Вчера провели спонтанный литературный вечер. Началось с того, что сын написал школьное сочинение. Капитанская дочка, Пушкин. На вопрос к мужу - "Дядя Саша, как ты думаешь, что конкретно заставило повзрослеть Петю Гринева?", сын услышал размышления обоих родителей. Муж - о том как закаляет папенькиных сынков армия, как заставляет повзрослеть предательство близких. Мама - о том как страшно, когда на твоих глазах убивают людей. И далее - а о чем, собственно книга, а какая тема сочинения. О том, что современная школа, наверное, делает правильно, потому что тема "Взросление Гринева" заставляет ребенка задуматься о более правильных вещах, чем тема "Образ народного вождя в произведениях Пушкина". И что Пугачев по факту был обычным разбойником. И далее, и далее...

Под лепку беляшей журчала наша беседа о книгах, о писателях. О том, что восемь раз прочитанный мной "Война и Мир"- это исключение, а ни разу не захотевший его осилить муж - это общая тенденция. О том, какие книги читали мы. Что было интересно нам, четырнадцатилетним. О том, что милый юмор Чехова и "вкусные" описания быта помещиков воспитывали нас больше, чем выспренное морализаторство Достоевского. О том, что Марк Твен и Фенимор Купер воспитывали нас больше чем Салтыков-Щедрин. О том, что все мальчики читали Грина и Мухину-Петринскую, только признаваться в этом стеснялись.

И потом, под жарку беляшей утекла наша беседа в другие края. О том, мог ли Шолохов написать два столь разных романа. И приведены примеров масса. И вспомнен незабвенный Булгаков с его столько непохожими "Белой Гвардией", "Мастером" и "Дьяволиадой".

И потом, под поедание беляшей с чаем перекинулась наша беседа на поэзию. И поддержал нас сын в том, что поэт - это не тот, кто сочиняет рифмы, а тот, кто говорит стихами. И вспомнили мы в качестве примера каждый о своих любимых стихах. И посмеялись, что не дорос сын до Маяковского. И утешили - сами были такие, в школе не ценили, а когда поврослели - полюбили. И про пушкинские времена, когда поэтами были все, потому что считалось нормальным владеть родным языком и грамотно выражать свои мысли в письменной форме. И посмеялся сын, когда вспомнили Мясоедовское (или это Дельвиг был?) "Блеснул на западе румяный царь природы", и милое литературное хулиганство Пушкина (И изумленные народы Не знают, что им предпринять: Ложиться спать или вставать). И дальше, и  дальше...

А когда угомонилась семья, засопели носики, стало мне интересно, а что же сын написал в своем сочинении про взросление Пети Гринева? И обнаружила я, что моего четырнадцатилетнего парня волнуют хорошие и правильные вещи. Ибо писал он о том, как важно быть добрым, как важно беречь честь смолоду, как важно в любой ситуации оставаться человеком. И, волнуясь, - о том, как приятно любить и быть любимым. И как это здорово, когда твоя любимая спасает тебе жизнь.

И подумала тогда я, что, наверное, все я делаю правильно, когда вместо того, чтобы ходить на выборы, митинги или постить занудные посты о несовершенстве власти в России или о том как раньше было хорошо, я просто беру рюкзак и иду с детьми в лес. Или сажаю сына в машину и показываю как прекрасен тот кусочек Родины, где он живет. И тихо радуюсь, когда пятилетняя дочка несет конфетный фантик полтора квартала до ближайшей урны, потому что некрасиво сорить на улице. Потому что мне кажется, что понятия плохого и хорошего не зависят от времени или типа власти и что важно начинать с себя, делая мир вокруг себя хоть чуть-чуть лучше. И что именно это кажется мне самой лучшей гражданской позицией.