Государь был осведомлен не только о Дивееве, но и о Паше Саровской. Государь со всеми Великими Князьями и тремя митрополитами проследовали из Сарова в Дивеево... Блаженная Параскева, ожидая Государя, не велела готовиться особо, но попросила сделать из глины 9 солдатиков и сварить чугунок картошки в мундирах.

Матушка игуменья, конечно, знала об этом предполагавшемся визите и приказала вынести из кельи все стулья и постелить большой ковер.

В экипаже они все подъехали к кельи блаженной Паши. Их Величества, все Князья и митрополиты едва смогли войти в эту келью. Параскева Ивановна, когда Государь вошел, взяла палочку и посшибала головки у всех солдатиков, предсказывая их мученическую кончину, а к трапезе предложила картошку в мундирах, что значило суровость их последних дней.

Потом сказала: «Пусть только Царь с Царицей останутся». Государь извиняющее посмотрел на всех и попросил оставить его и Государыню одних, - видимо, предстоял какой-то очень серьезный разговор.

Все вышли и сели в свои экипажи, ожидая выхода Их Величеств. Матушка игуменья выходила из кельи последняя, но послушница оставалась. И вдруг матушка игуменья слышит, как Параскева Ивановна, обращаясь к Царствующим Особам, сказала: «Садитесь».

Государь оглянулся и, увидев, что негде сесть, - смутился, а блаженная говорит им: «Садитесь на пол». Вспомним, что Государь был арестован на станции Дно! Великое смирение - Государь и Государыня опустились на ковер, иначе бы они не устояли от ужаса, который им говорила Параскева Ивановна.

Она им сказала все, что потом исполнилось, т. е. гибель России, Династии, разгром Церкви и море крови. Беседа продолжалась очень долго, Их Величества ужасались, Государыня была близка к обмороку, наконец, она сказала: «Я вам не верю, это не может быть!». Это ведь было за год до рождения Наследника, и они очень хотели иметь Наследника, и Параскева Ивановна достала с кровати кусок красной материи и говорит: «Это твоему сынишке на штанишки, и когда он родится, тогда поверишь тому, о чем я говорила вам».

 

С этого момента Государь начал считать себя обреченным на эти крестные муки, и позже говорил не раз: «Нет такой жертвы, которую я бы не принес, чтобы спасти Россию».

 

«Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря»).

 

+ + +

 

«Современная великая подвижница-прозорливица «Саровская Парасковья Ивановна», жившая в последние годы жизни в Дивееве, а до сего несколько десятков лет в лесу, начавшая свои подвиги еще при жизни преподобного Серафима, та, которая предсказала Государю и Государыне за год рождение сына, но не на радость, а на скорбь родится этот Царственный птенчик, невинная святая кровь которого будет вопиять на Небо.

Она в последние дни земной жизни, в своих условных, но ясных поступках и словах предсказывала надвигающуюся грозу на Россию.

Портреты Царя, Царицы и Семьи она ставила в передний угол с иконами и молилась на них наравне с иконами, взывая: «Святые Царственные Мученики, молите Бога о нас».

В 1915 году, в августе, я приезжал с фронта в Москву, а затем в Саров и Дивеево, где сам лично в этом убедился. Помню, как я служил литургию в праздник Успения Божией Матери в Дивееве, а затем прямо из церкви зашел к старице Парасковье Ивановне, пробыв у нее больше часа, внимательно слушая ее грядущие грозные предсказания, хотя выражаемые притчами, но все мы с ее келейницей хорошо понимали и расшифровывали неясное.

Многое она мне тогда открыла, которое я понимал не так, как нужно было в совершающихся мировых событиях. Она мне еще тогда сказала, что войну затеяли наши враги с целью свергнуть Царя и разорвать Россию на части. За кого сражались и на кого надеялись, те нам изменят и будут радоваться нашему горю, но радость их будет ненадолго, ибо у самих будет то же горе.

Прозорливица при мне несколько раз целовала портреты Царя и Семьи, ставила их с иконами, молясь им как святым мученикам. Потом горько заплакала. Эти иносказательные поступки понимались мною тогда, как переживаемые великие скорби Царя и Семьи, связанные с войной, ибо хотя они не были растерзаны гранатой и ранены свинцовой пулей, но их любящие сердца были истерзаны беспримерными скорбями и истекали кровью. Они были действительно безкровные мученики. Как Божия Матерь не была изъязвлена орудиями пытки, но при виде страдания Своего Божественного Сына, по слову праведного Симеона, в сердце Ее прошло оружие.

Затем старица взяла иконки Умиления Божией Матери, пред которой скончался преподобный Серафим, заочно благословила Государя и Семью, передала их мне и просила переслать. Благословила она иконки: Государю, Государыне, Цесаревичу, Великим Княжнам Ольге, Татьяне, Марии и Анастасии, Великой Княгине Елисавете Феодоровне и А.А. Вырубовой.

Просил я благословить иконку Великому Князю Николаю Николаевичу; она благословила, но не Умиления Божией Матери, а преподобного Серафима.

Больше никому иконок не благословила, хотя я даже сам просил для некоторых, но и мои просьбы не повлияли, ибо она действовала самостоятельно. Иконки были тотчас же посланы по принадлежности, где и были получены своевременно. После этого я пробыл в Дивееве еще несколько дней, по желанию старицы ежедневно ходя к ней, поучаясь от нее высокой духовной мудрости и запечатлевая в сердце своем многое, тогда мне еще непонятное.

Только теперь мне представляется более ясным, как Богом было открыто этой праведнице все грядущее грозное испытание уклонившемуся от истины русскому народу. Непонятно было для меня тогда, почему она благословила всем, кроме Великого Князя Николая Николаевича, иконки не преподобного Серафима, а Умиления Божией Матери, пред которой скончался преподобный Серафим.

В настоящее время для меня это ясно: она знала вперед, что все они кончат жизнь кончиной праведников-мучеников, как кончил жизнь и преподобный Серафим, и наследуют жизнь вечную в обителях рая вместе с ним.

 

Целуя портреты Царя и семьи, прозорливица говорила, что это ее родные, милые, с которыми скоро будет вместе жить. И это предсказание исполнилось. Она через месяц скончалась, перейдя в вечность, а ныне вместе с Царственными мучениками живет в небесном тихом пристанище».

 

(Игумен Серафим (Кузнецов), «Православный Царь-мученик»).

 

+ + +

 

«...Со всеми серьезными вопросами Государь обращался к Прасковье Ивановне, посылал к ней Великих Князей. Евдокия Ивановна (келейница блаженной - сост.) говорила, что не успевал один уехать, другой приезжал.

После смерти келейницы Прасковьи Ивановны, матушки Серафимы, спрашивали все через Евдокию Ивановну. Она передавала, что Прасковья Ивановна сказала: «Государь, сойди с престола сам!».

 

(«Дивеевские предания». М., 1992 г.).

 

+ + +

 

«Блаженная (Паша Саровская - сост.) умерла в августе 1915 года. Перед смертью она все клала земные поклоны перед портретом Государя. Когда она уже была не в силах, то ее опускали и поднимали келейницы.

- Что ты, мамашенька, так на Государя-то молишься?

- Глупые, он выше всех Царей будет.

Было два портрета Царских: вдвоем с Государыней и он один. Но она кланялась тому портрету, где он был один. Еще она говорила про Государя: «Не знай. Преподобный, не знай. Мученик!».

/.../ Незадолго до своей смерти (в 1915 г. - сост.) Прасковья Ивановна сняла портрет Государя и поцеловала в ножки со словами: «Миленький уже при конце».

 

(Из воспоминаний монахини Дивеевской пустыни Серафимы (Булгаковой, 1903-1991).

 

+ + +

 

 

В то время в Чудовом монастыре был прозорливый старец, игумен Герасим (Анциферов, †1911 г. - сост.). Он и встречал Царя. Государь, целуя крест, сказал старцу: «Я приехал благодарить за рождение сына», - на что отец Герасим, кропя Царя святой водой, прямо ему в глаза ответил: «Все равно ты последний в роде», - а шедшей за Государем Елисавете Феодоровне: «А тебя живой в колодец бросят».

 

Государь побледнел, ничего не сказал.

 

Все это рассказала мне очевидица событий, Евгения Леонидовна, в замужестве Четверухина (1883-1974), бывшая в числе встречавших Царя.

 

(Из книги монахини Сергии (Клименко) «Минувшее развертывает свиток... »).

 

+ + +

 

«6 января 1903 года на Иордане у Зимнего Дворца при салюте из орудий от Петропавловской крепости, одно из орудий оказалось заряженным картечью, и картечь ударила только по окнам Дворца, частью же около беседки на Иордане, где находилось духовенство, свита Государя и сам Государь. Спокойствие, с которым Государь отнесся к происшествию, грозившему ему самому смертию, было до того поразительно, что обратило на себя внимание ближайших к нему лиц окружавшей его свиты. Он, как говорится, бровью не повел и только спросил:

- Кто командовал батареей?

И когда ему назвали имя, то он участливо и с сожалением промолвил, зная, какому наказанию должен будет подлежать командовавший офицер:

- Ах, бедный, бедный (имярек), как же мне жаль его!

Государя спросили, как подействовало на него происшествие. Он ответил:

- До 18-го года я ничего не боюсь.

Командира батареи и офицера (Карцева), распоряжавшегося стрельбой, Государь простил, так как раненых, по особой милости Божией, не оказалось, за исключением одного городового, получившего самое легкое ранение.

Фамилия же того городового была - Романов. Заряд, метивший и предназначенный злым умыслом царственному Романову, Романова задел, но не того, на кого был нацелен: не вышли времена и сроки - далеко еще было до 1918 года».

 

(Нилус С. А., «На берегу Божьей реки»).

 

+ + +

 

«...Поехали к Елене Ивановне Мотовиловой (1910 - сост.). Государю было известно, что она хранила переданное ей Н. А. Мотовиловым («служкой Серафимовым»,1808-1879 - сост.) письмо, написанное преподобным Серафимом и адресованное Государю Императору Николаю II.

Это письмо преподобный Серафим написал, запечатал мягким хлебом, передал Николаю Александровичу Мотовилову со словами: «Ты не доживешь, а жена твоя доживет, когда в Дивеево приедет вся Царская фамилия, и Царь придет к ней. Пусть она ему передаст».

Мне рассказывала Наталья Леонидовна Чичагова (дочь владыки Серафима (Чичагова), написавшего «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря» - сост.), что Государь принял письмо, с благоговением положил его в грудной карман, сказав, что будет читать письмо после. /.../

Когда Государь прочитал письмо, уже вернувшись в игуменский корпус, он горько заплакал. Придворные утешали его, говоря, что хотя батюшка Серафим и святой, но может ошибаться, но Государь плакал безутешно. Содержание письма осталось никому неизвестно».

 

(Из воспоминаний монахини Дивеевской пустыни Серафимы (Булгаковой, 1903-1991).

 

+ + +

 

«В мае 1917 года в Саровской пустыни передавал мне один почтенный старец-архимандрит замечательное видение: В дни глубокой его скорби о Царственных Страдальцах, когда он молился о них со слезами, - во время молитвы заснул. Видит он, что находится в Царском Селе, где над Александровским Дворцом стоит светлый лучезарный столб, простирающийся до неба.

Затем старец подходит к Дворцу, где видит чудное видение: за письменным столом сидит Государь, занимаясь письменной работой; у другого небольшого стола сидит Цесаревич Алексей Николаевич за чтением книги; тут же вблизи Императрица с дочерьми сидит за рукодельем, а среди них находится светообразный старец преподобный Серафим, Саровский чудотворец, говоря свои духовные наставления и утешения.

Когда старец Серафим увидал архимандрита, подошел к нему и сказал: «Сильно не скорби, отец, и не унывай, Бог Своих избранных и любимых чад не оставит. Он силен все сделать, чтобы вырвать их от злодеев, но желает им счастья не земного, а небесного. Для Господа легче, чем нам слово сказать, послать легионы ангелов уничтожить всех врагов их, но Он только отнимет от врагов их разум, дабы они погубили сами себя.

 

Господь послал меня пока до времени утешать, ободрять и охранять Царственных Страдальцев, ибо дух бодр, а плоть немощна, нуждается в нашей небесной помощи в трудные минуты скорбей. Видишь лучезарный свет, исходящий от лиц Царственных Страдальцев, это знак того, что они находятся под особым попечением Божиим, как праведники.

Как от начала мира всех праведников поносили, обижали, оклеветывали беззаконные люди, последователи первого лжеца и обманщика диавола, так и этих праведных Царственных Страдальцев поносят, унижают, оклеветывают, обижают злые люди, наущенные тем же мировым злодеем, который наущал против всех праведников и против Самого Творца и Бога нашего Христа Жизнодавца.

Посмотри на лицо Царицы и увидишь исходящий свет от него ярче других, это знак того, что она больше всех несет клевет и напраслин от последователей мирового клеветника».

 

Это видение произвело весьма сильное впечатление на старца архимандрита, так что при рассказе его, он не мог удержаться от слез».

 

(Из книги игумена Серафима (Кузнецова) «Православный Царь-мученик»).

 

+ + +

 

«И сердце царево, и престол его, и сама его жизнь - все в руках Божиих. И может ли на эту русскую святыню посягнуть какая бы то ни было человеческая дрянь, как бы она ни называлась, если только грехи наши не переполнят выше краев фиала гнева Божия?

Позапрошлым летом был у меня один молодой человек и каялся в том, что ему у революционеров жребий выпал убить нашего Государя. «Все, - говорит, - у нас было для этого приготовлено, и мне доступ был открыт к самому Государю. Ночь одна оставалась до покушения. Всю ночь я не спал и волновался, а под утро едва забылся... И вижу: стоит Государь. Я бросаюсь к нему, чтобы поразить его... И вдруг передо мною, как молния с неба, предстал с огненным мечом сам архангел Михаил. Я пал ниц перед ним в смертельном страхе. Очнулся я от ужаса, и с первым отходящим поездом бежал вон из Петербурга и теперь скрываюсь от мести своих соумышленников. Меня они, - говорит, - найдут, но лучше тысяча самых жестоких смертей, чем видение грозного Архистратига и вечное проклятие за помазанника Божия...».

 

(Рассказ Оптинского старца иеросхимонаха Иосифа (Литовкина, t 1911 г.) С.А. Нилусу 16 марта 1909 г.).

 

+ + +

 

«Этот случай произошел в эпоху Великой войны, в 1915 году. ...Государь, любивший после завтрака делать большие прогулки на автомобиле по окрестностям Севастополя, ...неожиданно с Императрицей отправился в Георгиевский монастырь, где он раньше, в прежние годы, неоднократно бывал, но на этот раз никто в монастыре его не ожидал.

Игумен и братия были очень удивлены и обрадованы Высочайшим посещением. ...Мы вошли в церковь, и начался молебен. Стройные голоса монахов сразу изменили настроение: точно мы вошли после бури в тихий залив, как говорится в словах молитвы - в тихое пристанище.

Все было так молитвенно проникновенно и тихо... Вдруг за дверьми храма, весьма небольших размеров, раздался необычный шум, громкие разговоры и странная суматоха - одним словом, что-то совершенно не отвечавшее ни серьезности момента, ни обычному монастырскому чинному распорядку.

Государь удивленно повернул голову, недовольно насупил брови и, подозвав меня к себе жестом, послал узнать, что такое произошло и откуда это непонятное волнение и перешептывание.

Я вышел из храма, и вот что я узнал от стоявших монахов: в правых и левых скалах, в утесах, живут два схимника, которых никто из монахов не видел. Где они живут, в точности неизвестно, и о том, что они живы, известно только по тому, что пища, которая им кладется на узкой тропинке в скалах над морем, к утру бывает взята чьей-то невидимой рукой.

Никто с ними ни в каких сношениях не бывает, и зимой и летом они живут в тех же пещерах. И вот произошло невероятное событие, потрясшее и взволновавшее всех монахов монастыря: два старца в одеждах схимников тихо подымались по крутой лестнице, ведущей вверх со стороны моря.

О прибытии Государя в монастырь им ничего не могло быть известно, ибо и сам игумен, и братия - никто не знал о посещении Государя, совершить которое было решено внезапно, в последнюю минуту....

 

Когда кончился молебен, Государь и Императрица приложились ко кресту, потом побеседовали некоторое время с игуменом и затем вышли из храма на площадку, которая идет вроде бульвара с резко обрывающимся скатом к морю. Там, где кончалась деревянная лестница, стояли два древних старца. У одного была длинная белая борода, другой был с небольшой бородкой, с худым строгим лицом.

Когда Государь поравнялся с ними, они оба молча поклонились ему в землю. Государь, видимо, смутился, но ничего не сказал и, медленно склонив голову, им поклонился.

Теперь, после всего происшедшего, думается, не провидели ли схимники своими мысленными очами судьбу России и Царской Семьи и не поклонились ли они в ноги Государю Николаю II, как Великому Страдальцу земли Русской.

Живя уже здесь, в беженстве, много лет спустя слышал я от одного совершенно достоверного лица, которому Государь сам лично рассказывал, что однажды, когда Государь на «Штандарте» проходил мимо Георгиевского монастыря, он, стоя на палубе, видел, как в скалах показалась фигура монаха, большим крестным знамением крестившего стоявшего на палубе «Штандарта» Государя все время, пока «Штандарт» не скрылся из глаз.

На Государя это произвело большое впечатление. Вероятно, это был один из схимников».

 

(Из воспоминаний флигель-адъютанта графа Д.С. Шереметева).

 

+ + +

 

В Новгороде - во время поездки по военным госпиталям в декабре 1916 г. - в Десятинном монастыре Государыня «зашла к старице Марии Михайловне, в ее крошечную келью, где в тяжелых веригах, на железной кровати лежала много лет старушка. Когда Государыня вошла, старица протянула к ней высохшие руки и произнесла: «Вот идет мученица - Царица Александра!» Обняла ее и благословила.

Слова эти глубоко запали мне в душу. Через несколько дней старица почила».

 

(Из воспоминаний А.А. Вырубовой «Страницы из моей жизни»).

 

+ + +

 

«В 1890 году одно благочестивое купеческое семейство города Кунгура Пермской губернии приехало в Кронштадт за благословением к отцу Иоанну.

Во время личного с ним собеседования батюшка, узнав, что они приехали к нему из Пермской губернии, сказал им: «Над Пермью висит черный крест», - уклонившись при этом от всяких объяснений сказанных им сих таинственных слов. Кунгурские паломники поняли слова отца Иоанна в том смысле, что городу Перми угрожает какое-либо тяжкое бедствие, но после тех ужасных событии, которые произошли на Урале в 1918 году, когда крест тягчайших, воистину голгофских страданий и мученической кончины приняли праведный Царь Николай II с своей супругой и детьми, а также и с прочими членами Императорской фамилии, то становится ясно, что батюшка отец Иоанн за 28 лет предвидел это небывалое в истории мира злодеяние, совершенное в пределах Пермской губернии, и прикровенно говорил о нем».

 

(И.К. Сурский, «Отец Иоанн Кронштадтский»).

Об искупительном подвиге Царя Николая II говорилось во многих пророчествах, которые начали появляться задолго до того, как Николай Второй родился. Некоторые за несколько десятков лет, два письменных пророчества почти за сто лет (писания преподобного Авеля Тайновидца и письмо святого Серафима Саровского, дошедшее до нас в предании), некоторые - при жизни Николая Второго. Господь через разных святых, Своих угодников, обращался к Царю Николаю Второму. Поэтому Государь знал о Воле Божией над собой.

Пророк Авель писал, что Царь- Миротворец Александр Третий передаст наследие царское своему сыну Николаю Второму - Святому Царю, Иову Многострадальному подобному. «На венец терновый сменит он корону царскую, предан будет народом своим; как некогда сын Божий. Война будет, великая война, мировая... По воздуху люди, как птицы, летать будут, под водою, как рыбы, плавать, серою зловонной друг друга истреблять начнут. Измена же будет расти и умножаться. Накануне победы рухнет трон Царский. Кровь и слезы напоят сырую землю. Мужик с топором возьмет в безумии власть, и наступит воистину казнь египетская... А потом будет жид скорпионом бичевать Землю Русскую, грабить Святыни ее, закрывать Церкви Божии, казнить лучших людей русских. Сие есть попущение Божие, гнев Господень за отречение России от Святого Царя». Это письмо было вложено в ларец Императором Павлом Первым с завещанием: «Вскрыть Потомку Нашему в столетний день Моей кончины».

11 марта 1901 года, в столетнюю годовщину мученической кончины державного прапрадеда своего, блаженной памяти императора Павла Петровича, Государь Император Николай Александрович вскрыл ларец и несколько раз прочитал сказание Авеля Вещего о судьбе своей и России. Он уже знал свою терновую судьбу, знал, что недаром родился в день Иова Многострадального. Знал, как много придется ему вынести на своих державных плечах, знал про близ грядущие кровавые войны, смуту и великие потрясения Государства Российского. Его сердце чуяло и тот проклятый черный год, когда он будет обманут, предан и оставлен всеми...

Двадцать два года управлять государством, зная образ своей кончины, быть оклеветанным, преданным и всеми оставленным - настоящий подвиг по подобию Христа. Понимал ли Николай Второй смысл этого подвига, который он добровольно подъял, понес и совершил? Конечно, понимал. Государь хорошо знал эти пророчества, в которых была изложена судьба России до Второго Пришествия и раскрыта роль самого Николая Второго в деле спасения погибающей России.

Это и другие предсказания, несомненно, предопределили поведение Николая II вплоть до мученического конца, который он предвидел. «Однажды Столыпин предлагает Государю важную меру внутренней политики. Задумчиво выслушав его, Николай II делает движение скептическое, беззаботное, - движение, которое как бы говорит: «Это ли, или что другое, не все равно?!» Наконец он говорит тоном глубокой грусти:

- Мне, Петр Аркадьевич, не удается ничего из того, что я предпринимаю.

Столыпин протестует. Тогда Царь у него спрашивает:

- Читали ли вы жития Святых?

- Да, по крайней мере, частью, так как, если не ошибаюсь, этот труд содержит около двадцати томов.

- Знаете ли вы также, когда день моего рождения?

- Разве я мог бы его не знать? 6 мая.

- А какого Святого праздник в этот день?

- Простите, Государь, не помню.

- Иова Многострадального.

- Слава Богу! Царствование Вашего Величества завершится со славой, так как Иов, смиренно претерпев самые ужасные испытания, был вознагражден благословением Божиим и благополучием.

- Нет, поверьте мне, Петр Аркадьевич, у меня более, чем предчувствие, у меня в этом глубокая уверенность: я обречен на страшные испытания; но я не получу моей награды здесь, на земле. Сколько раз применял я к себе слова Иова: «Ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня, и чего я боялся, то и пришло ко мне (Иов 3,25).

Святой Царь не раз говорил, что если Богу нужна искупительная жертва для спасения России, то он согласен быть ею, и да свершится воля Божия. Еще в 1903 г. в Дивеево на торжествах по прославлению преп. Серафима Саровского он в предчувствии своей судьбы сказал: «Быть может, необходима искупительная жертва для спасения России - я буду этой жертвой».

В одной из своих телеграмм председателю Временного комитета Гос. Думы М.В. Родзянко Государь объявил: «Нет той жертвы, которую я не принес бы во имя действительного блага и для спасения Родной Матушки России». Генерал Дитерихс в своих воспоминаниях также приводит подобные слова Царя и Царицы: «Если только нужно для России, мы готовы жертвовать и жизнью, и всем» (Дитерихс М.К. Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале, М., т.2., с.54-56). Командующий фронтом адмирала А.В. Колчака генерал М.К. Дитерихс в своих воспоминаниях о Государе пишет: «Если бы Он сошел с Креста, сохранилась бы Божественность идеи Его призвания на земле?... Если бы Николай II не погиб насильственно, а спасся, бежал бы за границу, сохранилась бы тогда историческая целость идеи... русского народа, олицетворяемой в Государе, Помазаннике Божием?» (Дитерихс М.К. Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале, М., т.1., 1991, с.54).

О великом подвиге Государя свидетельствовала блаженная Прасковья Ивановна Дивеевская. Она говорила, что Государь Николай II выше всех царей будет, ибо видела духовными очами, как будет высоко прославлен Государь Господом, и как уподобится Христу необычным исполнением евангельских заповедей Его, не как преподобный и не как мученик, но особо отличительно от них.

Заслуживают особого внимания слова знаменитого старца тех лет прп. Варнавы из Гефсиманского скита близ Троице-Сергиевой Лавры о будущем чине святости Государя. Государь Николай Александрович посетил старца Варнаву в начале 1905 г. и получил от него благословение на принятие мученического конца, когда Господу угодно будет этот крест на него возложить и предрек «... еще небывалую славу Царскому имени его».

О высшем чине святости Государя свидетельствовала дивеевская старица блаженная Ксения Степанова, ей было видение от Господа, описанное поэтом С.С. Бехтеевым, в котором было открыто еще до гибели Царской Семьи, как воедино слились образ Господа Иисуса Христа и образ Государя Николая II и для вразумления далее было показано, что Царь Николай II сидит одесную Спасителя на Его трапезе в Царстве Небесном и сказано ей Господом, что он поставит Государя первым в Царстве святых.

Православный писатель С.А. Нилус рассказывает о необычном видении 14-летней девочке Ольге, послушнице Ржищева монастыря под Киевом, бывшем ей накануне свержения Государя с престола:

«Мы с Ангелом стали подниматься вверх и подошли к большому, блестящему белому дому. Когда мы вошли в этот дом, я увидела в нем необыкновенный свет. В свете этом стоял большой хрустальный стол, и на нем поставлены были какие-то невиданные райские плоды. За столом сидели святые пророки, мученики и другие святые. Все они были в разноцветных одеяниях, блистающих чудным светом. Над этим сонмом Божиих угодников в свете невообразимом на неописуемом дивном престоле сидел Спаситель, а возле Него по правую руку Его сидел наш Государь Николай Александрович, окруженный ангелами. Государь был в полном царском одеянии: светлой белой порфире, короне, со скипетром в руке... И я слышала, как беседовали между собою мученики, радуясь, что наступает последнее время и что число их умножится.
Говорили они, что мучить будут за имя Христово и за неприятие печати, и что церкви и монастыри скоро будут уничтожены, а живущие в монастырях будут изгнаны, что мучить будут не только духовенство и монашество, но и всех, кто не захочет принять печать и будет стоять за Имя Христово, за Веру, за Церковь...». А когда через полторы недели (12 марта) девочка вновь проснулась после очередного видения и ей рассказали о полученном известии о свержении Государя с престола, Ольга ответила: «Вы только теперь узнали, а у нас там давно об этом говорили, давно слышно. Царь там давно сидит с Небесным Царем». Ее спросили: «Какая же причина тому?» Ольга ответила: «То же, что было и Небесному Царю, когда Его изгнали, поносили и распяли. Наш Царь, - сказала она, - мученик».

Замечательное видение было матросу Силаеву с крейсера «Алмаз», свидетельствующее об искупительном подвиге Царя. Об этом видении рассказывается в книге архимандрита Пантелеимона «Жизнь, подвиги, чудеса и пророчества святого праведного отца нашего Иоанна, Кронштадского чудотворца».

«В первую же ночь после причастия, - рассказывает матрос Силаев, - видел я страшный сон. Вышел я на огромную поляну, которой конца-краю нет; сверху, ярче солнечного, льется свет, на которой нет мочи взглянуть, но этот свет не доходит до земли, и она как будто вся окутана не то туманом, не то дымом. Вдруг в небесах раздалось пение, да такое стройное, умилительное: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас!»

Несколько раз повторилось оно, и вот, вся поляна заполнилась людьми в каких-то особых одеяниях. Впереди всех был наш Государь-мученик в царской порфире и короне, держа в руках чашу, до краев наполненную кровью. Справа рядом с ним - прекрасный отрок, Наследник Цесаревич, в мундирчике, тоже с чашей крови в руках, а сзади них, на коленях - вся умученная Царская Семья в белых одеждах, и у всех в руках - по чаше крови.

Впереди Государя и Наследника на коленях, воздев руки к небесному сиянию, стоит и горячо молится отец Иоанн Кронштадский, обращаясь к Господу Богу, словно к существу живому, словно он видит Его, за Россию, погрязшую в нечисти. От этой молитвы меня в пот бросило: «Владыко Всесвятый! Виждь кровь сию невинную, услыши стенания верных чад Твоих, иже не погубиша таланта твоего, и сотвори по великому милосердию твоему павшему избранному народу твоему! Не лиши его Твоего святого избранничества, но восстави ему разум спасения, похищенный у него по простоте мудрыми века сего, да, поднявшись из глубины падения и на крылах духовных воспаряя в горняя, прославят во вселенной Имя Твое пресвятое. Верные мученики молят тя, принося Тебе в жертву кровь свою. Прими ее во очищение беззаконий вольных и невольных народа Твоего, прости и помилуй».

После этого Государь поднимает чашу с кровью и говорит: «Владыко, Царю царствующих и Господь господствующих! Прими кровь мою и моей Семьи во очищение всех вольных и невольных прегрешений народа моего, Тобою мне вверенного, и возведи его из глубины падения нынешнего. Веем правосудие Твое, но и безграничную милость благоутробия Твоего. Вся прости и милостиво помилуй, и спаси Россию».

За ним, простирая вверх свою чашу, детским голосом заговорил чистый отрок Царевич: «Боже, воззри на погибающий народ Твой и прости ему руку избавления. Боже Всемилостивый, прими и мою чистую кровь во спасения невинных детей, на земле нашей развращаемой и гибнущих, и слезы мои за них прими». И зарыдал мальчик, расплескивая свою кровь из чаши на землю.

И вдруг все множество народа, опускаясь на колени и возведя свои чаши к небу, в один голос начало молить: «Боже, Судия праведный, но добрый, милующий Отец, прими кровь нашу во омовение всех скверн, содеваемых на земле нашей, и в разуме, и в неразумии, ибо како может творить человек неразумное, в разуме суще! И по молитвам святых Твоих, в земле нашей милостию Твоею просиявших, верни народу Твоему избранному, в сети сатанинские впавшему, разум спасения, да расторгнет он эти сети губительные. Не отвратися от него до конца и не лиши его Твоего великого избранничества, да восстав из глубины падения своего, во всей вселенной прославит великолепое Имя Твое и верно послужит Тебе до конца веков».

И вновь на небе, трогательнее прежнего, раздалось пение «Святый Боже». Я чувствую, у меня по спине словно мурашки бегают, а проснуться не могу. И слышу напоследки - по всему небу пронеслось торжественное пение «Славно бо прославися», неумолкаемо перекатывающееся от одного края неба до другого.

Поляна вмиг опустела и стала как будто совсем другая. Множество церквей вижу, и такой прекрасный колокольный перезвон разливается, душа возрадовалась. Подходит ко мне отец Иоанн Кронштадский и говорит: «Божье солнышко взошло над Россией снова. Смотри, как оно играет и радуется! Теперь великая Пасха на Руси, там Христос воскрес. Ныне все Силы небесные радуются, и ты после раскаяния своего от девятого часа потрудился, примешь мзду свою от Бога. («Чудеса Царственных мучеников», т.1., М., 2001., с.48-50).

Эти видения свидетельствуют о очень высоком чине святости нашего Государя, выше чем у всех святых и в подтверждение сего Господь явил нам свидетельство уже в наше время из уст рабы Своей Елены, душа которой после клинической смерти была восхищена в Рай. В нем она слышала и видела, что Государь Николай II прославлен в Царствии Божием как Искупитель: «...как Великий Николай Искупитель и другого обращения к нему не должно быть». (Видеофильм «У черты вечности».)

В приведенных откровениях точно описан христоподражательный смысл подвига Святого Царя. Точнее слова, объемлющего это понятие, чем слово «искупление», не найдешь. Как мы видим истинный чин святости Государя - это чин Искупителя.

 

    По материалам брошюры «Духовный смысл искупительного подвига святого Царя Николая II» Составитель Александр Русинов