Юльевич резко отвечал: «Пускай делают другие, как хотят, а я государю голову ломать не хочу».

Видя упорство Витте, царь Александр III поехал с юга в Петербург другим путем, через Харьков. Но слова киевского путейца едва не оказались пророческими. 17 (29) октября 1888 года на перегоне между станциями Тарановка и Борки Курско-Харьковско-Азовской железной дороги царский поезд потерпел крушение!


План Харьковской губернии рубежа XIX–XX вв. (фрагмент). Станция Борки – чуть западнее города Змиева к югу от Харькова; следующая за ней в южном направлении – станция Тарановка

Ничто не предвещало беды. В полдень в вагоне-столовой собралось для завтрака августейшее семейство: царь, императрица Мария Федоровна, их дети Николай, Георгий, Михаил и Ксения (младшая, шестилетняя Ольга, осталась с нянькой в другом вагоне). Там же находились несколько придворных, в том числе министр Посьет и известный художник-венгр Михай Зичи. Завтрак уже подходил к концу, подавали последнее блюдо (гурьевскую кашу), лакей поднес государю сливки. Вдруг вагон страшно закачался, раздался треск...

Из письма императрицы Марии Федоровны брату, королю греческому:

«Как раз в тот самый момент, когда мы завтракали, нас было 20 человек, мы почувствовали сильный толчок и сразу за ним второй, после которого все мы оказались на полу и все вокруг нас зашаталось и стало падать и рушиться. Все падало и трещало, как в Судный день. В последнюю секунду я видела еще Сашу, который находился напротив меня за узким столом и который затем рухнул вниз вместе с обрушившимся столом. В этот момент я инстинктивно закрыла глаза, чтобы в них не попали осколки стекла и всего того, что сыпалось отовсюду.

Был еще третий толчок и много других прямо под нами, под колесами вагона... Все грохотало и скрежетало, а потом вдруг воцарилась такая мертвая тишина, как будто в живых никого не осталось.

Все это я помню очень отчетливо. Единственное, чего я не помню, это то, как я поднялась, из какого положения. Я просто ощутила, что стою на ногах, без всякой крыши над головой и никого не вижу... Это был самый ужасный момент в моей жизни, когда, можешь себе представить, я поняла, что я жива, но что около меня нет никого из моих близких. Ах! Это было очень страшно!»

Некоторые вагоны рухнули под откос с десятиметровой насыпи. Однако вагон-столовая, слетев с колесных пар и сильно развернувшись, остался на полотне дороги. Нога Александра оказалась крепко защемлена, и он не сразу смог ее высвободить. Тот же Витте, преданный почитатель Александра III, уверял, что «вся крыша столового вагона упала на императора, и он только благодаря своей гигантской силе удержал эту крышу на своей спине и она никого не задавила».


Александр III

Царь действительно отличался массивным сложением и немалой физической силой, но более вероятно, что крышу с одной стороны поддержала стена вагона, которая сплющилась, но устояла.


Царский поезд после крушения. Первый слева – вагон-буфет, второй слева (поперек рельсов) – сплюснутый вагон-столовая, в котором была царская семья. Внизу у насыпи – бренные остатки рухнувшего под откос вагона-кухни. Фото 1888 г.

Пассажиры стали выползать из-под обломков. Императрица отчаянно закричала: «Et nos enfants?» («Что с детьми?») Беспокойство оказалось напрасным. Вся царская семья отделалась ушибами, только Мария Федоровна поранилась вилкой. Невредимой осталась и малышка Ольга, которую буквально выбросило из окна ее вагона прямо на насыпь. Художник Зичи, облитый гурьевской кашей, ухитрился даже отыскать среди останков вагона свой альбом. Между тем в полутора десятках вагонов государева поезда насчитали множество убитых и раненых. В числе 21 погибшего оказался и официант, подошедший к царю в момент катастрофы. Была задавлена насмерть собака Камчатка, лежавшая у ног Александра.


Головная часть поезда после крушения. Фото 1888 г.

Причины трагедии расследовала специальная комиссия при участии видного юриста Анатолия Кони (одним из экспертов, к слову, оказался профессор Петербургского технологического института Виктор Кирпичев, будущий первый директор КПИ). Сошлись на том, что крушение было вызвано следующими основными причинами: чересчур высокой скоростью движения, низким качеством насыпи и шпал в отдельных местах, неравномерным распределением груза в спецвагоне министра путей сообщения (Посьет экспериментировал с различными предметами вагонного оборудования, которое крепилось только с левой стороны вагона). Собранные материалы позволяли определить конкретных «стрелочников», однако царю было угодно спустить следствие на тормозах. В итоге ответственность, соразмерную тяжести случившегося, никто не понес, только министр и несколько его сотрудников вынуждены были подать в отставку.

Улица в честь пророка

Столь благополучный исход ужасного крушения для августейшего семейства был официально объявлен Божьим чудом. В храмах совершались благодарственные молебны. По империи в память события строились церкви, часовни. Так, возле станции Борки был воздвигнут величественный храм во имя Христа Спасителя по проекту архитектора Роберта Марфельда и устроен скит в честь Спаса. Непосредственно у места катастрофы царского поезда поставили капличку.


Храм Христа Спасителя в Борках. С открытки начала ХХ в.

Не остался в стороне и Киев. Сразу после происшествия городские власти решили посвятить спасению царской семьи специальные киоты с иконами в храме Александра Невского на Липках. А в 1890 году началось возведение новой кирпичной часовни на Лукьяновке, на развилке тогдашней Большой Дорогожицкой улицы (ныне Мельникова) и безымянного проезда (теперь начало улицы Герцена). Проект небольшого изящного строения в привычном для себя «русском стиле» составил епархиальный архитектор Владимир Николаев.

Год спустя часовня была готова. Над входом значилась дата события «17 октября 1888 года». В арке портала были начертаны подходящие к случаю слова из 90-го псалма: «Ангелом Своим заповесть о Тебе сохранити Тя во всех путех Твоих».


Часовня на Лукьяновке. Фото конца XIX в.

Вокруг постройки разбили сквер. Попечение над новым сакральным памятником приняла на себя приходская Феодоровская церковь. Ежегодно в годовщину чуда от церкви к часовне проводили крестный ход.

Многих, конечно, интересовало: какому же святому соответствовала в святцах дата 17 октября по старому стилю? На этот вопрос нетрудно было получить ответ: то был день пророка Осии, жившего в царстве Израильском около трех тысяч лет назад.


Икона пророка Осии

Котляревский на фоне Герцена

Советская власть ликвидировала «монархическую часовню» задолго до начала массового сноса церквей.

Уже в октябре 1925 года окружной отдел коммунального хозяйства сделал следующее представление в исполком Киевского округа:

«На розі Дорогожицької та Осіївської на Лук’янівці стоїть капличка-пам’ятник, який свідчить про «чудове» позбавління (очевидно, это переводится как «спасение» – М.К.) царської сім’ї. Цей пам’ятник коле вічі трудящим колам населення міста... Окркомгосп цим прохає постанови про розборку цієї каплички».

В январе 1926-го окрисполком постановил: «Зважаючи на те, що капличка нічого цінного ні з боку історичного, ані художнього не уявляє, – капличку дозволити розібрати». Вскоре с этим вердиктом согласился НКВД, после чего судьба часовни была решена...

Печальная доля постигла и многие другие памятники «чудесному спасению», в том числе комплекс в Борках. Само это событие, по сути, было вычеркнуто из истории. Разве что где-нибудь к слову приходилось его упоминание, как, например, в фельетоне Ильфа и Петрова, посвященном убогому ассортименту магазинов одежды: «...Есть еще сверхроссийские овчинные шубы. Обычно в шубах такого покроя волостные старшины представлялись царю в годовщину чудесного спасения императорской семьи на станции Борки. Все это было бородатое, мордатое, увешанное толстыми медалями».

В 1939 году из Киева был изгнан и косвенный намек на 17 октября: Осиевскую улицу переименовали в честь Александра Ивановича Герцена, с легкой ленинской руки вошедшего в число деятелей, особо почитаемых советской идеологией. В сквере на Лукьяновке место часовни практически пустовало (лежал на нем, сколько помню, здоровенный валун), покуда в 1975 году здесь не был воздвигнут монумент основоположника новой украинской литературы Ивана Котляревского. Он имеет вид бронзового бюста работы скульптора Галины Кальченко на высокой колонне с изображением героев «Енеїди», «Наталки Полтавки», «Москаля-чарівника». .


P.S. В последнее время многие вновь относятся к «чуду у станции Борки» серьезно. На Харьковщине непосредственно на месте события восстановлена часовня, неподалеку возродился Спасов скит. В Киеве, конечно, едва ли согласятся пожертвовать памятником Котляревскому ради воcсоздания часовни 17 октября. Но, быть может, есть смысл вернуть историческое название Осиевской улицы, имевшее столь необычное происхождение?

(с) Михаил Кальницкий